Гелиоссо: люди Солнца

Один из наших героев, Идлан, спешил к своей матери. Каково же было его удивление, когда приближаясь к дому, он увидел Атрони в обществе Старшего. Тот возглавлял Совет Раддоса Обнуления и являлся самым старейшим и уважаемым членом общины. Дол спокойно сидел, сложив руки на коленях. Мать подавала травяной чай. После приветствия без неловких пауз и «словоблудий» перешли к основному.

– Я в курсе случившегося. Ваша история с Оосой известна. Кроме того, ты просил Атрони об Обнулении. Как я говорю в таких случаях, не знаю, откуда, но я знаю, что вопрос через это не решится. Мы общались со Старшим вашего Раддоса Пути и Мастерства. Решение таково, – Дол замолчал и пристально стал вглядываться в глаза собеседника, будто пытаясь понять, готов ли Идлан осмыслить то, что будет объявлено, и продолжил, – тебе надлежит отправиться к Познавшим Темным, – Старший вновь сделал паузу, ожидая реакции юноши. Наш герой находился под глубоким впечатлением. Собравшись с мыслями, он дал понять, что готов выполнить озвученное. Дол взял в руки чашку и медленно начал размешивать деревянной ложечкой содержимое. Три раза по часовой, один – против. Совершив, таким образом, три цикла, он поставил чашку на стол и придвинул к Идлану.

– Выпей, пожалуйста, – Дол встал у юноши за спиной, положив ему руки на плечи. – Я чувствую смятение и боль. Ты честен в своем проявлении. Обнуление ничего не даст. Пришло твое время познать свою Тень. Помочь тебе в этом смогут только Познавшие. И пока нет понимания, кто согласится вести тебя. Будущее твое сейчас трудно предсказать. И это Путь, – Старший поднял над головой юноши ладони, и в тот же момент Идлан стал проваливаться в сон, веки медленно закрылись, и последнее, что он увидел, – обеспокоенное лицо матери.

Идлан погрузился в глубокий сон. Сначала в кромешной тьме нельзя было рассмотреть ничего. Потом он с трудом начал различать пространство вокруг себя: ночное небо в тусклых звездах, темная трава, трепещущая от ветра, серая долина, в центре которой высились гигантские черные камни. Они блестели, проникая во все сущее черным глянцем, притягивая к себе. Двенадцать глыб образовывали круг. Промежуток между первым и последним камнем указывал на отсутствие тринадцатого. В центре группы находился каменный диск, напоминающий чашу. Идлан приблизился к камням, шепот травы усилился, казалось, в этом шелесте слышались чьи-то голоса. Юноша подходил к каждой из двенадцати глыб и ловил свое отражение в черном зеркале камня. К его удивлению, отражалось все, кроме лица. Рассмотреть его, сколь ни силился, наш герой не мог. Так продолжалось до тех пор, пока юноша не оказался напротив последнего камня, отразившего в черном глянце лицо нашего героя. Идлан протянул руку, чтобы коснуться глыбы, рука провалилась в никуда. Вдруг его осенило: он стоял напротив пустоты и тем не менее видел свое отражение. Потом нашего героя резко стало затягивать в самый центр черного диска чаши, погружая в кромешную мглу.

Оставим юношу во тьме его сна, и перенесемся в реалии, проживаемые Оосой. Ей предстоял замечательный во всех отношениях день, который она должна была провести в одном из Секторов Купола. Нетрудно догадаться, что выбор пал на Сектор Флоры и Фауны. Лау уже ждал в Сфере. На это раз они перемещались не ускоряясь. По мере приближения к Сектору, Ооса стала замечать вокруг обилие растительности. Лау помог девушке выбраться из Сферы и препоручил ее заботам местного гида, Фиим. Напомнив, что вечером ее ждет Заг, Проводник отбыл. Женщины погрузились в мир бесконечной живой оранжереи, наполненной звуками природы и едва заметным движением. Возраст экскурсовода определить было трудно, Ооса решила, что Фиим немногим более тридцати. Общительность, живость, образное мышление, влюбленность в дело, которым та занималась, превращали гида в увлекательного рассказчика. Наша героиня почувствовала себя в надежных руках.

Живой интерес Оосы вызвали отделения-лаборатории, где изучались лечебные свойства растений и производимых из них веществ, например, эфирных масел. С травами Ооса работала в своем Раддосе. Магическому применению ее учила Магветт, по поручению которой она разыскивала в лесу конкретные виды растений. А с научными данными в этой области девушка была знакома в общих чертах.

Сейчас они стояли под Шаровидным эвкалиптом. Фиим восторгалась уникальным растением. Расположение его листьев, развернутых к Солнцу ребром, делает возможным проникновение света по всей кроне, так что в тени эвкалипта не укрыться. Растут деревья очень быстро и самостоятельно, не допуская других растений рядом, поскольку выделяют в почву специальное ядовитое вещество. Именно на эти особенности эвкалипта-воина обращали внимание в магической среде. Считалось, что его антибактериальные и противовирусные свойства абсолютны благодаря непобедимому характеру дерева. В некоторых культурах эвкалипт называли живым доктором – листья дерева и сок использовались в лекарственных целях. Ооса вспомнила легенды, связанные с растением. Кто бы мог подумать, что по одной из них эвкалипт принял активное участие в возникновении созвездия Южный крест. А по другой – ветка эвкалипта осчастливила небо, когда человек выдул из нее термитов, превратившихся на небе в россыпи звезд.

Увлеченные общением, наша героиня и гид продолжили путешествие по этому храму живой природы. В лаборатории эфирных аромамасел задержались на час. Ооса восторгалась увиденным, в Раддосах не было возможностей для подобного рода научных исследований. Фиим увлеченно описывала эффект воздействия эфирных масел на эмоциональное и психическое состояние человека, их влияние на физиологические процессы: температуру тела, частоту сердечных сокращений, изменение артериального давления, гормональный уровень. Научный подход выделял два пути воздействия. В первом – запах, как раздражитель, действует практически мгновенно, информация передается в один из древнейших отделов мозга, обонятельный центр, в непосредственной близости которого расположена лимбическая система, управляющая эмоциями человека, настроением, сексуальностью и т. п.

Второй механизм связан непосредственно с влиянием молекул эфирных масел на слизистую дыхательных путей. В легких, имеющих развитую сосудистую сеть, всасывание в кровь происходит почти мгновенно. Считается, что эфирные масла находятся в организме около двадцати минут и, оказав воздействие, полностью выводятся. Фиим предложила своей гостье на пробу некоторые масла. Ооса с восторгом «переслушала» их. Это был новый и весьма интересный опыт. В завершении пребывания в лаборатории ей преподнесли небольшой подарок – набор редких аромамасел с подробным описанием свойств и способов применения.

Когда они покинули лабораторию, Фиим предложила отдохнуть. Расположившись за небольшим столом, дегустировали травяные настои и продолжали общение. Фиим говорила о важности развития Сектора для жителей Купола. Сохранение флоры и фауны является необходимым условием для гармоничного развития человека, которое невозможно без соприкосновения с миром природы. Мы ее часть, энергетически и информационно зависящая от среды, эволюционным продуктом которой являемся. Особенно в условиях проживания в Куполе важно сохранять эту связь с Миром. Ооса согласилась, подобный энергоинформационный дефицит никакими устройствами и технологиями не восполнить.

Постепенно в процессе погружения в Сектор, наша героиня заметила, что они более тесно соприкасаются с миром фауны. Фиим пояснила, что эта зона делится на свободную, где возможен безопасный контакт с животным миром, и бесконтактную. Крупные хищники воспринимают людей как добычу, и лишь единицы способны работать в этом отделении. Перед тем как познакомить гостью с хищными представителями фауны, гид решила показать нашей героине заповедный уголок своего царства. «Заповедность» объяснялась тем, что здесь взращивались растения, способные вызывать состояния измененного сознания, разумеется, в научных целях.

Ооса и Фиим стояли на площадке, а внизу среди растительности мелькали ассистенты в масках. Лабораторное отделение размещалось в полупрозрачном шатре, распахнутом на четверть. Наша героиня присматривалась, пытаясь охватить взглядом всю картину, как вдруг среди листвы ей померещился Идлан. Девушка сфокусировала зрение на месте видения – ничего. Но при повторном беглом взгляде эффект повторился вновь. Девушка попросила гида дать время на уединение. Она спустилась к месту, где возникал образ ее друга. Расположившись прямо на земле, сосредоточилась и, закрыв глаза, медленно перевела внимание на дыхание: «Мой вдох – выдох Вселенной, мой выдох – ее вдох». Через какое-то время на внутреннем экране появился образ юноши. Выглядел он необычно: все тело покрывали письмена и рисунки, а лицо было исчерчено бело-красными линиями. Взгляд опустошенный. Идлан повторял одну и ту же фразу: «Он идет». Ооса четко уловила тревогу и беспокойство. Что еще она смогла вынести из этого погружения, оставим в тайне и вернемся в действительность.

– Все хорошо? – поинтересовалась Фиим, когда девушка вернулась на площадку. Та кивнула. – В этом месте часто возникают видения, впрочем, они объяснимы.

Гид и ее гостья продолжили обмениваться знаниями. Издавна растения, способные изменить психическое и эмоциональное состояние человека, вызывали живой интерес. Люди науки, используя свойства растений, создавали лекарства. Практикующие магию применяли растения Силы для глубоких медитативных погружений, в которых могли перемещаться среди миров. Но были и такие, кто расширял границы реальности волей случая или из любопытства. Считалось, что личности неосознанной подобное взаимодействие может причинить вред, нарушить целостность и вызвать зависимость. Главным и единственным правилом безопасности при работе с растениями Силы была готовность адепта к данному эксперименту. Выражалась она в умении взять силу Духа растения в союзники, не став его рабом. В последнем случае связь человека с источником нарушалась. Быть союзником Силы – созидать. Быть ее рабом – разрушать себя. В этих базовых выводах мнение представителей Купола и жителей Раддосов сходились. В Сенторане с растениями Силы взаимодействовали Познавшие. В Куполе с ними работали только специалисты, выбранные и подготовленные для этого Советниками.

После серьезных размышлений хотелось отвлечься. Прогулка по тоннелю, который прорезал практически всю часть зоны хищников, бодрила. Некоторых животных Ооса видела впервые в жизни. Особое впечатление на нее произвели крупные кошки. Вот какое тотемное животное ей бы хотелось! Она как зачарованная наблюдала за тиграми и львами. Сочетание грациозности и силы приводили девушку в дичайший восторг. Один из тигров неожиданно проявил к гостье интерес. Он перемещался вдоль тоннеля, не упуская девушку из виду. Ооса, заметив это, присела около стенки и стала терпеливо ждать. Со стороны можно было подумать, что у них установилась связь. В конце концов хищник приблизился и уткнулся мордой аккурат в место, где наша героиня выставила свои ладони. Тигр потерся о стенку и зевнул, обнажив огромные клыки, чем вызвал у нашей героини смесь восторга и ужаса. Ооса стала поглаживать зверя через толстое безопасное стекло.

– А ты понравилась нашему Гессару, – произнесла Фиим, наблюдая за трогательным общением, – но нам пора, Лау скоро вернется. Ооса зашевелила губами, будто прощаясь с новым другом. Провожая нашу героиню, Фиим подарила ей цветок. Она хотела, чтобы роза напоминала Оосе о Куполе. Расставались почти подругами.

Лау в сфере напомнил о визите к МОО. Во время перемещения Ооса вдруг ощутила волнение – не каждый день проходишь процедуру Отпечатка Сознания. Заг встречал их. Почувствовав тревогу девушки, он спокойно взял ее за руку и попросил довериться. Ооса расслабилась. Советник привычным способом «намутил» в стене проход, который выводил их в знакомый «подводный коридор». Сегодня вода отсвечивала ярко-синим сиянием. Словно невидимые лучи подсвечивали тоннель откуда-то из глубины. Остановившись посредине, стали ждать. МОО не торопилась проявляться. Сначала часть пространства расплылась в зеркальном блеске, поглощающем все вокруг. Затем в центре появились яркие щупальца зеленоватых лучей, и только потом стали вырисовываться живые грани темного кристалла. МОО проявилась. Заг подвел Оосу вплотную к Кристаллу. Девушка почувствовала легкую вибрацию, ее просили дать согласие. Ооса кивнула. Последнее, что она запомнила – невероятная сила притяжения вовлекла в Кристалл. Все растворилось. Долгое время ей казалось, что она маленькой песчинкой путешествует в бескрайнем темном пространстве, и вокруг нее появляются и исчезают такие же частицы. Иногда они образовывали целые поля, энергетические уровни в виде слоистой лестницы, где каждая частица имела свое назначение. По этим полям в разных направлениях пробегали энергетические волны. И после такой волны где-то очень далеко за пределами понимания что-то происходило: рождалось, перерождалось, приобретая новое качество или характеристику. Но ничего не исчезало. Будучи по природе своей одной и той же частицей, она могла принимать участие в бесконечном числе свободных волновых проявлений. Это был Выбор. Характеристики, которые были заданы частице, неизменно передавались полю. И это тоже был Выбор. Выбор. «Выбор, Ооса», – расплывающиеся радужные пятна стали организовываться в Советника. Она вдруг увидела себя со стороны: ночное небо без единой звезды, поле, дерево и ее тело, над которым склонился Советник. Он что-то шепчет. Внезапно ее втягивает в тело. Советник вдруг превращается в Лиддэв. Она берет за руку и куда-то ведет. Холод сковывает движения. В небе жирнеет глянцем черная точка, из которой на землю льется зеркальная тьма. Она расходится волнообразно, накрывая сеткой все вокруг. Одинокие фигуры замирают, лишенные сил, со стороны кажется, что тьма высасывает из них свет, погружая во мрак безумия. Магветт ведет ее за руку, ускоряясь. Она повторяет, как мантру: «Ооса – ты жизнь. Ты даешь жизнь. Ооса – ты свет. Ты даешь свет». Они приближаются к огромной вихревой воронке, которая уходит своим основанием в глубь земли, а верх теряет в ночном небе. И Лиддэв выталкивает девушку в центр вихревого облака. Нечем дышать, но она чувствует, как ее словно разбирает на атомы, расщепляя в облако. Через мгновение все заливает белыми нестерпимо яркими лучами.

Ооса пришла в себя уже в модуле Аннели. Бабушка сидела рядом.

– Ты только молчи и не двигайся, – с волнением в голосе произнесла бабуля, – восстановление займет время, – Аннели передала слова благодарности от Советника. Все прошло успешно. И как только девушка восстановится, ей разрешено вернуться домой. Ооса лежала с закрытыми глазами и размышляла об увиденном во сне. Сначала она воспроизводила случившееся от своего лица. Потом вдруг сознание переместилось, события отображались в кристальной глади МОО, и девушка ощущала себя среди наблюдателей. В их числе был Советник, Учителя, приходившие во время первого ее визита, и выделенное Сознание Кристалла – едва заметный Женский образ. Присутствующие активно обсуждали происходящее на экране. Ветки будущего читались неопределенно. Появление Магветт явилось для всех неожиданностью. Как и отсутствие гелиосса. Ооса уловила общую тревогу – ожидалось чужое вторжение. Утомленная воспроизведением, наша героиня вновь погрузилась в сон.

Утром Ооса покинула Купол. Она задержалась у Линзы. Бабуля, провожая ее, всплакнула. Вскоре девушка подходила к своему дому. Тиин выбежала навстречу и радостно приветствовала. Сестра засыпала ее вопросами и с интересом внимала повествованию нашей героини. После чего пересказала новостную ленту Раддосов. А новостей было немало. Старшие постоянно проводили советы, на которые выборочно приглашались обычные жители. Что-то надвигалось, и надо понимать, что это несло угрозу. Тиин рассказала сестре и об Идлане, которого отправляли к Познавшим. Ооса нахмурилась. Она вдруг вспомнила свои видения. Ей захотелось увидеть Идлана до его отбытия. Оставив сестру, наша героиня поспешила к дому бывшего. Небольшой ветер волновал верхушки деревьев, от земли, напитанной дождем, шло испарение, усиливая запах травы. Небольшие, почти прозрачные облака вплывали в линию горизонта, размывая ее. Солнце радовало несказанно, отныне у них со Светилом появилась общая тайна. Ооса задумалась, где сейчас Даас. Ей почему-то казалось, что точно не на Земле.

Она застала юношу на тропе в сопровождении наставника. Вместе продолжили путь. Западная часть Сентораны встречала неласково. Природа здесь приобретала какие-то зловещие оттенки. Растительность оскудевала. Земля выглядела так, будто ее засеяли камнями, «растущими» среди редкой желтеющей травы, усугубляющей унылую картину. Небо странным образом давило своим голубым объемом. И даже Солнце виделось чужим, почти враждебным. Некоторые говорили, что Познавшие переделали местность под себя, и в их концепции развития движущая сила первичной энергии не подразумевает радости бытия, как основы существования. Важен только опыт. Потому и внешняя форма увлекала их мало. Основная охота велась за энергией в чистом виде, дающей силу и мощь. По большей части, эти предположения носили теоретический характер, ибо никто из обитателей зоны не спешил откровенно делиться собой, своей силой и знаниями. Да, сотрудничали иногда, вот как в случае с Идланом.

Возглавляющий процессию Тенг остановился. Прибыли на место. Вдали уже виднелся край черного облака Черты. Ооса взяла Идлана за руку. Он выглядел спокойно, но в то же время в нем ощущалась решимость.

– Что бы ни случилось, я навсегда останусь твоим другом. Запомни это, – Ооса поцеловала юношу на прощанье. И вместе с Тенгом они двинулись в обратный путь. Идлан остался один.

– Хорош, – проскрипел над ухом незнакомый голос. Наш герой сообразил, что он не один. Рядом материализовался Некто. Юноша внимательно изучал своего нового наставника. Коренастый, среднего роста, бритый наголо. Колючий взгляд черных глаз, ехидная улыбочка. Из одежды – какой-то потрепанный балахон. Незнакомец, в свою очередь, заинтересованно рассматривал подопечного. После недолгой паузы представился:

– Наг, – Познавший продолжал сверлить Идлана взглядом, – правило одно, я говорю – ты выполняешь. Имей в виду, я единственный, кто согласился работать с тобой. И шанс мне понравиться у тебя есть, – наставник одобрительно хмыкнул. – Забудь все, чему учился, – с этими словами он развернулся и движением руки дал команду следовать за ним. Шли молча. Идлан размышлял о том, что его новый учитель совсем не похож на Познавших, которые в воображении большинства рисовались Темными бесплотными злобными полудухами. Услышав его мысли Наг оглянулся и проскрипел:

– О да, я очень злобный дух! – потом ухмыльнулся и более мягким тоном продолжил. – Не болтай в голове, я все слышу, это отвлекает, – и вновь устремился вперед. Юноша молча последовал за ним. Вскоре наставник остановился. Он был сосредоточен. Подойдя вплотную к нашему герою, Наг прошептал: «Мы входим. Смотри, понимай, впитывай. И никаких разговоров. Это техника безопасности. Даже когда ты мыслишь, ты притягиваешь. Если я буду к тебе обращаться – только кивай. Понял?» Идлан кивнул. Наставник отошел в сторону, опустился на землю и стал что-то искать среди травы. Потом начались странности, Наг поднимаясь, стал тащить вверх какой-то полог, словно огромный тяжелый занавес скрывал портал в иную реальность. Когда полог был достаточно открыт, наставник дернул ученика за руку и увлек за собой в образовавшийся проход.

Какое-то время было просто темно, и ничего не происходило. Потом прямо перед глазами возник смешной сухонький старец и прошипел Идлану в лицо: «Не вибрируй!» К юноше постепенно возвращалось зрение. Но то, что предстало взору, являлось мало понятным для восприятия. Старик не унимался и глазами пытался выразить свою единственную мысль. Вдруг наш герой осознал, что перед ним в образе старца его наставник. Стало нехорошо от странного предчувствия. Пытаясь усмирить начинающуюся панику, Идлан стал ощупывать себя и рассматривать видимые ему части тела. Результаты индентификации повергли в шок. Мускулистое крепкое тело явно осталось за занавесом. По ощущениям, он выглядел как худой длинноволосый подросток. Но следующее открытие потрясло его гораздо сильнее: реальность, которую он воспринимал как единственную, растворилась. Его окружал чужой неведомый мир. В бесконечной темной действительности негативом отображалось сущее. Рельеф был условен. Все привычное глазу просто отсутствовало. Черный преобладал. Белые пунктиры линий обозначали движение живого и неживого, если эти понятия были вообще применимы в данном случае. Изредка появлялся красно-оранжевый оттенок, означавший всплеск энергии, что мгновенно привлекало к себе внимание сущностей, коих был явный переизбыток в разворачивающейся перед Идланом незнакомой действительности. Наг схватил ученика за руку и крепко держал кисть, слушая пульс. Когда наш герой немного пообвыкся в своем новом теле и притупил сознательно реакции, концентрируясь на дыхании, наставник одобряюще закивал головой. Он прикоснулся пальцем к виску юноши, и тот услышал, как Наг обращается к нему: «С прибытием в Коану, ученик. Это наш астральный приют. А ты красавчик», – наставник беззвучно хихикнул. Юноша улыбнулся. Учитель поинтересовался, как Идлан находит данную реальность. Едва коснувшись кистью ученика своего виска, он ожидал ответа. Юноше пришлось приложить усилия, чтобы освоить навык общения, но все сложилось. Он поинтересовался, почему они так смешно выглядят.

– А ты хотел, чтоб мы здесь как два маяка выделялись на общем фоне? Это, мой умник, техника безопасности: меньше отсвечиваешь, меньше привлекаешь, – он вдруг прекратил транслировать, приложил палец к губам, призывая к тишине в эфире, и стал всматриваться куда-то в сторону. Через мгновение в черноте возник странный неизвестный символ, а уже из него вылетело светлое нечто. Сущность имела контуры, но белые и черные линии переформировывали ежесекундно ее форму: то возникала голова с жуткой акульей пастью, то когтистые лапы, то драконий хвост. Все это представление сопровождалось неприятными звуками и запахом гари. Наг находился в абсолютном спокойствии. Он крутил между пальцев возникшие ниоткуда энергетические нити, пытаясь сплести нечто, напоминающее маленькую веревочную лестницу. Закончив, наставник дождался, пока сущность проявит подобие головы и накинул на нее сплетенную конструкцию. Путы сначала разрослись и расширилсь, а после стали затягиваться петлями на жертве. Через какое-то время видение сузилось до точки и исчезло. А наставник активными движениями призвал юношу следовать за ним. Перемещения в Коане были странными, как и все остальное. По ощущениям они двигались вперед, но, по факту, оказывались где-то внизу и в стороне. В итоге через время остановились около глухой стены. Наг погрузил свои руки во внезапно возникший перед ним чан, наполненный некоей субстанцией. После чего стал облачать тщедушное тело Идлана в жидкий металл, создавая доспехи. Закончив процедуру, мастер вновь ментально обратился к ученику.

– Сейчас ты умрешь и будешь видеть сны. Когда опыт завершится, я тебя встречу. Не бойся. Ты уже делал это, – Познавший стал подпрыгивать на одном и том же месте. Поверхность отдавала вибрациями в стену. Постепенно у них под ногами стала разрастаться пустота, наполненная черными клубами тумана. Запахло сыростью и серой. Наг подтолкнул Идлана, и черное облако поглотило его. Последнее, что он ощутил – это мягкое приятное погружение в небытие. Какое-то время он плыл в черноте. Сознание словно было заперто внутри себя, точнее, не существовало ничего, кроме сознания. Глаза могли видеть, но видели они исключительно тьму. Состояние больше походило на бред. Вскоре наблюдаемое пространство расширилось и посерело. Множество нитей струнами уходили вперед, параллельными рядами, не пересекаясь. Все это вибрировало, натягивалось, ослаблялось. Вновь приходило в движение, и вновь замирало. Зрелище утомляло необыкновенным образом. Периодически появлялось ощущение жара, но тела Идлан не чувствовал. Он пытался сфокусироваться на чем-нибудь другом – безуспешно. Нити, струны, нити, вибрация. И тишина. Само понятие времени теперь казалось фикцией. Чудовищная пряжа буквально расщепляла сознание. Юношу временами выключало. Но когда он возвращался, картина была неизменной. Ощущение полного бессилия сменялось гневом. Ярость сменялась апатией. Идлан злился на себя, на наставника, на всю эту историю с обучением, которая привела его в эти, будь они прокляты, серые нити. С каждым разом он погружался все глубже в бездну Безумия. Иногда на самые ужасные мысли чертова прядильня отзывалась, рисуя образы, близкие к обдумываемому кошмару. Бушующие страсти жутко утомляли. Он вспоминал себя до всей этой безысходности. Веселый, добрый, смелый, с ноткой здорового эгоизма. Любимый и любящий сын. Старательный ученик. Преданный партнер. Сейчас эта почти идеальная картинка вызывала у него приступ бешенства. Где все это время прятался Идлан сегодняшний, застрявший в нитяной серости, сыплющий проклятиями, захлебывающийся ненавистью, сходящий с ума от бессильной злобы. Возможно, под жутким прессом тошнотворной безысходности внутренние, хорошо упакованные демоны стали расползаться по сознанию, отравляя и без того нерадостное бытие. Монстры возникали, терзали и отступали. С каждым разом Идлан воспринимал их все равнодушней. Попытки проявлять активность ни к чему не приводили, этот урок наш герой выучил. Пассивное же наблюдение сводило с ума. В конце концов он сдался. Приняв данность, как единственную возможность существования. Идлан выключался, вновь приходил в себя, и наблюдаемое им перестало вызывать у него какой-либо отклик. И тогда в определенный момент среди всего этого безумия возник столб прозрачной энергии, она появлялась из ниоткуда и уходила в никуда. Погрузившись в ее безучастные струи, юноша вдруг испытал полный покой и отрешенность. Эмоции и чувства растворились в прозрачном потоке. Мощная, обнуляющая и всепримиряющая сила, придав обоснование бессмысленности и тщетности происходящего, исчезла также внезапно, как и появилась. Оказавшись полностью брошенным, не способным ни к активным действиям, ни даже к осмысленному бездействию, он вошел в темную ночь души. И в то же время Идлан почувствовал, что потеряв все, он познал нечто глубокое, тайное, обретя абсолютно новые сакральные смыслы. Хочешь постичь Свет – погрузись во Тьму. В этом состоянии в какой-то момент юноша пережил озарение – ни сопротивление, ни наблюдение не дают силы. Спасти может только любовь. Он вспомнил мать. С огромным усилием ему удалось воспроизвести ее образ. Легкая тень стала прорисовываться в пространстве, накладываясь трафаретом на нити. Потом его внимание переключилось на Оосу. На мгновение показалось, что он слышит ее колокольчиковый задорный смех. Струны завибрировали, откликаясь. Стало легко и тепло. Он размышлял, и в итоге перед ним возник его собственный образ. А нити-струны приобрели какой-то серебристо-розовый оттенок. Проживание любви давало смысл всему. И нитям, и вибрации, и осознанию себя. С каждым разом он все легче и быстрее рисовал образы, и вскоре это были детальные картины, персонажи которых приводились в движение его замыслом. Так прошло еще много переключений из забытья в осознание, пока… Пока однажды не возникла шальная мысль, что хорошо бы, находясь в состоянии любви, попробовать представить, как он выбирается отсюда, возвращаясь к наставнику. Так появилась цель. Нити, струны, вибрация, любовь, цель. И уверенность, что все получится. В какой-то из попыток в центре пространства стал вырисовываться просвет, уходивший вдоль струн вдаль. С каждым разом разрыв становился все шире и ярче. И однажды окружающая картинка треснула по швам, рассыпалась, и Идлан вывалился из нитевой бесконечности прямо под ноги своего наставника. Тот сидел и что-то рисовал пальцем в угольной пыли плоскости. Увидев ученика, Наг обрадовался, но виду не подал, то ли из соображений техники безопасности, то ли из присущей вредности. Познавший зашевелил беззвучно губами, к своему удивлению, Идлан прекрасно понимал его: