Лиска

– Ну… про твою родственницу спорить не буду… ты упертая, как баран, – снова хмыкнул Радим. – Так ты идешь или нет?

Лиска на мгновение замерла.

– Иду, – решила она. – Только лапти надену!

– Не надо, – Старый Лис спустился по крыльцу, повернулся к ней спиной и присел на корточки. – Забирайся.

– А твои друзья точно тебя не засмеют, если ты меня на закорках притащишь? – спросила Лиска, обвивая его шею.

Радим повернул к ней голову. У него были ярко-зеленые глаза, прямо как трава весенняя. Лиска даже позавидовала.

– Нет у меня друзей, кроме тебя. Лиска… – ответил он и, перехватив ее лодыжки, быстрым шагом направился к опушке.

«А почему?» – хотела спросить она.

Но постеснялась.

Она была уверена, что стоит им покинуть лес, как он попросит ее слезть с него. Но такого не случилось, и Радим дотащил ее до самой Безымянки. Так легко, что Лиска даже подумала, что ничего не весит.

Интересно, а почему у него нет друзей? Лиске стало так жалко этого рыжего веснушчатого парня, что она решила, что никогда-никогда его не предаст! Ведь он такой добрый! Пожалуй, Лиска и не ожидала, что он придет.

А он пришел.

– Ты очень хороший! – прошептала она ему в ухо, кода они достигли частокола, и Радим пошел вдоль него.

– Правда? – хмыкнул парень.

– Ага! И я тебе прям клянусь, что всегда-всегда буду тебе другом! – доверительно сказала она.

– Ты – может быть, – в его голосе она услышала улыбку. И ей очень понравилось, что он улыбается.

Ему шла улыбка, ведь он был одарен небесным светилом! Рыжий, веснушчатый, он будто сам и был солнцем!

Безымянка действительно была очень маленькой. И наверняка – мелкой, поэтому взрослые легко отпускали сюда своих чад. На берегу маленького озерца было столько народу, что у Лиски аж дыхание перехватило! Дети всех возрастов: от совсем мелких пятилеток до уже почти взрослых, как Радим, обсыпали берег, будто ягоды облепихи свою ветку!

Лиска даже испугалась немного. А вдруг она им не понравится? Или они узнают, что она – внучатая племянница Душицы, и они ее не примут? А вдруг они все окажутся злыми и совсем не похожими на солнечного Старого Лиса? Ведь он говорит, что у него нет друзей!

Врет, наверное.

В этом Лиска убедилась, когда Радим дошел до берега и присел, чтобы она слезла. Шум и гам веселящихся на берегу и в воде ребят немного поутих, когда они увидели, что среди них какая-то незнакомка.

– Знакомьтесь! Это – Василиса! – возвестил парень. И добавил: – Внучка нашей Удушливой Ведьмы!

У Лиски сердце в пятки ушло. Вот зачем он так сказал, а? Теперь они точно не захотят с ней дружить!

Но, к ее удивлению, слова Радима не только не испугали народ, а совсем наоборот.

– Ого! – к ней подлетела Здислава, единственная сверстница, с которой Лиска была знакома до этого: она вместе со своим отцом как-то приходила в избушку Душицы. – Так тебя Василисой зовут? А то в прошлый раз ты такая молчунья была, я подумала ты это… блаженная!

– Я не блаженная! – воскликнула Лиска. – Я просто тогда немного растерялась.

И ведь действительно – растерялась. Здислава, пусть и была ее ровесницей, выглядела на все одиннадцать! Русая толстая коса до пояса, серые, словно лед, глаза, милые ямочки на щеках… а еще длинные руки и курносый нос, который она так высокомерно вздергивала, что Лиска подумала, что девочка не захочет с ней говорить.

Оказывается, это у Здиславы просто привычка такая… Лиске даже стыдно стало от того, что она не смогла познакомиться с девочкой раньше.

Ребята вообще оказались добрые… те, что постарше, назвали свои имена, которые Лиска тут же забыла, а девочки так быстро ее закружили в водоворот своих игр, что про Радима она вспомнила только тогда, когда солнце начало клониться к горизонту.

Большие ребята уже накупались, и теперь сидели кружком о чем-то громко разговаривая. Подойдя к ним поближе, Лиска поняла, что они обсуждают близившийся праздник Холодной Нежаны. День, когда все люди в княжестве Вилийском очищались водой. В этот день было принято ходить в баню, купаться или даже просто обливаться стылой колодезной водой. А еще – жечь костры, печь в углях прошлогоднюю репу и рассказывать истории. После этого праздника лето становилось холодней, и с каждым днем все сильнее чувствовалось дыхание осени.

– Чего тебе, Василиса? – один из парней, загорелый, высокий, с такими светлыми и мягкими волосами, что они казались шапкой созревшего одуванчика, заметил ее. Его имя она запомнила. Потому что оно было очень похоже на ее. А еще он был здесь самый старший. Ему целых пятнадцать лет было!

– Я… Радима ищу, – неловко сказала Лиска.

Интересно, почему его с ними нет? Ему ведь тоже должно быть интересно! Дети Тихой Пади показались Лиске добрыми, почему же у него нет друзей?

– Рыжик там, – Василь кивнул в сторону, и Лиска увидела друга. Он лежал на траве, и смотрел в небо, держа в зубах засохшую травинку.

Лиска нахмурилась.

– А почему он не с вами? – решившись, спросила она.

Ребята одновременно хмыкнули. Но Лиска не заметила в их переглядываниях насмешки.

– А он нелюдим, – ответил Василь, и Лиске показалось, что это такое прозвище. – Иногда мы его, конечно, тормошим, но он все равно предпочитает валяться на траве вместо того, чтобы развлекаться.

Лиска снова посмотрела на лежащего поодаль Радима.

Он сказал, что у него нет друзей. Но не говорить же мальчишкам вот прям так!

– Но вы же ему… друзья, да? – осторожно спросила она.

Василь вздохнул.

– Он с тех пор, как сиротой стал, друзьями никого не называет.

– Сиротой? – удивилась Лиска.

– Ну да… Мать его родами умерла, а отца в позатом году медведь задрал… он у него охотником был. В общем, бабушка у него осталась, с ней он и живет. Вот только она совсем плохая. Ну… на голову. Вот он и нелюдим – стесняется.

Лиска шмыгнула носом. Она хотела сказать, что если бы Василь и остальные ребята захотели – давно бы уже сказали Старому Лису, что ему нечего стесняться. Он же не виноват, что стал сиротой!

Но решила промолчать. Мало ли…

Вместо этого она пошла к Радиму. Он даже голову не повернул, когда она села рядом с ним. Так и продолжал смотреть на небо своими яркими зелеными глазами, да травинку жевать.

Молчали. Лиске было очень-очень сильно жалко друга, но она откуда-то знала, что он ее жалости не примет. И не потому, что она плохая. А потому что мелкая. В Осинке мальчишки тоже такие были. Никогда не жаловались на синяки и ссадины… при ней. Вот только она все равно слышала иногда, как они ныли, когда думали, что их никто не видит.

Радим ведь мальчишка. Такой же, как и все.

А еще Лиска подумала, что знает, почему он носит этот жилет даже в такую жару. Наверняка от отца остался.

У Лиски вот ничего от родителей не осталось – сожгли их избу, чтобы зараза погибла. Хорошо еще, не вместе с ней! В прибывшем в Осинку княжеском отряде колдун был. Он ее посмотрел, поводил руками, да и сказал, что она не заболеет. Что у нее какой-то иманютет.

Что такое иманютет Лиска не знала, а ей никто и не сказал.

– Радим… – когда солнце коснулось своим краем частокола стоящей поодаль деревни, она вспомнила, что Душица знать не знает, где она.

Ох, и попадет же ей!

– Чего тебе, мелочь? – тут же отозвался он.

– Я правда… – как бы ему это сказать? – Я…

Он нахмурился и повернул голову, посмотрев на нее.

– Чего правда?

– Друг твой, вот!

Он ласково улыбнулся.

– Мелочь ты, Лиска!

Она тоже ему улыбнулась. А потом поджала губы.

– Ты… ты проводишь меня до дома? То есть, если ты не хочешь, я сама дойду, – засуетилась она. Мысль о том, что в лесу без лаптей она точно поранит ноги, немного пугала, но ведь Старый Лис не обязан все время с ней возиться! И таскать ее у себя на спине!

Он вновь перевел глаза на небо, а потом резко сел.

– И правда, вечер уже, – он встал на ноги и протянул ей руку. – Пойдем. Конечно, провожу! Иначе твоя бабка меня убьет! Тебе понравилось? Играть?

– Да! Они все такие хорошие! – воскликнула Лиска, беря его за руку. Он резко дернул ее. Потом схватил вторую руку и приподнял над землей.

Было не больно, просто немного неудобно. А еще – весело!

– Совсем ты мелочь, – заключил Радим, опуская ее на землю. – Как тебя ветром не сдувает, ума не приложу!

– А я за деревья держусь, – захихикала она.

Она сжала его руку, и, помахав второй остальным на прощание, пошла домой. Конечно, когда они дошли до леса, он заставил ее на него залезть.

– Я никогда тебя не предам, – прошептала она ему в ухо, когда опушка оказалась позади.

– Я тебе верю, – ответил он. – Будем надеяться, что Удушливая Ведьма меня не убьет.

Лиска лишь покрепче обняла его шею. На душе было несказанно хорошо.

***

Ребята из Тихой Пади оказались поистине добрыми. Даже в Осинке, где она жила и виделась со своими сверстниками намного чаще, такого не было.

А здесь – будто вся ребятня Тихой Пади твердо решила стать ее друзьями! Это было так приятно…

А еще Лиску удивляла Душица. Когда в тот вечер они с Радимом подошли к избе, она сидела на крыльце. И улыбалась.

И не ругалась ни капельки!

А еще ей каждый раз нравилось, когда кто-нибудь приходил за Лиской. Поиграть на опушке. Сходить на Безымянку. Сделать снежную бабу зимой…

Она никогда не запрещала. Просто повторяла: «Не заходи в деревню!»

И Лиска не заходила.

Когда она спрашивала тетушку, почему она так радуется, Душица отвечала:

– Видеть все невозможно. И невозможно разложить камни на каждой из троп.

Что она имела в виду, Лиска не знала. Но ей было очень хорошо от того, что тетушка радуется ее дружбе с ребятней из Тихой Пади. А особенно – с Радимом. Почему-то Душице пришелся по душе Старый Лис.

Может, это потому, что он приходил чаще всех? И всегда провожал обратно, сдавая ее тетушке «на руки».

Наверное, поэтому. В любом случае, Лиска была почти счастлива. Даже не заходя в Тихую Падь.

Так прошел год.

А потом грянули мары.

Стоило Лиске стукнуть ровно девять лет, как начали ходить жуткие слухи. Мары, таинственные и ужасные порождения тьмы, вернулись. Лиска и раньше знала про мар, но говорили, что эти создания обходят стороной Вилийское княжество. Потому что Князь Радомир распорядился всех ведьм и колдунов на службу призвать, а не истреблять, как это делают соседи.

Как связаны между собой мары и колдуны Лиска не знала. Но, как и все, гордилась свои дальновидным правителем!