Новый мир. Зима
– Их только двое, – покачал головой Тёма, – наверное, привыкли к безропотному подчинению приговорённых и абсолютному раболепию
– Ну ты шустрый, – одобрительно хмыкнул я, подбирая оружие у поверженного мной каннибала. – По всей видимости ты прав, и эта их беспечность сыграла нам на руку.
– Никого, – отчитался Тёма, оборачиваясь. -Кто с нами? – спросил он пленников на местном языке.
Вскочили многие, но были и те, кто забился подальше в угол и с ужасом вращали глазами.
Убеждать их пойти с нами, не стали. Время дорого, а они сами хозяева своей судьбы. Отдав один нож Роко, другой Локу, вышли в тёмный коридор. Ориентируясь на едва заметные отсветы костров в конце тоннеля. Пошли вперёд.
Выйдя наружу, огляделись. Костры горели поодаль от входа в грот. Отсветы от них не доставали до нашей позиции и сидящие у огня нас попросту не видели.
Осторожно, прижимаясь к скале, пробрались к реке, благо она была недалеко. Когда добежали до неё в лагере вдруг раздались крики, наверное, всё же обнаружили пропажу пленников или очухались незадачливые конвоиры. На песке у берега нашли два небольших кое-как собранных плота. Тем временем погоня приближалась, и мы засуетились.
– Или вы садитесь на плоты, или спасайте себя сами! – вскричал Артём, раздражённо толкая хлипкое плавательное устройство. Роко всё понял, я заметил по решительному блеску в его глазах, что он всё же пойдёт с нами. Мальчишка бросился ко мне и помог столкнуть плот в воду.
За ним определились и остальные.
Оттолкнув оба плота от берега, используя длинные корявые шесты, попытались направить его к противоположному берегу, когда мы достигли примерно середины реки в нас полетели камни, один из которых попал в плот, толкаемый мной. Но нам в очередной раз повезло, течение подхватило утлые судёнышки, и они попали на стремнину; преследователи неслись по берегу, что-то воинственно крича, но долго бежать аборигены не смогли: им мешали камни и кустарники.
Когда до берега оставалось совсем немного мой плот начал разваливаться. Не усел и глазом моргнуть, как очутился в холодной воде.
– Держитесь! – вскричал я и Роко с Локой судорожно схватились за мои плечи и спину, испугавшись, что они меня утопят, поднырнул под них и, схватив Роко за руки, вытащил его первым на мель, после сразу же поплыл за вторым, но его уже не было видно, пришлось нырять, в это время на помощь подоспел Артем, ему и удалось найти практически утонувшего Лока. Вдвоем вытащили того на берег. Пришлось делать искусственное дыхание рот в рот и это помогло, отфыркиваясь водой, несостоявшийся утопленник, судорожно задышал, ловя широко раскрытым ртом живительный воздух. Немного придя в себя Артем, глядя на собравшихся вокруг нас парней, сказал мне:
– Мы с тобой прямо спасатели Малибу… Что будем делать дальше? Ночью здесь очень много хищников, а у нас нет ничего из оружия, кроме голых задниц, боюсь, они их не напугаются.
Коротко хохотнув на незатейливую шутку брата, недолго думая, предложил:
– Надо поскорее найти высокие деревья с разветвленными толстыми ветками и ночевать на них.
Быстро объяснив с помощью русского, немного местного и жестов, задачу, все вместе начали поиск подходящих деревьев. Примерно через полчаса тихой разведки местности (боялись привлечь внимание хищников), на удалении от реки нашлись искомые объекты, правда, они отстояли друг от друга на значительном расстоянии, но, главное, что вообще хоть что-то, способное нас спасти, нашлось.
На первое забрались двое парней, с которыми мы еще не познакомились, на второе Роко и Лока, а на третье мы с братом
– Чувствую себя обезьяной, – тихо смеясь, признался я, кажется, адреналин схлынул и пошёл откат.
Забраться наверх к нужным нам ветвям оказалось совсем непросто: самые нижние из них находились неприлично высоко. Я встал Артёму на плечи, а вот его я поднять уже не смог. Руки скользили, и я едва не свалился вниз головой.
– Погоди, – обхватив ногами ветвь, свесился вниз, – лезь по мне.
– Ты точно акробат, – покачал головой Тёма и, подпрыгнул ухватился за мои руки.
– Успели, – выдохнули одновременно, услышав вдали страшный вой нескольких глоток.
– Теперь бы ночь провести и не сорваться вниз, прямо в пасти местных хищников, – добавил я тихо, – помирать вот так – не хочется.
Несколько минут возни и мы более-менее удобно устроились.
– Верёвку бы, – вздохнул брат, – чтобы привязать себя к стволу для надёжности, – но чего нет, того нет. Остаётся не спать или по очереди.
Волки появились достаточно быстро. Эти твари всю ночь не давали нам и глаза сомкнуть. Звери неистовствовали, прыгая на стволы, злобно рычали и скребли внушительными когтями наше «убежище».
Не дождавшись, когда мы всё же свалимся прямо им под ноги, ближе к рассвету, они ушли. Измученные, еще долго сидели на деревьях, пытаясь разглядеть животных: вдруг те умные и просто решили попробовать действовать иначе?
– Нет их, – устало констатировал Артём. – Свалили. А нам надо выдвигаться. Интересно, парни как там? Вроде криков человеческих я не слышал, скорее всего тоже пережили эту сумасшедшую ночку.
На землю всё же спустились. Моё тело стало деревянным, не хотело меня слушаться и простреливало адской болью в самых неожиданных местах.
– Ещё одна такая ночь и моё тело само рухнет вниз, или, что тоже вполне вероятно, не сможет подняться наверх, – злился я, приседая и разгоняя застоявшуюся кровь.
– Двинемся по руслу вниз по течению к стойбищу Була, – начал строить планы Тёма.
Пока мы разминались, к нам подошли братья по несчастью, выглядели они ненамного лучше нас, но держались стойко. Роко, самый щуплый из всех, заслужил в свою сторону полные уважения взгляды.
– Слушай, Тёма, – только сейчас дошло до меня, – почему хищников здесь так много, также много, как у нашей пещеры-схрона?
– Я тоже думал над этим вопросом, – ответил Артём, – мне кажется, что по ту сторону слишком много людей, и всех опасных зверей уже давно прибили.
Уточнили у Роко, и тот подтвердил наши догадки. Добавил ещё, что хищники боятся, несмотря на свои внушительные размеры, ступать в эту реку.
– Там живут монстры, – ткнул он пальцем на тёмные воды. – Большие и сильные! Но иногда хищники всё решаются, и тогда много смертей и покалеченных людей, – как смог, объяснил он.
– Ясно, – пробормотал я, с опаской покосившись на реку. – Будем надеяться, что эти монстры дадут нам ещё одну возможность перебраться на противоположный берег.
Шли до обеда, а когда солнце стало уж совсем нещадно палить, сделали привал.
– Надо бы поесть, – заметил Артём, присаживаясь на траву и морщась от неприятного покалывания в пятую точку. – Бедный маугли, как он терпел?
– Он не бедный, – возразил я весело, – он привыкший. И мы тоже привыкнем.
– Нет никакого желания, – фыркнул Артём. – Прикинь с нами бы такое зимой приключилось или в пустыне, или…
– Ладно, ладно, – остановил я брата, – воображение у тебя, конечно, впечатляет.
– А то ты не знал, – оскалился в ответ он.
– Без нормального оружия нам не добыть ничего существенного, могу предложить только лягушачьи лапки, – вернул я его мысли в нужное русло, – и то надо сильно изловчиться, чтобы поймать их хозяев.
В общем шли и пытались хоть кого-нибудь съесть: лягушек, всяких улиток и даже кузнечиков. Аборигены дурью такой не маялись, выдергивали какие-то корешки и делились с нами, даже сырые они были совсем неплохи на вкус, и, что самое важное, вполне утоляли чувство голода, поэтому пойманные нами земноводные и моллюски отправились назад в реку, съесть их в сыром виде мы так и не смогли.
Как только солнце стало клониться к закату, рассудили, что стоит найти подходящие деревья и поспать до наступления ночи. Иначе от недосыпа можно быть уверенным, что до утра нам не дотянуть – сил не хватит.
Легли и отрубились.
Я очнулся резко, с бешено колотящимся сердцем. Было такое ощущение, что надо мной зависла клыкастая морда местных чудовищ, но, к моему облегчению, никого поблизости не было. Зато солнце уже практически полностью скрылось за горизонтом.
– Народ! – позвал я всех, – подъём! Хватит дрыхнуть! Пора лезть на деревья!
После моего окрика все зашевелились и, зевая, поднялись. Стоило им понять, что ночь уже вступила в свои права, как они засуетились, принимаясь карабкаться каждый на своё дерево, разделившись по двойкам.
Если бы не страх быть съеденными, то до стойбища Була добрались бы гораздо быстрее. Но осторожность победила, и мы двигались неспеша по сложившемуся плану: до обеда шли без остановок, потом съедали по корешку, ложились спали, чтобы восстановить силы, затем снова ели питательные коренья и только затем забирались на высокие мощные деревья, каждый раз удивляя самих себя чудесами гибкости.
К стойбищу Була подошли к концу третьего дня, ещё издали заметили вьющийся к вечернему небу дым центрального костра на противоположном берегу.
– Приступим, – в предвкушении, хищно оскалившись, сказал Тёмка, – ох и наподдам я этому гаду!
В воду вошли выше по течению, а спутникам приказали идти до места напротив костра и ждать нас.
Реку пересекли без происшествий, правда, течение унесло нас немного дальше, чем мы хотели. Выбравшись на берег, осторожно добрались до места, где оставили лодку.
На наше счастье, она была там же, даже весла лежали внутри, наверное, аборигенам не хватило ума догадаться для чего они и что это вообще такое, а может, и хватило, просто пока лодка им была без надобности.
– Слава богу, дикари боятся слишком долго находиться около воды, – заметил довольно Артём.
– И не говори, – также тихо ответил ему я.
Отвязав лодку, переправили наших попутчиков.
Глава 7
Немного передохнули и стали решать, как быть с подлым и вероломным вождем Булом да и с племенем тоже. Прихвостней у вождя хватало. Детей, женщин, стариков трогать не станем, они наверняка ничего в этом племени не решают.
– Давай прикончим Була? – кровожадно предложил Артём.
– Я против смерти, – покачал головой, – можем проучить его, как следует, но не стоит всё же убивать. У него есть дети и жена, – задумчиво ответил я. – Меня больше волнует наша одежда и оружие.
– Да, это главное, – согласился со мной Артём, – заберём своё и свалим в нашу пещеру.
– Да, давай так и поступим.
– Значит так, захватываем Була, скорее всего он живет в нашей палатке, а там по обстоятельствам. Либо он под пытками признаётся, куда дел наши вещи, либо всё гораздо проще, и он всё хранит рядом с собой.
В общем, дождавшись, когда окончательно стемнеет и люди разойдутся по чумам, я и Артём взяли по веслу и, оставив парней у лодки, осторожно подкрались к нашей палатке.
Показав знаками брату, чтобы ждал, осторожно заглянул внутрь.
Бул, как и ожидалось, находился в ней. Он что-то делал, сидя ко мне спиной, ударить его по виску крепко сжатым кулаком – дело одной секунды. И вот обмякшее тело вождя, безвольно обмякнув, без единого звука распласталось на полу.
Оружие нашлось тут же, рядом с телом аборигена; по всей видимости ружья и пистолеты его не заинтересовали (он и не догадывался, какая мощь в них сокрыта), а обычная жадность не позволила раздать красиво выглядящие стволы соплеменникам.
– Как хорошо, что нам всё же хватило ума не использовать огнестрел, – пробурчал я, стаскивая с неприятно пахнущего аборигена свою одежду.
– В палатке только пистолеты и ружья, луков и ножей нет, – отчитался, выйдя наружу и передавая перечисленное брату. – и твоя одежда, видать по размеру никому не подошла, либо вождь жаден до одури.
– Последнее ближе к истине, – кивнул Артём, – а давай вождя заберём с собой и устроим ему покатушки в воде?
– Ты предлагаешь?.. – хищно усмехнулся я, – мне нравится эта идея…
Только Артём переоделся, а я, недовольно морщась от запашка, идущего от моей рубахи, пристегнул к поясу кобуру, как вождь неожиданно очнулся и, что есть мочи, крикнул:
– Оппу-тока! (чужаки здесь)! – орал он, Артём не выдержал и точным апперкотом отправил крикуна в нокаут.
Толпа мужиков-аборигенов собралась у нашей палатки очень быстро.
– Пришло время показать наш гнев! – довольно улыбнувшись, сказал я и, подняв руку с пистолетом к небу, сделал одиночный выстрел.
Ночную тишину огласил страшный грохот. Аборигены сначала замерли, как испуганные зайцы, а после разбежались в разные стороны. Делали они это технично, правда, всё равно было шумно и около некоторых чумов стояла самая настоящая неразбериха.
– То-то же, – кивнул Артём, – знай наших!
Подхватив тело Була, перекинул его через плечо.
– Ох и жирный, – крякнул я с досадой.
– Потерпи, поменяемся через некоторое время, – успокоил меня Тёма.
До реки тащили вождя волоком, устав изрядно, всё же Бул был весьма упитан. Все лучшие куски мяса, самые жирные и сочные всегда отдавались семье вождя.
– Просыпайся, – похлопал я его по бородатой морде, – пришло время получить по заслугам!
– Мээ, – невнятно произнёс абориген и я, более не церемонясь, окатил его водой из ведра, лежавшего на дне лодки.
Бул мгновенно очухался и растерянно завертел косматой грязно-мокрой головой. Спустя несколько секунд до него наконец-то дошло, в какой ситуации он оказался.
– Всё верну! – затрясся вождь в страхе, глядя на Артёма, кровожадно крутившего в руке острый нож.
– Конечно, вернёшь! – довольно оскалился я, – но прежде искупаешься в реке, – добавил зловеще, и затопивший глаза Була ужас, бальзамом пролился на моё сердце.
– Нет! Нет! Оппу-тока, пасими ммии! – залопотал он, но мне было наплевать на его просьбы. Связав Була по рукам и ногам, сунули в рот кляп из какой-то травы и закинули его в лодку.
– Привязывай сюда, – указал на скамью Тёма.
Решили прокатиться с ветерком, посему завели мотор, а как оказались в центре озера, я с удовольствием скинул мычащего и нервно изгибающегося в дугу Була, за борт.
Думаю, впечатлений от ночных купаний в реке, где на дне, если верить рассказам Роко, обитают страшные чудовища, аборигену хватит на всю оставшуюся жизнь. И, даже если он станет заикой, так ему и надо!
Удовлетворившись местью, вернули аборигена в лодку и причалили к берегу. Бул был ни жив ни мёртв, отчаянно исторгал из себя воду, наверняка напился ею на пару жизней вперёд; глаза его были широко распахнуты, и он весь трясся от пережитого ужаса.
– Пошли, – схватив его за шиворот, вдёрнули на ноги. – Идём в стойбище, вернёшь всё, что украл!
Стоило Булу просипеть приказ, как нам стали приносить украденное: оба лука с остатками стрел, ножи, и даже горшки, которые изготовили совместно с местными, от которых мы отказались – понадобится, налепим ещё.
Собрав весь свой скарб, перенесли его с помощью парней на берег, поближе к лодке.
На ночь уплывать не решились: поставили палатку и занялись приготовлением еды. Благо, консервы были в целости, аборигены так и не догадались, как их вскрыть. С большим аппетитом поели и, по очереди распределив дежурство, легли спать. Ночь прошла спокойно без происшествий.
– Слушай! – Лока вдруг резко вскочил на ноги, бросая миску с завтраком в траву, и с тревогой уставился в сторону стойбища. За ним следом поднялись и все остальные.
Переглянувшись с Артёмом, прислушался. Но долго напрягаться не пришлось: неожиданно над окрестностью разнёсся такой громоподобный рёв, что сердце ушло в пятки!
Это какой же размер должно иметь животное, чтобы так рычать!
– Пулевыми, – отрывисто сказал я Артёму. Крики людей, плач и вой женщин не заставили себя ждать, смешиваясь с рёвом неизвестного нам зверя.
– Сидите здесь, – приказал Тёма парням, и мы рванули к поселению. Детей было жалко, нужно спасать!
– Стой! – передумал я, – ты остаёшься здесь, загружайся в лодку и отплывай от берега.
– Нет, – упрямо выдвинув челюсть вперёд, возразил брат. – Вместе.
Добежав до крайних чумов, притормозили и пошли медленнее, стараясь охватить всю картину целиком, чтобы не пропустить опасность.
На земле по «центральной улице» (чумы стояли параллельно друг другу в два ряда и между ними было хорошее расстояние), валялись искалеченные тела, оторванные конечности в хаотичном порядке разбросаны то тут, то там.
От этого зрелища я впал в ступор, а люди тем временем, продолжая голосить, что есть мочи, разбегались в разные стороны, и во всей этой неразберихе чуть поодаль, отчётливо выделялся виновник кровавого пиршества – огромный лохматый зверь.
Монструозный медведь рычал и жрал кого-то. Мне стало сильно не по себе. Медведь размером с матёрого быка, серо-бурого окраса, с огромными когтями и клыками не хуже, чем у тигра, наводил ужас одним своим видом, если бы за моей спиной не было детей я, наверное, прыгнул бы в реку, и никакие, таящиеся в её недрах опасности, не напугали бы меня больше, чем чудовище передо мной.
Переглянувшись с Артёмом, решили стрелять наверняка – в голову.
Тут психика у аборигенов не выдержала и не успели мы прицелиться, как в нашу сторону побежало несколько человек. И хищник, не будь дураком, кинулся им наперерез, бросив то, что до этого грыз. Обогнув людей, что перекрыли мне обзор, я, унимая дрожь в руках, прицелился и выстрелил, стараясь попасть в голову, но промазал. Артём оказался удачливее: попал куда-то в лапу, чем ещё сильнее взъярил доисторическое животное. Отыскав обидчика глазами, зверь бросился к нему с чудовищной скоростью!
Делать нечего – надо рисковать, иначе этот танк сметёт Тёму и не заметит. Прыгнул в сторону медведя, на ходу вскинул ружьё и нажал курок.
Попал!
Не в голову, а в разинутую пасть, отчего хищник ткнулся мордой в землю и проехался ещё на добрый метр вперёд, прежде чем туша замерла на месте. Артём с опаской приблизился к нему и, недолго думая, сделал еще два контрольных выстрела.
Я также не остался в стороне, хотелось рассмотреть чудище поближе.
Постепенно к нам стали подходить разбежавшиеся «охотники». Один из них робко спросил, то на ломаном русском, то на своем, что мы будем делать со своим трофеем. Я, посоветовавшись с Артемом, ответил:
– Можете забирать себе всё кроме шкуры и лап.
Было такое ощущение, что до погибших соплеменников им нет никакого дела – их больше интересовал труп могучего животного. И что с него можно взять.
Аборигены не стали медлить и шустро взялись за разделку, чему мы были очень рады, самим возиться совсем не хотелось. Обходя поселение, наткнулись на смертельно раненого Була, он лежал с разорванным животом и помочь ему при всём желании, (которого и не было) мы бы не смогли, думается мне, что и в самой лучшей больнице нашего мира, его бы не вытащили.
Несмотря на то, что Бул ещё дышал, его место пустовало совсем недолго – от силы пару минут, и теперь вождём стал самый крупный мужчина в поселении – Зак.
Не став задерживаться в стойбище дольше необходимого, забрав шкуру и лапы медведя, отправились к себе.
Не успели мы вернуться к нашему временному лагерю, и рассказать сгорающим от любопытства парням о схватке со зверем, как заметили идущих в нашу сторону аборигенов.
Мужчины и женщины с детьми – всего около двадцати человек.
– Возьми к себе, – попросил один из них, чем несказанно удивил меня и брата.
– Знаешь, Серёга, люди в этом племени не выживут, умрут от холода или голода, возможно, их отдадут на корм людоедам, а с нами у них есть шанс выжить. Ничего, подлечим, подкормим и будет у нас своё племя, тем более для обустройства нужны рабочие руки, одни мы не справимся.
Глава 8
– Ещё нам нужно договориться с вождем о нескольких чумах, ведь первое время людям надо где-то жить, – добавил задумчиво Артём.
Я в свою очередь обрадовался больше тому, что впервые за долгое время у Артема появилась цель и интерес к жизни.
Отправили теперь уже своих соплеменников назад в поселение, чтобы разобрали и перенесли на нашу стоянку свои шалаши, сами же взялись за приготовление еды. Медвежьих лап на всех не хватит, значит выход один – рыбалка.
В лодке лежала сеть и ее, к нашему великому облегчению, никто из аборигенов не испортил, вообще создавалось впечатление, что к лодке никто не подходил, наверное, во всём виноват их суеверный страх воды (что нам оказалось только на руку).
Отплыв с Артемом, поставили сеть, не прошло и часа, как мы с полной лодкой рыбы, вернулись на берег, к этому времени аборигены перенесли часть своих вещей и два разобранных чума.
Улов разделили между всеми поровну, а сами занялись медвежьими лапами. Лапы медведя всегда считались деликатесом и готовить их тоже надо уметь. Очистили их от когтей и шерсти, обмазали солью и сложили в котелок, прикрыв тканью.
– Доберёмся до нашей пещеры, я замариную в уксусе, – довольно объявил Артём, – нужно лапы держать в растворе чуть более суток, а потом такую вкусноту приготовлю – пальчики оближешь, – в словах брата сомневаться не приходилось – в приготовлении таких экзотических блюд он был гораздо искуснее меня.
– А пока рыбку на огне приготовим, – кивнул я, возвращаясь к нашей части улова, которую парни уже практически очистили от потрохов.
Накормив досыта народ, стали думать, как нам их всех перевезти к себе. За один раз сделать это физически невозможно, хоть лодка была и большая, но не резиновая.
Теперь перед нами стояла задача как перевезти всех наших соплеменников, а их набралось двадцать пять человек вместе с детьми, не считая нас с Артёмом. По всему выходило, что более семи взрослых в лодке не поместится. И первыми на новое место жительство отправятся женщины и дети, и только потом мужчины.
– И всё же придётся идти к вождю, этих двух чумов точно не хватит, – сказал я, окидывая задумчивым взглядом наше небольшое племя.
– Давай ещё рыбы наловим и обменяем, – предложил Тёма.
Пришлось снова садиться в лодку и плыть на рыбалку.
– Думаю этого вполне хватит, – хмыкнул я, оглядывая богатый улов.
– Действительно, что-то мы разошлись, и, что самое интересное, никакие водные чудища на нас так и не напали. Мне кажется, местные горазды на выдумку.
– И я пришёл к такому выводу, – подал плечами, берясь за весло, – давай причалим рядом со стойбищем, не придётся искать способ, как перетащить рыбу к вождю.
– Эй! – крикнул я какому-то мальчишке, что стоял у ближайшего к воде чума, – зови Зака!
На чумазом личике появилось сначала растерянное выражение, но, пару мгновений спустя, малец исчез среди чумов, только пятки сверкнули.
Долго ждать не пришлось, новый вождь, гордо выпятив грудь шагал в нашу сторону. Но приближаться к воде не стал, замер в отдалении. Пришлось к нему подойти самому, оставив Тёму в лодке.
– Зак, – заговорил я на его языке, – нам нужно два чума и выделанные шкуры, – всё это я говорил отрывисто, напрягая свой невеликий запас местных слов.
Мужик прекрасно меня понял и, продемонстрировав мне щербатые зубы в кривой улыбке, спросил:
– Обмен?
– Да, – кивнул я, – на рыбу, – ткнул пальцем в лодку, дно которой было забито нашим уловом.
В общем, договорились и расходились мы весьма довольные друг другом.
– Зак выбирает новых людей для эжжума, – сказал один из мужчин, что со всей своей семьёй присоединился к нам, когда вечером мы сидели вокруг костра и хлебали наваристую уху с местными кореньями.
– Расскажите почему племена безропотно отдают своих родичей каннибалам? – спросил я и получил весьма необычный ответ. Такого мы с Артёмом точно не ожидали услышать.
Оказалось, что с наступлением зимы начинается миграция животных и в эти края приходят очень опасные и кровожадные хищники, одного из них мы убили в стойбище. Как он здесь оказался в это время?
– Бывает забредают, но очень редко, – ответил абориген по имени Рав. – Он переплыл реку, – добавил он, показав рукой на темнеющую в стороне воду.
Так же, когда лёд сковывает реку, приходят стаи огромных волков и спасения от них в посёлках нет. К зиме все племена переселяются к каннибалам, у которых имеются огромные пещеры и там перезимовывают. Звери охотятся в основном по ночам, и днём есть возможность добыть себе свежего мяса, но всё равно стараются выходить из пещер крайне редко, поэтому делают внушительных размеров запасы. За такие крепкие стены люди платят людоедам своими соплеменниками, но только раз в год.
– Но самок страшное начинается к концу зимы и длится столько дней, – продолжил рассказ Рав, растопырив пальцы обеих рук, а остальные хмуро кивнули, подтверждая слова соплеменника, – по реке к нам приходят люди, но то не люди вовсе, они совсем немного похожи на человека, – мужчина встал и начал руками изображать, что хотел до нас донести.
Получалось, что какие-то человекоподобные существа ростом под два метра с длинными руками и шерстью, как у мамонта, и острыми клыками в два ряда являются за людьми и утаскивают их в неизвестность. Что потом происходит с бедолагами не знает никто, потому что трупов ни разу не находили, даже с приходом весны под слоями снега ни разу не было найдено человеческих костей.