Пожиратели грёз

Глава четвёртая

Второй раз за несколько дней Виталька оказался в незнакомой квартире с взрослыми людьми. Странность за странностью.

– Расскажете, что происходит?

Он последовал за тётей Надей по коридору в кухню, оставив пакет с пальто в прихожей.

– Обязательно расскажу, но сначала давай ты.

Тётя Надя поставила чайник и повернулась к Витальке, скрестив руки на груди. Казалось, её совсем не смущали халат, растрёпанные волосы и тапочки на босу ногу. Как будто тётя Надя всегда так ходила по улицам.

– Вы из больницы, – сказал Виталька и почему-то добавил: – Сбежали?

– Ага. Догадливый парень. Сбежала. Сил не было там находиться. К тому же, как видишь, я была права. Лариса пропала. Пожиратели напали на след. Открылся проход в мир грёз. А это всё чревато.

– Чем?

Она вздохнула.

– Я же говорю. Сначала твоя история. Как звать? Откуда взял пальто? Почему до сих пор не во власти тех милых пожилых людей? Они умеют уговаривать, знаешь. Я тебя не знаю, значит, ты не из беглецов с того света.

Последняя фраза заставила Витальку удивлённо изогнуть бровь. Что ещё он узнает сегодня?

Тётя Надя замолчала, ожидая ответов.

– Меня зовут Виталик. Этих пожилых людей я встретил недавно, когда занимался бегом, а заодно подрался с Димкой. Тот паренёк, которому вы сегодня угрожали, – начал Виталик и выложил всю историю до того момента, как оказался на спортивной площадке в окружении невидимых зрителей.

Тётя Надя налила чай, выложила на блюде пряники и конфеты. Себе заварила кофе.

– У пальто есть зубы, – закончил Виталька. – Можете проверить.

– Я знаю. Оно высасывает из людей их мечты, фантазии и приятные мысли. Наполняется как бурдюк. А пожиратели отправили тебя в твою фантазию, чтобы усилить эффект и собрать побольше. Чувствовал холод и покалывание? А потом бы пришло ощущение полной безнадёги. Ты бегал бы на воображаемом стадионе очень-очень долго. Где-то на грани бесконечности. Пока не закончились мечты. Возможно, ты бы даже почувствовал вкус победы. Тебе бы показалось, что ты всех победил и пришёл к финишу первым. Но на самом деле это была бы иллюзия. Приятная, но не более того.

По кухне гулял тонкий аромат кофе.

– Запомни кое-что, – продолжила тётя Надя. – Ты не супергерой и даже не сбежавший из пограничного леса. У тебя нет никаких сверхъестественных способностей, тебе не нужно лезть на рожон. Главная твоя сила в том, что тебя не ищут. Ты им был нужен только как источник грёз. Но это касается вообще всех детей и подростков, до которых можно дотянуться. А в целом ты обычный парень.

– Наверное.

– Это значит, что ты в безопасности. Когда я всё расскажу, ты можешь развернуться и уйти. Если пальто останется здесь, то лично для тебя всё закончится. Через пару месяцев ты будешь думать, что тебе приснился кошмар. Через полгода почти всё забудешь, а через год все эти пожиратели, бесконечная спортивная площадка, зубы в пальто перестанут тебе даже сниться. То есть у тебя, в отличие от меня или моей дочери, есть выбор. Воспользуйся им правильно.

Витальке стало не по себе ещё больше, но он молча кивнул. В конце концов, если бы хотел уйти, ушёл бы сразу.

Тётя Надя прищурилась, разглядывая его.

– Что же такое у тебя происходит в жизни, раз ты готов вляпаться в прескверную историю?.. Ладно, это не моё дело. Значит, слушай. Рассказ будет быстрым и поверхностным, потому что мне дорого время. Я бы вообще его не тратила, если бы мне сейчас не нужен был помощник. Итак, начну с того, что загробная жизнь существует. То есть все мы когда-нибудь умрём и попадём на тот свет. Но не сразу. Так же как между странами есть границы, которые надо пересекать через специальные пропускные пункты, так и между жизнью и смертью есть буферная зона, то есть как раз пропускной пункт, где умершие люди дожидаются своей очереди. И это место называется грёзами…

Витальке показалось, что прошло много часов, хотя он успел выпить всего лишь две чашки чая. Тётя Надя рассказывала торопливо, иногда забывалась и переходила на какие-то незнакомые термины, но затем спохватывалась и как бы упрощала для школьника всю историю.

Он же старательно пытался удержать в голове информацию о грёзах, тоннелях между мирами, о пограничном лесе, об одарённых людях, способных переходить туда-сюда, о городах, где обитали мёртвые. И самое главное – о семьях, сбежавших из одного такого города обратно в мир живых.

– …пожиратели фантазий как паразиты, которые чувствуют появление новых людей и мчатся туда, чтобы полакомиться свежими фантазиями, мыслями, воспоминаниями, – говорила тётя Надя. Перед ней на столе лежали стопки листов. – Обычно пожиратели не могут попасть в города в грёзах, потому что те охраняются местом силы – Омертвевшим домом. И ещё пожиратели не могут выбираться в мир живых, потому что они сами по себе не живые, уже давно не имеющие даже воспоминаний о жизни. Но иногда случаются страшные и необычные вещи. Например, из Города Спящих исчез человек, живущий в Омертвевшем доме. Женщина, которая переправляла мёртвых по морю Вечности и занималась всей черновой работой. Она пропала, а вместе с ней пропала сила Города. Его некому было охранять. Из приграничного леса пришли разные твари, обитавшие там, включая Забытого Зверя. Они начали разрушать Город. Кто-то вступал с ними в схватку и был уничтожен. Пожиратели почуяли это и прилетели тоже. В общем, кромешный ад. Мы еле спаслись.

– Но вы все выбрались.

– Да, это чудо. Знаешь вашу разрушенную автозаправку на краю города? Это была не совсем обычная автозаправка. В ней находился контролируемый пункт перехода в грёзы. Что-то вроде блокпоста для избранных. Там была охрана, соблюдались древние магические ритуалы перехода, и, как правило, пройти могли только живые люди. Те, кто уже оказался в грёзах после смерти, выйти никак не могли. Но нам повезло. Автозаправка взорвалась и каким-то образом высвободила невероятное количество энергии, с помощью которой этот блокпост долгое время находился в рабочем состоянии и без охраны. Мы оказались рядом и, конечно, выбрались в мир живых. А кто бы не выбрался?

– И эти пожиратели тоже?

– Не знаю. Я не могу определить, кто они такие. Не в моих силах.

– Но тоннель в мир грёз на автозаправке всё ещё открыт?

Тётя Надя кивнула:

– Да. Он должен был давно схлопнуться, но кто-то поддерживал его в рабочем состоянии. Возможно, этот ваш одноклассник. Я почти уверена.

Она задумчиво посмотрела в окно, за которым весенний дождь сменился редкими проблесками солнца.

– Моя дочь пропала. Скорее всего, она в лапах пожирателей, а я трачу время на болтовню. Надо собрать остальных беглецов. Вместе мы сможем придумать, как поступить. Есть несколько инструкций, я записала… тебе не нужно всё это. Беги домой, скоро всё забудешь.

– Но я хочу поучаствовать, – ответил Виталька. – После того что вы рассказали, мне хочется ещё больше.

– Зачем?

Виталька пожал плечами.

– Если бы вы были обычным подростком в обычном городе, который знает о монстрах под кроватью только из книг, а самые острые ощущения у него – это драка на стадионе в школе, то что бы вы сделали, узнав, что монстры реальны?

– Убежала бы к маме и папе, – ответила тётя Надя.

– А если родителям нет до этого дела?

Она посмотрела на Витальку и усмехнулась. Кажется, сообразила.

– Ну, если тебе так хочется… Пойдём. Только переоденусь.

Переодевшись, тётя Надя вышла в коридор, подняла пакет с пальто, заглянула внутрь и хмыкнула.

– Тяжёлые у тебя желания и грёзы. Вкусные, наверное.

– Я мечтаю победить в соревнованиях по бегу, – ответил Виталька. Удивительно, только он подумал о стадионе и трибунах, полных зрителей, как по коже побежали мурашки. Приятно-болезненные, как лёгкий зуд от укуса комара.

– Знаешь, пожиратели могли бы осуществить твою мечту. Но тебе бы пришлось заплатить очень большую цену. Поэтому давай покончим с этим. Я вижу, ты подготовился.

Тётя Надя достала из пакета коробок спичек и жидкость для розжига. Виталька поёжился, разгоняя зуд, а заодно и мысли о предстоящем соревновании. Пакет перекочевал к нему в руки, потому что тётя Надя взяла ещё ключи и зонт.

Они вышли на лестничную площадку. Из открывающегося лифта показалась Валя. Виталька вспомнил, что они с Ларисой подруги и даже живут в одном доме.

– Привет, – сказала тётя Надя, улыбнувшись.

– Здравствуйте. Я к вам. А Лариса дома? У неё как будто что-то случилось. Она мне писала.

– Нет, нет, всё в порядке. – Тётя Надя захлопнула входную дверь, провернула ключ. – Я её отправила прогуляться. Скоро придёт. Если хочешь, попрошу, чтобы она позвонила или спустилась.

Валя посмотрела на Витальку.

– Ты чего тут? – спросила она, улыбнувшись.

– Да так… Зашёл проведать, после утреннего…

– …происшествия, – закончила Валя и перевела взгляд на тётю Надю. – Давайте называть вещи своими именами. Вы обезумели, укатили в больницу и должны были сидеть там, верно? Так почему сбежали?

Тётя Надя замешкалась, не зная, что ответить, а Валя вдруг шагнула к Виталику, схватила пакет с пальто и с силой дёрнула на себя. У пакета оторвалась ручка, пальто вывалилось на пол.

– А это вообще их, – сказала она негромко. – Дайте.

Неожиданно Валя резво опустилась на одно колено, и пальто вдруг, как живое, рвануло по её рукам, само собой надеваясь. При этом оно вывернулось наизнанку, обнажив тысячи мелких зубов на поверхности. Зубы принялись стучать друг об друга. Их гул разнёсся по лестничной площадке, заполнил пространство вокруг, залился в уши, и Виталька погрузился в этот звук, как в воду, почувствовал, что задыхается, что не может пошевелиться. Исчезла площадка, лифт, двери квартир. Растворились стены, пол и потолок. В сером пространстве без низа и верха остался только монотонный звук.

Клац-клац-клац!

Его снова выдернули из привычного мира в мир грёз. Тело зачесалось – на этот раз сильно, едко, так, что хотелось впиться ногтями в кожу и раздирать её, раздирать до крови. Где-то зародился шум стадиона. Толпа скандировала. Люди хотели увидеть, как Виталька победит в стометровом забеге. Он и сам хотел победить, ведь так можно было избавиться от зуда. Нет ничего хуже в жизни, чем зуд от несбывшихся желаний.

– Нет уж! Не сегодня!

Голос тёти Нади прозвучал чужеродно, от него сделалось больно. Виталька поморщился. Он хотел остаться среди зубного скрежета навсегда, затянуть шнурки на кроссовках, почувствовать упругое покрытие беговой дорожки – и рвануть стометровку прямо сейчас.

Но тётя Надя всё же вмешалась. Он увидел сначала её – ворвавшуюся в серое ничто, – а потом Валю в пальто, стоящую поодаль. Тётя Надя схватила девочку за плечи, не обращая внимания на мелкие острые зубы, тряхнула с силой, потом ещё раз, уронила на колени. Острый кончик зонта упёрся Вале в подбородок.

– Нет! Нет! Нет! – закричала Валя жалобно, по-детски. – Не бейте меня, пожалуйста! Это не я, это чудовища! Чудовища!

– Вытряхивайся! – велела тётя Надя.

А вокруг – клац-клац-клацали зубы, сжирая привычный мир. Где-то аплодировали, свистели, жаждали забега. Виталик готов был побежать прямо сейчас. Из этого мира в мир грёз. Своих грёз и желаний.

Он видел, как Валя отстранилась от тёти Нади, выскальзывая из пальто, упала на колени, отползла куда-то в серость и растворилась, как краска в воде. Тётя Надя придавила пальто коленом и стала рвать его, отпарывая рукава, ворот, манжеты.

– Думаете, у меня нет такого зонта? Думаете я без артефактов? Сильно просчитались во второй раз, мои хорошие. Я подготовилась. О, я давно вас ждала.

Возле Витальки, стуча, прокатились пуговицы. Это слабое постукивание вывело парня из транса. Он моргнул – раз, другой – и понял, что больше не слышит шума стадиона. Стало очень тихо. Вокруг него медленно проступала сквозь серость лестничная площадка, будто невидимая рука умело рисовала её на листе бумаги. Вернулись двери квартир, стены, выкрашенные блестящей синей краской, потолок в штукатурке. У лифта на полу лежала Валя, лицом вниз, зажав уши ладонями.

И ещё слышался треск рвущейся ткани.

Виталька поднялся, чувствуя, как проходит зуд. По телу пробежала болезненная дрожь, ноги и руки будто затекли. Он неторопливо подошёл к Вале, опустился перед ней, дотронулся до ладони. Рука была тёплой. Валя вздрогнула, но головы не подняла.

– Всё в порядке? – спросил Виталька. – Это пальто. Его больше нет. Не надо бояться.

Валя какое-то время молчала. Потом произнесла глухо:

– Я и не боюсь.

– Тогда что?

– Я вас чуть не убила, обоих.

Виталька беспомощно оглянулся на тётю Надю. Она собирала обрывки пальто в пакет. Поймав взгляд, слабо ухмыльнулась и произнесла:

– Надо покончить с этим.

– Если вы хотите сжечь пальто, то пойдёмте ко мне, – ответила Валя, всё ещё не поднимая головы. – Это можно сделать только у меня в квартире.

Темнота расступалась неохотно. Лариса моргала, но никак не могла проморгаться. Казалось, будто в глаза набилась пыль и искажает мир вокруг, делает его серым, зернистым. Запах тоже стоял пыльный, как в чулане или в подвале у бабушки, где она хранила банки с закрутками.

Наконец Лариса разглядела длинный коридор в каком-то здании. Дощатый пол, стены, а на стенах – портреты людей. Именно портреты, не фотографии, хоть и очень детально прорисованные. Люди все были пожилыми, лет за шестьдесят. Одеты в строгие костюмы, смотрят грозно. Почти все – мужчины.

Ни одного окна. Под потолком – редкие лампы. Они вроде бы горели, но свет был тусклый и ещё больше нагнетал темноту вокруг.

Возле Ларисы лежал Димка. Он не пришёл в себя, глаза были закрыты, но грудь поднималась и опускалась.

Зато очнулся Боря. По щекам его текли слёзы, Боря плакал беззвучно, обхватив согнутые в коленях ноги. Лариса нащупала его ладонь, крепко сжала и шепнула:

– Не реви. Ничего страшного не произошло.

– Что я наделал? – спросил Боря тоже шёпотом. – Что это вылетело у меня из рук? Я сжёг всё вокруг. А вдруг мы умерли?

– Если умерли, то это… – Лариса огляделась, тщетно пытаясь разглядеть что-то дальше пыльной серости. – Это довольно странное место после смерти. Похоже на грёзы, о которых писала мама. Город Спящих или ещё что-нибудь в таком духе.

– Мне страшно.

– Мне тоже. Но давай подумаем, как нам быть дальше. Видишь, мы ещё разговариваем, дышим. Значит, не всё потеряно, верно? Попробуем привести в чувство твоего брата.

Растолкать огромного Димку было непросто, но в конце концов он открыл глаза и несколько секунд разглядывал склонившееся над ним лицо Ларисы. Потом пробормотал:

– Всё, конец нам? Окочурились?

– Не дождёшься, – буркнула Лариса. – Мы в грёзах… наверное.

Димка сел, растирая виски и лицо ладонями. Осмотрелся, щурясь, протёр ещё и глаза.

– Что произошло? Последнее, что помню, это как всё вокруг горело и плавилось.

– Я что-то натворил, – не удержавшись, снова заплакал Боря. – У меня из рук… огонь! Я не специально, честно. Не знаю, что случилось!

– Не об том сейчас, – ответила Лариса. – Мы оказались в грёзах. Возможно, переместились через тот самый тоннель между мирами, о котором писала мама. Может, призрак помог. Я не знаю.

– Если окочурились, то это надолго. – Димка поднялся, с интересом разглядывая коридор. Дотронулся до стены. – Холодная. Интересно, что это за место?

Димка как будто никогда ничего не боялся. То с пожирателями дерётся, то сейчас вот осматривается как ни в чём не бывало. Лариса взяла Борю за руку, шепнула:

– Смотри, брату не страшно, значит, и нам не должно быть. Если что, он защитит.

Боря всхлипнул в последний раз, кивнул и тоже поднялся.

– Нам надо куда-нибудь двигаться, – сказал Димка. – Движение – жизнь, знаете поговорку? Мне на тренировке постоянно повторяют.

Втроём они пошли по коридору. Пространство вокруг не желало расступаться, темнота стремительно поглощала места, которые они только что проходили, даже пыль будто застывала в воздухе, не реагируя ни на что. Больше всего это походило на трёхмерную картинку, иллюзию. Казалось, если снять с глаз невидимые 3D-очки, как в кинотеатрах, то мир рассыплется (и, может быть, вернётся в своё начальное состояние?). Но очков не существовало.

Внезапно кто-то оказался рядом. Лариса не успела понять, что произошло. Возле неё вдруг вырос высокий силуэт и обвил длинными тонкими пальцами плечо. Взрослый женский голос сухо произнёс:

– Так-так. Почему не на уроке?

Очертания лица скрывала темнота. Была видна только одежда – строгий пиджак, серая юбка, туфли. Будто это была одна из пожилых женщин с портретов на стене. Лариса дёрнулась, но пальцы держали крепко. Димка сделал шаг в их сторону, но рядом из серости и ломкого света сформировался ещё один силуэт, и другой женский голос – не менее строгий – сказал:

– История началась десять минут назад. Живо в класс все трое.

– В какой класс? – вырвалось у Ларисы.

– Смешные. Марина Львовна, отведите учеников, пожалуйста. Каждому строгий выговор за вольное поведение. Проследите, чтобы отметки были проставлены в дневники.

– А если я не пойду? – Димка сжал кулаки.

Сейчас ударит. Он может. А Боря может выплеснуть пламя из ладоней, если постарается. У всех есть способности. А Лариса…

Она ничего не успела. Разве что моргнуть – в тот же миг силуэты растворились, чернота моргнула в ответ. Коридоры, стены, потолок, портреты и тусклые лампочки исчезли, а вместо них сразу же появилось что-то новое. Будто сменился кадр в кино.

Лариса поняла, что сидит за обычной школьной партой. Перед ней лежали тетрадь, пенал, несколько карандашей, ручка. Место рядом пустовало. Вокруг тоже были парты, едва различимые в сером свете. Кто-то за ними сидел – не разобрать кто. Тёмные силуэты. Впереди виднелся чёрный квадрат школьной доски. Перед ним сформировался сгусток черноты. Он говорил женским голосом:

– Итак, что мы знаем о возникновении крепостного права на Руси? Начнём с того, что…

Лариса закрыла и открыла глаза. Ничего не изменилось. Сквозь большие окна слева тяжело просачивался ржавый свет. За окнами не разобрать ничего.

Лариса выскользнула из-за парты, зацепив ногой рюкзачок.

– Предпосылками к возникновению крепостного права послужили ограничения свобод… Филимонова, ты куда-то собралась?

Вопрос прозвучал так, будто Лариса училась в этом классе уже много лет и много же лет куда-то выходила, заставив учителя заскучать и раздражаться от её поступков. И откуда им известна её фамилия?

– Ну же, мы ждём. Расскажи всем, Филимонова, куда ты хочешь сходить? В туалет? К директору? Или снова просто прогулять очередной урок?