– Ох, как забавно! Сырно-сырно! – заулыбался на стихи Фламер, – Сыграйте нам ещё, красавица! – попросил он флейтистку. – Идёмте, – подал он Кьяре руку, когда Ди вновь начала исполнять красивую мелодию.
– Куда ещё? – скривила та брови, разглядывая мозолистые пальцы и узоры борозд, но всё-таки робко протянула свою.
– Танцевать, куда же ещё! – помог подняться он девушке, подведя поближе к костру.
– Да вы, должно быть, выжили из ума, господин! Я не танцую! – хотела было вырваться, вытаращив свои карие миндалевидные глаза, леди фон Блитц, но эльф её просто так не отпустил, крутанув к себе в объятия и тут же отступив назад, возвращая на прежнее место, так что теперь они касались друг друга на вытянутой руке.
– Ничего страшного, о, свет очей моих, я научу, – улыбался он. – Не бойся, я не собираюсь ни соблазнять, ни заигрывать. Просто зачем зря пропадать такому таланту вашей подруги, если под изящную свирель никто не танцует?
Сопротивление Кьяры чуть ослабло, словно её вынуждали теперь двигаться в ритм ради Дианы. Сколько раз её приглашали кавалеры на балах в особняке и на званых вечерах, куда приходила их семья. Она отказывала всем, не танцевала даже с отцом, вредничая и попросту не желая. А тут вдруг какой-то зеленоглазый незнакомец, хлопая громадными ресницами, поразил её своим напором, наглостью и, может быть, даже чем-то ещё. Что именно в нём такого – Кьяра попросту не понимала. Но и не очень-то стремилась разобраться, отдавшись моменту.
– Какой изысканный у вас кулон, – подметил эльф гранатовую серьгу, что Кьяра повесила на цепочку себе на шею.
– Куда это вы смотрите! – порозовев, засмущалась та. – Ценный подарок от дорогой сердцу персоны, – пояснила аристократка о подарке Дианы.
Фламер двигался вокруг, держа Кьяру за руку, активно двигал ногами, создавая ударный ритм для мелодии полуэльфийки. Сама плутовка из Стеллантора наблюдала за тем, как галантный белг учит танцевать её лучшую подружку, то и дело улыбаясь, но стараясь не сбиваться с темпа своей композиции.
Мелодия стала повеселее. Эльф хлопал, показывал Кьяре, как встать, и та даже начала потихоньку вливаться, повторяя за ним, двигая бёдрам, руками, ритмично изгибаясь телом на пару с высоким мужчиной, от которого доносился лёгкий шлёйф адониса и табачной смеси. Руки их снова соприкасались, то он раскручивал её, хватая в объятия, то снова танцевал вокруг, заставляя вращаться под музыку и делать перехват руки.
Чем дольше это продолжалось, тем лучше у Кьяры удавалось отбросить смущение и подчиниться свирели. Раскованность Фламера её обескураживала. Он вёл себя одновременно и нагло, и вежливо, что просто сбивало девушку с толку, вызывая богатый букет ощущений, то переплетающихся тесной косичкой, то сменявших друг друга, словно кони на затяжных скачках.
Мужчина двигался завораживающе и гипнотически. Прикосновения его были тёплыми, бережными, он учил её танцевать, как скульптор создаёт красоту из ничего. Даже против её воли эльф сумел заставить её чувствовать себя лучше, проникнуться этим задором и хотеть двигаться вместе с ним под эти прекрасные звуки.
Всё это создавало некую лёгкость, напоминая отнюдь не какую-то романтику из её жизни, а скорее то ребячество, что они с кадетами устраивали иногда в лагере. Беззаботное детство, оставшееся где-то там, позади, сейчас вновь находило дорогу наружу с улыбчивым озорством и лучиком яркой надежды на то, что час для беззаботного веселья остался даже в этом жестоком мире.
Ловкими длинными пальцами людоящер Хрисс устроил театр теней для Лилу на освещённом костром валуне, сооружая тёмные контуры оленей, зайцев, летучих мышей, птичек и прочих созданий, которых вот так умел «мастерить», иногда даже разыгрывая какие-то сюжетные сценки.
Той очень понравилось, да и Диана наблюдала это всё с интересом, вспоминая, как давно-давно в детстве Вир делал нечто подобное и для неё не стене дома под освещением яркой подрагивающей лампады. Ночной привал нёс умиротворение и радость, хотя в степях всегда полагалось быть начеку.
Периодически на небольшие холмики вокруг взбиралась всякая пустынная нечисть: бледные безглазые ползуны-балбалы с голой кожей и длинными языками из хищных пастей, гули-трупоеды, в которых обращались некоторые умершие здесь голодной смертью путешественники – но все они опасались приближаться к горящему костру. Однако само их присутствие вынуждало кого-то из компании постоянно поддерживать огонь и дежурить, чем и занимались сперва Стефан с Бромом, а следом, уже глубокой ночью, двое остроухих мародёров, сменяя друг друга. Ночь прошла довольно спокойно.
А вот на утро Ди проснулась от рычания барсука, стоящего рядом. Едва приоткрыв сонные глаза, она, лёжа на спине, увидела, что на её животе стоит крупный лохматый тарантул, вдвое, если не втрое, больше кисти её руки. Полуэльфийке он показался прямо-таки огромным. Паук просто переползал через неё, как через камушек или холмик, как через деталь ландшафта, двигаясь мимо и не думая задерживаться, а вот рык зверя-охранника его вспугнул, и теперь ядовитое создание не знало, как ему быть.
Видать, паук опасался, что его просто хотят сожрать. Он то замирал на месте, то перебирал лапками, почти не двигаясь, становясь в агрессивную позу и чуть успокаиваясь, когда барсук отодвигал морду, оглядывая создание с разных сторон, сам не зная попросту, как подойти и что с этой напастью делать.
– Кья-а-ра… – только и произнесла девушка дрожащим голосом, глядя на здоровенного тарантула.
Звать Лилу, где бы та ни была, она не собиралась. Во-первых, девочка могла попросту испугаться. А во-вторых, удар молнии или столп огня по лохматому членистоногому мог бы серьёзно навредить и самой юной плутовке. Пытаться столкнуть его самой? Было рискованно, паук мог укусить за руку или прямо пронзить ей живот…
– Проснулась наконец, ну и ты и соня. Тебя даже Бром не разбудил. Думала, этот гном тебя своим гоготом поднимет. Ну и пошляк же он оказался, что ни шутка сегодня, всё какая-нибудь вульгарная дрянь… О, Дану! – вскрикнула купеческая дочь, завидев паука.
– Что мне делать? – осторожно спрашивала та. – Стряхнуть его кинжалом, если дотянусь? Я боюсь вставать, вдруг он полезет вверх, на шею, на голову. – Диана вздрогнула телом от одной только мысли, и тарантул от этой вибрации под ним лишь насторожился, задрав передние педипальпы.
Барсук всё скалился и рычал, едва носом не утыкаясь в бок хозяйки. Глаза-бусины пристально глядели на враждебную тварь, будто не боялись чёрных клыков с каплями жёлтого яда, способных немедленно ужалить в наскоке. А вот флейтистка весьма опасалась, что паук способен напрыгнуть на морду её зверька-спутника.
– Так, подожди, не двигайся. Сейчас я возьму свой меч, попробую его спихнуть сама, – аккуратно, стоя поодаль, Кьяра достала свой эспадон.
Она неторопливо приложила его к краям чёрной одежды. Клинок был обоюдоострый, потому никакой безопасной «тыльной» стороны у лезвия не было. Тем не менее, ничего прорезать девушка им и не собиралась, просто провести, скинув тарантула или хотя бы переманить его на само лезвие.
Вот только паук завидел отражение в приближающемся клинке, решив, что это другой паук, навострив свои передние педипальпы и развернувшись в сторону того. Ведь «враг» приближался вместе с движением эспадона. Кьяра заволновалась, паук мог броситься на соперника, на которого так среагировал, и хоть клинку от клыков ничего, но если вдруг тот промажет и угодил прямо в живот Ди или хотя бы заденет ту… От одной только мысли становилось дурно и руки дрожали.
Внезапно раздался птичий крик, вспугнувший отскочившего барсука. И в мгновение ока серовато-бежевая степная пустельга пронеслась мимо по дуге, лапой схватив лохматое членистоногое прямо с плоского живота Дианы. Дальнейшая судьба паука осталась неизвестной, но и мало кого волновала. Диана откинула голову, спокойно задышав, а Кьяра томно выдохнула, убирая клинок обратно в громадные ножны.
Барсук же приблизился, обнюхивая живот хозяйки в том месте, где миг назад в агрессивной позе стоял паучок. Ноздрями он будто сдувал рыжие волоски прочь на песок, а глазами осматривал все контуры вокруг, нет ли по близости ещё каких букашек.
Те, кстати, нашлись. Не то кузнечик, не то саранча, приземлилась неподалёку, тут же попав под рывок вытянутой клыкастой пасти. Зверёк зачавкал, спешно пережёвывая мясистую и сочную добычу. Насекомое действительно было весьма крупным, такие отъевшиеся могли встретиться разве что сейчас – в осенние дни, но дома Ди никогда не слышала о таких среди лонгширских лугов и полей вокруг городов.
– Никогда бы не подумала, что боюсь пауков… Вроде ж никогда не страшилась ни змей, ни жуков, ни скорпионов, но пауки! Брр! – вздрогнула Ди, прижимаясь к подруге да всё поглаживая свой живот, пытаясь снять ощущение прикасавшихся мохнатых лапок.
– Ну, всё-всё, не дрейфь! Всё хорошо, – успокаивала её Кьяра, приобняв и прижав к себе одной рукой, попутно другой убирая свой блестящий и выручивший их эспадон.
– Они здесь невероятно вкусные, – отметил проходящий мимо Хрисс, тоже что-то пожёвывая: сверчков-паучков пограничных степей или что «поприличнее» в понятиях Дианы – тоже осталось навсегда тайной.
Людоящер в руках тащил ветки и поленья, сгружая те от местечка у костра обратно в ящики и мешки телеги. Дрова в степях найти непросто, но у банды был запас среди наворованного у орков, в свою очередь наворовавших у торговцев и путешественников, которые всегда для всё тех же целей – согреться, обсохнуть, сготовить еду и отпугнуть ночных хищников – обязательно брали с собой хоть немного.
С собой в двух повозках у банды было много всего, от редкого твёрдого мыла до потрёпанных книжных томиков. Лилу среди них, правда, не нашла ничего по заклинаниям и очень расстроилась. Но всё же Хрисс подсказал ей наиболее интересные из сюжетов, дабы занять маленькую волшебницу чтением. Без присмотра любительницу всё поджигать оставлять было опасно, а так хоть она была увлечена книгой.
– Хорошо себя веди давай, а то расскажу сказку, как ремень в гости к попе ходил, – угрожал девчонке Бром, хватаясь за свою позолоченную пряжку с колдовскими порошками поверх костюма, – очень грустную и невесёлую!
Недалеко от них, на солнце, но держа в тени валуна перед собой на вытянутой руке обрамлённое рамкой прямоугольное зеркальце, Фламер аккуратно брился лезвием ножа. Того самого, которым разрезал верёвки на девушках, а теперь он скоблил им, счищая с лица молочно-белую пенку из жирных сливок, мыльнянки и ряда других цветов.
– Глядишь, к концу недели будем в Бироне, – подошёл к ним людоящер с картой местности, тоже отнятой у каких-нибудь путешественников, едва ли он притащил её прямо из Стеллантора, хотя, как помнила Ди, свитки карт там, в логове банды, явно хранились.
– Здорово, там должны быть какие-нибудь бани и ночлег покомфортнее, чем лежать на земле, – произнесла флейтистка.
– Бирон – сложный город, – проговорил ей Стефан, разместившись неподалёку – там многое можно найти, если знать, где искать. Мы постоянно имеем там дело с местными бандами, точнее с одной наиболее крупной. Сбываем товар, а они его уже реализуют на улицах. У городка необычная структура, элитные кварталы там не просто в центре, а как бы на возвышенных ярусах с мостами и надстройками.
Они двинулись в путь. По лошади в каждую из повозок, Хрисс и Фламер верхом, Бром на своём гружёном сайгаке, а остальные внутри этих телег, поудобнее рассевшись и разлёгшись. Лилу почитывала книгу о небесных светилах, Ди и Кьяра сидели плечом к плечу среди разной поклажи, болтая о цветочных ароматах и макияже. У Ди с собой ещё остались излюбленные сиреневые тени.
Ещё Кьяра думала вслух, как бы советуясь с подругой, стоит ли ей из города написать отцу, что она уже не в армейском гарнизоне. Просто сообщить, что случилось. Что теперь они, можно сказать, агенты фоморов, чья задача поговорить с их атаманшей по просьбе одной дамы-капитана. Одобрит ли он вообще, что она «водится» с тёмными эльфами, Кьяра предположить не могла. Как купец, дел с Арьеллой он, вроде, не вёл, сколь она помнила. Заодно интересовалась, сколько вообще они с Дианой и Лилу планируют пробыть в Бироне.
– Хотя бы денёк, чтобы помыться, пополнить запасы да выспаться, – отвечала Ди. – Как мы будем добираться? Неплохо бы денег раздобыть, у меня по кармашкам не так много с собой.
– Деньги не проблема, но пока это отец их пришлёт, если вредничать не будет, – проговорила аристократка. – Иначе придётся писать матери или старшей сестре. Да и вообще, что там в Велунде? А вдруг дракон прилетел?
– Нет, в Велунде его не было! – отвлеклась от своей астрономии гномочка. – Дядюшка-чародей послал меня в Ванаксвиль за своей книгой заклинаний, и вот там уже был дракон. Он оттуда меня подбросил до вас, точнее я случайно увидела с неба этот форт и вас по дворе.
– Ого глазастая, – только сейчас задумалась об этом Кьяра. – Не гномка, а сокол какой-то. Та пустельга, что тарантула утащила, – теперь она над той ситуацией даже слегка посмеялась.
– Эй, чуть душу Дану не отдала, – хлопнула её Ди по бедру, причём сильно и с обидой.
– Не дрейфь, пауки боятся нас больше, чем мы их. Нечего всякие страхи подхватывать, – толкнула аристократка подругу плечом.
– Легко тебе, а ты с таким на голове проснись, – фыркала Диана.
– Я же буду думать, что это твоя рука меня массирует, и даже внимания не обращу, – посмеялась та.
– Эй! Это типа мои пальчики на ощупь, будто лапки тарантула, что ль?! – продолжила Ди возмущаться.
