– В общем, куда дракон полетел потом, у нас сведений нет. А капитан Риггс и вовсе говорила о драконах во множественном числе. Ну, может, Фенрир попросил подсобить кого из знакомых рептилий, тоже послоняться по городам, – предполагала Кьяра. – Так что всё равно не могу не волноваться за Велунд, за родных, за нашего бургомистра да даже за папку Кайса, будь он неладен. Всех знакомых жалко, если вдруг что случится.
– В любом случае мы не можем задерживаться в городе надолго, если наша информация для фоморов и военных действий и вправду важна. Всякие крысолюди занимают другие форты, которые смогут взять. Орки шастают, как у себя дома. Я не хочу порабощения вражескими силами, Лонгшир столько столетий мирно жил, и тут начинается нечто непонятное…
– Эх, а вот у гномов есть легенды о вепре, которого сжираешь, а он сам по себе восстанавливается и каждый день оживает после пирушки. Вот почему ты не такой вепрь? – причитал позади их повозки гном верхом на сайгаке.
– Проголодался уже? – заслышал его Хрисс верхом на своём коне, впряжённым в повозку.
Обеденный привал устроили в тени небольшой поросли низкого степного миндаля. Это был скороспелый сорт, так что после окончания лета здесь уже вполне можно было собирать урожай орехов. А так как этим никто не занимался, всё досталось именно путникам.
Молчаливый Кабал кормил лошадей и сайгака сеном да фруктами. Лилу, соорудив костёр, теперь сидела на коленках у развалившегося поудобнее Хрисса, читая вместе с тем книгу. Причём у девочки скорость чтения строк и страниц была феноменальной, и это ей, а не ему, приходилось ждать, когда же второй дочитает. А Фламер кулинарил у чёрного котелка.
– Вы от этого типа никакой сытной похлёбки не ждите, – буркнул гном двум подружкам, подзывая заодно Стефана пособирать упавшие ветки. – Фламер у нас мясо не ест, только овощи. Ненавижу, когда его очередь готовить! Супец будет с капустой, картохой, томатами, бобами и зеленью. Шпинат там всякий, как Фарис любил. Укроп, лучок, может сыром присыплет. Натрёт, если твёрдый у нас ещё остался.
– Ого, чего это он так? – дивилась Кьяра.
– Лесные эльфы все с прибабахами, с белгам лучше не связываться, помяни моё слово. Надо в свою плошку заранее мясца накинуть и водой залить, чтоб размякло. А там уж, как супа горячего нальют, всё вместе выйдет уже сносно, – давал Бром совет.
– Гном просто не понимает, сколь полезны овощи, дары земли, – проговорил белг.
– А кабанчики что? Не дары земли? Наверное, дары неба! Ха-ха! – с иронией восклицал Бром. – С облаков типа прилетели все антилопы, коровы, все были как пегасы, крылатые, да потом деградиро… как там это выговаривается вообще, одичали, короче, ага. Десять раз и мой левый глаз, – бурчал он. – Мясо такой же «дар природы» как и твои помидоры. Потому и есть всякие салаты с бужениной, гарниры к основному блюду, будь то стейк, котлеты, фрикадельки, даже ягодные соусы к мясу специально готовят! Здесь, кстати, где-то ближе к Таскарии, мы деревца алычи встречали, помните? Тогда не спелая была, а сейчас я б к ним наведался.
Вскоре вокруг стал царить насыщенный овощной аромат. К названному нордом присоединялся густой запах брокколи, последние кусочки кабачка и даже немного тыквы, чьи пухлые, но скользкие семечки сам Фламер сейчас чистил возле костра. По специям им руководил Хрисс, не отвлекаясь от книги, раздавая советы, сколько бросить в котёл майорана, сколько толчёного перца, чтобы было чуть пикантно, но не слишком остро, и не забыть о веточке базилика.
– Доберёмся же в Бирон к полуночи? – поинтересовался Фламер у людоящера, ответственного в банде за навигацию.
– Должны, если на стоянке у Ланара надолго не задержимся, – отвечал ласерт с Лилу на коленках, не отрываясь от книги.
– Ну, что, милые дамы? Как вам наша компания? – обратил зеленоглазый эльф внимание, что девчонки подошли ближе.
– Пока, вроде, неплохо, – отозвалась Кьяра, пожав плечами.
– Вполне сырно, – с улыбкой ответила Диана.
– «Неплохо» это звучит как-то «так себе», – проговорил эльф. – Столь чудесные цветы должны быть в уюте и комфорте. Что не хватает вам для полноценного походного счастья? Так роскошно смотритесь в сиреневом кимоно, будто царица-фиалка среди этих степей! – любовался он Кьярой. – Уже и стихи с песнями были, еда у нас неплохая, и Бром себя чуть сдержанней ведёт, чем обычно.
– Это ведь не поход на природу, где вот так можно разложить припасы и наслаждаться видами. Мы в степи, по ночам бродят всякие твари, днём орочьи банды не лучше, у нас толком ни еды, ни денег, идём в город, где никого не знаем и где нас никто не ждёт. А вообще нам в другую сторону. Мы думали в Арьеллу, а ты говоришь, атаманша в Лонгшир путешествовала, ох, какой тут наслаждаться жизнью, – присела Кьяра у костра, хотя на осеннем солнцепёке вокруг и так было весьма жарко.
– Слушай, свет моих очей, степь тоже имеет свои красоты! По крайней мере, мы все живы и сейчас не сезон дождей. Ты гляди, какие цветы иногда встречаются здесь вокруг. По весне тут ещё красивее, красно-рыжее переплетается с синевой, а затем поля из зелёных золотистыми вкраплениями маленьких лютиков становятся всё более жёлтыми с каждым днём! Как всё заполняет одуванчик! А сейчас он белый, сорви любой, – Фламер потянулся и схватил один цветок, – да загадай желание! Дунь, и пусть пан ветер гонит пушинки всем ведомым и неведомым богам! – протянул он одуванчик Кьяре.
– Я… не очень верю в такие вещи. Меня по воспитанию с детства примерами вокруг приучили все возгласам «О, боги!», «О, Дану!», но это скорее дело привычки, чем фразы со смыслом. Я не поклонница гороскопов, гаданий, предсказаний, загадывания желаний… – отвечала она. – Я не знаю, чего могут хотеть боги, натравливающие драконов на беззащитные города и ничем не помогающие с нашествием крысолюдов. Да и с теми же орками. Где она? Где эта Дану, когда так нужна? Где другие эльфийские боги? Мы будто брошены выживать сами по себе, невесть чем их разгневав в стародавние времена делами наших предков… Как можно где-то там сидеть и взирать на такое? И есть ли они там вообще…
– Я тоже уже давно ни в кого и ни во что не верю, – признался Фламер, не отводя влюблённый взор. – Я вот в Арборибус родился, но какой же из меня «василиск»? Что я, с петушиным гребнем, что ль? Как орки с ирокезами?! Мне по лунному гороскопу следует быть там… ну статным «грифоном» или, может быть, манерным «пегасом», – гордо взмахнул он своей причёской.
– Я так вообще «Минотавр», – буркнула Ди с обидой на собственный День Рождения или скорее на календарный месяц, в который тот случился.
– Потому и не верю во все эти гороскопы, – усмехнулась Кьяра, чуть потрепав подругу по плечу в знак поддержки. – Кексик-минотавр.
– Эй! – посмеиваясь, плутовка сделала жалобное лицо, умоляя так больше не называть.
– Мир вокруг нас слишком суров и запутан, чтобы оставалась возможность здраво во что-то верить. Но это ведь не повод не желать? Не повод не дуть на одуванчик? Не повод не запускать бумажные фонарики в небо по ночам? Не искать четырехлистник, когда видишь поросль клевера. Иногда важен не так результат, как сам процесс, – произнёс лесной эльф. – Отыскивать созвездие на небе, шерудить пальцами по тому же клеверу, с придыханием и надеждой выискивая символ удачи. Например, меня не очень волнуют товары у орков. Почти всегда там обнаружится что-то полезное, нужное, интересное. Куда важнее, что мне нравятся сами битвы, азарт сражения, факт ограбление этих вторженцев на эльфийские земли. В этом есть даже какое-то возмездие, не считаешь? – поглядел он на Кьяру. – Ну, мы грабим тех, кто уже кого-то ограбил.
– Ага, не банда мародёров, а рыцари справедливости, – фыркнула леди фон Блитц.
– Да, мы ничего не возмещаем, не разыскиваем владельцев, ещё не хватало! – соглашался Фламер с кивком и лисьей ухмылкой. – И всё же… – приподнял он с романтичной интонацией глаза к небесам, – в рамках вселенной орки получили своё воздаяние. А сидели бы в Урде, плели верёвки, обжигали глину, делали бы свои костяные поделки мирно, остались бы живы.
– Я пошла в армию, потому что хочу быть полезна своему краю, а не потому что хочу драться. Сначала казалось, что так, но потом понимаешь, что каждое сражение может стать последним, – схватила Кьяра протянутый цветок. – Это многое меняет…
– Но ты сильная. И умелая, видел, как ты машешь мечом. Если будешь верить в себя, то и бой никогда не станет последним, – заявлял ей эльф. – И наряд тебе этот очень идёт, – провёл он бережно пальцами, ощупывая приятную ткань фиолетового рукава.
– Почему вы грабите? – спросила у него аристократка. – Неужели нет другого занятия? С нами в форте служили эльфы всех племён в соседних отрядах. Неужели тебя бы не взяли с такими умениями? Вы могли быть куда более полезны против орков где-то там. Не знаю где, но куда перебрасывают основные армейские силы сейчас для защиты региона.
– В таком случае здесь бесчинствовали бы те банды, которые мы уже истребили. А вы, милые леди, были бы пленницами, – ответил ей белг. – В каком-то смысле мы здесь делаем работу армии и стражи. Гоняем зеленокожих, ведь кто-то должен быть там, куда не переброшены все эти «основные армейские силы».
– И то верно, – вздохнула Кьяра. – Спасибо, что выручили.
– Да пустяки! Такая красавица не должна томиться связанной у орков! – восклицал Фламер. – Когда луна перед волною бросает серебристый взгляд, любимы ей, любимы мною, и звёзды хитрые глядят… – принялся он читать ей стихи, коснувшись бережно прядей, выбившихся из уложенного назад хвоста причёски.
Та смущённо улыбнулась, слушая поэзию о природе, вдыхая овощной букет из бурлящего котелка и, прикрыв глаза, дунув на цветок, что-то себе загадав. Когда пальчики её разжали «опустевший» от пушинок цветок, Фламер поймал его в воздухе, разминая пальцами, и, отрывая по кусочку, бросил стебель одуванчика в суп.
– А ты чего? – поглядела Ди на подошедшего барсука. – Всех тараканов вокруг переловил, чтобы я полежать могла спокойно?
– У-ук! – только и ответил ей тот.
– Иди сюда, полосатая мордаха, есть у меня для тебя сушёная мясная соломка где-то тут, – полезла девушка во внутренний кармашек.
– Хотите, поведаю о лучших видах сыра? Где как готовят, а где даже и пробовать не стоит? Вы ведь много путешествуете, мои знания вам бы весьма пригодились, – маленьким ножичком нарезал Фламер сыр-соломку и угощал Ди с Кьярой. – Чуть южнее, ближе к Таскарии, есть поселения, где готовят на всю компанию большую «лодочку» из теста, запечённую с целым набором сыров, перемешанных с разной зеленью, внутри и в своей сердцевине. А сверху, уже на готовое горячее изделие, натирают ломтики сливочного масла и выливают восемь-двенадцать яиц. Объедение невероятное! Отламываешь бортик, размазываешь яйцо, зачерпываешь сырно-желтковую начинку, м-м-м! – облизывался он, жмурясь и широко улыбаясь.
– Расскажите лучше о вашем золотом клыке, – попросила леди фон Блитц.
– Как-то раз решили укусить орка? – посмеивалась Диана. – Или вырвали себе на спор? А может, наобещали чего-нибудь: мол, «зуб даю», да ничего не вышло?
– О! Желаете послушать историю о том, как я потерял клык в эпичной схватке? – слегка посмеивался Фламер. – Спешу вас расстроить, никакой романтики не было. Ни схватки за любимую, ни сражения с чудищем. Я вырос в цыганском таборе до того, как пошёл юнгой служить на корабль. Мне говорили, что меня подобрали сироткой. Я же считаю, что попросту выкрали младенца, и кто его знает, где мой дом родной. Эти кольца, – громыхнул он украшениями правого уха, – я тоже получил ещё в таборе. Только подумать, сбежал от кочевой жизни, но по итогу к ней и вернулся, – распростёр он руками с сыром и ножом в разные стороны, указывая на степные просторы с холмами, стадами бизонов, низменной зеленью и белыми одуванчиками.
– Но раз зуб выбили, значит, всё-таки с детства была тяга к дракам. И до сих пор вот сражаетесь с орками, – произнесла Ди, подкармливая довольного барсука.
– От натуры не уйдёшь, милые дамы, – говорил им Фламер. – Кем бы мы ни притворялись по жизни, по итогу мы всё равно оказываемся теми, кто мы есть. Главное, не бежать от этого, а принять себя. Принять в себе то, что, быть может, пугает, отталкивает или не нравится. С детства вот был непоседой. Не могу подолгу сидеть на одном месте. Даже работа на прекрасной сыроварне оказалась не для меня. Иногда всё то, о чём мы мечтаете, что себе навоображали, несказанно далеко от ожидаемого идеала и отнюдь не несёт ничего хорошего. Главное, вовремя это осознать и что-то поменять в своей жизни.
– А я бы хотела вернуться в родной маленький домик в Стелланторе, если бы его отстроили заново, – вздохнула Ди. – Тяжело жить, осознавая, что тебе попросту некуда возвращаться.
Нахлынули воспоминания о брате, о соседях, а с ними и все те, кто встречался ей по пути к этим жарким степям: одноглазый Фарис, эльфы-стражники, бедняга Хагор, воздушный маг Маркел с двумя саблями, гог-алхимик со склянкой, чьё имя она успела забыть, старушка с крысами, другая старушка с котятами, пьяница, трактирщик, Нитт Дважды Умершая, бугай, державший детей в клетках, а также сэр Ирви, капитан Хойт, кадеты-сослуживцы, Амора с её отрядом на гигантском крабе… И, конечно же, те, кто был сейчас рядом: Ди вспоминала своё знакомство с Кьярой, первую встречу с Лилу и беготню за барсуком по крышам и тоннелям.
– О! Вы сказали, вам нужны деньги, – полез в карман жилетки и лесной эльф, достав довольно крупный мешочек. – Берите, в степи мне лавок особо не найти, к чему столько таскать.
– Они же краденные, – нахмурилась Ди.
Заметивший всё это Кабал только издал утробный рык, неодобрительно поморщившись, словно деньги эти были не персональными накоплениями зеленоглазого, а общяком всей банды. Однако дальше недовольного, впрочем, всегда весьма хмурого взора и обнажённых клыков его ворчание не двинулось.
– От такого не отказываются, – выхватила мешочек Кьяра. – Он же прав, нам пригодятся. Но вы ведь тоже в город, почему не потратить там?
