Грехи семи добродетелей

Мужчина в зеленом камзоле приходил несколько раз, спрашивал меня о моем самочувствии, на что всякий раз получал мое многословное молчание и уходил ни с чем, поджав хвост. Когда я все-таки решила попытаться встать, тяжелое тело, отвыкшее за короткий период двигаться, начинало ныть. С усилиями я все-таки доползла до черно-матовой шторы, плотно приглушающей проникновение солнечного света.

Был день? Но вот, какой по счету?

Я с шумом отодвинула занавеску и увидела закат солнца, оказывается, время было ближе к вечеру. Потом, уже более уверенной походкой я подошла к зеркалу и увидела свое отражение вблизи. Зрелище было еще то. Усталое бледное лицо, глаза потеряли былой блеск, под ними были заметны темные круги, а волосы были как сено в конюшне.

Бр-р.

От такого сравнения я ненароком вспомнила разрубленную пополам серую лошадь. Помотав головой, я бросила взгляд на тумбочку, что располагалась у зеркала. На ней лежала моя сумка с картами и… черная шляпа, что была дополнением к моему наряду из черного бархата в тот день. Я мельком смягчила выражение лица, но потом повернулась к шкафу и начала рассматривать содержимое, чтобы выйти из этой мрачной клетки в нормальной одежде.

Спустившись на первый этаж, я свернула по привычке направо. Планировка этого здания была похожа на резиденцию Юджина, что облегчило мне задачу найти обеденный холл. Войдя в арку отделяющую коридор от столовой, я, честно говоря, немного застопорилась. За столом сидели двое парней, один из них был одет в желтый костюм и черную рубашку с коричневым хаосом вместо прически, а другой в мужском халате в цвете синего велюра с длинными черными волосами.  Последний приятно хохотал. Мои глаза расширились, когда я поняла, что второй парень не имел ничего на себе, кроме синей накидки, хоть та и была в пол. Я попыталась развернуться и уйти, но врезалась во что-то твердое, и послышался звон битого хрусталя. Двое сразу метнули взор в мою сторону и резко прервали беседу. Я врезалась в парня со шрамом на лице, который в одной руке нес уже пустой поднос, а другой придерживал меня за локоть.

Люк, кажется, так его звали.

– Прошу меня извинить, что налетел на вас, Леди Дженнифер. – Улыбнулся тот приятной улыбкой. – Вы наконец-то встали. Присаживайтесь, я принесу вам ужин.

Я перевела взгляд на осколки графина, который раньше содержал в себе красную жидкость, растекшуюся на полу обеденного холла. От этого цвета мне стало тошно.

– Ничего страшного, другие слуги сейчас все приберут. – Проследил Люк за моим виноватым взглядом.

Я лишь кивнула и посмотрела вслед скрывающемуся мужчине в просторах кухни. Чувствуя пытливые взгляды на себе, я развернулась в сторону незнакомцев.

– Чего уставились? – Проронила я, хотя получилось грубее, чем хотелось.

– А дамочка-то со стрежнем. – Сообщил парень ближе к восточной внешности, который сидел в халате, как у себя дома. – Думаю, мы подружимся. Меня зовут Эррол и я Грех Сладострастия. – Сказал парень с кошачьей улыбкой, подперев свою щеку кулаком.

Я смотрела на него как на очередного больного психа, у которого в шкафу свои скелеты и причуды.

– Дженнифер и я человек. – Бросила я, садясь за стол, напротив второго парня с гнездом на голове, который все это время ел без остановки.

– Мое имя Финис, Грех Чревоугодия. – Сказал тот, подняв голову, когда Эррол пихнул его локтем, а потом снова, принялся уничтожать пищу.

Ближе к сумеркам…

Вечером этого же дня я сидела в своей черной комнате и осмысливала случившееся. Мы неплохо побеседовали втроем. Но когда в холл зашел Эйден, повисла напряженная пауза. Единственному кому было до одного места, так это Финису. Завидую его пофигизму и безразличию ко всему, если речь шла не о еде. Финис все время молчал и поглощал пищу, хотя сам был мальчишеской внешности и худой как щепка.

Эйден окинул взглядом столовую и остановил взор на сидящей мне.

– Ты встала уже? – Он явно удивился моему присутствию.

На что получил томное молчание. Я все так же спокойно и ловко орудовала кухонными приборами, не удостоив его даже взглядом.

– Я с тобой говорю, маленькая ведьма. – Повторно обратился Эйден, слегка напрягаясь.

Моя рука демонстративно потянулась к бокалу с водой. Я делала вид, что он разговаривает сам с собой.

Именно. Он не существовал для меня. Пустое место.

– Ты оглохла что ли? С каких пор твоя ротовая мельница перестала работать? – Не успокаивался тот, уже больше раздражаясь.

А ты догадайся, придурок.

– Видимо бедняжка по твоей вине сильно повредила голову, теперь тебе придется с ней мучиться до конца ее дней, возможно даже взять в жены и обеспечивать ей будущее за свои косяки. – Встрял Эррол в перепалку, прикрыв один фиолетовый глаз с все той же лисьей усмешкой.

Вода, что была у меня во рту, с шумом вылилась обратно в стакан, так как я случайно подавилась. Гармоничный смех Эррола заполнил зал, а сам он схватился за живот.

– Видишь малыш Ден, проблема не в слухе, а в тебе. – Подмигнул Грех Сладострастия.

– Еще одно слово, Эр, и ты вылетишь из моей резиденции пинком под зад. – Выплюнул со злостью слова Эйден и вылетел стрелой из помещения, хлопнув дверью так, что с потолка посылалась труха.

Возникла мимолетная пауза, но Эррол заполнил ее своими дальнейшими речами.

– Как грубо. В итоге ушел сам. – Поджал по-детски грубы Эррол. – Но насилие его конек. – Закусил нижнюю губу парень с черными волосами.

– Когда-нибудь этот «конек» его погубит. – Сказала я, посмотрев на почти нетронутую еду, аппетит испарился.

– Поверь, его гнев уже давно бы вышел из-под контроля, если бы Юджин не обуздал этого грубияна. – Отмахнулся Эр.

– То есть? – Заинтересовалась я, выгибая бровь.

– Ну-у. – Потянул тот с лукавой улыбкой. – Юджин нашел его, когда собирал всех грехов по земле. С Деном было больше всего проблем. Он жил в этом замке при жизни, но потом тут случился несчастный случай, после которого у нашего ГОСТЕПРИИМНОГО. – Последнее слово он специально выкрикнул в сторону, куда ушел Эйден. – Снесло голову. Всего не знаю, но он был причиной смерти своего близкого человека. Юджин обнаружил его в дичайшем состоянии, тот даже не распознавал в нем своего сородича, а просто сносил все с пути. Глаза-то у него были как раз алого цвета. – Сказал Эррол, наблюдая за моей реакцией. – Лично я не видел  собрата в таком состоянии, но что-то мне подсказывает, что ты могла стать свидетелем такого преставления.

Я старалась в тот момент не двигаться, но, думаю, мимика дала ему понять правоту своей догадки.

– Тем не менее, он самый молодой из нас по появлению, поэтому ему тяжело. – Парень с фиолетовыми зрачками делал вид, что не обратил внимания на мое выражение лица и продолжил.

– Но по силе он идет среди первых. – Мои брови сдвинулись, я вспоминала иерархию по книжке Рейчел.

Эррол отмахнулся, отбивая содержимое из своего бокала.

– Сила тут не причем. Мы появились не четко по заготовленному списку, милая. Каждый грех появился тогда, когда появился смертный худший из худших. Но для нас по способностям и тяжести олицетворяемого греха уже уготована определенная иерархия. Нам остается лишь следовать за лидером, Юджином. – С серьезным лицом пояснил Эррол.

– Вы боитесь его? – Поспешно вырвалось с уст, за что мысленно выругалась на себя.

– Интересная формулировка … – В серьез задумался парень в халате, потирая подбородок. – И да, и нет. Скорее дело в уважении. – Начал размышлять Грех Сладострастия. – Точнее в уважении к его силе. Поверь, мы не боимся ее, мы все опасаемся замыслов Дарвуда, что зреют в его светлой головушке. – Покачал бокал вина в руке Эррол. – Они могут принести перемены, которые перевернут этот мир с ног на голову, а могут уничтожить навсегда. – Пожал плечами тот и залпом осушил бокал.

Эррол был больше женственной внешности с овальным разрезом глаз, зрачки которых светились фиолетово-розовым отливом. Кроме халата, я себя поправлю, на нем была все-таки еще одна вещь. В роскошных волосах цвета ночи, даже длиннее чем у Рейчел, виднелась металлическая фенечка в волосах, которая качалась из стороны в сторону при каждом телодвижении парня.

– То есть ты Грех Похоти? – Спросила я спустя некоторое время беседы, что длилась уже больше часа.

– Он самый. Но предпочитаю, когда говорят Сладострастие. – Деликатно обозначил собеседник. – думаю, мне уже пора. Меня заждалась уже одна привлекательная Леди. – Ехидно усмехнулся Эр, вставая из-за стола.

– Боже, я разговаривала с собеседником, у которого в мыслях театр, а в подсознании бордель! – Выпалила я, смеясь, прикрывая ладонью лоб.

– Все может быть. – Заинтригованно посмотрел он. – Ну, я не прощаюсь, целую в плечи, и говорю лишь до скорой встречи. – Сказал он громко, быстро дотронулся губами до моего плеча и скрылся за аркой кухни.

Мой глаз нервно задергался. Наблюдая за ситуацией, Финис лишь пожал плечами, давая понять, что это в порядке вещей. Я заметила на его руке странный браслет, который точно был из костей животного. Наверно, съеденным им же.

– Я бы тоже хотел произвести хорошее впечатление, но немного перепив, произвёл эффект незабываемого молчуна. – Ляпнул Финис, чье предложение впервые состояло больше пяти слов за весь разговор.

Обратила на румянец на его щеках и впервые за эти дни улыбнулась.

Ближе к полуночи …

Я сидела на подоконнике и смотрела в ночное небо, пока вспоминала весь день. Неосознанная улыбка тронула мои губы, как бы в усмешке. Мой внутренний голос произнес верную мысль: «Они точно здесь все ненормальные». Собираясь уже ложиться в постель, случайно заметила Эйдена идущего мимо моего окна и заворачивающего за угол. Любопытство распирало меня изнутри, поэтому не думая, я схватила накидку и поспешила на первый этаж замка.

Спустившись босиком, я побежала на улицу, где последний раз видела силуэт парня. Из соседнего здания двухэтажной высоты, чья дверь была приоткрыта, исходило желтое свечение. Ночью в здании горел свет, когда все уже легли на боковую. Этот факт очень настораживал. Тем более, оттуда исходили глухие звуки ударов. Я на цыпочках подкралась к приоткрытой двери и заглянула внутрь. Эйден со всей силы кулаками разбивал мешки один за другим, такие же висели в помещении дракхолла резиденции Юджина. Догадывалась, они были предназначены для Эйдена, и дракхолл существовал в двух местах. Пока я витала в размышлениях, все мешки были окончательно разорваны. Эйден стоял уже не профилем ко мне, а спиной. На нем не было верха, рубашка висела на крючке одной из труб. Как только я увидела его спину, закрыла себе рот, чтобы не ахнуть и не издать звука. Вся его спина от плеч до поясницы была в глубоких шрамах и рубцах разной длины, наверняка глубоких, так как их рельеф был виден издалека. Я поняла, что если он меня увидит здесь и сейчас, то неизвестно останусь ли при жизни по везению или же попрощаюсь с ней. Я тихо отползла от здания, а отойдя на приличное расстояние, бежала в свою комнату со всех ног.

⸸ Глава 8⸸

Ты будешь сломлена святая,

Под гнетом властного контроля.

От твоего сопротивления

Не было и грамма толка.

Ты стоишь среди руин,

Где на горе родился он,

Пусть здесь все и началось,

Но для тебя конец придет.

Рейчел

Следующие несколько дней Юджин не изменял себе, все раз за разом уничтожал мои наброски, называя их отвратительными и неидеальными. Я следила за каждым отточенным движением рук парня, которые разрывали новые и новые эскизы, и впервые не понимала, что делаю не так. Внутри меня, как будто отмирало понемногу желание вообще прикасаться к кистям и ко всему, что связано с предметом живописи. Я запомнила наизусть траекторию его рук, безжалостно губивших мои труды и старания. От одного звука рвущегося холста у меня екало сердце, было такое ощущение, что мою душу просто четвертовали, собственно, как и мою работу.

Очередную работу.

Без шанса даже оставить себе пусть и испорченный вариант.

Это была пытка. Безжалостная чудовищная мука.

По его лицу невозможно было понять мысли и чувства, не говоря уже ничего об эмоциях. Эта каменная глыба, вместо физиономии, хоть и с совершенными чертами лица, но излучала черствость, холод и расчет. Обычно я писала портрет, как вижу его внешне, но иногда, чтоб передать полноту и глубину изображения картины, необходимо заглянуть под маску безразличия. Доступ к таким богатствам человеческой души этого парня для меня скрыт, а найти ключ, не зная даже намека на его существование, казалось невыполнимой головоломкой.

Вчера моя шестая попытка по созданию набросков говорила сама за себя. Когда очередной раз Юджин занял место в кресле и сказал о своей готовности, то я даже не сдвинулась с места. Не понимала, чего добивался этот парень, но то, что я уже не могу с привычным спокойствием вложить кисть в свою руку без дрожи, это звоночек в дверь. Я стояла пару минут с безжизненными глазами и бледным лицом, но так и не смогла притронуться к инструменту живописи. Протянув руку, в который раз в надежде взять ее, но как говорил один давно ушедший из жизни художник – кисть есть продолжение руки, а эту руку мне обрубили. Я, молча, вышла из кабинета, зная, что глаза Юджина следят за каждым моим телодвижением. Если Дарвуд хотел этого, то он забрал самое дорогое, что было у меня при себе.

Мою страсть к искусству и возможность творить.

Зарождалось чувство, что я на самом деле ничего из себя не представляла.

Кто есть Рейчел Хэйзи, если не художник? Никто и ничто.