Братья по разуму
– Сиденья диванного типа, гладкие, – диктовал Игорь. – Не вижу швов. Никаких заметных органов управления. Господа, это какой-то автомат. Честное слово. Или им должны управлять телепатически.
– Чтоб ты знал, он на электрической тяге. Схема «мотор – колесо», – сообщил оператор. – Ясно видим обмотки моторов.
– Вы только меня не продырявьте ненароком, – попросил Игорь.
– Да все нормально, Боец, что ж мы, звери…
– Звери – не звери, а полегче там. И внутрь я не полезу. Мне и так все прекрасно видно.
– Как скажешь.
Игорь медленно обошел «предмет, имеющий внешность автомобиля», припоминая отчеты о подобных машинах. Последнее такое явление было зафиксировано около сорока лет назад в Сарове, более известном как Арзамас-16, вредном для здоровья городе с обилием аномальных зон. Что могла делать нехорошая машина в относительно благополучной Москве, Игорь не понимал. Но расцветка и внешний вид автомобиля удивительно напоминали тот случай в Сарове.
– Это точно автомат, – пробормотал Игорь себе под нос. – Фар нет, габаритов нет, катается, наверное, по заданному маршруту с заданной скоростью… Интересно, а багажник у него сзади?
– Пустота и сзади, и спереди, – сообщил оператор. – И никакого намека на аккумуляторы, между прочим.
– Ну-ка, посмотрим. – Игорь подошел к машине сзади, присмотрелся и увидел тонкую горизонтальную щель с почти незаметной выемкой.
– Да там пусто. Давай, Боец, закругляйся.
– Понял, понял. – Игорь сунул в выемку палец и осторожно потянул вверх. С таким же, как у двери, чмоканьем крышка багажника легко поднялась в вертикальное положение.
– Да, похоже на багажный отсек, – кивнул Игорь. – Пустой. Стоп! А это что?
В углу багажника лежала книга. Или что-то, имеющее внешность книги. Маленькая пухлая книжица, довольно потрепанная, в лоснящейся черной обложке, на которой виднелся неясный символ. Игорь задумчиво склонил голову набок. Он устал находиться рядом с машиной, беспокойство усилилось, оно так и жгло, и браться за книгу руками совсем не хотелось. А хотелось оставить машину и уйти домой. Это желание было настолько острым, что Игорь на секунду потерял самообладание и почувствовал опасность, только когда она подошла совсем близко.
– Сза-а-ди!!! – раздался крик с чердака. Кричал мент. Впрочем, он опоздал. Игорь уже стоял к противнику лицом, инстинктивно приняв угрожающую позу и по-собачьи рыча.
– Не бойся, – сказал чужак. – Просто уйди. Я тебя не трону.
– Лучше уйди ты, – посоветовал Игорь. Руки его были уперты в бока, тело чуть наклонено вперед – позиция внешне безрассудная, но Игорь знал, какое неприятное впечатление она производит. Сама злоба, и злоба, очень уверенная в себе. Хриплый голос, острый взгляд.
– Оставь, – сказал чужак небрежно. – Это не для тебя.
– Да ну? – Игорь приосанился и шагнул к чужаку ближе. Стоять вплотную к этому существу было противно до тошноты. Прилично одетый мужчина лет тридцати – черные лаковые туфли, темные брюки из-под длинного черного с отливом плаща, белый воротничок, черный галстук, аккуратная черная шляпа с узкими полями. Хищное остренькое лицо, чеховская бородка, ухоженные тонкие усики. И круглые темные глаза.
– Уйди, – произнесло существо с угрозой в голосе.
– А хвост у тебя есть? – неожиданно спросил Игорь.
– Что?! – изумилось существо.
– Ну хвост, хвост! Девчонок пугать.
– А-а… – Существо явно было обескуражено. – А тебе-то что?
– Интересно.
– Я повторяю: уйди. Ты дождешься, что я тебя помечу. Даю пять секунд на размышление.
– Ты меня пометишь, и что дальше?
– А дальш-ше ты будеш-шь мой!!! – прошипело существо. Это было сказано действительно страшно. Но Игорь не мог сдать позиции. Он был обязан выкачать из чужака максимум информации. Держаться до посинения. Или до обморока. «Черт, почему другие так не могут? Страсть как надоело подставляться. В отпуск хочу».
– Голограмма ты несчастная, – сказал он пренебрежительно. – Я сейчас пальцем шевельну, и по тебе шарахнут лазером. И испаришься ты в мгновение ока. Так что не пугай меня, ладно? Давай поговорим.
– Я здесь, и я настоящий, – возразило существо. – А ты один. Тот, что наверху прячется, не в счет. И сейчас я тебе покажу, какой я на самом деле. На, – существо протянуло Игорю узкую ладонь. – Сам напросился, теперь держи.
Игорь посмотрел на изящную руку чужака и понял, что взяться за нее не сможет. Просто не хватит воли. Он и так еле стоял на ногах. Чужак что-то делал с ним.
– Отползай, Боец, – прошелестело в ухе. – Отползай!
«Они его убьют, – подумал Игорь. – Сдуру прижгут лазером и убьют. У них же больше ничего похожего на оружие нет». Незаметным движением пальцев он подцепил спрятанный за пояс шокер. Пистолет-игольник был бы сейчас надежнее, но он висел под мышкой. А Игорю чертовски не хотелось обнаруживать свои намерения.
– Отползай, дурак! – уже в голос требовал оператор. – Он настоящий! Он атакует, на тебя идет волна!
В фигуре чужака почувствовалось напряжение. Кожа на острых скулах натянулась, рот превратился в тонкую щель. – Тебе со мной не справиться, – сказал Игорь недрогнувшим голосом.
– Ты будешь моим слугой… – сквозь зубы прошипел чужак. – Ты будешь слепо мне повиноваться, будешь делать все, что я прикажу… А за то, что ты не поверил мне, я заставлю тебя пить огонь и есть пепел…
– Как сюда занесло эту штуку? – перебил его Игорь, чувствуя, как почва уходит из-под ног. Рука на шокере дрожала и отказывалась повиноваться. Игорь понял, что воспользоваться оружием не сможет.
– Ха! Ну что же… Тебе уже некуда деться. Так и быть, я дам тебе узнать, из-за какой мелочи ты стал моим рабом… Она сломалась, понимаешь? Сломалась и уехала не туда. И какое-то время мы не замечали, что ее нет. А потом стали искать и вот нашли… А я нашел тебя – какая удача. Ты мне пригодишься. У нас любят красивых мальчиков. Тебе не будет скучно у нас…
«Нельзя его убивать, – подумал Игорь сквозь застилающий разум туман. – Поймать, задержать… А я уже и шевельнуться не могу… Как бы его стукнуть, но чтоб не насмерть…» И тут он сообразил как. Попытался сказать, но из горла вырвался только хрип. Тогда Игорь собрал остатки воли, закашлялся и неожиданно громко рявкнул на весь двор:
– Лейтенант! Огонь!!!
И сверху грохнуло.
Игорь верно рассчитал, что все это время мент таращился сверху вовсе не в бинокль, а в прицел своего «клина-ММ» с выдвинутым прикладом. И теперь с превеликой радостью засадил в чужака без малого полмагазина. Пули зацокали по асфальту. Игорь сложился вниз, как марионетка, у которой отпустили веревочки, и забился под багажник машины. В ухе надрывно кричал оператор.
Несколько пуль впились чужаку в левое плечо. Он заорал благим матом, присел и с места прыжками кинулся в машину. Игорь услышал, как захлопнулась дверь, и по автомобилю прошла волна неприятной вибрации.
Силы взялись неизвестно откуда – Игорь выкатился кубарем из-под багажника, срывая с пояса шокер. Вдавил скобу, и желтая молния ударила в черный борт. Но машина уже тронулась с места. Наверху лейтенант сменил магазин и теперь упоенно дырявил ей крышу.
Лежа на боку, Игорь смотрел, как уплывает от него открытая пасть багажника. Он чувствовал, что уже не сможет догнать машину и схватить книгу. И тогда он поступил инстинктивно, глупо, наверное, поступил. Но смотреть, как машина с чужаком степенно выползает со двора, не было сил.
Игорь выхватил из кармана маленький серебристый цилиндрик, повернул кольцо предохранителя и несколько раз нажал кнопку таймера. Вскочил, пробежал, спотыкаясь, несколько шагов, аккуратно, «навесом», забросил цилиндрик в багажник машины и с чувством полного удовлетворения повалился на асфальт.
– Боец! Сука! – визжали в ухе. – Зачем?!!
Игорь, лежа на спине, глядел в небо и улыбался. Машина скрылась за углом. Кто-то галопом несся к Игорю от дальнего подъезда. И это оказался мент.
– Ну?! – выдохнул он Игорю в лицо, упав рядом с ним на колени. – Ты как?! Живой?! Что делать-то?! А?!
– Ты чудо, лейтенант, – сказал Игорь. – А ничего не делать. Выпить осталось?
– Ага. – Мент сунул руку за пазуху и вытащил объемистую флягу из нержавейки с надписью по трафарету «СПИРТ ЭТИЛОВЫЙ». – Сейчас. – Он отвинтил крышку, осторожно приподнял голову Игоря и прижал горлышко фляги к его губам. Во фляге была водка, причем недешевая. Игорь несколько раз глотнул, удовлетворенно выдохнул и сразу почувствовал себя гораздо уверенней. Мент уселся на асфальт, положил голову Игоря себе на колени, раскурил две сигареты и одну воткнул Игорю в зубы.
– Спасибо, – пробормотал тот.
– Надо «Скорую» вызвать, – неуверенно сказал мент, вытаскивая рацию. – Да?
– Не надо, – поморщился Игорь, выпуская клубы дыма. – Сейчас наши подъедут, там есть врач. А потом, со мной ничего серьезного. Просто энергетическое истощение. Завтра буду как огурчик.
– Что это было вообще? – поинтересовался мент.
– Так я ж тебе рассказывал… Лейтенант, ты правда молодец. Выручил. Быть тебе старшим лейтенантом в скорейшем времени.
– А я чего… Да я ничего. Мне еще за патроны как-то отчитываться… Мне еще целый роман писать о том, что было, прямо даже и не знаю…
– Ничего ты писать не будешь. За тебя напишут. Слушай, а ведь ты попал в него, и здорово попал! И больно сделал ему, гаду. За это тебе отдельное спасибо…
Из подвала выбрались трое и, топоча на всю округу, подбежали к Игорю.
– Все, ушла! Ты как, живой? Наши едут, едут, ты потерпи…
– То-то я думаю, отчего тишина вокруг. – Игорь пошарил глазами по своей груди, подобрал непослушными пальцами висящий на шнуре динамик и сунул его в ухо. – Где она провалилась?
– Метров семьсот будет, в середине квартала. Никаких возмущений, ничего такого, просто ехала, а потом исчезла, растворилась в воздухе, и все. Ну, Боец, ты напортачил! Что там было, в багажнике?
– Книга.
– Эх! – Старший из троицы в искреннем негодовании схватился за голову. – Обида какая! Вот не повезло, да?! Черт, Боец, как я тебе соболезную! Ты хоть на сколько взрыватель поставил?
– На пять минут.
– Будет тебе на орехи…
– Да ничего мне не будет, – сварливо возразил Игорь, выплевывая сигарету.
– Как это не будет?! Бомбу на работу приволок… Ты откуда ее спер, горе луковое?
– Во-первых, она у меня всегда в кармане. Во-вторых, не спер, а купил. А в-третьих, господа, ничего мне не будет, потому что никто про бомбу не узнает. Разве не так?
Операторы переглянулись и вдруг синхронно посмотрели на мента.
– А я ничего не видел, – сказал мент, демонстративно поднимая флягу и отхлебывая из горлышка. – И городовой не видел, я вам ручаюсь.
– Городовой… Ха! – Один из операторов вдруг захихикал.
– Н-да, – пробормотал старший и крепко почесал затылок. – Даже неудобно как-то. Понимаешь, тут дело такое… Твой городовой, по-русски говоря, в штаны наклал.
– Нехорошо так о ментах отзываться, господа, – пристыдил его лейтенант. – Мы тоже люди, ничто человеческое нам… Что?! Вы это серьезно?!
Двор осветили яркие огни. Игорь с трудом повернул голову, узнал машины Службы и устало прикрыл глаза.
Глава 2
Второе июня, утро
Как только в салоне погасли надписи «fasten seat belts» и «no smoking», Вестгейт перевел кресло в режим укачивания, настроил будильник и позволил себе на несколько часов отключиться. Проснулся он свежим и отдохнувшим, заказал легкий энерджайзер и пошел умываться. Вернувшись, принял у стюардессы бокал охлажденного напитка и залпом выпил. Стюардесса не спешила уходить и, бросая на Вестгейта плотоядные взгляды, дольше положенного интересовалась, всем ли пассажир доволен и не нужно ли еще чего. Наверное, Вестгейт еще перед взлетом бессознательно, чисто по привычке, умудрился пройтись по девушке своим отточенным «фирменным» обаянием – то ли взгляд, то ли жест, то ли все вместе. Теперь же Вестгейт на нее рыкнул, и оскорбленная красотка удалилась. Вестгейт горестно покачал головой ей вслед, прикрыл глаза, дождался, пока сознание полностью не активируется, и приступил к работе.
В подлокотнике кресла стоял довольно мощный процессор, но Вестгейт достал из кейса свой. Покопавшись одним пальцем в обойме для дисков, нашел коробочку с модным романом и зарядил ее в машину. Надел виртуальные очки и для разгона прохватил за пару минут несколько глав концептуальной русской белиберды, которой почему-то восхищалась вся планета. Не удержался и хихикнул. Запустил программу-дешифратор, ввел ключ и стал ждать. Текст романа перед его глазами потускнел, распался и сложился вновь. Но теперь это был уже совсем другой роман.
«Категория: ЭКСТРА. Тип: документ. Тема: форсированные экстрасенсы. Характер: справочный материал», – прочел Вестгейт. На секунду он почувствовал раздражение. Вестгейт терпеть не мог фантастику, подозрительно относился к информации о всяких необъясненных явлениях, а от слова «экстрасенс» его просто тошнило. Глобального масштаба гонения на всяческих шарлатанов, развернувшиеся в начале века, были, по мнению Вестгейта, естественной реакцией выздоравливающего общества. Люди слишком долго позволяли шаманам и знахарям себя дурачить. Когда человечество, пережив эпоху кризисов и войн, поднялось на ноги, его начало тошнить. И первой отравой, улетевшей в канализацию, были лжеученые, проталкивавшие так называемую «биоэнергетику». Этих выкорчевали, как сорную траву, физики и врачи. Тут же упал до нуля интерес к «аномальным явлениям», всяким НЛО и полтергейстам – и как по мановению руки их перестали регистрировать. Они просто исчезли. Человечество посмеялось над своей глупостью – и испарились экстрасенсы. Сами разбежались, как только на их «услуги» пропал спрос.
И вот теперь компетентная фирма, которой Вестгейт доверял, как себе, вызвала его в штаб-квартиру для участия в разгребании какого-то замысловатого кризиса. И в качестве справочного материала ему подсунули документ об экстрасенсах, да еще не простых, а «форсированных». Мысленно Вестгейт покачал головой и, с трудом преодолевая естественную брезгливость, принялся читать.
Буквально через минуту он сдвинул на лоб виртуальные очки, воровато огляделся и тут же обругал себя за трусость. Документ был идеально защищен от несанкционированного доступа. Стоило бы Вестгейту убрать палец с кнопки, как дешифратор мгновенно разрушил бы секретный текст, а сам растворился бы в структуре других программ. Получить от Вестгейта ключи доступа тоже было невозможно – он их элементарно не знал, вызывая специальной командой из блокированных слоев памяти. А закопаться под вживленные в голову Вестгейта блоки не смогла бы даже аппаратура для «промывания мозгов». Человек просто умер бы, так и не дав оператору «промывки» хоть что-то разглядеть. Но Вестгейт был ошеломлен и поддался инстинктивному желанию отвлечься.
Какое-то время он смотрел в потолок, приводя в порядок мысли и гася нежелательные ощущения, мешающие работе. А потом вернул очки на место и принялся уже с холодным сердцем на бешеной скорости поглощать и сортировать информацию.
Историки и аналитики из компетентной фирмы, которая, на взгляд Вестгейта, ошибаться просто не могла, сами были явно не в восторге от добытых ими невесть как откровений. Но факты от этого менее сумасшедшими не становились. Как понял из прочитанного Вестгейт, экстрасенсы на Земле действительно были. Настоящие. Более того, они существовали и сейчас, правда, загнанные в глубокое подполье. Впрочем, теперь это никого не волновало. Люди с аномальными способностями были разобщены и шаманили себе потихоньку, как правило, не причиняя никому особого вреда.
Беда заключалась совсем в другом. И накликали ее не кто-нибудь, а русские. Вестгейт даже стыд почувствовал за свою историческую родину. «Mother Russia», Мать Россия, совесть человечества и духовный лидер планеты… Всеобщую повальную русофилию, охватившую несколько лет назад самые разные народы, Вестгейт считал просто очередным массовым психозом. И не без основания полагал, что психоз этот возбуждается именно той фирмой, документы которой с грифом «ЭКСТРА» крутились сейчас у него в процессоре. А значит, человечество оставалось только простить. Потому что Служба ничего не делает зря. И ничего не делает во вред. Мир и спокойствие во всем мире – вот стратегическая задача Службы. И если нужно перекрыть дорогу какому-нибудь вредному поветрию модой на все русское – что ж, русским-то от этого точно хуже не станет. Во всяком случае, спрос на русский секс уже прыгнул до потолка – это Вестгейт не без удовольствия испытывал на себе. Даже он, не совсем настоящий русский, буквально шел нарасхват.
Но когда Вестгейту по делам Службы приходилось сталкиваться с такими документами, как сейчас, ему всегда становилось мучительно стыдно за то, что он принадлежит к этой очень странной, хотя и безусловно великой нации. Ему в такие моменты вспоминались слова одного русского же писателя о том, что Европа никогда не будет чувствовать себя в безопасности рядом с Россией. Потому что если русские путь от Распутина до Гагарина прошли за полвека, то что им стоит в один прекрасный день просверлить, допустим, тоннель от Москвы до Вестминстерского аббатства?
Но русские тоннелей не сверлили. Более того, они повели себя как дураки. В середине двадцатого века русские спецслужбы попались на дезинформацию американцев о том, что ЦРУ якобы ведет обширные исследования боевых аспектов парапсихологии. И собирается использовать экстрасенсов в разведывательных и военных целях.
Умные американцы запустили эту «дезу», чтобы отвлечь силы русских от действительно серьезных программ. Дураки русские навалились на феномен экстрасенсорной перцепции. Но на то они и были русские, чтобы за какие-нибудь двадцать лет создать чудовищную технологию, позже названную «психотронным оружием».
Настоящий экстрасенс, человек с аномальной биоэнергетикой, как правило, не мог в должной мере управлять своим даром, его способности проявлялись далеко не всегда, когда это было нужно. И в русских секретных лабораториях были созданы аппаратурные комплексы, воспроизводящие экстрасенсорные феномены по нажатию кнопки. Психотронная пушка могла на огромном расстоянии «подслушивать» любой электронный прибор. Запросто разрушала или подчиняла человеческую психику, убивая или обращая людей в рабство. Могла накрыть своим полем целый город и всем его жителям задать необходимые поведенческие установки. Например, снизить «критику», мешая адекватно воспринимать действительность.
Конечно, русские не были бы русскими, если бы все сделали как надо. Оказалось, во-первых, что управлять пушкой должен специально подготовленный оператор, попросту говоря – довольно сильный экстрасенс. Во-вторых, у пушки была «отдача», и как только машина развивала большую мощность, оператор буквально на глазах сходил с ума. В-третьих, подвергнутые зомбированию люди, которых собирались использовать как разведчиков и соглядатаев, недолго оставались рабами машины. Через год-два у них тоже ехала крыша, после чего такого агента оставалось только сдать в клинику, потому что сумасшедшие психотронному воздействию не поддавались в принципе.
Тем не менее работы по психотронике велись в течение десятилетий, и занимался ими целый ряд ведомств. Как и положено, они грызлись между собой, воровали друг у друга технологии и специалистов и умело втирали очки заказчику – верхушке правящей Коммунистической партии. Более того, некоторые результаты от дряхлеющего руководства страны попросту утаили – не без злого умысла, надо полагать.
И, несмотря на все сложности, кое-что было сделано. Заработали несколько «Объектов», контролировавших «взрывоопасные» города. На улицы вышли зомбированные агенты политического сыска. Невидимые лучи искалечили психику сотен инакомыслящих, после чего их принудительно госпитализировали в психиатрические клиники. И более того (тут Вестгейт невольно поежился, задумался на миг и решил-таки в это не верить), был поставлен эксперимент по глубокой коррекции личности. Подопытными кроликами стало несколько тысяч детей. Эксперимент не удался – дети погибли. Такой результат в значительной степени подорвал веру заказчиков во всесилие новых технологий, и интерес к психотронике стал падать. Но, как и многие бюрократические учреждения, Проект (так основной разработчик психотронного оружия назывался в документах Службы) оказался живуч и протянул еще до начала девяностых годов двадцатого века. На каком-то этапе даже КГБ, люто Проект ненавидевший за бесконтрольность и фашистские методы, пользовался им как пугалом для диссидентов, распуская о нем кошмарные слухи.
Вестгейт прочел о Проекте много разнообразной ерунды, большую часть которой его тренированный ум тут же стер из памяти. Но кое-что дипломатический советник запомнил накрепко. Это было необходимо для понимания сути проблемы, которую ему предстояло решать в Москве. В центре проблемы стоял один-единственный человек, и был он так называемым «форсированным экстрасенсом».
Отбирая себе операторов психотронных установок, Проект составил обширную картотеку на русских «паранормалов», отделяя зерна от плевел, самородков от шарлатанов. Более того, чтобы облегчить выявление нужных себе людей, Проект в семидесятые-восьмидесятые годы подогрел общественный интерес к аномальным явлениям и экстрасенсорике в частности. А в конце восьмидесятых были созданы даже легальные учебные центры, где завербованные Проектом «кудесники» готовили себе молодую смену.
Параллельно шла работа по искусственному пробуждению аномальных возможностей человека. И тогда впервые было произнесено это слово – «форсировка». Машина, создававшаяся как оружие, в опытных руках могла не только разрушать, но и созидать. Подведомственный Проекту институт подошел к решению этой проблемы вплотную, когда оказалось, что природа уже все доделала за людей.
Несколько подростков, испытавших когда-то психотронное воздействие в рамках неудавшегося эксперимента, выжили. И их мутировавший организм с возрастом начал генерировать энергетику такой мощности, которой пугались даже видавшие виды операторы Проекта. Совсем рядом с цитаделью Проекта, в Москве, жил и развивал свои аномальные способности полусумасшедший, но чертовски одаренный молодой человек. Он видел сквозь стены (тут Вестгейт про себя расхохотался), мог транслировать эмоции и мыслеобразы другим людям и даже умел (Вестгейт опять засмеялся, уже почти вслух) на расстоянии подчинять себе чужую волю. Талантливого юношу начали склонять к сотрудничеству, но что-то у Проекта с ним не заладилось, потому что молодой человек сначала пустился в бега, а когда его поприжали, стал направо и налево убивать. Дальнейший след его терялся, а потом канул в Лету и сам Проект, но осталась разрозненная информация, почти неопровержимо доказывающая, что все это было на самом деле.
И теперь эта информация должна была помочь Вестгейту «войти в тему». Потому что именно по этой теме дипломатический советник Вестгейт будет работать в Москве, куда его сорвал экстренный вызов из центрального аппарата Службы.
Вестгейт уничтожил справочные документы, «растворил» программу-дешифратор в структуре остального софта, убрал процессор в кейс и принялся думать и гадать. В Москве он поступал в распоряжение так называемого Отдела специальных проектов, загадочного подразделения Службы, о существовании которого раньше и не подозревал. Как следовало из краткой справки, отдел этот на полном серьезе занимался исследованием аномальных явлений и защитой населения от негативного воздействия оных.
Дипломатический советник Вестгейт терзался раздумьями и сомнениями минут десять и под конец так расстроился, что потребовал сухой мартини. Нарушить график работы глубоко законспирированного агента, выдернув его неожиданно в Москву, Служба могла только по причине серьезного кризиса. С нынешними делами самого Вестгейта кризис никак не мог быть связан, дела эти уверенно шли в гору. Значит, испортилось что-то другое. И починить, что у них там сломалось, мог только он, Вестгейт. Сознавать это было приятно. Но почему для решения проблемы он должен работать вместе с явными психами из этого Отдела специальных проектов?.. Вестгейт тяжело вздохнул. Самым обидным было то, что разгадка тайны откладывалась. Из аэропорта Хитроу дипломатический советник Вестгейт летел сейчас вовсе не в Шереметьево-3, а за океан, с посадкой в Джей-Эф-Кей. И еще целый день ему предстояло работать по основной специальности на Американском континенте, стараясь не задумываться, какого же черта его вызвали в Москву.
Наконец Вестгейт окончательно запутался в догадках, спросил еще мартини, выпил и с горя задремал.
Стюардесса, тяжело дыша, подсматривала за ним из-за занавески.
Глава 3
Второе июня, вечер
Усевшись за руль, Игорь первым делом включил навигационную систему и глубоко задумался. Центральный офис Службы со всех сторон окружили дорожные пробки, и нужно было понять, в какую из них умнее влипнуть. Сначала Игорь выбрал затор побольше исходя из того, что именно там сейчас усерднее всего трудятся регулировщики. Но тут оказалось, что в пробке кого-то насмерть задавили и стоять она будет непоколебимо, пока менты не разберутся, кто там прав, а кто виноват. Игорь вздохнул, повернул в замке ключ и рывком бросил машину к выезду из гаража.