Стальная схватка

Варианты мелькали, обрабатывались, исключались. Едва Соня достигла огненного дна, из пламени вынырнула ее рука с отросшими за доли секунды стальными ногтями и впилась в стену. Резкий рывок – тело подтянулось на руке, вторая рука взметнулась вверх. Соня ползла. Языки пламени лизали ее голое тело. Она не ощущала боли – нанороботы плотно укрыли ее, сделав непроницаемой для огня. Комбинезон и ботинки осыпались пеплом в рыжих языках жара. Волосы расплавились в огне. Соня гибкой змеей лезла вверх и тяжело дышала – компенсировала нехватку кислорода. Глаза под защитной сеткой стали угольно-черными, а тело коричневым – каждая клеточка возбужденно горела, спасала Соню от огненной угрозы. Она проползла тридцать метров и ощутила, как жар отдалился, тело начало остывать, пульс замедлился, дышать стало легче.

Едва она выбралась из ямы, амфитеатр взорвался грохотом – зрители громко аплодировали. Снова зашумела сирена, дыра с пламенем закрылась. Соня отцепила стальные ногти от стенки купола, прыгнула на пол и огляделась. Профессор во втором ряду приветственно махал рукой. Соня подняла руку и улыбнулась. Вокруг кричали, топали, хлопали военные. Голая, лысая Соня застывшей куклой стояла посреди арены и не знала, что делать дальше. Уже конец или ее ждут новые испытания?

Она заметила, как генерал Эннс посмотрел на Волчека, тот кивнул, дернул рукой – перед ним засиял голографический экран. Пальцы Волчека мельтешили, разгоняли цифры и знаки. Соня приблизила изображение и разглядела, что он запускает какой-то протокол. Она загрузила в мозг программные коды – вычислить, что зашифровано в данном алгоритме. Сонин мозг успел перебрать пару сотен кодов, как вдруг снова завыла сирена, свет потух, а из дальней части арены послышался скрежет и мягкий шорох.

Глаза Сони вспыхнули алыми точками – она отчетливо разглядела, как через открытый люк на арену выползают приземистые роботы—пауки. Она застыла на пять секунд – перебирала варианты уничтожения нового противника. И, вдруг, послышались выстрелы, и Соня ощутила, как по ноге скользнула колкая сталь, обожгла, оцарапала, потекла теплая кровь. Нанороботы затянули рану, остановили кровь. Соня сгруппировалась, потом резко подпрыгнула и включила особые железы – липкий пот заструился по ладоням, ступням. Она прицепилась к куполу и поползла. Быстро, еще быстрее, выше и выше. Набирала скорость, скользила по стенам, прыгала вниз, опять вверх. Вспышки выстрелов мелькали все чаще. Выстрелы отставали на доли секунды, шелестели, преследовали, попадали в цель, рвали клочки Сониной плоти. Соня повысила болевой порог – убрала помехи. Главное – успеть, ускользнуть. Полчаса она прыгала, бегала, летала, ныряла под градом стальных пуль. Решила: хватит, надоело – пора заканчивать охоту.

Изменила тактику – прыгнула на пол, толчок, полет – приземлилась в гуще пауков. Схватила механическую ногу, взмах, крутанула, запустила в купол. Треск – одним меньше. Закипел ближний бой. Пауки разбегались от Сони, вертелись, стреляли. Она нападала, ускользала, хватала по одному, по двое, раскидывала, ломала, портила. Остался последний. Со всей силой и наслаждением Соня громыхнула стальным пауком об пол, разорвала на куски, отбросила – выдохнула.

Зажегся свет. Соня, мокрая, липкая, в пятнах крови стояла посреди растерзанных обломков, дышала и улыбалась. Зал рукоплескал – она вспомнила старый фильм и изящно присела в реверансе. Она выиграла, победила! Она – звезда!

Профессор и генерал Эннс громко хлопали, кричали, улыбались. Перед ними на арене стояла голая девушка с выпученными глазами и детской улыбкой. Профессор Велесов был горд и счастлив.

Это все? Конец? Не успела обрадоваться, как заметила, что Волчек снова ворочает пальцами перед своим экраном. Она глубоко вздохнула – наполнила легкие, внутренне собралась. Ей не страшно. Она способна на многое. О чем раньше не знала.

Раздался стальной скрежет – в полу арены открылся люк, из люка выбрался приземистый робот—насос. Люк закрылся, датчики насоса зажглись, послышался гулкий рокот – насос заработал, началась откачка воздуха. Соня провела анализ среды – воздух исчезал, уступал место вакууму. Глаза Сони моргнули – она запустила нанороботов. Они за доли секунды сжали ее тело невидимой оболочкой. Уровень воздуха снизился до нуля, Соня неподвижно стояла посреди арены, в свете прожекторов, уголки ее губ слегка подрагивали еле заметной улыбкой. Они хотят проверить, сколько она способна выдержать в вакууме. Профессор Велесов говорил, что Соня может несколько часов провести в космосе без скафандра. А человек умрет за пару секунд.

Соня знала, что происходит с человеком, попавшим в космос без защитного скафандра.

Одна-две секунды – и человек теряет сознание. Нет кислорода – отсутствует теплообмен. Жидкость испаряется с поверхности тела, даже слюна и слезы. От декомпрессии наступает паралич, мышцы сводит жесткими судорогами, в крови образуется водяной пар. Давление падает, прекращается циркуляция крови, остатки воздуха и водяного пара выходят через дыхательные пути. Рот и нос застывают от холода. Две секунды длится жизнь человека в космосе! Безжалостный, равнодушный космос убивает слабого и нежного человека, который в этот миг, как никогда, ощущает свое бессилие и ничтожность.

Соня проверила время – прошло полчаса. Она села на холодный пол арены, согнула ноги, сложила руки на коленях и занялась анализом повреждений своего организма. Медленно тянулось время. Соня видела, как уставшие смотреть люди вставали с мест, выходили, возвращались, что-то ели и пили, разговаривали между собой. Лишь двое неотрывно следили за ней – профессор Велесов и генерал Эннс. Соня неподвижно сидела, ее глаза фиксировали и сохраняли все, что происходит вокруг, а мозг неустанно работал, обрабатывал новую информацию, сохранял данные в глубинах Сониного разума.

Спустя четыре часа Эннс кивнул Волчеку – тот глянул на свой голо-экран, взмахнул рукой, насос заглох, щелкнул, купол опустился. Соня проверила уровень кислорода – в норме. Встала. К ней спешили Эннс и Велесов.

– Поздравляю, Иван Сергеевич! – кричал генерал Эннс. – Это несомненный успех. Мы немедленно запускаем твоего робота в серийное производство. Представляю, какие возможности откроются перед земным космофлотом! Только, ради бога, сделайте нормальные глаза. Пусть у них останется весь набор функций, но внешне роботы не должны отличаться от людей.

– Зачем? – профессор вздернул правую бровь. – Они ведь не люди.

– Эффект неожиданности! Отправляем мы к центаврианам корабль с экипажем из биороботов. С паспортами и внешностью людей, но с мощными боевыми навыками и неограниченной выносливостью. Представляете, какое у нас преимущество? Сколько новых кислородных планет мы захватим! Сколько ресурсов получим! Пойдемте-ка, обсудим подробности.

Он подхватил профессора за локоть и повернул к выходу. Зрители – военные расходились, толпились кучками в узких проходах и увлеченно обсуждали увиденное шоу Сони. Амфитеатр пустел.

– Профессор, мне идти с вами? – Соня напомнила о себе.

– Гм! – Эннс сжал губы, – Я как-то забыл, что ты без одежды. Конечно, ты – робот. Но выглядишь как человек. – Воропаев! – он окликнул долговязого военного с усами, который как раз проходил мимо. – Отведи робота в комнату отдыха и принеси ей одежду.

Он повернулся к Соне и строго сказал:

– Оденься и жди нас. Никуда не выходи. Впрочем, тебя закроют на замок. Все ясно?

Соня кивнула.

– Да, генерал. Одеться и ждать.

Генерал с Велесовым направились к выходу, а к Соне подошел длинный с усами, неожиданно улыбнулся – грязная лысая девушка с выпученными глазами. Смешно!

– Иди за мной и не отставай! – он пригрозил Соне пальцем, словно маленькой нашкодившей девочке.

Соня вздохнула: она только что доказала, что сильнее и выносливее людей, а люди продолжают обращаться с ней, как с глупой живой куклой.

Они вышли из амфитеатра и отправились на поиски комнаты, где должна ждать Соня. Навстречу двигались военные, они улыбались и перешучивались с Воропаевым, насмешливо оглядывали голую и чумазую девушку. Узнав, что она – робот, их взгляды становились надменными, покровительственными. В голосе сквозили нотки гордыни и превосходства. Соня не обижалась. Она жадно впитывала детали лиц и одежды встречных людей, сканировала пространство и запоминала расположение дверей и коридоров. Ее беспокоило, что их с профессором разделили. Она уже знала, что это чувство люди называют тревогой.

Наконец, дошли. Воропаев приставил глаз к сканеру на двери. Дверь с треском открылась, и Соня вошла. Она очутилась в крошечной комнате с жестким диваном из пластика, встроенным шкафом с овальным зеркалом, рядом умывальник и туалет. Напротив двери светилось фальшивое окно. Они находились глубоко под землей, но для комфорта людей в комнатах делали «окна» – с лазурным небом, пышными облаками, пронизанными желтыми солнечными лучами.

Воропаев подошел к шкафу, нажал ладонью – дверка распахнулась.

– Здесь одежда и обувь – подбери себе по размеру, умойся.

– Сколько я буду здесь находиться? – спросила Соня.

– Не знаю! До тех пор, пока генерал не распорядится выпустить тебя, – сухо ответил Воропаев и добавил: – Даже не думай сбежать!

Он вышел, закрыл дверь. Соня осталась одна. Подошла к зеркалу и задержала дыхание. От красивой девушки не осталось следа. Тело измазано бурым машинным маслом – схватка с пауками. Волосы сгорели – нанороботы залечили ожоги, но голова осталась лысой. Даже ей потребуется время, чтобы отрастить новые. На удивленном лице мерцали фиолетовые глаза. Соня подошла к умывальнику, провела рукой – с легким журчанием потекла вода. Она вымыла лицо, руки, мокрыми ладонями обтерла тело. Нажала на кнопку «горячий воздух» – обсушилась. Теперь нужно одеться. В шкафу висел десяток комбинезонов разных размеров. Все унылого серого цвета. Соня выбрала нужный и быстро натянула на свое тело. Внизу на полке стояли ботинки. Она задумалась: можно ходить босиком – ей незнаком дискомфорт холодного пола или мусора под ногами. Но у ботинок магнитные подошвы, незаменимые в условиях пониженной гравитации. Соня уже убедилась: от этого места жди любых сюрпризов и трудностей. Она должна быть готова.

Соня обулась и вновь подошла к зеркалу – осталась довольна. Чистое лицо и руки, одежда мягко облегает тело, не стесняет движений. Она повернулась к окну и уставилась на небо с облаками. Ее взгляд скользил по плывущей картинке искусственного неба, а мысли тянулись сквозь стены и перегородки и профессору Велесову. Где он? Когда вернется? Тут же мелькнула мысль: у нее есть встроенный терминал с выходом в инфосеть. Если взломать местные коды, можно подключиться к внутренним камерам и посмотреть, где профессор.

Соня легко коснулась пальцем запястья – проявилось голубое свечение терминала инфосети. Она скользнула рукой – перед лицом всплыло голо—окно, усыпанное разноцветными иконками – входами, внизу экрана буквами и символами всеобщего языка горела клавиатура. Сонины пальцы бежали по символам – она подбирала код для входа в закрытую систему космического управления. Код оказался сложным, многогранным. Соня перебрала тысячи комбинаций, пока добралась до нужной. Подключилась! Теперь экран горел мелкими картинками кабинетов, залов и лифтов. Зоркие Сонины глаза быстро определили, где находится профессор, она увеличила изображение и включила звук.

– Вы никогда не получите мои разработки! Я создал образец биоробота с расширенными возможностями не для того, чтобы превратить его в убийцу. Мои роботы станут учеными, разведчиками, астронавтами. Прославят земную цивилизацию среди звезд и планет.

В густой темноте просторного зала висела белая сфера. Стенки сферы светились голубым силовым полем. В центре на крепком стуле сидел профессор Велесов. Его руки сковали наручниками, но взгляд был тверд, а голос звенел сталью. За границей сферы в темноте стояли фигуры в военной форме. В одной из них Соня узнала Эннса. Он крепко сжимал кулаки, морщил лоб, и шипел сквозь зубы:

– Старый идиот! Мы разберем твоего робота на части и выясним, как ты его создал. Твою лабораторию уже обыскивают, скоро мы завладеем всеми записями и файлами. Твоя технология уже принадлежит нам. Ты больше не нужен. Но я оставлю тебя в живых взамен на согласие сотрудничать.

– В живых? – профессор разразился зычным хохотом. – Ты хочешь, чтоб я жил в плену, как хомяк в клетке? Я – ведущий ученый – робобиолог! Мои наработки тебе не помогут. Без меня тебе не создать армию роботов, безмозглый идиот.

– Увидим! – злобно ощерился Эннс. – Я – военный и знаю, как развязать языки и влезть в мозг к таким, как ты. Один укольчик сыворотки правды – и ты родного брата продашь. Выбирай: добровольное сотрудничество или жизнь под наркотой.

Профессор слегка поерзал на стуле – спинка больно впивалась промеж лопаток. Ему стало грустно. Жалко расставаться с жизнью на пике научной карьеры. Согласись он на гнусное предложение Эннса – получит лабораторию. Сколько пользы он принесет землянам, если будет жив! Но такая жизнь – хуже смерти. Его разработки используют для создания супероружия, безвольных убийц на службе у злобных и агрессивных представителей человеческой расы. Этому не бывать! На миг он вспомнил Соню – словно почувствовал, что его искусственная дочь наблюдает издалека – поднял лицо и широко, искренне улыбнулся. Потом кончиком языка вытянул из пломбы крошечную ампулу со смертельным ядом и с силой сжал зубы.

Десять секунд тело профессора корчилось на стальном стуле, потом изо рта брызнула пена, глаза закатились и пришла смерть.

– Врача, быстро! – отчаянно крикнул Эннс и ринулся к мертвому телу. Он уже понял: профессор выиграл это раунд. Остался верен своим глупым идеалам. Наивный дурак мертв – Эннс яростно скрипнул зубами – но его детище, его чудо—робот здесь, в его, Эннса, лапах. Значит, не все потеряно, и еще есть шанс сделать такую нужную его космофлоту армию биороботов.

Соня увидела, как умирает профессор и бросилась к двери. Толкнула плечом – тяжелая сталь не дрогнула. Мысли мчались, мелькали в поисках выхода – бежать, спасти, помочь! Не успела. Профессор закрыл глаза, голова прижата к груди – умер! Где-то в Сониной груди копошились боль, дискомфорт, шок. Она знала, что люди горюют, теряя родных. Но профессор – не семья. Она – робот. Почему ей так больно? Соня вновь бросила взгляд на экран: Велесова окружили люди. Дергали, щупали мертвое тело. Зачем? Что им нужно? Раздался голос:

– Генерал, лаборатория профессора Велесова сгорела. Едва взломали дверь – запустился охранный протокол. Все файлы уничтожены.

Соня дернула взгляд на Эннса – перед ним мерцал голо—экран с бледным говорящим лицом.

– Петров, я говорил: осторожно войти! Вы, идиоты, опять вломились и все запороли. Завтра отправишься на далекую станцию простым охранником. Там тебе и место!

Эннс смахнул изображение, на экране появилось другое лицо – Соня узнала своего «проводника» Воропаева.

– Приведи робота в мою лабораторию. Быстро!

Опасность! Опасность! – в голове Сони мелькали датчики страха. Мозг лихорадочно щелкал варианты спасения из запертой комнаты. Дверь – не взломать. Пожар – дверь откроют – не знает, сколько их будет ждать на другой стороне. Глаза жадно обшаривали каждый уголок комнаты – искали выход. Нашла! Решетка вентиляции на потолке. Соня прыгнула, зацепилась ладонями за потолок, вгляделась сквозь решетку – там тянулась, изгибалась длинная труба вентиляции. Узко, но она пролезет. Сколько у нее времени?

Опустилась на пол, открыла экран – записи коридора за дверью – в ее сторону упруго шагал вооруженный станнерами отряд. Три минуты до того, как откроют дверь! Соня присела, подпрыгнула, одной рукой прилепилась к гладкому потолку, другой рванула решетку вентиляции и бросила на пол. Подтянулась и полезла внутрь тесной трубы. Два метра вверх, потом прямо. Ее крепкому, но тонкому телу едва хватало места в узком пространстве. Соня вытянулась струной, собралась, сжалась и ускорила темп. Снова поворот, потом еще один.

Издали раздался шум голосов, выстрел. Они в комнате. Соня ползла и думала: смогут люди преследовать ее в трубе? Вспомнила габариты их тел – слишком широкие. Мышечная масса хороша в рукопашном бою, но не позволит пролезть в тесный проход. Варианты: найдут и отправят в вентиляцию худого сотрудника или дрон. У нее в запасе минут тридцать. Отползти как можно дальше. Соня добралась до перекрестка: труба расходилась в разные стороны. Куда теперь? Наверх! Она под землей, нужно выбраться наружу. До поверхности сорок восемь метров. Соня нырнула в трубу, уходившую вверх, расставила руки и ноги, выпустила липкую смазку—пот на ладони для лучшего сцепления со стенками трубы, вдохнула воздух – наполнила легкие и полезла вверх.

Ползла, считала метры и думала, что делать, когда выберется из здания. Лаборатория сгорела – туда нельзя. Можно найти психолога Олега – попросить убежища. Но люди Эннса могут и до него добраться. Не выход! Когда до поверхности осталось десять метров, Соня решила: ей нужно пробраться на орбитальную станцию и сесть на корабль. Подняться с Земли можно на флайере или на одном из космических лифтов. В этом здании как раз есть такой лифт. Соня ощутила радость – нашла решение! Здесь, на Земле, ее будут искать люди Эннса. Но космос велик. Она скроется на просторах Вселенной. Ее никогда не найдут!

Труба вентиляции закончилась запертой решеткой. Соня привычно ударила по решетке рукой – та с треском вылетела наружу. Секундой позже вылетела Соня и упала на пол. Сгруппировалась, выпрямилась.

– Вот те на! Ты кто такая?

В просторном ярко освещенном помещении, плотно уставленном огромными воздушными компрессорами, силовыми генераторами и другой техникой, стояли люди – пять человек разного пола, возраста, внешности. В таких же, как у Сони, серых комбезах, без знаков отличия. «Сервисная служба», – подсказал Сонин мозг, и выдал решения: убить, выключить сознание ударом по голове, уговорить. Соня теряла драгоценные секунды, мучаясь выбором. «Людей не убивать!» – твердил психолог Олег. Но люди начали первыми – убили профессора. Соня не сводила глаз с окруживших ее людей. Те все плотнее обступали странную девушку с нечеловеческими глазами.

– Стойте! – крикнула Соня – все застыли. – Я отвечаю за обеспечение воздухом. На уровне В2 заметили утечку – пришлось проверить весь вентиляционный канал.

Люди не двигались и подозрительно глядели на Соню. Один, маленький, с круглым животом, распирающим комбез, выдвинулся вперед:

– Что-то я тебя не помню! – в голосе звучала неуверенность, нотки страха. Соня улыбнулась:

– Я – новенькая!

Пузатый не сдавался.

– Откуда у тебя такие глаза? Радиационный мутант?

– Нет, – Соня вспомнила ответ Велесова на подобный вопрос, – это синтетические имплантаты. От слепоты.

– Во как! – удивился человек. – Круто!

Соня обвела взглядом людей – уровень агрессии упал почти до нуля. Она поправила смятый в трубе комбез и спокойно прошла к выходу. Дверь была открыта, Соня выскользнула наружу и очутилась в том самом холле, откуда они с профессором начали свой путь на уровень В2, который привел Велесова к смерти, а ее, Соню, вынудил бежать и скрываться.

Глава третья. Соня

Космолифт возвышался в центре холла и походил на длинную стальную трубу с золотистой обшивкой. Внизу был вход, оформленный двумя плотно сжатыми створками. Рядом топталась охрана – боевые андроиды со станнерами в руках. Помимо охраны в просторном холле сновали люди в военной форме, с оружием и без. Соня насчитала сто семьдесят пять человек. Она может обезвредить половину. Но остальные успеют подать сигнал тревоги, здание заблокируют, и ее шансы подняться на орбиту с помощью лифта резко снизятся.

Мозг выдвигал один вариант за другим – и все отметал. Соня пряталась за выступом стены, не решалась выйти вперед. Она глянула в сторону улицы – выход преграждала капсула с щупальцами. Путь на улицу был легче, доступнее. Соня мысленно вошла в инфосеть и проверила расстояние до космопорта. Пятьдесят километров. Слишком далеко. По пути ей придется скрываться от всеведущих камер. К тому же, космопорт под усиленной охраной андроидов и людей в боевой броне.

Вариант с космическим лифтом она сочла более простым и доступным. Нужно лишь пробраться внутрь. Соня провела взглядом по несущейся вверх башне лифта и заметила, что ряд этажей здания соединяется с лифтом ремонтными мостиками. Если забраться на мостик, открыть ремонтный люк и спрыгнуть на крышу кабины – все получится. Но как туда попасть? Здание, проросшее в глубину на сотни метров, так же стремительно тянулось вверх. Лифты? Там камеры. Остается знакомая шахта вентиляции. Соня взглядом сканировала расстояние до нужного этажа и потянулась к знакомой двери сервисной службы.

– Говорю тебе: девка – мутант! Мой сосед был на той станции и знатно хватил радиации. Все его дети – мутанты. С одним ухом, обрубками рук до локтей, огромными головами.

Соня приоткрыла дверь: люди сжались в плотную кучку, спорили, махали руками. Она бросила взгляд на «свою» шахту – отверстие зияло открытым нутром. Решетка небрежно лежала на полу. Занятые разговором люди не спешили поднять и прикрепить решетку на место. Соня тихо прошла вдоль стены, обогнула людей, добралась до отверстия, повернулась – не заметили. Медленно протиснулась в вентиляцию, прилепилась к стенкам и полезла вверх.

– Кажись, шорох какой-то? – послышался вдогонку хриплый голос.

– Опять крысы! Все ходят, жуют, роняют крошки. А нам потом крыс травить, – ворчал другой. Соня не слушала – продолжала ползти.

Вспомнила слова профессора, что ей, Соне, нужно открывать в себе и совершенствовать разные навыки. Сделала вывод: сегодня она отлично прокачала умение быстро ползать внутри узких пространств. Какие навыки придется развить, пока доберется до орбиты, Соня не знала.

Добралась до нужного этажа и проползла несколько метров до решетки. Сквозь решетку виднелся пустой коридор. По полу и потолку змеились тонкие световые ленты. Людей не было. Лишь робот—уборщик неспешно плыл по гладкому полу, собирая пылинки и редкий мусор. Соня сняла решетку и спрыгнула на пол, огляделась. Одна из дверей вела к соединительному мостику.

Щелчком пальца по запястью Соня включила терминал инфосети, вывела окно. Быстро отыскала план здания и нужный этаж. От окна до мостика сто метров. Смахнула голо-окно терминала и приблизилась к серой двери. Толкнула – заперто. Как открыть? На уровне глаз мерцал экран для идентификации. Ей срочно нужен доступ в это помещение. Снова терминал, сеть, взлом базы данных. Получилось! Она открыла дверь через удаленный доступ. Легкий треск – готово.

Заглянула внутрь – пусто, вошла в полутемную комнату, забитую стеллажами с инструментом, пузатыми бочками и кучей мелочей, анализ которых Соня остановила уже на второй полке первого стеллажа. Ей это не нужно. В глубине комнаты виднелась дверца с прозрачным окошком – выход на мостик. Справа от дверцы на пластиковых крюках—вешалках болтались комбезы и куртки с алым логотипом УКФЗ на спине. Соня сдернула с крюка одну из курток, надела поверх комбеза. Если кто-то из людей внизу поднимет на мостик глаза – они увидят фигурку с яркими буквами, занятую ремонтом.

Она открыла дверцу и бросила взгляд на шахту космолифта, прилепившуюся с другой стороны ремонтного мостика. Одна из панелей обшивки на уровне мостика служила люком для попадания в шахту лифта. Соня выбралась на мостик, глянула вниз, оценила расстояние до пола – пятьдесят метров. Ширина мостика была всего полметра, но Соня не ведала страха высоты – лишь выровняла баланс тела и легко пробежала сотню метров до космолифта. Присела возле закрытого люка. Рядом с люком, на стенке лифта крепился замок с кодовым набором. Соня потратила минуту, чтобы подобрать шестизначный код среди миллиона возможных комбинаций. Наконец, люк открылся, и она глянула вниз.

Космолифт замер на первом уровне в ожидании пассажиров. Внутри шахты не было лестниц. Соня решила, что у нее два варианта: прыгнуть на крышу кабины – вот только она не сможет приземлиться бесшумно. Значит, охрана поднимет тревогу. Другой вариант – дождаться, пока кабина поедет вверх, в нужный момент вылезти из люка и закрепиться на крыше. Соня не знала скорости движения космолифта. Пришлось снова открыть терминал инфосети. От тридцати метров в секунду в начале и до тысячи, когда выйдут из атмосферы. У нее будет около секунды, чтобы спрыгнуть на лифт. Достаточно. Соня ждала и не сводила глаз с подступов к лифту.

Ждать пришлось долго. Лишь два часа спустя к кабине прошествовал грузный пожилой человек с розовыми залысинами на седой голове. Соня напряглась, сгруппировалась и, едва кабина сорвалась с места, как ее собранное в клубок тело нырнуло в люк и прицепилось к крыше липкими от пота руками. Сонины потовые железы располагались на кончиках пальцев. Велесов решил использовать способность человека выводить через пот излишки воды и токсинов и добавил в Сонину органику ряд химических элементов, которые при выводе из тела превращались в липкую субстанцию. Сонин мозг полностью регулировал эти железы и в нужный момент запускал функцию «паучьих лап».