Лавка фальшивых чудес. Трость похитителя душ

– О, Ирина, Вы проснулись? Присоединяйтесь к нам. – Антиквар подошел к ней и помог встать.

– Какой у Вас не удобный диван… – Ирина оперлась на руку Джона и встала с кушетки. – Что со мной случилось?

– Вы упали в обморок. – Радостно улыбнулся торговец. – Общение с Бертольдом похоже совсем доконало Вас. Кстати познакомьтесь, – Он указал рукой на кота, развалившегося на столе. – Мой добрый коллега господин Бертольд Аврилакский, алхимик, чернокнижник и крупнейший неудачник всех времен и народов.

– То есть? – Не поняла Ирина.

– А то и есть, читали сказку про Халифа аиста? Где халиф узнав тайное слово способное превращать его в животных, обернулся аистом, а потом то ли слово забыл, то ли выговорить его не смог, так вот наш друг шестьсот лет назад придумал ритуал способный превратить его в животное, превратиться то он превратился а вот обратно не смог, потому что у котиков лапки, а ими к сожалению ритуал провести не получается, вот так и мотается с тех пор по свету.

– Что Вы несете? – Устало выдохнула Ирина, голова раскалывалась, весь этот день превратился в не прекращающийся бред.

– Да ладно, шучу я конечно, не превращал Бертольд себя ни в какого кота конечно, его превратили, он был учеником захудалого колдунишки, который решил, что будет мило превратить ученика в живой радар, для поиска магических предметов, а, чтобы тот не убежал, превратить его в кота, вот с тех пор, наш Бертольд, обладает навыком чувствовать использование кем то магического артефакта, определять суть этого артефакта и вылизывать себе яйца. С него то кстати все и началось, представляете два дня назад, является ко мне этот кот Бегемот и начинает в панике рассказывать, мол не далеко активизировался артефакт, суть, поглощать души умерших, воплощать их в материальных фантомов и за счет их эмоциональных эманаций питать владельца артефакта жизненной энергией, я конечно заинтересовался, и приступил к охоте, и все бы прошло идеально, если бы Вы не решили начать на меня так пристально пялиться.

– Подождите, давайте по порядку, то есть, если принять за чистую монету весь этот бред, то получается… Что тот старик, он пытался захватить душу Лены, затем воскресить ее и мучать? – Ужас отразился в Ирининых глазах.

– Ничего подобного! Не воскресить. Воплотить в материальный фантом, вроде тех девчушек, которые пытались сегодня понаделать в нас дополнительных, не предусмотренных матерью природой отверстий, они выглядят как живые, они думают, как живые, они действуют как живые, у них даже есть память и о предыдущей жизни, и о нынешнем существовании. Дело в том, что у них больше нет воли, есть мысли, есть эмоции, есть чувства, а воли нет, они являются по воле хозяина, уходят по его желанию, и творят только то, что он им прикажет, может например приказать резать себе лицо бритвой, или снимать с себя кожу, и они будут это делать, а владелец артефакта будет получать от их мучений жизненную энергию, хочешь быть молодым, красивым и сильным, покошмарь мертвую девчушку, подзарядись. – Губы Джона искривились в презрительной гримасе – Отвратительный предмет, извращенный, злой. Меня всегда занимало, что творится в головах тех мастеров, которые такое создают. Ведь можно было сделать все проще, изящнее, но нет, обязательно нужно создать кошмар наяву.

Ирина смотрела на него с паническим ужасом в глазах, если поверить ему, то получается, сейчас ее племянницу… Как будто смерти мало, мысль эта захватила ее и слезы хлынули из ее глаз, она уткнулась в грудь Виталия и разрыдалась.

– Эх! Вот же не справедливость. Герой вроде я, а рыдают на груди у другого. – Джон громко отхлебнул чая и принялся яростно макать сушку в чай.

– Циничный подонок. – Раздался голос из-за его спины. Антиквар обернулся и лучезарно улыбнулся Марине – Ты совсем? Ты только что вывалил на нее такое, довел ее до истерики, и сидишь ерничаешь? Не перебор?

– Ах Мариночка, милая моя крошка, кинься я ее успокаивать, все могло бы стать еще хуже, наверное. А так, она поплачет, потом ее друг отвезет ее домой, там она примет лечебные пятьсот грамм коньяка, поспит, снова поплачет и сегодняшний день забудется ею, как страшная сказка про Жихарку.

– Жихарка? Страшная сказка? -Заинтересовалась Марина.

– Ну да! Про мальчика, которого воспитали разбойники, и про то, как он жег людей в печах. – Ирина оторвалась от плеча Виталия, вытерла слезы с глаз и пристально посмотрела на антиквара.

– Никуда я не поеду. Никакого коньяка пить не буду. Я должна спасти Лену. Во что бы то ни стало! Даже если мне придется заключить сделку с Дьяволом!

– Ну, раз уж Вы сами про это заикнулись… – Антиквар выдержал драматическую паузу и вытащил из-под стола потрепанный папирусный свиток. – Ваша подпись нужна вот тут, и тут! Естественно кровью.

Холод пронизал женщину, а в душу закралось сомнение, что от нее хочет этот странный человек, неужели ее душу, неужели вот так и происходит сделка с дьяволом?

– Дурак! – Марина закатила глаза, выхватила свиток из рук торговца и стукнула им его по голове. – Я же говорю, не время для шуток!

– Отдай – Загнусавил Джон. – Это мой папирус! Мне его из Египта привезли! Сувенир же! Столько времени валялся без дела и вот, наконец то наступил подходящий момент его применить с пользой, а ты все портишь.

– Извините его – Марина посмотрела на Ирину – Он человек так-то не плохой, только своеобразный и дурак.

– Эй – Возмутился антиквар – Не обзывайся, я все-таки твой начальник.

– К лешему таких начальников, я у тебя практику прохожу, а это значит все понарошку и обзываться я могу, когда мне будет угодно, тем более что ты заслужил, зачем доводишь человека, ты представляешь вообще, что у нее в голове сейчас творится?

– Откуда? Я ж не телепат! Хотя … – Он пристально посмотрел в глаза девушки. – Загадай цифру от одного до ста?

Марина непонимающе подняла бровь.

–Ну! Загадала. – Бо приставил указательные пальцы к вискам и вперился взглядом в глаза девушки.

– Семнадцать! Точно семнадцать! Верно? Ну верно же?

– Ничего подобного! Четыре! Я загадала четыре!

Джон разочарованно цыкнул зубом.

– Вот! Я ж говорил, что не телепат!

Как ни странно, от этой клоунады Ирине стало легче, она смотрела как эти люди дурачатся, и ее проблемы тоже казались пусть и серьезными, но решаемыми. Слезы отступили, она села за стол рядом с Виталием, и антиквар налил ей чашку чая, надо сказать превосходного чая.

– Мариночка, душа моя, а расскажи мне все ли в порядке у нашей дражайшей Марии Ивановны? Успели ли в больницу, в какую больницу ее увезли, когда можно будет ее посетить? – Джон наслаждался чаем и показательно не обращал внимания на Ирину с Виталием.

– Все нормально. – Марина стянула из вазочки сушку. – Папа позвонил в приемный покой, не инфаркт, лежит в городской, посещения разрешат через пару дней. А зачем она тебе? Как по мне было б не плохо, если б она там и осталась. Житья от нее совсем нет. Ладно бы все эти ее мелкие пакости, вроде постоянных поломок домофона, битья ламп в подъезде, вываливания мусора на соседские газоны. Мало того, что она скандалит со всеми. Мало того, что она придумывает и распускает слухи, в том числе и про меня. Но она же делает все это разом, показательно и принципиально, житья от нее нет совсем.

Джон с улыбкой смотрел на нее.

– Ах как прекрасна юность в гневе. Я тебе сколько раз говорил, не обращай на нее внимания и всегда ей улыбайся. Дружелюбие и искренняя любовь к окружающим всегда приносит свои дивиденды, а от злости и неприязни, только гастрит. И с Марией Ивановной, это работает особенно, она тебе гадость, а ты ей «Какой хороший день», она тебе пакость, а ты ей «Как вы хорошо сегодня выглядите», она тебе на спину плюнула, а ты ей широко и искренне улыбнись, знаешь, как это ее бесит. Ну и есть еще кое-что. – Марина вопросительно уставилась на антиквара – Мария Ивановна, она у нас не только ветеран труда, которая жизнь отдала работе, во благо народа. Она у нас еще и участница Второй Мировой.

– Да ладно – Не поверила Марина. – Сколько ей в то время лет то было? Как она могла участвовать? Да и на девятое мая никто к ней не ходит, не поздравляет.

– Лет ей было десять. – Грустно улыбнулся Бо. – Кто такие пионеры герои знаешь? Так на десяток из тех, про кого рассказы и книжки написали, были сотни тех, кто с молодых ногтей сражался за Родину и славы заслуженной не обрел. На праздники ее не поздравляют, потому, что характер у нее отвратный, никто не хочет к ней ходить, а долго общаться так и вовсе мука для смертных, отделываются формальным скоротечным визитом того, кого не жалко, поэтому и проходит все без шумихи, статьи про нее не пишут, хотя журналисты время от времени к ней и ходят, на свою беду. Про это мало кто знает. А еще, сегодняшние девчушки. Они как есть с полей сражений второй мировой, и Мария Ивановна одну из них знала, понимаешь, о чем я?

– Зацепка? – Улыбнулась Марина, ей явно было стыдно, что она плохо отзывалась о старушке соседке.

– Она самая! Не просто зацепка! Зацепища. Нитка, которая может привести нас к искомому, и надо эту нитку начать разматывать как можно быстрее. Ирина! – Он повернулся к сидящей тихонько женщине и ее охраннику – А не хотели бы вы поучаствовать в интереснейшем приключении, возможно даже с романтическим подтекстом. Виталий Вы же не против, если у нас с Ириной будет романтический подтекст, больно уж она красива, а я обаятелен. – Марина прыснула от смеха, и даже Виталий выдал нечто похожее на улыбку.

– Главное не со мной, а там уже сами разбирайтесь.

– Если есть возможность избежать романтики, то я бы даже настояла на своем участии. – Ирина пристально посмотрела в глаза антиквару – Это, моя племянница, моя кровь, я обязана сделать так, чтобы ее душа не попала в руки этого…

– Человека -Подсказал Джон – Это, человек, даже если его поступки не очень то напоминают людские. Люди они такие, разные, бывают хорошие, а бывают конченые подонки. Причем подонков вроде как гораздо меньше, но встречаются они гораздо чаще. А весь фокус в том, что человек порядочный в вашей жизни не оставляет никакого следа, пройдет тихонько и ладно, а подонки, они как алкаши на пляже, шашлык жарят орут дерутся, пугают детей, ссут не отходя от отдыхающих, пристают к женщинам и задирают мужчин, а закончив оставят после себя груды мусора, пустых бутылок и впечатление, что весь пляж был одной большой помойкой. Вот так-то милые мои, а сейчас мы все дружно соберемся и Посетим Марию нашу свет Ивановну!

– Нет! – Твердо заявила Марина. – Во-первых, Марии Ивановне сейчас нужен отдых.

– Ха! Плохо ты знаешь таких как она. – Хмыкнул торговец. – Думается, это уже мед персоналу нужен отдых от Марии Ивановны, Она же стресс испытала, ослабла, так что, сейчас она там жрет всех, кого увидит.

– Во-вторых, – Не обратила внимания на него девушка. – Вечер уже. И в-третьих, цыганская невеста! Ты забыл уже?

– А мне то до нее какое дело. – Удивленно пожал плечами Джон. – Пусть цыгане семи свою невесту ищут.

– Есть тебе дело, это ты ворону стимуляторами накормил, тебе и спасать ее. И это не обсуждается.

– Не обсуждается, не обсуждается. – Ворчливо передразнил ее Бо. – Ну давай завтра? Ну давай?

– Никаких завтра. – Марина топнула ножкой. – Ворона ее утащила еще вчера, значит бедная девушка, уже скоро сутки как обретается непойми где.

– Эх! – Джон залихватски махнул рукой. – А ладно, поехали спасать твою подружку. Ирина! Вы на машине? – Женщина кивнула – Ну тогда поехали на кладбище! На ночь глядя самое оно. Как вы насчет побродить в сумерках между могилок?

– Почему на кладбище? – Заинтересовался Виталий.

– Так ворона то кладбищенская, гнездо у нее там. Вернее, логово. – Джон сделал страшные глаза, а потом подскочил и быстрым шагом отправился в подсобные помещения. – Я сейчас переоденусь, возьму кое-что и поедем.

Ехали они молча, ну как молча, торговец трепался не переставая, не давая никому сказать ни слова, он то рассказывал о домах и памятниках, мимо которых они проезжали истории, в которые было крайне сложно поверить, то травил байки, про разные якобы волшебные предметы, которые продаются в его магазинчике. В общем к тому времени, когда они добрались до кладбища у Ирины, раскалывалась голова и дергался глаз. Этот человек вызывал у нее крайне неоднозначное отношение, с одной стороны он ее раздражал, а с другой, было интересно, конечно все то, что он говорил, казалось невероятным, но она своими глазами видела девочек, которые после смерти разлетались черными хлопьями, а перспективы, которые он обрисовал ей, для души ее племянницы, они ужасали. Такого не могло быть, как бог в принципе мог допустить такое?

Начинало смеркаться, но на счастье, кладбище еще не закрылось, хотя смотритель и посмотрел на них косо.

– Чего так поздно? – Спросил он, не добро глядя на компанию. – Сатанисты поди? Как же вы достали. И шляются, и шляются, каждую ночь как на работу.

– Каждую ночь? – Заинтересовался антиквар – А что вчера тоже странное что-то было?

– Вчера, вообще все было странно, сначала драка на похоронах, не ну вы сами посудите, у людей вообще ничего святого не осталось, на похоронах мордобой устроили, ладно бы на свадьбе, там понятно все, у людей радость, выпили, и ну понеслось, а тут на похоронах, и ладно бы наследство делили, так нет, девчонку совсем же хоронили, что от нее, того наследства. А потом и вовсе страшное началось. Как стемнело, Роза встала!

– Чего чего у Вас встало? – Заинтересовался торговец. – Ну я скажу в вашем возрасте, когда встало, оно, конечно, странно, но ничего страшного! Радоваться надо.

– Тьфу на тебя. – Сплюнул старик смотритель. – В моем возрасте! Мне сорок три.

– А чего выглядишь тогда так паршиво?

– Так бухаю! И пол жизни по лагерям. Да и не про то я. Вчера как стемнело – Продолжил свой рассказ смотритель. – Слышу, вопли, крики, плачь. Я хоть и не трус, а страшно мне стало, но работа есть работа, надо же сходить посмотреть, а ну как местные алкаши, что стопки с могил подбирают, недоброе творят с какой-нибудь задержавшейся посетительницей, бывало такое. Вот я и пошел! Иду значит и понимаю, что крики с новых кварталов раздаются, ну, где могилы, стало быть, свежие. Подхожу. Крики слышу, а нет никого, я посветил поверх обелисков, точно нет. И тут она меня как обложит! Матом! На цыганском! И тогда я все понял. Три дня назад, хоронили там цыганку, Розу Золотову, пышно так хоронили, красиво, вещей ей много в могилу положили, как для живой… вот я и понял! Встала значится Роза! И ищет душу крестьянскую, чтобы загубить!