Адский дом
– Но…
– Что прикладывает давление? – закончил за нее Барретт. – Остаточная энергия.
Эдит вся напряглась, когда он протянул руку, чтобы остановить качалку.
– Видишь? – Он убрал руку, и кресло осталось неподвижным. – Энергия рассеялась. – Он толкнул его, кресло несколько раз качнулось и остановилось. – Все исчезло.
Барретт вернулся к кровати и сел рядом с женой.
– Боюсь, я не очень хороший парапсихический материал, – сказала она.
Лайонел улыбнулся и потрепал ее по руке.
– А почему эта остаточная энергия вдруг раскачала кресло? – спросила Эдит.
– Никакой особой причины я выявить не могу. Хотя наше присутствие в комнате, несомненно, имеет к этому какое-то отношение. Это какая-то случайная механика, следующая по линии наименьшего сопротивления, – звуки и движения, часто случавшиеся в прошлом, устанавливают модель динамики: дуновения, хлопанье двери, стуки, шаги, покачивание кресла.
Она кивнула и потерла кончик носа:
– Тебе пора спать, Лайонел.
Барретт поцеловал ее в щеку, потом встал и перешел к другой кровати.
– Оставить свечку гореть? – спросил он.
– Ты не возражаешь?
– Нет. Пока мы здесь, будем пользоваться ночным светом. Это нам не повредит.
Они улеглись, и Эдит посмотрела на раковину, вырезанную на ореховых потолочных панелях.
– Лайонел, – позвала она.
– Что?
– Ты уверен, что никаких призраков не существует?
Барретт усмехнулся:
– Ни единого.
22 ч 21 минГорячая струя воды упала Флоренс на ключицы и хлынула между грудями. Флоренс стояла под душем, закинув голову, зажмурив глаза, и чувствовала, как вода стекает по животу и бедрам.
Она думала о магнитной записи, сделанной во время сеанса. Важным казалось одно: этот безумный дрожащий голос, велевший всем убираться под угрозой смерти. Там что-то было. Что-то аморфное, едва начинающееся, но неодолимое. «Разве вы не видите, что я ничего не могу поделать? – услышала она жалобный голос у себя в голове. – Я не хочу вам вредить, но я должен!»
Здесь могла таиться часть ответа.
Флоренс закрутила краны и, толкнув дверь в душ, ступила на коврик. Поежившись от холода, она схватила с вешалки полотенце и быстро вытерлась, потом надела фланелевую ночную рубашку и засунула руки в длинные рукава. Почистив зубы, она со свечой в руке прошла в спальню, поставила свечу на столик и легла на ближайшую к двери ванной кровать. Чтобы согреть простыни, она подрыгала ногами, потом до подбородка натянула одеяло. Через некоторое время дрожь прошла. Флоренс послюнила два пальца и, протянув руку, сжала пальцами фитиль свечи.
В доме стояла гнетущая тишина. «Интересно, что делает Бен», – подумала Флоренс и вздохнула. Бедный заблуждающийся человек. Она отогнала эти мысли. Лучше оставить их на завтра. А сейчас нужно подумать о своей роли в проекте. Этот голос. Чей он был? Под его угрозой крылось такое отчаяние, такая терзающая мука!
Флоренс повернула голову к открывшейся двери в коридор и посмотрела на нее через темную комнату. Дверь тихо закрылась.
Послышались шаги: к постели кто-то шел.
– Да? – проговорила Флоренс.
Приглушенные ковром шаги приближались. Она потянулась к свечке, но отдернула руку, поняв, что пришелец – не кто-то из остальных троих. «Ладно», – прошептала она.
Шедший остановился. Флоренс прислушалась. Рядом с кроватью слышалось чье-то дыхание.
– Кто здесь? – спросила она.
Только дыхание. Флоренс вгляделась в темноту, но темнота была непроницаемая. Снова закрыв глаза, она ровным, без тени страха голосом спросила:
– Будьте добры, кто здесь?
Дыхание продолжалось.
– Вы хотите поговорить со мной?
Дыхание.
– Это вы предостерегали нас, велели убираться?
Дыхание участилось.
– Да, – сказала она, – это вы, верно?
Дыхание еще больше участилось. Это было дыхание молодого человека. Флоренс чуть ли не видела, как он стоит у кровати в напряженной позе с мукой на лице.
– Вы должны что-то сказать или дать мне знак, – сказала она и подождала.
Никакого ответа.
– Я жду вас с Божьей любовью. Позвольте мне помочь вам обрести покой, которого, я знаю, вы жаждете.
Послышался… всхлип? Флоренс напряглась:
– Да, я слышу, я понимаю. Скажите мне, кто вы, и я помогу вам.
Вдруг в комнате стало тихо. Приставив руки к ушам, Флоренс прислушалась.
Дыхания больше не слышалось.
С разочарованным вздохом она нащупала на комоде коробок спичек, зажгла свечу и оглядела комнату. Здесь по-прежнему что-то было.
– Мне погасить свечу? – спросила Флоренс.
Тишина.
– Хорошо. – Флоренс улыбнулась. – Вы знаете, как меня найти. В любое время, когда захотите…
Она не договорила и замерла, разинув рот: покрывало поднялось в воздух и проплыло в футе над кроватью, потом замерло и, колышась, опустилось вниз.
Под ним виднелась какая-то фигура.
К Флоренс вернулась способность дышать.
– Да, теперь я вас вижу. Какой вы высокий. – Ей припомнились слова Фишера, отчего по телу прошла дрожь. Его прозвали Рычащий Гигант. Уставившись на фигуру, она увидела, как вздымается и опускается широкая грудь, как будто от дыхания.
«Нет, – решительно сказала себе Флоренс. – Это не Беласко». Она скинула простыню и, глядя на фигуру, начала вставать.
Свесив ноги с постели, женщина встала и подошла ближе. Голова фигуры повернулась, словно следя за ней.
– Ведь вы не Беласко, верно? Он не мог испытывать такого страдания. А я чувствую его в вас. Скажите мне, кто…
Покрывало вдруг упало, под ним никого не было. Флоренс какое-то время вглядывалась в темноту, потом наклонилась поднять его.
Она вскрикнула, ощутив, как чья-то рука гладит ее ягодицы, и в гневе обернулась. Послышался смешок – низкий, озорной. Флоренс с трудом набрала в грудь воздуха.
– Во всяком случае, вы выдали свой пол, – сказала она.
Хихиканье усилилось. Флоренс с жалостью покачала головой:
– Если вы такой умный, почему же оказались пленником этого дома?
Хихиканье прекратилось, и все три одеяла слетели с кровати, как будто кто-то сердито сдернул их. Следом полетели простыни, подушки, потом матрац. Через несколько секунд вся постель валялась кучей на ковре, рядом лежал матрац.
Флоренс подождала и, ничего не дождавшись, спросила:
– Теперь вам легче?
Улыбнувшись себе, она стала собирать постель, но что-то пыталось вырвать из рук одеяло. Она дернула:
– Хватит! Не смешно! – Флоренс отвернулась к кровати. – Уходите и не возвращайтесь, пока не научитесь вести себя прилично.
Когда она начала вновь стелить постель, дверь в коридор открылась, но Флоренс даже не обернулась посмотреть, как она закроется.
22 декабря 1970 г.
7 ч 01 мин– Боюсь, что нет. – Барретт вынул ногу из воды. – Возможно, завтра утром будет потеплее. – Он вытер ногу и, снова надев шлепанец, с виноватой улыбкой посмотрел на Эдит. – Я мог бы дать тебе выспаться.
– Ничего.
Барретт огляделся:
– Интересно, работает ли парилка.
Эдит толкнула тяжелую металлическую дверь и придержала для него. Барретт проковылял внутрь и обернулся посмотреть, идет ли жена за ним. Дверь с шумом захлопнулась. Барретт поднял выше свечу и осмотрелся, а потом, скосив глаза, наклонился:
– А!
Положив трость и поставив свечу, он опустился на колени, чтобы открутить вентиль пара.
Эдит села напротив и прислонилась к кафельной стене, но отпрянула, когда холод от стены проник сквозь халат. Она сонно наблюдала за Лайонелом. Колеблющееся пламя двух свечей и колышущиеся тени на стенах и потолке словно пульсировали у нее перед глазами. Она ненадолго закрыла их, а открыв, снова заметила, что начинает оценивать размеры нависшей над Лайонелом тени на потолке. Тень словно каким-то образом расширялась. Как это возможно? Воздух в помещении был недвижим, и свечи теперь горели ровно. На стенах и потолке виднелась лишь тень Барретта, возящегося с вентилем.
Эдит снова зажмурилась и покачала головой. Она могла поклясться, что края тени расползаются, как клякса. Она подвинулась на скамье. В помещении было тихо, слышалось лишь дыхание Барретта. «Ладно», – подумала Эдит и попыталась сказать это громко, но что-то удержало ее.
Она всмотрелась в тень. Ведь раньше она не доходила до угла? Надо убираться отсюда. Может быть, ничего страшного, но лучше уйти.
Эдит ощутила, как цепенеет. Она увидела, точно увидела, как участок освещенной стены темнеет.
– Лайонел!
Ее возглас был еле слышен, горло словно ослабло. Она с трудом глотнула.
– Лайонел!
Голос наконец прорвался, и Барретт, вздрогнув, резко обернулся:
– В чем дело?
Эдит захлопала глазами. Тень на потолке снова выглядела нормально.
– Эдит?
Она набрала в легкие воздуха:
– Пойдем отсюда!
– Нервы?
– Да, мне… видится что-то.
Она слабо улыбнулась. Ей не хотелось говорить ему. И все же надо было. Если это что-то значит, он должен знать.
– Мне показалось, что тень растет.
Барретт встал, взял трость и подсвечник и подошел к жене.
– Это возможно, но после бессонной ночи в этом необычном доме я склонен думать, что у тебя разыгралось воображение.
Они вышли из парилки и пошли вдоль бассейна. «Это воображение», – уверяла себя Эдит. Она даже улыбнулась. Слыханное ли дело – привидение в парилке?
7 ч 33 минФлоренс тихонько постучала в дверь комнаты Фишера. Не услышав ответа, она постучала снова:
– Бен!
Он сидел на кровати с закрытыми глазами, прислонившись головой к стене. На столе справа от него оплыла свеча. Флоренс двинулась через комнату, загородив ладонью пламя своей свечи. «Бедняга», – подумала она, остановившись у кровати. Лицо его осунулось и побледнело. Флоренс подумала, что он, наверное, почти не спал в эту ночь. Бенджамин Франклин Фишер – величайший американский медиум столетия. Его пребывание в доме профессора Гэлбрета в Марксовском колледже явилось самым невероятным проявлением парапсихических способностей со времен расцвета Хоума и Палладино[5]. Она с жалостью покачала головой. Теперь это эмоциональный калека, бывший Самсон, сам лишивший себя силы.
Флоренс вернулась в коридор и, как можно тише закрыв за собой дверь, посмотрела на дверь комнаты Беласко. Вчера они с Фишером ходили туда, но атмосфера там была на удивление спокойной, совсем не такой, как она ожидала.
Она пересекла коридор и снова вошла туда. Это были единственные двухкомнатные апартаменты в доме, гостиная и ванная располагались внизу, а к спальне на антресолях вела изогнутая лестница. Флоренс направилась туда и стала подниматься по ступеням.
Кровать была сделана еще в шестнадцатом веке, во французском стиле, с замысловатыми резными колоннами, толстыми, как телеграфные столбы, и вырезанными на спинке в изголовье инициалами «Э. Б.». Сев на нее, Флоренс закрыла глаза и отдалась впечатлениям, желая убедиться, что это не Беласко был ночью у нее в комнате. Она открыла свое сознание насколько возможно, не позволяя себе, однако, войти в транс.
И в голове начали тесниться образы. Ночь, комната, горят лампы. Кто-то лежит на кровати. Какая-то фигура усмехается. Календарь за 1921 год. Человек в черном. Чувствуется резкий запах ладана. На кровати мужчина и женщина. Картина. Слышны ругательства. У стены валяется бутылка из-под вина. Женщина с рыданиями бросается через перила балкона. В тиковый паркет впитывается кровь. Фотография. Детская кроватка. Нью-Йорк. Календарь за 1903 год. Беременная женщина.
Рождение ребенка. Мальчик.
Флоренс открыла глаза. «Да, – кивнула она. – Да».
Она спустилась по лестнице и вышла из комнаты, а через минуту уже входила в обеденный зал, где завтракали Барретт с женой.
– Вы уже встали? Хорошо, – сказал Барретт. – Завтрак только что принесли.
Флоренс села за стол и взяла себе маленькую порцию омлета и кусочек тоста; днем ей не удастся устроить сеанс, так как надо дождаться, пока установят кабинет. Она обменялась несколькими ремарками с миссис Барретт, ответила на вопросы самого Барретта, сказав, что, по ее ощущению, лучше дать Фишеру поспать и не будить его, а потом наконец проговорила:
– Кажется, я отчасти получила ответ, кто вселился в этот дом.
– Да ну?
Барретт посмотрел на нее с интересом, явно скорее вежливым, чем искренним.
– Тот голос, что предостерегал нас. Тот стук по столу. Личность, что ночью явилась мне в комнате. Молодой человек.
– И кто же это? – спросил Барретт.
– Сын Беласко.
Они молча посмотрели на нее.
– Помните, мистер Фишер говорил о нем.
– Но разве он не сказал, что сам не уверен, был у Беласко сын или нет?
Флоренс кивнула:
– Но он был. И теперь он здесь, мучается и страдает. Должно быть, он стал духом в ранние годы – мне ощущается, чуть за двадцать. Он очень молод и очень напуган – а поскольку напуган, то очень зол и враждебен. Я верю, что, если мы убедим его войти с нами в контакт, часть темных сил исчезнет.
Барретт кивнул. «Не верю ни слову», – подумал он и сказал:
– Это очень интересно.
«Я знаю, что он мне не верит, – подумала Флоренс, – но все равно лучше сказать ему, что я думаю».
Она уже хотела сменить тему, когда послышался громкий стук в дверь. Пившая кофе Эдит вздрогнула и облилась. Барретт улыбнулся ей:
– Наверное, привезли генератор. И надеюсь, плотника тоже.
Он встал, взял трость и подсвечник и двинулся к большому залу, потом остановился и оглянулся на Эдит.
– Полагаю, нет никакой опасности в том, чтобы оставить вас на время одних, пока я открою дверь, – помолчав, проговорил он.
Проковыляв через большой зал и вестибюль, Барретт открыл входную дверь и увидел на крыльце представителя Дойча с поднятым воротником и зонтиком в руке. Оказалось, что на улице дождь.
– Я доставил вам генератор и плотника, – сказал пришедший.
Барретт кивнул:
– А кошку?
– И кошку.
Барретт удовлетворенно улыбнулся. Теперь можно начинать.
13 ч 17 минЗажегся свет, и все четверо в унисон издали радостный возглас.
– Будь я проклят, – сказал Фишер, и все не удержались от улыбки.
– Никогда не думала, что электрические лампы могут быть такими красивыми, – призналась Эдит.
Залитый светом, большой зал совершенно преобразился. Теперь его размеры казались не зловещими, а царственными. Больше не маячили черные тени, и он представлялся огромным музейным залом, а не населенной призраками пещерой. Эдит взглянула на Фишера. Он был очевидно обрадован: его осанка изменилась, настороженность в глазах исчезла. Она посмотрела на Флоренс, сидевшую с кошкой на коленях, и с улыбкой подумала: «Горит свет. Мирно сидит кошка. Теперь это совсем не похоже на дом с привидениями».
Вдруг лампы замерцали и погасли, и, хотя они тут же зажглись вновь, Эдит обмерла. «Только не это», – прошептала она.
– Спокойно, – проговорил Барретт. – С этим разберутся.
Через минуту лампы горели ровно и ярко. Когда ничего не изменилось и еще через минуту, он улыбнулся.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Мармит – подогревательный шкаф в ресторанах.
2
Высшее общество (фр.).
3
Немного (фр.).
4
Здесь: капелька (фр.).
5
Даниэль Дуглас Хоум и Юзэпия Палладино – знаменитые медиумы XIX века.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги