Разные лики Бессмертия
Пробираюсь по длинному коридору в поиск нужного купе. Сверху маячит лес голых ног. А вот и моё место. На кровати аккуратно сложены простынь и пододеяльник.
– Молодой человек, чай будете? – спросила дроид-проводница.
– Да, чёрный с ложкой сахара, пожалуйста.
Пара минут – и парящий напиток в стакане стоял передо мной. Видимо, этот подстаканник сделан ещё в середине двадцатого века – настоящий раритет.
– У Вас не занято? Видимо, это моё место.
Соседкой по купе оказалась белокурая кучерявая девушка. Кажется, сердце забилось чуть быстрее при её виде. Только этот знакомый взгляд: пустота и абсолютная отрешённость. Эльфийка?
– Меня зовут Илья.
– А я Алёна, – она протянула руку, но вместо рукопожатия я невольно поднёс её к губам. Алёна отстранилась.
– Давайте позавтракаем?
Я достал из сумки принтер и задал программу варёной курицы, а Алёна на своём распечатала огурцы и варёный в мундирах картофель. Ели сначала молча, я поглядывал на неё невзначай, а она опускала вниз глаза. Затем разговорились.
– У меня был рак лёгких, четвёртой степени. Врачи не давали мне и года. Большого выбора у меня не было: либо добровольная вакцинация, либо могила. Ты себе не представляешь эти ощущения! Сначала всё тело стягивает пелена неописуемой боли. А потом облегчение: нет бесконечного жжения в груди даже без обезболивающего. Врач провёл повторное исследования: от опухоли не было и следа.
– Моя жена тоже сделала укол. Точнее, бывшая жена, очень переживала о внешности. Увидев первую морщину, она записалась на вакцинацию. С тех пор она не отходила от зеркала, любуясь своей идеальной внешностью сутки напролёт. Скажите, я должен был продолжить работать, оснащая её всё новыми дозами косметики, а вечерами наблюдать её профиль в зеркале? И в каждой семье, принявшей «гномье лекарство», свои маленькие трагедии. Поэтому завпечатлённых многие не любили. Кому нужны люди-функции?
– Многие из наших опустились до уровня «бывших интеллигентных людей». Хотя, никаких «наших» и не было – каждый приходил в больницу решать собственные проблемы. Чтобы достичь чего-то, нужно годами трудиться над собой, постоянно совершенствоваться. Как показали исследования, чтобы опуститься, достаточно шести недель. Сорок дней – и вот ты уже привык находиться на дне, из которого снова выбираться годами работы над собой, на которую завпечатлённые уже не способны.
Тем временем космический лифт уже поднял наш вагон на орбиту. Сейчас достигнем нужного значения скорости – и вперёд, к покорению Марса: для тех, кто ещё не бывал на их планете. Мы вращались вдоль оси, поэтому вид за окном сказочный: звёзды слились в полосы и окружности, создавая ощущение исполнения желаний.
– Ты тоже завпечатлилась?
– Да, к сожалению, я не являюсь исключением, – ответила мне Алёна.
– На чём? Каково это – быть завпечатлённым?
– Я и сама не заметила момента перехода. Однажды заметила, что мне всё тяжелей оставаться без Толика, моего мужа. Уходим на работу, а у меня все мысли вертятся только вокруг него. Я пыталась скрыть от окружающих свою бесконечную любовь к мужу, но Толик, видимо, что-то замечал. Я предложила ему сделать укол и себе, но он категорически отказался.
Как же я понимаю тебя, Толян! Вспоминаю лицо Карины, когда она часами напролёт не отходила от зеркала, забывая и о сне, и о еде, и обо мне. Я тоже поклялся себе прожить обычную жизнь смертного.
– Так мы и прожили до самой его старости, – продолжила Алёна. – А потом у него случился инфаркт. Я сделала из его пепла бриллиант, который и сейчас храню у своего сердца. Ты себе не представляешь, каких усилий мне стоит не опустить руки, просто дальше жить. Впереди ждёт вечность, но я не знаю, чем заняться утром следующего дня.
– А может быть… – Я поцеловал её в щёку. – Толик поймёт. Ты ведь ничего не теряешь.
Во время поцелуя её пустые глаза были похожи на искусственные глаза робо-игрушки. Я стянул с неё одежду, и только линии и круги звёзд в пустоте космоса были свидетелями дальнейшего.
– Илья, я люблю тебя!
– И я тебя, солнце!
– Ты не понял! Завпечатление, ты его вылечил. Я больше не люблю Толика.
На третий день мы приземлились на поверхности красной планеты, и Алёна повела меня в ближайший медицинский центр.
– Сделай эту прививку. Ради меня. Я не хочу потерять ещё одного близкого мне человека.
Пахло спиртом и карболкой. Под люминесцентным светом дроид-медсестра сделала укол. По всему телу прошла жгучая волна боли, а затем я почувствовал непреодолимое желание подойти к зеркалу. О Марс, какие черты лица! Почему раньше в отражении зеркала я не замечал – какой же всё-таки я красавец! Пригладил непослушную прядь волос. Идеален! Я вдруг понял, что готов остаться здесь, возле зеркала на час, на два… на год? Карина, как же я теперь понимаю твою страсть к зеркалам.
Алёна потянула меня за руку. Теперь эльфийскую семью будет ждать вечность любви. Алёна будет любить меня до скончания времён. И я буду любить себя, пока Вселенная не сожмётся в точку, а затем не родятся новая.
Вселенная без наблюдателя
Стрелки часов перешагнули за полночь. Двое мужчин уже не первый раз опустошали содержимое сосудов, напоминающих внешне бутылку Клейна в любимом баре «Бутылка Кляйна» Благо, комендантский час к началу двадцать второго века успели упразднить, поэтому засидевшимся так долго посетителям ничего не грозило. Бармен молча протирал пивные стаканы за стойкой: ничего не скажешь постоянным клиентам. Но музыку уже отключил, поэтому в обычно шумном зале царила почти тишина, кроме двух тихих голосов. Пахло пивом и жаренными сухарями.
– Слушай, Вась! Нет Бога на Земле. Может быть когда-то и существовал, но давно покинул нас. Или никогда его и не было.
– Толь, с чего ты взял?
– Оглядись вокруг! Сотни инфоманов шныряют туда-сюда. Они не работают нигде, и тратят всё украденное на виртуальные развлечения. А вот достойнейшие из нас заболевают раком. Ходят на работу. Тратят всё заработанное только на семью. Да, может церковный блог посещают не каждое воскресенье, но разве в паре лайков суть веры? И вот однажды им ставят диагноз неизлечимого заболевания. А инфоманы как жили в мире иллюзий, так и продолжат жить, не делая ничего полезного миру. Или этот бог злодей, либо же ему плевать на нас, и он пустил жизнь под откос. Либо его не существует.
В каждом из нас дремлет философ. И просыпается он, когда наша основная личность на гране отключения, например, после изрядной дозы алкоголя.
– Ты не прав. Давай посмотрим на это с другой стороны. Что происходит с маленькой частицей, за которой никто не наблюдает? Она находится одновременно в нескольких местах с определённой долей вероятности, пока не появится сторонний наблюдатель. Не хотел бы я жить в мире без Бога: это был бы вероятностный ад. Предметы одновременно бы существовали и нет, находились бы в разных местах. Пока ты не удостоишь их взгляда. Но наша Вселенная идеальная, точно настроенная: атомы именно такого размера, что мир не рассыпается на горстку разрозненного пепла мелких частичек.
***
Полуденное солнце обжигало, казалось, до костей. Хотя наступали мгновения, когда светило вдруг исчезало, и наступала кромешная тьма, лишь вдали мерцала россыпь далёких звёзд. Иногда свет звёзд заслонял собой весь небосвод, и тогда без очков невозможно было открыть веки. Тамара пристально смотрела на небоскрёб, нескончаемо тянувшийся ввысь. Если он и заканчивался где-то, то человеческий взор не мог увидеть его краёв.
– Серёжа, ты где?!
– Тамара, повернись.
Она обернулась. Руки мужчины уже частично превратились в туман, но стоило взглянуть на него, как тут же приняли нормальную форму. Повернула голову назад, но небоскрёба больше не было на месте.
– Ты как новичок! Мы же договаривались: ты смотришь на Директорию, когда я смотрю на тебя. Затем меняемся. Иначе без наблюдателя здание может оказаться в любой точке планеты. Как и мы с тобой.
– Прости. Вблизи Директории вероятностное размытие действует сильнее, чем обычно.
– А никто не обещал простой операции. Хорошо, что Директория выделяется даже на уровне других небоскрёбов размерами. Смотри, она там. На востоке. Будь внимательней!
Тамара взмахнула рукой в воздухе, и в ней появился пропуск в Директорию. Для статиста её ранга создание тайника в глубинах вероятности не представляло трудностей. Они вошли внутрь.
Бесконечная белизна и стерильность. Тысячи людей ждали очереди у турникетов. Они стояли ровными рядами. Такой вот островок абсолютного порядка в мире, тонувшем в неконтролируемом хаосе.
Седовласый мужчина подошёл к пункту регистрации.
– Господин Чижиков! – поинтересовалась рыжеволосая женщина.
– Да. Он самый.
– Илья Петрович? – рыжеволосая смотрела то на паспорт, но в лицо посетителя.
– Он самый, – мужчина заметно нервничал. – Можно быстрее?
– Я поступаю в соответствии с инструкцией. Две тысячи сто пятнадцатого года рождения.
– Совершенно, верно.
– Цель визита?
Мужчина вскипел:
– Девушка, в самом деле! У меня в регистрационной карте всё указано! Читайте внимательнее! Там указана не только цель визита, но и время, в течение которого я буду находиться в здании центра, моя учёная степень, ВУЗ, который окончил, место работы и всё-всё, что Вам необходимо знать!
– Мужчина, не нервничайте так. Не я же придумала систему регистрации!
– Зато Вы отлично справляетесь. Думаю, справитесь ещё лучше, если не будете задавать тонны вопросов, ответы на которые можно прочитать в регистрационной карте.
Девушка, скривив недовольную мину, которая переросла в слишком явно наигранную «вежливую» улыбку, протянула лист регистрации:
– Пожалуйста, господин Чижиков, проходите. Добро пожаловать в Директорию.
– Благодарю, девушка, – не менее «вежливо» улыбнулся мужчина, выдёргивая из тоненьких пальцев небольшую пластиковую карту.
– Смотрите, господин Чижиков, не задерживайтесь больше положенного времени!
– Постараюсь!
– Следующий! – в хрупкой девушке трудно ожидать такого громкого и мощного голоса.
К пункту регистрации подошли двое – черноволосая девушка и русый парень. Оба в мотоциклетных костюмах.
– По одному! – закричала рыжая.
– Мы семейная пара. Сделайте для нас исключение, – парень улыбнулся, показав белые зубы.
Девушка внимательно изучала регистрационные карты, которые парень протянул ей через окошко.
– Так-так. Сергеев Сергей Сергеевич и Ульмановская Тамара Ивановна. Что-то у вас фамилии разные.
– Я решила оставить фамилию отца.
– Цель визита?
– Девушка, там же всё указано, – спокойно сказала Тамара. – Научные исследования.
– Проходите…
– Спасибо, девушка, – улыбнулся Сергей.
– …к металлоискателю! – рыжеволосая ухмыльнулась.
К ним подошли двое накачанных парней в форме и указали в сторону стальной арки.
– Положите, пожалуйста, ваши сумки на ленту для сканирования.
Первым сканер прошла Тамара, за ней – Сергей.
– Чисто, – сказал охранник. – Это не они.
– Добро пожаловать в Директорию, – рыжеволосая женщина улыбнулась, протягивая паспорта и регистрационные карты владельцам. – Удачного дня!
Но они поднялись вовсе не на минус тридцатый этаж, где проводились передовые научные разработки, а направились наверх.
За створками лифта их уже ожидали.
– Эх, я же и думаю, как-то слишком гладко всё проходит. Достаём оружие, – сказала Тамара. – Ты прикрывай меня щитом, а я буду атаковать.
В руках заговорщиков появились металлические посохи. Точнее, другой статист увидел бы, что оружие всё это время было при них, но спрятано в вероятностном тумане.
Какова вероятность в нормальном мире того, что вы положите смартфон на полочку, и, отвернувшись, не обнаружите его там через пару минут? Иногда так случается. Особенно суеверные в такие моменты переворачивают чашку и просят домового вернуть потерянный предмет. Кто знает, может домовёнок тоже имеет ген статиста? Однажды мир изменился, и предметы стали пропадать всё чаще. Сначала учёных, решившихся поднимать этот вопрос на серьёзных научных конференциях, коллеги высмеивали. Но затем наступила Эра Хаоса. Человек мог выйти за покупками в магазин и, моргнув, очутиться где-то на Южном Полюсе, или уснуть, а проснуться летящим к Земле откуда-то с вершины. Вскоре появились первые люди с особым талантом: они могли силой мысли изменять статистические вероятности различных событий. Именно они смогли на время остановить Хаос. Затем человечество запустило систему камер видеонаблюдения, которые сновали вокруг планеты, и наблюдатели за огромными мониторами неустанно следили за всем вокруг. Пока есть наблюдатель, мир мог существовать лишь в единственном виде. Казалось, что жизнь начала возвращаться к привычному состоянию. Но власть Директории Наблюдателей всё возрастала, пока однажды глава корпорации не объявил всемирную гегемонию Директории и себя не назначил единоличным императором планеты. Диктатуры такого размаха не существовало в истории человечества. Тотальному контролю воспротивились многие, а благодаря управлению реальностью Революция Статистов едва не увенчалась успехом. Но всё же власть имущие оказались хитрее, и объявили, что именно статисты виновны в возникновении Эры Хаоса. Тотальный хаос всё же хуже диктатуры, память о разрывающейся на куски вселенной ещё была свежа, поэтому люди, не обладавшие вероятностным геном, с радостью выдавали властям бывших соратников по революции. Началась научная охота на ведьм: М-ген выявлялся при рождении ребёнка, и если тест оказывался положительным, то такого ребёнка кремировали заживо. Огонь инквизиции через тысячелетие пылал так же жарко, как и в эпоху средневековья.
Статисты изобрели оружие, использование которого было доступно лишь имеющим М-ген. Наконечник металлического посоха мог излучать энергию различных форм. Причём посох мог быть в руке или нет с одинаковой вероятностью, и статист смещал долю этой вероятности по своему усмотрению. Статист мог смело пройти через металлодетектор, а потом заставить оружие возникнуть в руке. Посох был подключён к практически неисчерпаемому источнику энергии через провод, опущенный в глубины вероятностного тумана.
Раздалась автоматная очередь, но поли остановились, не достигнув цели, не пройдя невидимого барьера. Тамара провела своим посохом по воздуху, и пол под нападавшими исчез. И они полетели вниз. Затем пол вернулся на место, и двое повстанцев смогли пойти дальше.
Император восседал на огромном позолоченном троне. В одной руке пульт. Вместо стен – огромные мониторы, отображавшие тысячи событий, происходивших в разных уголках Земли.
– Присаживайтесь. У вас есть минуты три, пока прибудет охрана.
– Император, мы пришли с миром.
– Надо же, статисты пришли хоть куда-то с миром, а не с бунтом. Хотите сказать, ваши руки чисты?
– Император, мы пришли с миром, – Тамара не отвела взгляд от немигающих глаз мужчины. – Разве Вы не замечаете, что чем меньше в мире статистов, тем больше Хаос забирает вновь себе? Ваши камеры не справляются без помощи статистов! Разве вы не замечаете, что здание Директории перемещается по городу?
– А кто сказал, что это не запланировано мной?
Тамара только теперь заметила в руках императора посох. Скрытый туманом вероятности.
– Так ты статист, а не наблюдатель. Сергей! Готовь оружие.
– Я не просто наблюдатель или статист. Я теперь бог этой паршивой планеты. Какова вероятность, что я умру через пару веков? А через тысячу? Не будь я таким статистом, то поддался бы воле вселенной. Но я крикнул бесконечности: вероятность моей смерти равна нулю. И пока других статистов не будет на Земле, Хаосом смогу управлять только я!
Сергею показалось, что император растаял в воздухе, но Тамара была статистом более высокого уровня, поэтому увидела, как умалишённый старик создал четырёх клонов, и вероятность его нахождения на месте каждой из проекций составляла ровно 25%. Армия двойников квантовой волной окружала повстанцев с четырёх сторон. А ведь он может атаковать, используя каждую из своих проекций. Будь они людьми, были бы точно обречены.
– Серёжа. Сосредоточься на одной мысли. Он существует с вероятностью 25% в одной из четырёх позиций. Значит, его нет с вероятностью 75% в каждой из четырёх проекций. Давай отправим императора в открытый космос: двое наблюдателей всегда сильнее одного.
Вспышка, и император исчез из Директории.
«Сказка», – скажет кто-то из читателей.
«А почему бы не существовать справедливой вселенной в потоке мультивселенных, где добро всегда побеждает зло?» – ответит вам автор.
***
– Да, наша вселенная не всегда справедлива. Зато она стабильна. Бар «Бутылка Кляйна» был вчера, будет стоять и завтра.
– Да, давай продолжим завтра. Официант, счёт пожалуйста.
Василий порылся в карманах, но портмоне там не было. Хотя мужчина точно помнил, что клал его в карман при выходе из дома. Не могло же случиться такого, что ты точно положил что-то в карман, а потом оно вдруг исчезло, когда ты перестал на него смотреть?
Модераторы реальности
У вас бывало когда-то такое? Положишь расчёску на стол. Отвернулся – а её уже и след простыл. То ли положил в другое место, или же домовой забрал?
***
– Семь дней! – Септон Айрис-1 скрестил верхние конечности, показывая, что не потерпит возражений.
– Это же безумие! Никто не сможет уложиться в такой короткий срок. Изначально мы обговаривали срок в пару-тройку тысячелетий. Даже Пандорру, внесённую в Книгу Легенд, создавали дольше тысячелетия.
¬– Семь дней. И даже часа лишнего не дам. – Септон едва заметно вибрировал и изменял форму, перемещаясь в многомерном пространстве. Это единственное, что выдавало его волнение.
– Но мы не успеем!
– Дерек Орсон-4! Только попробуй задержать дедлайн хоть на час – тут же вылетишь из Эдема, и глазом моргнуть не успеешь. Будешь разжигать звёзды или играть мелодии на суперструнах!
Дерек попытался сказать что-то ещё в своё оправдание, но Септон жестом заставил его замолчать.
– Дерек, я дал Слово, и намерен его сдержать. Оправдываться перед заказчиком, отвечая за твои ошибки, должен буду я? Ты сам согласился на должность Верховного Творца. Другие кандидаты мне нравились больше, но твой отец поручился за тебя. Ты по знакомству получил должность, но работу нужно исполнять в срок.
– Но…
Септон не стал слушать новых оправданий, просто растворился в пучинах одного из пространств, попробуй теперь его сыщи.
***
– Семь дней? Дерек, ты в своём уме? Почему ты не высказал этому дураку-Айрису, что о нём думаешь?
Ил Замар-8 заметно волновался: каждая из конечностей заворачивалась спиралью в своём измерении.
– Я ему несколько раз пытался сказать, но он слышать не захотел, – сказал Дерек. – Ты же знаешь, у меня скоро испытательный срок подходит к концу. Орсон дал Слово. А если было Слово, то должен быть и Мир, ты же знаешь правила. А то выгонят меня, буду каким-нибудь разжигателем звёзд или духом реки.
– Но данный тебе заказ невозможно выполнить! – выкрикнул Ил, шевеля большей частью конечностей.
– А если сделать хотя бы видимость выполненного проекта, а потом уже исправить все неточности? – Дерек закурил, и теперь выпускал пятимерные клубы дыма.
– Например?
– Ну, например создадим только 3 измерения. Ил, ты присядь, не волнуйся так.
– А остальные куда денешь? Клубком свернёшь, что ли?
– Да, Ил, хорошая идея! 3 измерения, а остальные 7 свёрнуты так, чтобы никто из жителей мира не мог заглянуть на маленьком расстоянии.
– Дерек, но это была не идея! Это был сарказм! Ты знаешь, что такое сарказм?
– Не будь таким душным. Ха-ха, вот скаламбурил: душный дух! Неужели не смешно?
– Совсем не смешно! Дерек, представь, мне совсем не смешно!
Ил одной из конечностей сжимал чашу, попивая мелкими глотками кварковый суп из бутылки Кляйна.
–Но никто же не будет вглядываться в подробности! Все 11 измерений использованы, одно из них – для времени, и 10 для пространства. Кто будет распутывать клубок?
– А если тебе доверят создавать 26-мерный мир, ты тоже будешь сматывать лишнее?
– Ил, не придирайся к словам. Сдам проект, а потом после получения должности уже доработаю остальные измерения.
– Дерек, ты хоть себе представляешь, как точно нужно подгонять все параметры, чтобы твои 3 измерения не рассыпались пылью от любого дуновения космического ветра?
– Да уж, часовщиком, который создаёт мир и потом о нём забывает, вряд ли получится стать, пока не доработаю Творение.
– Ты себе представляешь, сколько придётся платить демиургам, которые окажутся дураками, и вообще согласятся на работу в такой короткий срок?
– Не будь пессимистом, Ил, дружище! Конечно, запасы кармы в моих хранилищах не настолько уж велики, но мы обязательно что-то придумаем.
¬–Дерек, что придумаем? – средние конечности Ила исчезли в одном из высших измерений.
– Ил, ну не злись! Вот, придумал! Нам же не обязательно нанимать демиургов на работу? Давай наймём кого-то из низших, например, херувимов или серафимов. Они получат первую запись в трудовую книгу и опыт работы до окончания Академии. И платить много кармы им не придётся.
– И что же они смогут сделать? Они же ещё мало что умеют! Они только и смогут, что крылья пинать, пока никто не смотрит, да полынь попивать. Тоже мне работнички.
– Так делать всё будем мы. А они будут обычными модераторами. Будут следить, чтобы слабое взаимодействие константу свою не меняло, и чтобы семь измерений не разматывались и были невидны местным.
– Эх, Дерек, вечно из-за тебя мы оказываемся в полной чёрной дыре!
– Не ругайся ты так! Правда, это последний раз!
– Куда денешь тебя!
–Ил, ты настоящий друг! Я в тебе и не сомневался. Мы обязательно справимся.
– Да иди ты в квазар!
***
Ил внимательно перечитывал каждую инструкцию в книге, а Дерек импровизировал, выдувая пузырь новой вселенной.
– Так-с! Надо добавить света, – сказал Дерек.
– Погоди! Нужно же внимательно всё просчитать.
– Ил, дружище, что там просчитывать! У нас времени в обрез, на расчёты больно полагаться некогда.
Сфера вдруг стала слишком горячей, и Дерек выронил её из лап. А потом раздался резкий хлопок, и сфера начала многократно увеличиваться в размерах.
– Дерек, квазар тебе в чёрную дыру! Что ты творишь? Разве можно так много света подавать в трёхмерном пространстве! Надеюсь, этот взрыв никто не услышал из руководства. Немедленно охлаждай сферу, а то будет увеличиваться, пока не лопнет!
– Ил, но я не знаю, как остановить расширение!
– Так ты совсем не читал инструкцию? Немедленно отделяй свет от тьмы!
Мириады щупалец Дерека разбросали каждый из фотонов подальше от горячей области.
– Ну вот, смотри, что ты натворил! Дерек, ты думай, прежде чем что-то делать. Теперь фотоны не смогут двигаться так быстро, как бы им заблагорассудилось. Теперь твои творения будут связаны с собственной планетой, как собаки на привязи.
– Ил, ты извини, я же не специально!
– Думать надо! Надеюсь, всё получилось не так плохо, как у Мастера Люциуса Сата-1.
¬– А что с ним не так? – удивился Дерек. – Открыл свою фирму, теперь он хозяин собственной Корпорации.
– А то не так, что в разработанной им вселенной настолько высокая температура, что не синтезируются элементы тяжелее серы. Девять измерений бесконечно бушующего пламени и вони сернистого газа. Многие Творцы отправляют своих провинившихся людей к нему на перевоспитание. Ладно, отделяй скорее воду от суши, и будем отдыхать. Только в этот раз делай всё по инструкции!
***
– Правда ведь милашка! – Дерек любовался созданным существом.
– По нейтрино тебе в каждую конечность! Дерек, ты только посмотри на эту мерзость! Что ты натворил! В инструкции ведь ясно написано: по образу и подобию своему. И ты создал вот эту тварь с четырьмя щупальцами вместо положенных пяти тысяч, и ты называешь это подобием?
– Так получилось. Но они же не будут знать, на что похож я! Никто не узнает!