Некроманс. Opus 2
Возможно, ещё пару недель назад в ответ на это Ева снова бросила бы презрительное «трус». Но за эту пару недель она успела изучить его достаточно хорошо, чтобы ясно понять: сейчас он уговаривает не её – себя. Хочет не растерять решимости на то, что считает нужным сделать.
Возможно, ещё пару недель назад Ева в третий раз повторила бы «идиот». А потом подробно растолковала бы почему. Но за эту пару недель она успела изучить его достаточно хорошо, чтобы знать: каким бы импульсивным ни был этот его порыв, он ничего не делает не подумав. Так просто отрезвить его не выйдет.
И поэтому она сказала:
– Эгоист.
Его улыбка поблекла лишь самую капельку.
– Забавное утверждение, учитывая обстоятельства.
– Это всё не ради меня. Ради себя. Такое – всегда ради себя, себя самого! Потому что тебе плохо. Потому что тебе не страшно покончить со всем. – Последнее она почти выплюнула. – Вам плевать на тех, кто вас любит. Тех, кто умрёт вместе с вами.
– Никто из вас не пострадает. На случай гибели владельца у охранных чар замка существует резервный источник энергии. Эльен и Мелок начнут черпать силу оттуда же. Окажутся привязаны к его стенам, правда, но это ничего, – пояснил Герберт с убийственным хладнокровием. – Право прохода сквозь мои заклятия для тебя вплетено в руны вокруг рубина, так что…
– Я имела в виду другое.
Забавным выходил этот разговор. Он, который собственные слова обращал в первую очередь к самому себе. Она, которая обращала свои слова больше к мёртвому брату, чем к живому возлюбленному, высказывая второму то, что не решилась и не успела сказать первому.
Слова, вспарывавшие так и не зажившие раны. Слова, оставлявшие взамен то, что помогало их затягивать.
– Брось, – помолчав, изрёк Герберт небрежно и устало. – Друзей у меня нет. Семьи, можно считать, тоже. Ты знаешь меня всего ничего, Миракл шесть лет жил со мной в ссоре и не умер. Не настолько я хорош, чтобы…
– Я твой друг. Я! И твой брат, и твой дворецкий, и даже твой кот! Что будет с нами, когда тебя не станет? Что мы должны чувствовать, когда ты принижаешь и уничтожаешь то, что мы любим? – Не дождавшись, да и не ожидая ответов, Ева вонзила ногти в собственные коленки, обтянутые шерстью узких брюк. Возможно, на них оставались синяки, но даже если так, их тут же стирала регенерация. – Говоришь, твоя жизнь недорого стоит? Если ты настолько глуп, что не понимаешь этого сам, напоминаю: для меня ты бесценен. Разве я – пустое место? Все мы? Разве мы не стоим того, чтобы ради нас вместо грязи видеть красоту?
Он разомкнул губы. Ничего не сказав, сомкнул вновь.
Повисшую тишину разбил звук, с которым открылась дверь, явив Мелка: он висел на длинной ручке, цепляясь когтями за медную резьбу.
Герберт проследил, как кот деловито и целеустремлённо направляется к кровати. Уставившись перед собой застывшим взглядом, долго гладил питомца за подставленным ухом, когда тот бесцеремонно сел между ними.
– Значит, Любовь и Красота? – сказал некромант затем. – Вот и всё, что есть стоящего в этом несправедливом, невыносимом мире?
– Да. Всё, – сказала Ева. – А разве этого мало? – подавшись вперёд, она коснулась коротким поцелуем его рта, словно проводя тактовую черту. – Мы будем жить. Оба. Вместе. Только так.
Герберт снова помолчал. Перехватив Мелка под пушистый живот, поднялся с постели.
Слегка пошатываясь, бесцеремонно выставил обиженного кота за дверь.
– Только так, – вернувшись, повторил он, прежде чем начать новый такт, потянувшись к её губам.
Конечно, ничего не случилось. Даже несмотря на его расстёгнутую рубашку. У них обоих был слишком хороший самоконтроль. Ева просто не могла позволить себе зайти слишком далеко – не сейчас, когда на донышке сознания таилась настойчивая мысль, что это неправильно, – а он слишком хорошо это знал.
– Ты останешься со мной? – спросил Герберт. Они лежали рядом, и Ева расслабленно водила кончиком пальца по его груди.
– Конечно. Если хочешь. – Коротким некрашеным ногтем с белым пятнышком, похожим на улыбку, она вырисовала на гладкой коже басовый ключ, начальной завитушкой знака обведя место, которое недавно целовала. Рубин в её импровизированном декольте, очерченном сползшим с плеч шёлком, бросал на руку отблески багряной пульсации. – Коротать эту ночь одной мне будет куда менее приятно.
– Эту ночь, – странным эхом откликнулся Герберт.
По тону угадав, что он ожидал другого ответа, Ева недоумённо повторила про себя вопрос.
– А ты… – вымолвила она, запоздало осознав, что Герберт подразумевал нечто куда глобальнее совместной ночёвки, – ты что, имел в виду…
– Тш. Забудь. – Притянув к себе её голову, он устало поцеловал её висок. – Хочешь поспать?
Она понимала, что это топорный способ перевести тему, закончить разговор, который ему не хотелось продолжать. И понимала, что по уму это не лучшая стратегия: откладывать то, о чём рано или поздно им всё равно придётся поговорить.
Но сейчас она просто не знала, что может ему сказать.
В конце концов, до её гипотетического возвращения домой ещё так далеко, а после всего произошедшего ей так хочется уснуть…
– Да. – Устроив голову у него на плече, Ева закрыла глаза. – Хочу.
Во сне она почему-то долго бегала по тайным ходам замка Рейолей, пытаясь найти выход из лабиринта запутанных туннелей. И всякий раз, когда впереди мерещился конец пути, всё заканчивалось очередным тупиком и темнотой, в которой даже смычок мерцал блеклым умирающим светом.
В одном из тупиков, уютно устроившись в воздухе, её ждал Мэт.
Он не сказал ни слова, но Еве было прекрасно известно, что он мог бы сказать.
– Никогда, – снова ответила она, не дожидаясь вопроса.
– Не сейчас, – с улыбкой поправил демон, на диво отчётливый и реальный для сна. – Я понял.
Глава 3
Martellato[6]
Утром следующего дня покой столичного особняка Тибелей нарушил требовательный стук массивного дверного молотка.
Дверь дома – миниатюрной копии сказочных замков с припудренными снегом острыми башенками по углам – распахнул дворецкий, едва стихли отзвуки яростных ударов металла по металлу. Воззрился на того, кто стоял на широком крыльце, так скрупулезно очищенном от грязи, льда и снега, что на нём можно было бы устраивать чаепития, не мешай тому зимний мороз.
– Миракл здесь? – осведомился Герберт.
На пару секунд опешив от визита столь высокопоставленного гостя спустя столько лет после того, как тот в последний раз переступал порог этого дома, слуга торопливо склонился в поклоне:
– Тир Гербеуэрт! Господин в Белой зале, но я доложу…
Не дослушав, Герберт бесцеремонно перешагнул порог – охранные чары безропотно пропустили того, кто часто пересекал их в прошлом. Взметнув полами плаща, окутывающего его волнами тёмно-лазурного бархата, направился к брату по хорошо знакомому пути, сплетённому из лестниц и анфилад.
Миракл коротал предобеденный час за тренировкой по фехтованию, в одиночестве танцуя со шпагой посреди пустой залы. Череду выпадов прервал звук отворяемых дверей: юноша замер, увидев Герберта, за спиной которого маячил дворецкий, едва поспевший за нежданным визитёром.
В зале пахло цветами, что каждый день меняли в вазах по углам, от Мирка – морем, деревом и немножко потом, но некроманта вуалью окутывал колкий запах мороза.
– Гербеуэрт, – переведя дыхание, по возможности чопорно доложил слуга, пока некромант приближался к кузену, опустившему руку со шпагой, – тир Рейо…
Окончание имени одного из величайших родов Керфи проглотилось в суеверном ужасе, когда наследник престола, вытащив из кармана чёрный платок, по всем правилам дуэльных традиций швырнул его брату в лицо.
– Миракл Тибель, – отчеканил некромант, – мне известно, что ты посягнул на честь и расположение особы, которая мне небезразлична.
Тот, окаменев, долго смотрел на когда-то лучшего друга. Смотрел всё время, пока кусок шёлковой ткани неторопливо падал к его ногам.
Без колебаний поднял платок с пола.
– Никогда не думал, дорогой братец, – бесстрастно заметил Миракл, выпрямляясь, – что ты можешь настолько потерять самообладание вкупе с самоуважением.
– Скажи, тебе мало было одного предательства, что ты решил подкрепить его другим?
Стоя посреди зала, позолотой оттенявшего белизну мрамора, Миракл Тибель расхохотался.
– Оставь нас! – это относилось к слуге, который и без того уже пятился за порог. – Кто бы тут говорил о предательстве! Ты и правда бросаешь вызов мне? Ты – мне?
Иными вечерами в зеркалах по стенам отражались танцующие гости и радостная бальная суета. Сейчас там виднелись лишь два брата, волками глядевшие друг на дружку…
Ровно до тех пор, пока повисшую между ними тишину не разбил стук плотно затворенных дверей.
– Переигрываешь, – сквозь зубы отметил Герберт, вмиг прекратив злобно сверкать глазами.
– Напротив. Театральные подмостки требуют большей экзальтации, а подслушивающие под дверью подобных тонкостей не заметят, – откликнулся Миракл вполголоса. – Зато уже сегодня слухи будут гулять по всей столице на радость, сам понимаешь кому.
По мнению слуг – они уже слетались к залу стайкой птиц, жадных до крошек свежих сплетен, – появление наследника престола и правда вышло эффектным. Оба участника маленького представления несколько часов назад согласовали визит по магическому кристаллу, но для всех, кроме них двоих, то была полнейшая, пугающая, будоражащая неожиданность.
Об их сговоре не стоило знать ни одной живой душе.
Неживая, в данный момент сосредоточенно водившая смычком по струнам в замке Рейолей, была не в счёт.
* * *– Так куда ты собираешься? – немногим ранее спросила Ева, лёжа на алтаре в библиотеке.
Герберт не ответил. Не сразу – слишком занят был тем, что сосредоточенно взрезал себе руку. Когда на пол с пальцев закапала кровь, прикрыл глаза.
Ева ничего не почувствовала. Впрочем, она ничего не почувствовала и раньше, когда в качестве утренней зарядки Герберт вынудил её сотворить щит, пару атакующих заклятий и помахать смычком. Хотел проследить, как на это отреагирует магический резерв, и спустя пару минут объявил неутешительный вывод: её сидис расходуется в бою куда быстрее, когда Ева черпает силы для существования из собственных запасов.
Пришлось поверить некроманту на слово и, проследовав за ним в библиотеку, лечь на алтарь для повторного ритуала привязки. Если отрубить доступ энергии было просто, то возобновить её подачу – куда сложнее.
– Вызвать Мирка на дуэль, – по всей видимости, завершив ритуал, произнёс Герберт.
Ева уставилась на его невозмутимое лицо.
– Айрес поняла, что я неровно дышу к кому-то. – Некромант отбросил окровавленный нож на столик с инструментами, взамен него взглядом подняв в воздух бинт и ножницы. – Я не назвал имени возлюбленной, но якобы уже успел благополучно с ней порвать. Придётся разыграть ещё один спектакль.
– Под названием «предатель предаёт дважды, или один брат увёл девушку у другого»? – закончила Ева, смекнув, что к чему.
– Иначе Айрес наверняка заподозрит, что мы с Мирком примирились. – Выждав, пока рана перебинтуется, Герберт позволил ножницам опуститься обратно на стол. – А ещё мне пообещали помочь с мифическими письмами моей зазнобы, которые я должен отдать Айрес в ближайшее время. К слову, можешь вставать.
– Что за резервный источник энергии ты упомянул вчера? – сложными путями пронесшись по приятным и неприятным воспоминаниям о вчерашнем вечере, спросила Ева, сев на тёмном камне.
– В стены замка вмурованы кристаллы-ловушки. Они улавливают и впитывают часть магической силы, что выплёскивает владелец. Бывают ещё материалы, впитывающие магию, определённые виды дерева и камня… Но они далеко не так эффективны.
– Забавно. В нашем мире… в книжках и фильмах… призраки часто привязаны к конкретному дому.
– Как я понял, в вашем мире многие магические принципы угадали верно. Пусть порой и не совсем точно. – Опустив замотанную руку, Герберт подступил ближе к алтарю. Опершись на камень здоровой ладонью, осчастливил её прощальным поцелуем. – Я ненадолго.
Прежде чем он отвернулся, Ева удержала его за рукав.
– Знаешь, когда я упражнялась последние дни… В саду… – стесняясь потенциальной паранойи, всё же произнесла она, – мне казалось, кто-то за мной наблюдает.
К счастью, Герберт к её словам отнёсся максимально серьёзно.
– Кто?
– Не знаю. Я никого не видела. Но мне всё равно казалось. – Ева встревоженно поёрзала на жёстком камне. – Если перебраться через садовую ограду, это возможно, так ведь? Особенно если у тебя подзорная труба или что-то в этом духе… И ты скроешься под чарами, или артефакт поможет тебе слиться с деревом или стеной, как сделал этот парень, Тиммир…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Горестно, грустно (муз.).
2
И зря: где знания о работе мобильных аккумуляторов, там и до российского рока недалеко. А подглядел ли демон когда-то концерт из Межгранья или просто покопался в Евиной голове, уже не суть важно.
3
Objet de la flame – предмет страсти или поклонения (устар.), (фр.).
4
Действительно: фонарь из сказки про мальчиков, потерявшихся где-то между жизнью и смертью, был ей к лицу.
5
Очень нежно, мягко, томно, страстно, порывисто (муз.).
6
Буквально «ударяя молотом», отрывистая игра с резким, сильным извлечением звуков.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Всего 10 форматов