Гангстерская реинкарнация
– Чего так долго? – спросил Оскар, оторвав взгляд от своих карт.
– Это спецзаказ, – сказал Сеон и начал вытаскивать контейнеры из пакета. – Так, салат я не буду.
– Будешь, – тихо сказал Тобиас.
– Но я не люблю овощи? – нахмурившись, произнес Сеон.
– А я сказал, будешь, – настаивал Тобиас.
Сеон знал, что он все равно заставит его съесть салат, и больше не стал возражать.
– Позови Пианиста, – попросил Тобиас Аллуо.
Аллуо молча вышел из комнаты и отправился в крайний номер, где находился Жан. Он постучал и приоткрыл дверь.
– Я принес еды, – сказал Аллуо, даже не собираясь входить.
– Хорошо, сейчас приду, – послышался голос Жана.
Аллуо захлопнул дверь и отправился назад. Остальные уже приступили к еде, когда он вошел, а следом к ним присоединился и Жан. Его волосы были еще немного мокрыми, из-за чего были волнистыми. На нем была свежая белая рубашка и серые брюки, а на шее висел не завязанный галстук, атласный, черный с восточным орнаментом, вышитым серебряными нитками.
За столом им было немного тесно, он был рассчитан только на четырех. Сеон сидел рядом с Тобиасом и недовольно жевал овощи, особенно ему не нравился болгарский перец. Жан ел не спеша, наслаждаясь каждым куском, а Оскар наоборот – глотал, толком не прожевывая.
– О салфетку вытри, – сказал Тобиас Сеону, заметив, как он облизывал пальцы.
– Угу, – промямлил Сеон и потянулся к пакету, где лежало несколько салфеток.
– Здесь же рядом есть бар? – вспомнил Оскар.
– Да, но он еще закрыт, – ответил Аллуо.
– Откроется только в пять, – сказал Сеон.
– Почти три часа ждать, – произнес Жан, глядя на часы.
– Можем поиграть пока, – предложил Оскар.
– На что? Деньги мы получим только завтра, – сказал Жан.
– А на желание? – внезапно произнес Сеон.
– Ты с нами играть не будешь, – сказал Жан, нахмурившись.
– Я и не собирался, я и правил не знаю, – сказал Сеон.
– Доедай, – сказал ему Тобиас, заметив несколько ломтиков помидоров.
– Я наелся, – сказал Сеон.
Тобиас молча посмотрел на него немного разочарованным и в тоже время безразличным взглядом, и Дроби пришлось все-таки отправить эти овощи в свой желудок.
– Ты ему почти как папа, – сказал Оскар, улыбаясь.
– По крайней мере, он его слушается, – добавил Аллуо.
– Только его, – заметил Жан.
– Должен же кто-то заниматься его воспитанием, – невозмутимо произнес Тобиас. – Стены детдома же не выдержали.
– Не удержали, – поправил Сеон.
– Ладно, – продолжил Тобиас. – Сегодня отдыхаем, а завтра после обеда отправляемся обратно.
Тобиас взял колоду и начал ее перетасовывать, а остальные за это время убрали со стола. Сеон лег на кровать, не зная, чем себя занять, а Аллуо отправился в свой номер, чтобы принять душ.
– Дробь, иди помойся, – сказал Тобиас, раздавая карты.
– Угу, – промямлил Сеон, глядя на потолок.
Над ним был целый мир из разводов и пятен, которые непонятным образом оказались на пожелтевшей поверхности потолка. Сеон смотрел на них, как на облака, и думал о том, что напоминала их форма.
– Дробь, – снова произнес Тобиас, глядя на свои карты.
– Хорошо, – произнес Сеон, вставая с кровати.
Ванные в номерах были маленькие, на стенах была старая плитка, которая от удара кулаком могла с легкостью отвалиться. Сантехника тоже была далеко не новой, а под раковиной можно было заметить ржавчину. Сеон зашел, закрыл за собой дверь и взглядом нашел полотенце. Их было всего два, два среднего размера полотенца, которые когда-то были белыми, но уже давно потеряли это качество, приобретя серый оттенок.
Сеон вздохнул и начал раздеваться – начал расстегивать свою зеленую рубашку, которую уже следовало бы постирать. Он положил ее на край раковины, а следом на пол упали его брюки, и он залез в ванную.
– Вот черт! – подумал Сеон, когда заметил, что на кранах не было обозначений.
Возможно, ему бы нравился процесс принятия душа, если бы не приходилось долго мучиться, настраивая нужную температуру воды. И на этот раз он больше времени потратил на это, чем на само купание. Мыло он по привычке не использовал, просто потер тело руками, стоя под напором воды. Вылез из ванной, обернулся полотенцем и посмотрел на себя в зеркало, которое немного запотело. Пришлось провести рукой по гладкой поверхности, чтобы лучше себя разглядеть.
Сеон был невысоким, но его тощее тело продолжало расти. Мокрые волосы казались темными, отчего он еще больше был похож на Тобиаса, у которого были такие же голубые глаза. Внешность Сеона привлекала к себе внимание из-за веснушек, которые были не только на лице, но и на теле. Именно из-за них он получил прозвище Дробь, хотя и сначала не понял, что это значило.
Он вытерся, оделся и вышел из ванной, а Жан, Оскар и Тобиас продолжали играть.
– Быстро же ты, – заметил Оскар.
– Там мыть нечего, – произнес Жан, глядя в карты.
Сеон лег на кровать и посмотрел в окно, а потом перевернулся на бок. Теплый душ и полный желудок сделали свое дело – сначала глаза начали закрываться, а потом он и вовсе заснул под разговоры своих опекунов.
– Все, я выиграл, – сказал Жан, выложив на стол четыре туза.
– Я знал, что так будет, – сказал Тобиас и снова принялся перетасовывать колоду.
– Уснул? – удивился Оскар, посмотрев на Сеона.
– Поел, помылся и уснул, – сказал Жан.
– А мне нравится, когда он спит, – сказал Тобиас, продолжая мешать карты.
– Он спящим всем нравится, – добавил Жан.
– Хороший парень, я бы его даже официально усыновил, – продолжил Тобиас.
– Только у тебя с ним разница в возрасте – двенадцать лет, тебе это не позволят сделать, – напомнил Жан.
– Но можно сделать фальшивый паспорт с другим годом рождения, – намекнул Оскар.
– Немного постареть, – добавил Тобиас. – А с внешностью что делать?
– Седину подрисуем, – предложил Жан.
Конечно, они шутили, продолжая играть под тихий сап Сеона. Их разговоры стали заметно тише, никто не хотел, чтобы он проснулся. Во второй партии выиграл Тобиас, в третьей – тоже, а потом наступило пять часов, и бар должен был открыться. Дробь в это время еще спал, Тобиас накрыл его пледом и ушел вместе с остальными.
Жан вошел в заведение первым, и его взгляд тут же наткнулся на пианино, которое стояло в углу. Тобиас заметил его недовольное выражение лица и улыбнулся, только Аллуо не понял почему. Посетителей было мало, пахло чем-то цитрусовым, вместо стульев у столов стояли лавки, а на люстрах можно было невооруженным глазом разглядеть слой пыли. Они разместились у барной стойки, Тобиас тут же выбрал, что будет пить, а Оскар с осторожностью забрался на стул.
– Боишься после того случая? – спросил Жан.
– Не напоминай, – попросил Оскар.
На этот раз стул под ним не сломался, и Оскар смог спокойно выдохнуть. Аллуо же молча отправился на кухню, не желая напиваться на голодный желудок. Когда он вернулся с небольшим подносом, на котором разместились две тарелки с сырной и мясной нарезкой, Тобиас уже заказал ему виски.
– Еще один спецзаказ? – спросил у него Жан, который знал, как он общался с поварами.
– Конечно, – ответил Аллуо.
– Надеюсь, повар жив? – спросил Оскар.
– Да, этот оказался очень сообразительным, – сказал Аллуо и отправил в рот кусок сыра.
Они немного выпили и начали говорить о своей работе, из-за которой не задерживались на одном месте. Они обсудили и утреннюю прогулку по лесу, Аллуо после третьего бокала рассказал им немного о своем детстве, после чего Жану и Оскару захотелось еще выпить. Людей в баре заметно стало больше, чего они не сразу заметили, не сразу заметили они и своего малолетнего друга, который незаметно проник в заведение.
Сеон проснулся, когда они только начали пить, и посмотрел на часы. Он знал, где их надо было искать, и пришел, не смотря на то, что Тобиас ему запрещал приближаться к подобным местам еще года два. Сеон сразу же заметил пианино и проскользнул к нему, из-за суеты его не заметили. Он выждал момент, наблюдая за своими друзьями и персоналом, а потом, когда убедился в том, что Жан уже достаточно выпил, сел за пианино.
– Надеюсь, оно еще играет, – подумал Сеон, заметив состояние инструмента.
И внезапно для всех, кто находился в баре, пианино заиграло. Заиграл очень небрежно и невпопад собачий вальс, это было единственное, что мог он сыграть, больше Сеон ничего не знал.
У Жана по спине тут же прокатилась дрожь, а остальные догадались, кто это мог быть. Аллуо обернулся и довольным взглядом посмотрел на Сеона, который немного замешкался, забыв ноты.
– Вот мелкая скотина, – недовольно произнес Жан и залпом выпил то, что было в его бокале.
– Тогда покажи ему, как надо, – сказал Тобиас, который был настолько пьян, что не мог сердиться на Сеона.
Бармен очередной раз наполнил бокал Жана, и тот с ним отправился к пианино. Сеону пришлось уступить место, он встал рядом и с интересом стал наблюдать за происходящим. Жан сначала идеально исполнил собачий вальс, закрыв при этом глаза, что очень понравилось подвыпившим посетителям. Люди захотели продолжения, и Жану пришлось сыграть еще. Только на этот раз «Полет шмеля».
Его пальцы двигались с невообразимой скоростью, а у зрителей перехватило дыхание. Сеон был в восторге, Жана вообще сложно было заставить сыграть что-либо. После десяти лет в музыкальной школе он вообще не мог близко подойти к инструменту, он возненавидел все, что было связано с нотами.
– Нас здесь надолго запомнят, – сказал Оскар.
– Пианист, давай Чайковского! – внезапно выкрикнул Тобиас.
И после нескольких секунд перерыва зазвучал «Сентябрь», который приближался в прямом смысле с каждым днем. Тобиасу тоже нравилось, когда он играл, он даже и представить не мог, как можно было запомнить все те ноты, все клавиши. Жан был очень талантлив, но нажимать на курок пистолета ему нравилось больше, чем сидеть за инструментом.
Вечер продолжился, посетителей в баре стало только больше, Жан продолжал играть. Тобиас подавал ему коньяк в стакане с трубочкой, чтобы его руки не отрывались от клавиатуры. Прозвучал Шопен, Лист, Бах. Время пролетело незаметно, было уже за полночь, когда они вернулись в отель.
Только Аллуо и Сеон понимали, что происходило, остальные же еле добрались до своих кроватей. У Оскара даже не хватило сил снять ботинки, он упал на матрас, и его тело снова наткнулось на пружину, только на этот раз ему было все равно. Тобиасу немного помог раздеться Сеон, который успел попробовать немного пива, пока остальным было не до него. Жан перебирал пальцами, словно продолжал играть на пианино, из-за чего у него не вышло расстегнуть рубашку. Он вошел в свой номер, скинул у двери ботинки и, не добравшись до кровати, рухнул рядом на пол.
Глава 4. Новое дело
Утром первым проснулся Сеон, посмотрел на спящего Тобиаса и решил, что можно еще немного поспать, но краем глаза заметил часы.
– Вот черт! – воскликнул он, вскочив с кровати. – Вставать пора!
От его крика Тобиас недовольно открыл глаза и попытался приподнять голову, которая раскалывалась.
– Поезд отправляется через час! – кричал Сеон, натягивая брюки.
– Твою мать, Дробь! – промямлил Тобиас, вставая. – В следующий раз бей по щекам, а не ори.
– Ладно, – сказал Сеон и поспешил в соседнюю комнату, где еще спали Аллуо и Оскар.
Пока он будил остальных, Тобиас собирал вещи в небольшую черную сумку, которая стояла под кроватью. В ней были пистолеты, патроны, немного его личных вещей и деньги. Последним, что туда отправилось, была колода карт.
Тобиас посмотрел на часы, которые висели на стене, и сверил их с теми, что были на его запястье.
– Только на четыре минуты спешат, – подумал он и поспешил покинуть комнату.
Двери в соседние номера были открыты, было слышно, что внутри что-то происходило. Тобиас зашел в комнату, где ночевали Аллуо и Оскар. Пахло перегаром и потом, Аллуо уже был одет, а Оскар натягивал на себя свитер.
– Давайте быстрее, – сказал Тобиас.
– Хорошо, – сказал Оскар.
Аллуо молча отправился в ванную, где включил холодную воду, прополоскал рот и умылся. Глаза у него были немного красными, волосы, которые прикрывали лоб, надо было быстро привести в порядок, чем он и занялся. Провел мокрыми пальцами по прядям и поспешил обратно в комнату, где уже со вчерашнего дня был собран его зеленый рюкзак.
– Пианист! – внезапно прозвучало из соседней комнаты.
– Кажется, кое-кто вчера отдохнул лучше нас, – сказал Оскар.
– Дробь, иди собери свои вещи! – продолжил Тобиас.
Мимо двери тут же пробежал Сеон, а Аллуо повесил на плечо свой рюкзак и отправился за ним. Он вошел в соседнюю комнату, где Дробь у окна проверял содержимое своего рюкзака.
– Уже собрался? – спросил Аллуо.
– Я его и не разбирал, – сказал Сеон, надел куртку и повесил на спину рюкзак.
– Идем! – послышался голос Тобиаса.
Все поспешили покинуть отель, закрыли номера, а ключи оставили на стойке у входа. Станция находилась недалеко, но до нее надо было идти через территорию какого-то завода. Работа в его стенах уже кипела, Аллуо чувствовал незнакомые ему запахи, которыми они были пропитаны.
– Осталось двадцать минут, – сказал Тобиас, глядя на часы.
Надо было торопиться, следующий поезд был только в шесть вечера. Им надо было в это время уже быть в назначенном месте, недалеко от кладбища. Аллуо и Сеон бежали впереди, а Оскар, задыхаясь, плелся где-то сзади. Тобиас посмотрел вперед, поезд уже стоял у платформы, и через несколько секунд раздался первый сигнал.
Последние десять метров земля под ногами почти не ощущалась, Сеон оказался в вагоне первым как раз в тот момент, когда прозвучал второй сигнал.
– Успели, – подумал он, открывая дверь.
В вагоне людей было мало, было душно, и Аллуо сразу же решил открыть окно, у которого уже успел разместиться Сеон, и сел напротив. А рядом с ним сел Оскар, чье лицо было красным, он тяжело дышал и запрокинул голову назад.
– Может, все-таки стоило машину угнать? – сказал Жан и посмотрел на свои руки. – Почему пальцы так гудят?
– Потому что ты вчера играл «Полет шмеля» и не только, – ответил Тобиас, который сидел рядом.
– Я этого не помню, – продолжил Жан.
– Зато мы помним, – сказал Сеон.
– А тебе отдельное спасибо за то, что разбудил, – сказал Тобиас, взлохматив его и без того растрепанные волосы.
– Будешь теперь у нас будильником, – добавил Жан и задумался на несколько секунд. – Кажется, я вчера в баре шляпу забыл.
– Не в баре, а по пути из него. Тебя в нее стошнило, – сказал Аллуо.
– Вы бы видели, как он спал, когда я зашел, – сказал Сеон. – Одного шага до кровати не хватило.
– Или он с нее упал? – предположил Оскар.
– Не думаю, – продолжил Сеон.
Прозвучал третий сигнал, и поезд тронулся. Жан и Оскар заснули под стук колес, а остальные уставились в окно, за которым проносилось поле. Ехать предстояло несколько часов, Сеон от скуки начал рыться в своей сумке. Внутри вещей было мало: только комплект одежды, какие-то веревки и нож, который он как раз и искал.
– Не мог же я его потерять? – подумал Сеон и решил посмотреть в боковом кармане.
Там он и оказался, небольшой выкидной нож с черной ручкой, эта была очень дорогая для него вещь. Сеон подобрал его на месте преступления в подворотне до приезда полиции. В то утро он в очередной раз убежал из детского дома и случайно стал свидетелем драки, которая закончилась убийством.
– Положи его обратно, – сказал Тобиас, когда заметил нож в его руке.
Сеон послушался, застегнул карман и решил высунуться в окно. Он сначала хотел просто насладиться потоком ветра, который обдувал его лицо, а потом посмотрел вперед.
– Кажется, впереди станция? – сообщил он Тобиасу.
– Это хорошо, – сказал тот.
Через пару минут состав начал тормозить, Сеон сел на свое место и продолжил смотреть в окно. А когда поезд вовсе остановился, Жан и Оскар проснулись.
– Уже приехали? – спросил сонным голосом Оскар.
– Еще нет, просто небольшая остановка, – сказал Аллуо.
– Сколько она продлится? – спросил Сеон.
– Двадцать минут, – ответил Тобиас, вставая.
Все они были голодны, у Жана болела голова. Тобиас надеялся, что недалеко от станции будет какой-нибудь магазин или кафе.
– Жарко, – сказал Сеон, когда оказался снаружи, и расстегнул куртку.
– Внимание, поезд отправляется в пятнадцать ноль ноль, – объявили по громкоговорителю.
– У нас целых полчаса, – сказал Тобиас, глядя на часы.
– В кафе полно людей, – сообщил Аллуо, который успел немного изучить обстановку. – Но еще есть небольшой магазин.
– А аптека есть? – спросил Жан.
– В магазине, – ответил Аллуо.
– Прекрасно, – сказал Жан.
Никто из них не знал про обоняние Аллуо. Тобиас думал, что он был очень наблюдательным, что ему в нем и нравилось. Остальные тоже так думали, они и представить не могли, на что был способен его нос. А он чувствовал все и даже капли пива на рубашке Сеона.
– Встречаемся в вагоне, попытайтесь не опаздывать, – сказал Тобиас и отправился в магазин.
За ним пошли Сеон и Жан, Аллуо и Оскар отправились в кафе, а почти через полчаса все они снова сидели в вагоне. Только на этот раз в нем кроме них никого не было.
– Как хорошо, весь вагон наш, – сказал Сеон, когда поезд тронулся.
– И правда, люди куда-то делись, – заметил Оскар, глядя на пустые места.
– Им просто стало завидно, – сказал Аллуо. – Они же почти два часа чувствовали ароматы веселья.
– А еще кому-то не мешало бы помыться, – добавил Сеон, который успел лечь на сиденье напротив.
Жан принял таблетку от головы и разместился рядом, есть ему не хотелось, а вот воды он выпил почти литр. Сеон посмотрел на него и улыбнулся.
– Никогда не буду пить как ты, – сказал он и достал плитку шоколада из своего рюкзака.
– Через пару лет мы это проверим, – сказал Жан и закрыл глаза.
Оскар тоже решил лечь, а Аллуо открыл еще четыре окна. И стало немного прохладно еще и потому, что погода изменилась. Небо затянуло тучами, и повисла тишина, которую не мог заглушить даже стук колес. Прошло еще немного времени, и пошел дождь, но когда они прибыли, он успел кончиться.
– Снова мы здесь, – сказал Сеон, когда они вышли из вагона.
– Осталось только добраться до кладбища, – сказал Оскар.
В такси бы им всем было слишком тесно, пришлось сесть на автобус, который отвез их на конечную станцию. Там их должен был ждать один человек, с которым Оскар и Тобиас были знакомы уже давно.
– Подождите меня здесь, – сказал Тобиас и отправился в сторону старого склепа.
Он шел мимо могил, надеясь, что они добрались вовремя. Посмотрел на часы, а потом на склеп, на чьей крыше блестел серебряный крест. У этого небольшого сооружения были светло-серые стены, вход украшали колоны, а сквозь узкие окна ничего не было видно. Тобиас вошел внутрь, приоткрыв тяжелую дверь, его кожа ощутила поток холодного воздуха, который пах сыростью.
– Я уже думал, что ты не явишься, – прозвучал хриплый голос.
Лысый мужчина, которому он принадлежал, сидел на скамейке, уставившись на Тобиаса. Его глаза скрывались за черными линзами круглых очков, одет он был в бежевый плащ, под которым скрывался серый костюм. На ногах блестели начищенные ботинки, а пахло от него весьма странным сладким парфюмом.
– Но я здесь, – сказал Тобиас, чьи глаза немного прищурились.
– И твои люди тоже? – спросил мужчина.
– Конечно, – подтвердил Тобиас и сел рядом с ним.
– Значит, с этим делом вы справились, – продолжил мужчина, достал из внутреннего кармана конверт и протянул его Тобиасу. – Это новое дело. Правда, я не уверен, стоит ли его доверять тебе.
– Посмотрим, – сказал Тобиас, открывая конверт.
Внутри были фотографии людей, билеты на самолет, поддельные паспорта и лист бумаги, на котором был написан адрес и другая информация о цели. Тобиас внимательно изучил ее, и его губы растянулись в улыбке.
– Без проблем, – сказал он и положил все обратно в конверт. – Только ехать придется далеко.
– Ты уверен? – спросил мужчина.
– Конечно.
– Тогда отправляйтесь завтра вечерним рейсом, вас у аэропорта встретит женщина, блондинка в очках. Вот только ты уверен, что стоит брать с собой того ребенка?
– А что с ним будет? – спросил Тобиас. – Раньше из-за него проблем не было.
– Но его могут разыскивать.
– Всех нас могут разыскивать, тем более этот ребенок по своей воле увязался за нами, никто его насильно не держит, – продолжил Тобиас.
– Мне кажется, ты к нему привязался, и это может стать проблемой.
– Не станет, если мне удастся вырастить из него наемника.
– В таком случае, и правда, все в порядке, – сказал мужчина, вставая. – У безымянной могилы уже лежит сумка, в ней деньги за того адвоката, которого вы бросили под поезд.
– Прекрасно, – сказал Тобиас и положил конверт в карман.
Мужчина, не попрощавшись, вышел из склепа, а через некоторое время его покинул и Тобиас. Он отправился в сторону нужной могилы, но, не дойдя нескольких метров, наткнулся на Аллуо, который уже успел забрать сумку.
– Как же ты быстро соображаешь, – сказал Тобиас.
– Просто в нашем деле главное не тупить, – сказал Аллуо.
– Это точно, а остальные где? – спросил Тобиас.
– Где ты нам приказал ждать, – ответил Аллуо и протянул ему сумку.
Тобиас забрал у него небольшой черный портфель, и они вместе пошли обратно. Был уже вечер, на горизонте краснел закат, становилось холодно.
Все пятеро не чувствовали себя уставшими, когда заселились в очередной дешевый отель. На этот раз они заняли все крыло третьего этажа и попросили, чтобы их никто не беспокоил. В отличие от прошлого места, там можно было заказать еду в номер, поэтому стол был заставлен тарелками с салатами, гарнирами и мясом.
– За что пируем? – спросил Сеон, нюхая содержимое своей тарелки.
– За адвоката, которого хоронили в закрытом гробу, – ответил Тобиас, который сидел рядом, и положил в его тарелку немного овощного салата.
– Ну, в этом хотя бы перца нет, – подумал Сеон, разглядывая куски помидоров и чего-то белого.
– Здешняя кухня меня радует, – признался Аллуо, который сидел напротив.
Его нос уже, когда они заселялись, почувствовал, что на кухне почти не было плохих продуктов, поэтому на этот раз не надо было договариваться с поварами проверенным им способом. Аллуо спокойно ел.
– Какой же ты привередливый, – заметил Оскар.
– Я просто знаю, что такое очень свежая еда, – сказал Аллуо.
– Могу себе это представить, – сказал Жан. – Это же когда ешь то, что прикончил менее часа назад?
– Именно, – подтвердил Аллуо.
– Надо когда-нибудь попробовать, – сказал Сеон, который почти опустошил свою тарелку.
– Только я тебя сначала научу стрелять, – сказал Тобиас.
– Хорошо, – согласился Сеон и доел то, что было на его тарелке.
И на следующее утро Тобиас вместе с Сеоном и Аллуо отправился в лес.
– Ты уверен, что здесь нам никто не помешает? – спросил он у Аллуо.
– Уверен, – послышался короткий ответ.
Сеон шел между ними, для него это было что-то вроде прогулки со старшими братьями. Они остановились в чаще, где лежало бревно, и почти не было кустарников. Тобиас прихватил с собой несколько банок от пива, которые поставил в ряд на бревно и протянул Сеону свой пистолет. Он был на предохранители, что Дробь сразу же заметил.
– Объяснять надо? – спросил он у Сеона.
– Сейчас посмотрим, – ответил Дробь.
Сеон снял пистолет с предохранителя, вытянул руку вперед и прицелился.
– Со стойкой все в порядке, – подумал Тобиас, улыбаясь.
Одна секунда, и Дробь выстрелил, банка куда-то отскочила. Отдача была сильной, судя по тому, как он отклонился назад.
– Тебе надо еще немного подрасти, – сказал Тобиас.
– Но почему? Вышло же? – возмущенно высказался Сеон, опустив пистолет.
Он уже давно знал, как надо целиться и стрелять, но пистолет ему доверили впервые.
– Вышло то хорошо, только из-за отдачи тебя немного отбрасывает, – объяснил Аллуо.
– То есть, надо больше есть, – сказал Сеон.
– И руки подкачать, – добавил Тобиас, который знал, что под рукавами его рубашки скрывались две тощие конечности.
– Давай еще, – сказал Аллуо.
И Сеон снова поднял пистолет и прицелился, он сбил все банки, выстрелив четыре раза подряд.
– Ай, – тихо произнес он, почувствовав боль в руке.
– Наверное, с тебя хватит, – сказал Аллуо, которому это ощущение было знакомо.
Сеон немного отдохнул, глядя на то, как стрелял Аллуо, и решил еще попробовать. Тобиас не возражал, ему понравилось наблюдать за ним. Было видно, как Дробь старался, его лицо становилось по-взрослому серьезным и задумчивым, а в глазах горел азарт. Тобиас в нем видел себя в его возрасте, малолетнего хулигана с соображающей головой. Он потом тоже немного пострелял, чувствуя на себе взгляд Дроби. Они за утро израсходовали две обоймы и решили вернуться к остальным в отель.