Властелин моих кошмаров, или Невеста на обмен

– Госпожа Хон…

– Да, сир Кольт?

– Я ведь просил не угощать юную мисс вашим чаем, – нахмурился пуще прежнего невозможный тип.

– Это не просто чай! – обиженно воскликнула хозяйка, сгребая зефирную кучу и подсовывая мне новое платье. – Он сварен по фирменному рецепту моей семьи. Весь секрет в перемолотых ягодках летиции. Невесты в наших нарядах всегда самые счастливые!

– И часто ваши наряды примеряют простачки без элементарного магического иммунитета? – вкрадчиво уточнил Кольт, отбирая у госпожи Хон вешалку.

– Никогда, сир! – уверенно заявила дама и осеклась. – Ох… Я сейчас же принесу воды для юной мисс.

– И побольше, – холодно приказал Кольт и сунул мне в руки вешалку.

Невыносимый человек. Уже одним взглядом, недвусмысленно выражавшим его отношение к грядущей церемонии, он умудрялся испортить все настроение!

И чем ему мой смех мешал? Так неприятно смотреть, как я улыбаюсь? Да отличный был чай, что бы госпожа Хон туда ни засунула. Я давно не чувствовала себя такой раскрепощенной и свободной от бесконечных правил Эррена.

***

Не в силах и дальше выносить колкий взгляд Кольта, у которого, похоже, на свадебные салоны имелась стойкая аллергия, я сбежала в примерочную. Тем более, госпожа Хон в качестве извинений за чай пообещала снять с центрального манекена «выставочный образец». То самое платье, что покорило меня еще на входе и о котором я даже мечтать не посмела бы.

В пансионе мы часто с девочками рассматривали открытки со свадебной церемонии Ее Величества. Она позировала и в саду, и в воздушной колеснице, и у дворца в Хитане… Тысячи жемчужин украшали плотную ткань юбки, изысканная вышивка увивала покатые плечи, золотистые локоны плясали на ветру…

Тот брак не продлился долго: на короля наслали проклятье и он угас за считанные дни. Его молодую жену не задело только чудом. С тех пор мастер защиты – самый незаменимый человек при дворе: Ее Величество очень боится повторного покушения.

Но те открытки накрепко въелись в мою память. Поэтому я дышала теперь через раз, то бледнея, то краснея, то дрожа от озноба: наряд, снятый хозяйкой с манекена, был очень похожим на королевский.

Пары минут хватило, чтобы я стянула свое серое платье, оставшееся со времен пансиона, забралась в белое кружево, позволила госпоже Хон надеть на меня тяжеленную юбку и потуже затянуть корсет.

Я выбралась из-за бархатных штор и медленно поплыла к зеркалу в салоне. Увидела себя наконец и… снова заулыбалась. То ли эффект от чая не выветрился, то ли платье мне изумительно шло.

Ноги слегка путались в объемном, многослойном подоле. В салоне было душно, фонили магические артефакты, и у меня не переставая кружилась голова. А может, сознание уплывало по другой причине… Невеста. Видели бы меня папа с мамой.

Пышная юбка, усыпанная крошечными жемчужинками, была довольно тяжелой. Она шуршала и скребла подолом по полу. Спину тянуло от непривычного веса, но госпожа Хон шепнула, что именно такие наряды положены для церемонии магов высшего света. А мне как раз на нее, да.

Кружевной лиф, переходящий в обтягивающие рукава до локтей, облегал меня змеиной чешуей. Хозяйка затянула его на славу, даже дышать расхотелось.

Но кто сказал, что свадебный наряд должен быть удобным? Зато в нем я буду выглядеть «подходящей» девушкой.

Впрочем, отражение радовало только меня.

– Это не ваше платье, – сухо бросил мой будущий родственник, которого прикопать хотелось уже сейчас. Не дожидаясь того самого печального будущего.

– Еще как «мое», – я аккуратно покружилась перед ним, намекая, что идеальнее быть не может.

Украдкой глянула на ценник, одиноко висевший на погрустневшем золотом манекене (кому понравится быть раздетым перед таким хмурым типом, как Кольт?). И горько вздохнула.

Ну да, не мое. Почему я до этого не глянула на стоимость? Вархов чай! Я никогда раньше не вела себя так непредусмотрительно.

– Ладно, вы правы, я не смогу себе его позволить. Зачем мы пришли в это место? Наверняка в Тарлине полно достойных ателье…

– Дело не в цене. Оно не ваше.

– Оно не мое исключительно потому, что я не могу его приобрести, – я решила побыть занудой. – Если бы могла, оно тут же стало бы моим.

– Так понравилось?

– Да.

– Сердцем или головой?

– А?

– Понравилось чем? Мне любопытен ход ваших мыслей, мисс Эштон. Если они, конечно, были.

Я скорчила ему гримасу, намекавшую, что мыслей у меня предостаточно. В основном, дурных и посвященных его хамоватой персоне.

– Такое платье наверняка выбрала бы сирра Темсфорд. Любая из сирр Темсфорд, – пояснила этому… гхарру. – И кого-то вроде Регины Стерв я в нем тоже легко представляю. Словом, это именно то, что нужно…

– Чтобы сойти за свою в стае эшерских акул?

– Чтобы выглядеть достойно на вашей пафосной церемонии, сир Кольт.

– Тогда оно точно не ваше, – ухмыльнулся «инвестор» и сунул мне в руки другую вешалку с чем-то… непонятным. – Вот… это примерьте. Раздобыл специально для вас в секретном кабинете госпожи Хон, пока вы дулись в примерочной. Цените мои старания. Говорят, старо-эльфийские фасоны снова в моде.

Я посмотрела на предложенное «платье». А потом прямо ему в глаза. Зеленые-зеленые. Нахальные-нахальные. И ужасно довольные идиотской шуткой.

Это вообще платье? Не сорочка, точно?

Глянула на ценник. Боги! Да то, что на мне, раз в десять дешевле было… На эту сумму можно приобрести еще один маленький заводик в Либтоуне. Или даже два.

– Трисольский шелк, самый тонкий в Эррене и сопредельных ему мирах, – вкрадчиво пояснил Кольт. – Говорят, необычайно приятен к телу. Проверьте, потом расскажете.

– Не буду я ничего такого проверять, сир Кольт. Оно же почти прозрачное!

– Именно. Думаю, выглядеть будет очень эффектно.

– Издеваетесь?

– Это просто примерка. И небольшое испытание вашей покорности. Чего вы так разволновались?

– Я не умею носить такое, – уклончиво пробормотала, косясь на клочок тонкой ткани, который, если сжать, вполне мог уместиться у меня в кулаке.

Ему что, вчерашнего моего позора в ночнушке показалось мало?

– Я вас научу. Могу даже помочь в примерочной…

– Вы меня точно ни с кем не спутали, сир Кольт? – оскорбленно уточнила, удивляясь ярким искоркам в глазах вархового «инвестора».

Чего это они так предвкушающе загорелись? Хищник почуял плывущую в пасть добычу?

– Я невеста вашего воспитанника. Не девушка Темоны. Не безработная простачка в беде, опустившаяся до поисков покровителя. Понимаю, все тарлинки для вас на одно лицо, но…

– Вас я уже запомнил, мисс Эштон, – серьезно заявил этот гад. – Пока свадьба оплачивается с моих счетов, вам придется мерить то, что нравится мне.

– Вы точно меня с кем-то спутали, – я шумно выдохнула, но все же вырвала из его рук платье и, грозно сопя, направилась в примерочную.

Потом погрызу подушку и поору на Звездносвод. Вчера мне этого сделать так и не довелось.

Раздраженно задернула штору и повесила прозрачное нечто на крючок. И с какой стороны к этому вообще подходить?

Вархов Кольт… Поможет он! Так сказал, словно был заслуженным специалистом Тарлина по одеванию дев!

Хотя… может, и был. По раздеванию. Не удивлюсь, если Кольт имел выдающиеся навыки в расстегивании и развязывании самых разнообразных платьев, юбок и блузок… Но я как-нибудь без его помощи обойдусь.

Госпожа Хон просочилась за штору и резкими движениями, выработанными годами, принялась расшнуровывать корсаж. Я наконец позволила себе вспомнить, как дышать. Приятная, в целом, способность, что ни говори.

– Сир Кольт невероятно щедр. Юной мисс очень понравится трисольский шелк, – натянуто улыбалась хозяйка салона, кивая, как заведенная. – Легкий, невесомый, почти не ощущается на коже… Будто сама Имира, покровительница невинных дев, в ипостаси Сияющей птицы ласкает своими мягкими перышками… Уверяю, вы даже понять не сможете, одеты или раздеты.

Оставив меня в одной сорочке, наедине с клочком ткани и ворохом дурных мыслей, госпожа Хон удалилась. Словно существовала какая-то неведомая традиция, по которой она не имела права присутствовать при «таинстве» надевания трисольского шелка.

Я аккуратно, опасаясь порвать бесценную тряпочку, втиснулась в платье. Прогладила ладонью живот и бедра, расправляя волны материи. Ткань мерцала, как Звездносвод во время парада светил, хоть на ней не было ни камней, ни блесток. Выглядело так, будто я втиснулась в призрака и решила носить его вместо платья.

Удивительно простое творение, обволакивающее меня легким пушистым облаком… К прискорбию, катастрофически тонкое: спасало лишь наличие сорочки под всем этим бесплотным сиянием.

Вечно сидеть в примерочной было нельзя. Так что я взяла себя в руки (не только в переносном смысле, но и в прямом) и заставила выйти к зеркалу. Хотелось верить, что, насладившись бесплатным зрелищем, Кольт удовлетворится глупой шуткой и позволит выбрать нормальное одеяние, подходящее случаю. Не станет же он позорить своего воспитанника полуголой невестой?

У зеркала захотелось взвыть. Вот тут я окончательно осознала, что хозяйка имела в виду. Я ошалело косилась на отражение и действительно не понимала, одета я по большей части или раздета!

Наряд прилегал так плотно, что не оставлял никаких секретов и пищи для воображения. А в некоторых особо тонких участках еще и просвечивал! Трисольцы явно пожадничали, изготавливая этот свой шелк, которого как будто нет… А стоит, между прочим, так, словно его тут сотня рулонов!

Эльфы правда такое носили? Или это очередная выдумка экспертов моды в «Либтоунском Вестнике»?

Гневно сопя, я обернулась и поймала взгляд Кольта.

– Мисс Эштон, – негодяй сделал шаг ко мне и издевательски спросил: – Разве подготовка к свадьбе не должна приносить удовольствие? Вы сопите, как самка хеккара в брачный период.

– Благодарю за сравнение, – фыркнула, не представляя, кто такие хеккары и как проходит их брачный период. – Я получала удовольствие. Раньше. До того, как вы заставили меня надеть… вот это.

– То удовольствие было ненастоящим, – отмахнулся гхарр парнокопытный. – Магический дурман, которому вы так легко поддались и даже не заметили.

– Меня оно вполне устраивало.

– Надо было сразу с вами идти в примерочную… – сокрушался Кольт, косясь на платье. – Так и знал, что без подсказки не разберетесь.

– Я все верно надела, – выдала неуверенно.

Или все-таки зад с передом перепутала? Варх разберет этих трисольцев!

– Надели верно. Вот только… – Кольт нагнулся к моей шее и шепнул на ухо: – Такие вещи носят без белья.

– Вообще? – поперхнулась, отшатываясь от «инвестора».

Чем ближе он подходил, тем дурнее мне в его обществе становилось. Не из-за магии, что странно, а из-за предвкушения очередных неприятностей, что вечно следуют по пятам за этим «благородным джентльменом».

– Вообще.

– Спятили, да? – рассмеялась нервно.

Да нет, до такой глупой шутки даже Кольт не опустится…

Или опустится?

– Идите и наденьте правильно. Или вы останетесь вовсе без платья и к алтарю пойдете голышом, – спокойно заявил опекун моего жениха, разом убивая остатки веры в его нравственные качества.

Нет в нем ни нравственности, ни каких-то иных хороших качеств. Все, как на подбор, омерзительные!

– Я напишу Адаму, – дрогнувшим голосом заявила я, и бровь Кольта неприязненно дернулась. Словно я только что сказала, что планирую на него нажаловаться. – Уверена, наших средств хватит, чтобы приобрести для меня более приличное платье. В каком-то менее дорогом салоне.

– Мой воспитанник все до йоргена вложил в нелепую башню, что строится в центре Хитаны, – пренебрежительно отмахнулся Кольт, как от настырной плотоядной саранчи. – Он вам разве не сказал, что в данный момент не имеет карманных средств даже на утреннюю газету?

– Я напишу дяде в Аквелук. Он займет мне и…

– И вы ему, конечно, все отдадите. Когда-нибудь. Когда найдете себе новую работу, – закивал понимающе зеленоглазый гад. – А Регине вы, судя по растерянному виду, все вернули? Как непредусмотрительно, мисс Эштон… Наденьте платье. Будьте послушной девочкой.

Я обреченно прикрыла глаза и пошатнулась. Тошнота подступила к горлу. Хотелось позорно разреветься, но я сдерживалась, до боли кусая губы.

Боги… У Адама нет средств, а я на эмоциях вернула миссис Стерв все до последнего йоргена, включая выходное пособие. Как унизительно понимать, что последнее слово – за этим чудовищем!

– Вы много думаете, мисс Эштон, – проворчал Кольт. – Слишком много. Просто идите и наденьте вархов наряд. И хоть на мгновение выключите свою голову. Ваш бесконечный поток мыслей скоро и меня с ума сведет.

Шумно втянув воздух, я вытерла глаза и вернулась в примерочную. И с чего я вообще решила, что этот циничный мерзавец отнесется к моему выбору с уважением? Не жениха, так хотя бы платья? Что не попробует уколоть побольнее, унизить и превратить всю церемонию в вархов цирк? С того, что он вчера вечером вернул мне на запястье браслет, пообещав играть честно?

Я стянула сорочку и бросила на пол. Хочет бесплатное шоу – пускай получает. Вероятно, Кольт решил сэкономить на партэлях. Варх ему судья.

Трисольский шелк заскользил по разгоряченной коже, даря какое-то странное, неуловимое наслаждение. Прохлада разлилась по телу, словно я нырнула в источник с очень мягкой, благоухающей водой.

Слезы высохли, но задетая гордость еще болела. Я вышла из примерочной и, ловя полчища черной мошкары перед глазами, чуть не на ощупь побрела к Кольту. Пускай смотрит. Плевать.

От каждого движения ткань то сдувалась с кожи, то возвращалась на место. Игриво ласкала, разгоняя мурашки. Они уже усыпали весь затылок и теперь, перебегая с лопаток на позвоночник, пробирались к пояснице…

Ничего подобного со мной еще не случилось. Словно кто-то очень нежный и аккуратный покрывал невесомыми поцелуями тело. Это и смущало, и пугало. И волновало. Слишком сильно, настолько, что это становилось заметным, и…

– Вот теперь вы действительно получаете удовольствие. Верно, мисс Эштон? – Кольт хищно глядел в мои глаза. Слава Имире, не на тряпочку, которую платьем называть язык не поворачивался. – Нравится?

– Ни в коем случае, сир Кольт, – ответила севшим голосом и прикрылась ладонью. – Оно в высшей степени неприличное и…

– Меня мало волнуют приличия. Моя репутация давно испорчена, и это дарит определенный уровень внутренней свободы.

– А моя пока еще на месте. Впрочем, вашими стараниями, и она пойдет ко дну.

– Бросьте, Софи. Платье демонстрирует вас в максимально… эмм… выгодном свете, – усмехнулся гад. – Товар лицом, так сказать.

Я поморщилась. Снова закрались мысли об анжарских кобылках на ежегодной ярмарке к Аквелуке.

Товар не только лицом, но и телом…

– Вы не смотрите, мисс Эштон, – укорил меня Кольт и за плечи развернул к зеркалу.

Там стояла заплаканная, окутанная мерцающим облаком девушка. Пожалуй, слезы шли на пользу ее глазам: из-за влаги они сияли ярче. Ткань просвечивала не так сильно, как мне показалось вначале. Она давала лишь смутные намеки. Которых, впрочем, было достаточно всем, у кого имелась хоть капля воображения, способного дорисовать картинку.

Шелк дарил прохладу, спасая от жары в салоне, и будто бы даже мигрень притуплял. Обнимал меня уютно и крепко, как лучший друг, и не хотел отпускать. Стыдно признаться: я и сама бы с ним не рассталась, будь это домашнее платье для прогулок по вечернему саду в компании молодого мужа… Но не свадебное же?

– Зато так гости хотя бы поймут, что привлекло в вас Адама, – язвительно хмыкнул Кольт, исследуя зеленым взглядом мое отражение. – Помимо этой вашей болезненной «порядочности», разумеется…

Словно хворь неприличную помянул – так скривился!

– Неужто вам настолько сильно хочется испортить свадьбу собственному воспитаннику и опозорить его невесту, что вы готовы потратить целое состояние на клочок ткани? – мое изумление пересилило ужас от перспективы показаться в этом на людях.

– О, я уверен, Адам от нашей затеи придет в восторг. Как и от всех прочих.

– Сомневаюсь. Весь свет будет насмехаться над…

– Над платьем из трисольского шелка? Ценой в небольшой завод? – громко рассмеялся Кольт. – Вы плохо знаете свет, мисс Эштон. Услышав стоимость, все предпочтут не заметить, что платье прозрачное.

– Достаточно того, что я буду знать, что оно прозрачное!

– У вас всегда есть возможность отказаться от церемонии, – «заботливо» напомнил вархов опекун. – Разорвите помолвку, отмените свадьбу… и сэкономите мне целое состояние.

– Не дождетесь.

– Тогда мы берем его, – анжарским змеем ухмыльнулся Кольт и бросил на столик визитку. Будто в Тарлине еще оставались люди, не знающие, кто он такой. – Госпожа Хон, упакуйте и доставьте по указанному адресу. Деньги вам завтра переведет мой помощник.