– Нас спасла водка? – хмыкнул старик. – Она что была заговорённая?
– Без понятия, но его словам нельзя не верить. У меня вопрос к вам. Вы помните, был ли на картине какая-нибудь подпись, знак может какой?
– Нет, – после раздумий ответил старик. – Я был выпивший, возбуждён и напуган. Знаков точно никаких не помню.
– Это я так, на всякий случай спросил, мало ли, вдруг помните. Мой брат покопался в интернете, нашёл информацию о некой картине, которая оказалась в коллекции одного очень влиятельного человека начала двадцатого века. И нам бы помогло хоть что-то, чтобы понять о картине больше.
– А зачем? Что вы хотите узнать о ней? Вам мало того, что произошло со мной, с твоей девушкой?
– Хороший вопрос, – смутился Андрей. – В последнее время много чего навалилось, смешалось. И это сейчас хоть какая-то цель, пока нет другой. Мной, да и вами, было потрачено много сил и время, чтобы приблизить разгадку исчезновения, и я пока не собираюсь оставлять это дело.
– Резонно, – старик опять хмыкнул. – Я тут подумал, ты мне можешь принести фляжку коньяка?
– Вам же нельзя!
– Ты глупый или притворяешься? Это для защиты, пока не придумали лучшее.
– Почему вы думаете, что вас надо защищать?
– Предчувствие у меня плохое, – старик потёр грудь.
– Будет вам. Смотрите, какая погода хорошая, солнце, весна. Самое то, чтобы наслаждаться жизнью.
– Наша сладкая жизнь горечью отдаёт, – проговорил старик. – Вези меня в палату, дружок. Ноги замёрзли.
– Я завтра принесу, – пообещал Андрей. Похлопав старика по плечу.
– Нет, дружище, принеси мне сегодня, – с нажимом произнёс старик.
– Хорошо, – Андрей похлопал старика по плечу.
Глава.
Как только она вышла на улицу, её сразу пронзил холод. Полностью надев пиджак, девушка обняла себя руками и пошла по пустынной улице. Тяжелое небо нависало сверху. Угрюмые дома окружали и сдавливали с боков. Девушка шла и шла, гул её шагов разлетался по подмосткам. Волна отчаяния накрыла её с головой.
– Люди! – крикнула она. – Есть кто живой? Люди!
Её крик улетел вглубь города и вернулся умноженный сотнями улиц и проулок. Вдруг она заметила, как шевельнулась занавеска на втором этаже здания.
– Эй! – девушка жадно смотрела в опустевшее окно. Она огляделась. Посредине здания обнаружилась дверь. Подбежав к двери, толкнула её. Дверь не двинулась с места, только что-то тяжёлое стукнуло с обратной стороны. Девушка забарабанила кулаками в дверь. – Я вас видела! Откройте дверь! Прошу вас! Помогите мне!
Она безуспешно стучалась в дверь, выкрикивая просьбы, угрозы, ругательства. Выбившись из сил, она осела на холодные камни мостовой. Зарыдала, утирая слёзы рукавом. Плотнее укуталась в пиджак. На улице было тихо. В животе заболело. Захотелось есть. Оглядевшись, она только сейчас осознала, что заблудилась. Дома хоть и были разными, но девушка не сможет найти дорогу назад. Домой? Слёзы градом потекли из глаз.
Стало темнеть. Она замерзла. Пиджак уже не спасал. Девушка встала на ватные ноги. Посмотрев по сторонам, она двинулась в направление, откуда пришла. Где-то среди домов залаяла собака. Она обернулась в сторону звука, но ничего не увидела. Среди домов уже властвовал полумрак.
Она не сразу заметила, как замигал свет в окнах на верхних этажах. Блики на мостовой и тёмных стенах домов, заставили её поднять голову, и она увидела, как зажигаются и гаснут окна. Девушка попыталась крикнуть, но горло свело, она закашлялась.
– Нет! – услышала она слабый то ли стон, то ли крик. Запах кофе стал сильнее.
Яркий свет зажегся на первом этаже ближайшего здания, на мгновение, ослепив девушку. На занавеске появилась тень человека. Тень трясла головой из стороны в сторону. Свет в окне погас, но остался крик, скрипучий, надрывный крик.
– Не трогай!
Картина! Она же в картине, и кто-то делает тоже самое, что и она тогда. Кто-то подходит к полотну в надежде разгадать загадку города. Девушка обернулась, но увидела только тёмную стену дома. Окна были безжизненно черны. Грязные стекла тускло отражали свет окон, напротив. Занавески не двигались. Двигались только мазки краски, наносимые невидимой кистью. Мазки были хаотичными, размазывающими окна, кирпичи, занавески и тут же рисуя их заново. Человек внезапно появился в одном из окон дома. Блик осветил изнеможенное лицо. Глаза впалые, волосы грязными сосулями свисали на лоб. Кожа серая, в потеках тол и крови, то ли пота. Человек увидел девушку и дёрнулся, что-то произнеся тонкими губами. Но она не разобрала его слова. Свет в окне погас и человек пропал в темноте. Когда окно осветилась в следующий раз, человека в нём уже не было.
Дрожь прошла по телу. Девушка завертела головой. Окон с горящим светом становилось всё больше. Свет гас и зажигался вновь. И всё громче кричали голоса. Мужские. Женские. Молодые. Скрипучие. Молящие. Требующие.
– Нет! Не трогай! Не смей! Убирайся оттуда! Не трогай картину!
– Аа-а! – закричала девушка, схватившись за голову.
Свет в окнах гаснул и зажигался вновь. Крики начали сливаться в один вопль. Мгновение. Тишина.
Она открыла глаза и с досадой поняла, где она находится. Всё то же кресло с высокой спинкой, та же комната, в которой она появилась сегодня. Или уже вчера? На ней всё тот же пиджак. Она встала с кресла, пошатнулась. Ноги затекли. Подойдя к окну, она увидела остроконечные крыши. Вокруг был виден всё тот же мрачный, угрюмый город. Отойдя от окна, она принялась искать что-то, чем можно писать, но нашла только одну чайную ложку в серванте. Повертев ею в руках, она подошла к стене и на уровне груди нацарапала небольшую вертикальную черту, отсчитав первый прошедший день.
***
В той пыльной квартире она просыпалась каждое утро, вне зависимости от того в каком месте застала её ночь и где бы она не засыпала. После ряда экспериментов она поняла, что это некий закон этого места. Со временем она свыклась с мыслью, что это квартира её и возвращение туда было уже не так неприятно. Маша старалась чаще выходить на улицы города, не теряя надежды найти людей. Она знала, что они есть, потому что постоянно ощущала на себе испуганные взгляды из окон. Но, не смотря на её призывы и просьбы, эти кто-то не желали или боялись вступать с ней в контакт, прячась за занавесками, запертыми дверьми, в темноте проулков. То, что в городе есть живые, подтверждалось постоянно, когда она натыкалась на очередной труп. Тела обнаруживались на улицах, в разное время и при различных обстоятельствах, и неизвестно как исчезали с них. В первый раз, увидев труп, Мария убежала, но постепенно она привыкла к мёртвым, насколько это было возможно. Позже, набравшись храбрости, она снимала с них тёплые вещи, чтобы спастись от холода.
Исключением, когда она не выходила из дома, были лысые. Они пугали её, заставляя вздрагивать от их громких голосов, вжимаясь в кресле с высокой спинкой, сидя в квартире, так чтобы её никто не увидел и не услышал. Несколько раз, по неосторожности, она сталкивалась с ними, становясь развлечением для тройки-другой мужиков.
Человека она увидела случайно. Он шёл, оглядываясь и держась ближе к домам. Девушка окликнула его, призывая остановиться, но тот лишь ускорился и исчез в одном из тёмных подъездов. Мария проследовала за ним. Оказавшись на лестнице, она отчетливо услышала гулкие шаги на вверху. Мария поднялась на второй этаж и вошла в первую квартиру с приоткрытой дверью.
– Эй! – тихо произнесла она, стараясь не напугать преследуемого.
Заглядывая в комнаты с пыльной мебелью, она находила их пустыми, без следов присутствия людей. Пройдя по скрипучим доскам коридора, она дошла до очередной комнаты. Взявшись за ручку, открыла дверь. Резкий запах краски ударил в нос, выступили слёзы и оставляя на лице белые дорожки покатились по щекам. Девушка отпрянула от двери, прикрывая нос рукавом. Дверь продолжила открываться, обнажая комнату. Она была пуста. Только на стене широкими мазками кисти был обрисован нечёткий круг. Краска в центре круга шевелилась, и создавалось впечатление, что мазки наносятся невидимой кистью. Они перекрывались слой за слоем, накладываясь друг на друга, как будто кто-то хотел скрыть под слоем краски какой-то рисунок. Местами краска надувалась пузырем, и не в силах прорвать слой краски, опадала. Девушка подошла ближе. Сейчас стало заметно, что если в центре были большие мазки, то по краям невидимая кисть мелкими штришками заканчивала рисунок, вырисовывая на стене пыльные, старые обои.
Человеческая рука, обтянутая рисунком обоев, как тонкой мембраной, резко появилась из центра рисунка и в быстром темпе, насколько позволял локтевой сустав, начала обшаривать пространство вокруг, ища опору. Маша услышала натужный стон, как будто кто-то напрягся, поднимая тяжелый предмет. Рука продолжала искать опору, одновременно погружаясь обратно в стену. Девушка отпрянула, вовремя убрав волосы от захвата. Рука почти погрузилась в стену, но появилась вторая рука. Растянув мембрану стены, они уперлись в стену, так, если бы человек висел над проломом. Мембрана стены натянулась, обтянув человеческое лицо. Огромный пузырь, образовавшийся в центре нарисованного круга лопнул, высвобождая крик. И на пыльный пол из стены выпал человек. Девушка побежала из квартиры.
Пробегая мимо соседней комнаты, она краем глаза увидела обратную стороны стены, которая оставалась ровной и невредимой, только полоса обоев, на половину отклеенная, свисала мёртвым куском кожи. Ей показалось, что кто-то произнёс её имя, но ужас от увиденного гнал её подальше от этого места. Девушка выбежала на лестничную площадку и устремилась вниз.
Маша вернулась в свою квартиру к вечеру, весь день боясь заходить в дома. Достав ложку, она линией перечеркнула семь вертикальных полосок, отчитав еще одну неделю в этом месте. Отталкиваясь ногами, она отползла к противоположной стене и обозрев всю стену со множеством линий, заплакала.
Глава.
Прогулка и поход за коньяком развеяли голову Андрея. Придя домой, он отмахнулся от брата и, завалившись на кровать, уснул. Спал он не спокойно, то проваливаясь в тягучей сон, то просыпаясь, чтобы снова заснуть. Пробудился он ближе к пяти вечера, разбитый и с больной головой. Пролежав ещё с полчаса, бессмысленно разглядывая потолок, он всё же заставил себя подняться. Окончательно прийти в себя ему помог контрастный душ и чашка кофе.
– Что делаешь? – Андрей вошёл в комнату брата.
– Я взял эту книгу, пока ты спал, – Дима, как всегда, что-то ел за столом. – И нашёл закономерность.
– Показывай, – Андрей подошёл к столу.
– Вот смотри, тупо берём первые города, и получается, что один и тот же город фигурирует в двух разных годах, только один раз осенью, а второй уже через три года, но весной. И это просматривается постоянно, с разницей в днях, кофейни никогда не открывались в один и тот же день.
– Дим, погоди, – напрягся Андрей. – Нам это известно. Мы уже об этом говорили. Последняя дата, осень семнадцатого, в то время пропала Маша, и согласно твоей версии, весной двадцатого, а это как раз сейчас, это чёртово кафе должно появиться вновь.
– Блин, а я не срастил, – задумался Дмитрий. – Подожди, – зажав во рту бутерброд, он забил в строку поисковика информацию: «новые кафе в СПб открытие». В окне браузера отобразился список страниц. Дима пробежался глазами по строчкам и выбрал один из сайтов. – Вот, один юзер выкладывает адреса кафе, которые открываются в городе, по крайней мере, в центре. Постит фото интерьеров, пишет комменты. Можно просмотреть здесь.
