Хозяин лесов

Пристегнув себя широкими прочными ремнями, Персиваль еще раз измерил глазами высоту. Башня замка была достаточно высокой для того, чтобы он благополучно расшибся на смерть. Но это не входило в его планы. Он достаточно испытал свой летательный аппарат и был уверен в успехе. Но это совсем не успокаивало его: сердце бешено колотилось в груди, ладони взмокли, а живот неприятно скрутило. Судорожно вздохнув, он зажмурил глаза и замер. Ему нужно было действовать, иначе он потеряет время и дождётся того, что отец вернётся домой и вместо испытаний летательного аппарата, его вечер будет наполнен бесконечными нотациями и поучениями.

Стиснув зубы, Персиваль слегка наклонился вперёд. И тут произошло совершенно неожиданное. Его, довольно громоздкий летательный аппарат, перевесил и увлёк его за собой вперёд. Испугавшись, Персиваль постарался отступить от края. Но было уже поздно, крыло стремительно накренилось и попросту сбросило его вниз. Персиваль закричал, охваченный ужасом и паникой, и мертвой хваткой вцепился в перекладину.

Крыло мягко скользнуло, поток тёплого летнего воздуха подхватил его и оно поплыло, словно по волнам. Паника стала отступать и Персиваль смог осмотреться. Его сознание озарилось пониманием: у него получилось, он собрал настоящий дельтаплан. Охваченный восторгом, вперемешку со страхом он кричал и смеялся от радости.

Перед ним раскинулись невероятные пейзажи, поражающие своей красотой и величием. Впереди высился великолепный, темный лес, к которому ему было запрещено приближаться.

В стороне виднелась деревня, люди и животные на таком расстоянии казались совсем крошечными. Персиваль извернулся и посмотрел на замок. Оказалось что его сильно снесло в сторону. Большое, бежевое здание, красовалось в солнечных лучах, купалось в них, маленький цветочный сад вокруг него был великолепен своей простой и изящностью.

Дельтаплан медленно спускался. Персиваль с ужасом подумал о том, что если бы ветер снес его в другую сторону, он врезался бы в высоченные деревья. Но судьба хранила его и он мягко плыл чуть в сторону от леса.

Эти несколько минут полёта казались ему бесконечными. Несмотря на весь его восторг и радость, он не забывал о главном, ему предстояло самое сложное – совершить посадку. Крыло, хоть и мягко, но достаточно стремительно снижалось. И вот уже, оставалось совсем немного до земли. Персиваль напрягся, судорожно сжимая рукоять трапеции. Он был готов к тому, что получит довольно сильный удар о землю и не представлял что должен сделать, чтобы смягчить последствия.

Юный лётчик-испытатель судорожно смотрел вниз, на быстро приближающуюся землю. И тут земля под ногами сменилась водой. Его вынесло на озеро, которое находилось между замком и лесом, чуть в стороне от его дома. Он хорошо знал это озеро, иногда он тайно сбегал искупаться в нем. Отец запрещал ему делать это, из-за того что оно слишком близко к лесу. Но какие запреты могут остановить юного, жаждущего испытаний человека.

Не успел он толком сообразить, чем ему грозит падение в воду, как дельтаплан накренился, зацепил углом крыла воду. Его сильно болтнуло из стороны в сторону, крыло клюнуло носом вперед, дернулось и упало в воду. Персиваль облегченно вздохнул, приземление на воду было очень мягким. Но как оказалось, радовался он рано.

Дельтаплан, хоть и сделанный из облегчённого металла, начал стремительно погружаться. Юноша судорожно пытался расстегнуть удерживающие его ремни, но охватившая его паника, сбивала его с толку. Он неотрывно наблюдал за тем, как ткань крыла напитывается влагой. Очень скоро она промокнет настолько, что перестанет удерживать всю конструкцию.

Один ремень поддался и Персиваль вцепился в следующий. Мысленно он проклинал тот момент, когда ему пришла идея понадёжнее привязать себя к крылу. Рядом с его ухом раздалось громкое булькание и весь аппарат почти мгновенное ушёл под воду, утягивая за собой молодого человека. Персиваль сделал резкий вдох и вода сомкнулась над ним. В слепой попытке спастись, он дергал ремни, пытаясь просто оторвать их. Но в голове его проплывала мысль, что это был конец. Он бесславно захлебнётся под тяжестью собственного творения. Так и не смирившись с глупостью и бессмысленностью произошедшего. Он почувствовал, как легкие стала заполнять вода и сознание его помутилось.

Персиваль не почувствовал, как взволновалась вода, потревоженная чьими-то стремительными движениями, как кто-то расстегнул удерживающие его ремни, как чьи-то руки перехватили его в талии и заставили его тело всплыть на поверхность.

Когда он очнулся, то обнаружил себя лежащим животом у кого-то на колене. Он извергал из себя не шуточные потоки воды. Ему казалось, что вода заполнила его целиком, до краев, что она у него во рту, носу, ушах и глазах. Кто-то с силой надавил ему на спину, в область нижних рёбер и он закашлялся ещё сильнее. Персиваль дернулся в сторону и соскользнул с колена. Ему понадобилось достаточно много времени, чтобы окончательно прийти в себя и отдышаться, но он все ещё не мог поверить, что он жив. Его проняла сильная дрожь, несмотря на то, что солнце пекло нещадно.

Отдышавшись, он, наконец, вспомнил, что его кто-то спас, и резко обернулся. Позади него, на корточках, сидел молодой парень, по виду его ровесник, с удивительно большими зелёными глазами. Он внимательно рассматривал его и на губах у него играла едва заметная улыбка. Персиваль повернулся к нему всем телом и хотел заговорить, но его задушил новый приступ кашля.

Его спаситель сидел не шевелясь и только смотрел на него, а потом резко поднялся и ушёл куда-то. Персиваль хотел остановить его, поблагодарить, но у него не нашлось на это сил. Но молодой человек довольно скоро вернулся, принеся с собой охапку сухих веток, ловко разложил их и развёл костёр. Персиваль подвинулся ближе к огню и замер, стремясь впитать в себя живительное тепло. Довольно скоро он окончательно пришёл в себя и пристально посмотрел на молодого человека.

– Спасибо… – тихо произнёс он. Его спаситель улыбнулся и просто кивнул в ответ. Персиваль подивился, каким привлекательным он был, особенно когда улыбался. Он был одет очень просто, в белую рубаху и короткие, до щиколоток брюки. Темно-русые волосы были вплетены в косу и лежали на спине, промокшая одежда прилипла к телу и обрисовала рельеф его мышц. Он был поджарым и крепкий, но при этом, во всем его теле чувствовалась лёгкость и гибкость.

– Как тебя зовут? – у него был густой, глубокий голос, совсем не похожий на голос подростка.

– Я Персиваль, – его собеседник снова улыбнулся.

– Сын графа Олада? – Персиваль кивнул, – А я Лео. Я видел как ты летал, – Персиваль отвернулся. Он привык к тому, что его всегда критиковали и готовился, что ему снова придётся выслушивать истории о том, что нужно быть разумнее и осторожнее, – Это было круто! – Персиваль вскинул на него глаза, чтобы убедиться, что ему не показалось.

– Ты серьезно? – опешил Персиваль.

– Конечно! Это было нечто, – от возбуждения юноша вскочил на ноги, – Я никогда не видел ничего подобного, ты летел, как птица, – рассказывая он размахивал руками, глаза его блестели от восторга, – это было, это было… Да я даже слов таких не знаю. Я, кстати, Лео! – снова повторил парень и опять сел на корточки рядом с костром.

Некоторое время они молчали. Лео, насвистывая, подкидывал дров в огонь, а Персиваль просто удивленно таращился на своего собеседника.

– Никто никогда не говорил мне таких слов, – выдавил он наконец из себя.

– Очень жаль, – Лео говорил спокойно и серьезно, – ты гениальный изобретатель.

– Я ничего не изобрел… Просто собрал дельтаплан, по чертежам…

– Это не важно.

Наконец Персиваль почувствовал себя хорошо, дрожь прошла и он поднялся на ноги.

– Мне скоро надо возвращаться домой. Скоро отец приедет.

– Живешь в замке, – констатировал Лео очевидное.

– Да… – от Персиваль не скрылось, что его собеседник при этих словах поморщился, – Что такое?

– У меня контры с твоим отцом, – весело ответил Лео.

– Как ни странно, у меня тоже, – Лео вопросительно вскинул бровь, – Он чересчур строг и консервативен. Если бы он узнал, что я собрал дельтаплан, то запер бы меня в комнате, до конца лета. И все эти запреты… Туда не ходи, сюда не ходи, к лесу не приближайся, в озере не купайся… Всё это так утомительно.

Его друг расхохотался, а Персиваль удивлялся сам себе, он впервые был так откровенен. Прежде, он всегда соблюдал дистанцию с незнакомцами, да и со знакомыми тоже. Но этот юноша, как-то сразу расположил его к себе. И только он хотел распростись Лео о его семье, как тот неожиданно выдал:

– Перс!

– Что, Перс? – юноша опешил.

– Я буду тебя звать Перс. Персиваль, уж слишком официально. Осталось только добавить, ваше превосходительно, граф Персиваль, – и он сделал реверанс, Персиваль ответил на него точно таким же реверансом и они поклонились друг другу с жутко серьезными лицами. А в следующую секунду рассмеялись.

– Идём! – Лео поманил его за собой и Перс, не в силах устоять под его заговорщицким взглядом, устремился следом.

Весь остаток дня, Перс и Лео бродили по огромным полям, возвращались к озеру, рыбачили, изучали детенышей зверей, рассматривали птенцов. Животные совсем не боялись Лео и с удовольствием шли к нему в руки. Перс был в полном восторге от происходящего и от своего нового знакомого. Они без конца разговаривали, смеялись, дурачились. Персу казалось, что он впервые был так счастлив, беззаботен и внутренне спокоен.

Провожая Перса, Лео остановился задолго до того, как они достигли каменной ограды замка. Он внимательно посмотрел на башни замка и задумчиво произнёс.

– Раньше он был другим, – Перс обернулся на него, но серьезное выражение слетело с лица Лео так же быстро, как и появилось.

– Да, – подтвердил Перс, – Отец рассказывал, что раньше замок был серым. Это мама его преобразила, – вздохнул юноша.

– Мне пора, Перс.

– Мы увидимся снова? – Лео неопределённо пожал плечами и холодно ответил.

– Ты граф, сын графа… – Перс удрученно посмотрел на босые ноги Лео, которые, не смотря на их долгое путешествие, остались чистыми.

– Но я хотел бы быть тебе другом…

– Ты и есть мой друг, – и он снова присел в реверансе. Они церемонно раскланялись и важно разошлись, каждый в свою сторону. Уже у самых ворот, Перс обернулся и увидел как Лео весело машет ему на прощание.

Перс бегом взлетел по чёрной лестнице и забежал в свою комнату. Слуга Байрон встретил его хмурым взглядом.

– Отец спрашивал меня?

– Нет, господин. Я сказал что вы заняты учебой.

Перс поспешно переменил платье, время близилось к ужину и он должен был успеть привести себя в порядок. Схватив гребень он судорожно вонзил его в свои волосы, но тот намертво застрял в его спутанной шевелюре.

Слуга медленно и важно подошёл к нему, усадил на стул, ловкими движениями распутал гребень и расчесал его волосы:

– Вам надо отдышаться, юноша, и успокоится, – растягивая слова проговорил слуга, от поучительных нот в его голосе, Персиваль скривился, – Иначе отец поймёт, что вас не было в ваших комнатах. Вы слишком взволнованны. С вами что-то случилось?

Перед мысленным взором Перса встал образ Лео. Конечно произошло, он встретил единственного человека, который слушал его, который восхищался тем, что он делал, который называл его другом, просто так, а не потому что он был графом.

– Нет… Просто я разбил одну вещь, которую недавно собрал, – по сути он не лгал, но самое сокровенно, он сохранил в своей душе.

– Вам следует быть осторожнее, господин, – Перс не удержался и закатил глаза, он слушал это по сотри раз на дню, – Ваши забавы могут плохо кончится, для нас обоих, – многозначительно понизил тон Байрон.

– Да, конечно, – просто ответил Перс, дабы не вдаваться в полемику.

Через десять минут он стоял в столовой у окна, так он делал всегда, когда ждал отца. Граф пришёл довольно скоро, сразу прошёл к столу и жестом пригласил сына. Они церемонно расположились, каждый на своём месте и слуги подали им ужин. Отец Персиваля был уже довольно пожилым мужчиной, но при этом сохранил статность и силу человека в рассвете лет. Его волосы уже сильно поддёрнула седина, лицо покрылось множеством морщинок. Спустя несколько минут, отец поднял глаза на сына и заговорил:

– Как продвигается твоё обучение?

– Всё хорошо отец, я почти закончил заданную на лето работу, – Перс лгал. На самом деле, он закончил ее уже несколько недель назад.

– Мне кажется, ты слишком долго этим занимаешься. Тебе стоит ускориться.

– Да, отец… – покорно ответил Персиваль, – Как твои дела на лесоповале?

– Всё хорошо, сын. До сезона дождей ещё почти месяц и мы успеем выполнить намеченный план.

Они замолчали. Каждый вечер за ужином они обменивались парой-тройкой ничего не значащих вопросов, создавая иллюзию добрых отношений. Зачастую после этого Персиваль выслушивал длительные нотации, но сегодня отец был явно уставшим и вовсе не был настроен на долгие разговоры.

– У тебя всё в порядке, отец? – граф посмотрел на него в некотором замешательстве.

– Да, Персиваль, всё в порядке, – и оценивающе всмотревшись в его лицо, добавил, – Просто очень много работы.

– Я мог бы помогать тебе.

– Твоя главная задача успешно завершить обучение.

– Но я хочу быть полезным для нашего общего дела.

Граф удивленно смотрел на сына. Да и сам Перс удивлялся себе, ранее он никогда не интересовался делами отца.

– Тебе действительно это интересно?

– Кажется, да, – отец внимательно смотрел в его лицо и Персиваль не дрогнул под его взглядом.

– Как только ты закончишь подготовку к новому учебному году, я возьму тебя с собой. Если конечно твоё желание к этому времени не выветрится.

– Благодарю, отец! – он чувствовал искренне желание узнать больше, помочь отцу.

Случившееся сегодня днём, разбудило что-то в Персе. Тот самый момент, когда он практически выплевывал собственные легкие, лёжа на колене Лео, заставил его по-новому взглянуть на всё, что его окружало. Он практически не знал своего отца. Граф с детства был с ним строг, малообщителен, холоден, принципиален до мозга костей, он считал, что единственная задача сына – это обучение и послушание. Но Перс так же знал, что все в деревне и в замке очень уважали его отца, всегда отзывались о нем, как строгом, но справедливом управленце. И юноша вдруг понял, что хочет быть ближе к своему единственному родному человеку и желание сопровождать его, было действительно искренним.

Он так же осознал, что был очень одинок. У него было несколько приятелей по учебе, но дружба с ними не очень задавалась. Учеба давалась ему очень легко и потому он постоянно впутывался в различные эксперименты и брался за дополнительные работы. Его яркая, порывистая натура требовала от него постоянной деятельности, исследований и он с головой погружался в них.

Его приятели не успевали осваиваться даже с основным материалом и потому у них было не так уж и много общего. К тому же, большинство разговоров его сокурсников крутилось вокруг девушек из соседнего корпуса. Персиваля они тоже интересовали и волновали, но он не видел абсолютно никакого смысла постоянно обсуждать это при каждом удобном случае.

Вскоре после ужина, вместе с отцом они отправились в гостиную, где Персиваль обычно играл на фортепиано или читал что-нибудь отцу, иногда они садились играть в шахматы. Это всегда происходило под молчаливым, строгим взглядом графа. Когда он был недоволен сыном, он громко и тяжело вздыхал, но никогда не делал замечаний. Это было словно некоторым условием, что здесь, в этой самой комнате, Персиваля никогда никто не критиковал и не поучал. Но одного такого вздоха, было достаточно, для того чтобы Перс чувствовал себя ни на что не годным ничтожеством.

– Хочешь, я сыграю что-нибудь особенное? – удивление снова скользнуло по лицу графа и Персу даже показалось, что он пришёл в некоторое замешательство. Но тут, собравшись, он нахмурил брови и Перс понял, что едва приоткрывшаяся дверь простого семейного общения захлопнулась прямо перед его носом.

– Начни с того места, где остановился в прошлом раз, – строго отчеканил он и тяжело вздохнул. Персиваль практически услышал его мысли: «Ты не станешь мастером и ничего не добьёшься, если будешь позволять своим порывать брать над тобой верх!»

И Персиваль заиграл, но совсем не то, что было перед ним в нотах. Его руки сами воспроизводили музыку и он поплыл по ней. Мысленно он ещё раз сказал себе, что будет пытаться снова и снова говорить с отцом, пока не добьётся от него, хоть сколько-нибудь удовлетворяющего его общения. И дав себе такой зарок, он вернулся к происшествиям сегодняшнего дня. Лео! При одной мысли об этом юноше, у него радостно задрожало сердце. Он жаждал снова увидеть его, но неожиданно осознал, что они так и не обговорили их следующую встречу, что он совсем упустил этот момент, позволив себе повестись на глупое: «Ты граф. Сын графа…». Он резко остановился и замер, так и не опустив рук на клавиши.

Как он мог быть таким рассеянным, как он мог не договорится о следующей встрече с Лео? Почему он вообще не подумал об этом? От отчаяния он застонал и уронил голову на руки.

– Персиваль, тебе плохо? – он совсем позабыл, что находиться в гостиной, вместе с отцом. В голосе графа Олада прозвучало не шуточное беспокойство, он встал со своего места и подошёл к сыну.

– Нет… Ничего страшного… Просто неожиданно голова закружилась.

Отец подошёл к окну и распахнул его, позволив свежему уличному воздуху заполнить комнату. Снова вернувшись к Персу, он внимательно всмотрелся в лицо сына и констатировал.

– Тебе лучше пойти прилечь.

– Благодарю, отец!

Уже у самых дверей, Перс мельком обернулся на отца. Он был статным, красивым мужчиной, не смотря на то, что был уже в годах. Он был весьма сильным духом человеком, умным и проницательным. И Перс точно знал, что в высших кругах он до сих пор считался завидным вдовцом и он не понимал, почему отец так и не женился, снова. Со смерти матери прошло уже пятнадцать лет и граф вполне мог сойтись с другой женщиной. Но почему-то так и не сделал этого.

Следующим утром, Персиваль проснулся очень рано. Он спешно привёл себя в порядок и сбежал по парадной лестнице, как раз в тот самый момент, когда отец покидал замок.

– Доброе утро, отец!

– Доброе утро, Персиваль! Что подняло тебя так рано с постели?

– Я хотел пожелать тебе удачного дня!

– Благодарю, сын, – холодно проговорил граф Олад, хотя Перс уловил в его голосе нотки тепла. Он направился к выходу, но неожиданно обернулся и внимательно посмотрел на Перса, – Сегодня утром мне пришло письмо и мне необходимо поехать в город, на переговоры, – прежде отец никогда не делился с ним своими планами и юноша слушал его с замиранием сердца, – Я планирую вернуться поздно вечером, но совсем в этом не уверен. Вопрос серьезный и возможно займёт больше времени, чем я предполагаю.

– Да, отец! Я надеюсь что всё пройдёт успешно.

– Я тоже, Персиваль. Постарайся закончить свою работу, к моему приезду, – он резко развернулся, чтобы уйти, но Перс быстро ответил.

– Я закончил её, отец! – граф медленно обернулся, – Я хотел ещё раз перепроверить ее, прежде чем сообщить тебе об этом.

– Что ж, – глаза графа потеплели, – Я рад это слышать. Тогда я постараюсь встретиться в городе с твоим учителем и привезу тебе новое задание. А пока, в мое отсутствие, ты можешь отдыхать. Только не забывай о правилах.

– Не приближаться к лесу, не подходить к озеру, не ездить на Быстром, быть осторожным и благоразумным.

Граф кивнул и пожал руку сыну. Перс проводил его взглядом до двери.

Целый день он бродил по замку, берясь то за одно дело, то за другое. Пытался помогать работникам замка, но несколько раз его ловил слуга Байрон и читал проповедь о том, что не гоже сыну графа заниматься «грязной» работой. Но Персиваль не мог сидеть сложа руки. Он думал о том, чтобы снова собрать дельтаплан, но понял, что ему это больше не интересно. Потом его посетила идея съездить в деревню и поискать Лео, но его попытка умыкнут лошадь не удалась. Когда-то давно, Персиваль серьезно травмировался при падении с лошади, с тех пор отец разрешал ему ездить только на старой, серой кобыле, с громким именем Империя. Она была так стара и медлительна, что Перс буквально засыпал верхом на ней. Когда ему удавалось, он тайком уводил Быстрого, резвого двухлетнего жеребца. Он имел крутой нрав и редко кому удавалось с ним справится. Отец держал его как племенного жеребца, для разведения статных, красивых лошадей. Не единожды он сбрасывал и бил Персиваля, но каждый раз ему удавалось смягчить жеребца своей настойчивостью и упорством.

Каждый раз, когда до отца доходила информация, что Перс снова катался на Быстром, граф обрушивал свой гнев на всех, начиная от сына и заканчивая несчастным мальчишкой – помощником конюха. Это действовало на всех и каждый, причастный к конюшням, зорко охранял Быстрого от Персиваля. Исключением был только сам сын графа. Он не боялся гнева отца, в глубине души он всегда знал, что не подвластен ему. Перс не боялся наказаний, в виде лишений каких-нибудь развлечений или бесконечного сидения в своих комнатах или дополнительного учения. Неуемный дух Персиваля всегда находил возможность оказаться непокорным даже там, где казалось бы, не было выхода, кроме смирения.

К вечеру из города пришло письмо для управляющего. В письме оказалась небольшая записка для Персиваля, где отец сообщал ему, что будет отсутствовать несколько дней.

Как-то утром Перс всё таки сумел увести Быстрого. Он не стал его седлать, а просто привёл к озеру и позволил ему резвиться в воде. Конь наскакивал на воду, храпел, плясал, брыкался, словно жаждал ударить невидимого врага. Персиваль достал из сумки щетку и долго натирал Быстрому бока, шею, спину, так что конь бодал его от удовольствия головой. Выходя на берег, Быстрый падал на землю и чесал спину и Персу снова приходилось его мыть.

Наконец, нарезвившись, Быстрый бросился прочь диким, безудержным галопом. Персиваль знал, что жеребец вернется к нему. Быстрому не хватало движениям, из-за его крутого нрава на нем почти никто не ездил и его редко выпускали на волю.

– Прекрасный конь, – Перс обернулся. Позади него, на возвышении берега, стоял улыбающийся Лео.

– Лео! Я так рад тебя видеть! – одним движением, Лео спрыгнул к нему, – Я был так огорчён, что мы не договорились с тобой о нашей новой встрече. Я боялся, что мы больше не увидимся.

Лео лишь рассмеялся в ответ и Персиваль, не удержавшись, тоже засмеялся.

– Давай прокатимся на нем, – махнул Лео в сторону мчавшегося вокруг озера жеребца, – Как его имя?

– Быстрый!

Лео издал протяжный мелодичный свист и конь направился прямо к ним, ещё больше ускорившись. Подскочив к ним, Быстрый резко замер, понюхал руки Лео и ткнулся носом ему в грудь.

– Вот это да! Как тебе удалось? Быстрый никогда не доверяет незнакомцам.

– Это моя особенность, животные доверяют мне. Давай, садись! – и он лёгким движением, буквально взлетел на спину Быстрого. Перс попятился от него и круглыми, от удивления, глазами уставился на своего приятеля. Он любил кататься на этом жеребца, но садиться на него, без седла и амуниции, это было похоже на сумасшествие, – Давай же! – он протянул ему руку и больше не сомневаясь, Персиваль принял приглашение. Лео резко вздернул его и Перс сам толком не понял, как оказался на спине Быстрого, позади своего друга.

Он ощутил какую-то немыслимую силу в руках Лео и только хотел выразил своего удивление, как его приятель ударил жеребца пятками и тот рванулся с места. Персиваль вцепился в Лео мертвой хваткой, а тот прижался к шее лошади.

Быстрый мчался, словно спущенная стрела. Персиваль сильно сжимал ему бока коленями и прижимался к спине Лео. Ему было не на шутку страшно и вместе с тем, он испытывал настоящий восторг. Глаза слезились от встречного ветра, дыхание перехватывало, но он ни за что не отказался бы от того, что с ним сейчас происходило.

Наконец Быстрый сбавил темп и перешёл на легкую рысь. Юноши распрямились на его спине и огляделись. Жеребец унёс их в долину реки, там где росли фруктовые сады графа. Не останавливая лошадь, Лео перекинул ногу через голову жеребца и прямо на ходу спрыгнул. Он посмотрел в сторону сада, прикрыв глаза рукой. Персиваль остановил Быстрого и соскользнул с него.

Не сговариваясь, не обсуждая свои действия, словно понимая друг друга на самом тонком уровне, они стали прокрадываться в сад. Пройдя посадку из яблонь, они пробрались в виноградники. И тут на них накинулась сторожевая собака. Но по одному, еда уловимому движению Лео, собака прижала уши и заскулила. Припав к земле, злобная сторожевая псина, виляла хвостом и просила ласки. Юноша потрепал собаку за ухом и радостно подмигнул Персу.