Аномальный Наследник. Новая Северная Война
– Понял. Ладно, троицу одурманенных сюда. Французишку – Лихареву, пусть побеседует. Но без фанатизма.
Спустя три минуты двое бойцов и Ярый заволокли в палатку трёх пленных «зомби». Это были огромный мускулистый африканец, низенькая азиатка и самый обычный белокожий мужик. Связанные по рукам и ногам, они безвольными куклами развалились на деревянном настиле.
Все трое находились под действием мощных миорелаксантов и седативных средств. То есть в телах зомби рахна сарнитов-сеятелей есть, но заставить двигаться одурманенных эта рахна не может. Зомби просто физически не держатся на ногах.
Чтобы добиться такого эффекта, вкалывать в их тела приходится огромные дозы лекарств. И постоянно «подливать» новые порции.
– Приветствую всех, господа, – в палатку юркнул Архун, бросил на нас быстрый взгляд, одарил полукивком и тут же склонился над «зомби». – Хм… прелюбопытнейше, – проговорил он, протянув свою карбоновую руку к лицу африканца.
Взяв мужчину за подбородок, Архун чуть повернул его голову в сторону.
Африканец распахнул глаза.
– Арх! – рявкнул он и попытался цапнуть Архуна за палец.
Мой старый учитель без промедления отвесил одурманенному леща своей механизированной рукой, приправ эту оплеуху крохотной толикой альтеры.
– Хм… прелюбопытнейше, – повторил учёный, глядя на то, как африканец снова обмяк.
Помимо трех пленных зомби в штабной палатке остались только мы – бывшие Александрийцы. И сейчас мы вчетвером склонились над одурманенными, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Вы ведь не выбили из него рахну? – уточнил великий князь Тверской, переведя взгляд с африканца на Архуна.
– Нет, лишь самую малость уменьшил её в районе мозга, – не поворачиваясь, ответил Архун и навис теперь уже над азиаткой.
– Аск, скажи… – задумчиво начал Арвин. – В Сибири тогда были такие же одурманенные?
– Нет… – мотнул я головой. – Рахна в этих течёт несколько иначе. Изменения слабые, почти незаметные. Но отличия есть. Сейчас я сразу увидел, что рисунок контроля немного отличается от привычного нам рисунка распространения рахны сарнитом-сеятелем. В Сибири на подобной мысли я себя не ловил. Хм… – я выпрямился поняв, что меня смущало. – Если обычно рахна как бы опутывает энергетическое тело, подпитываясь им и двигая его, то сейчас она полностью вплелась в него. Из-за этого… контроль более вариативный. А одурманенные сильнее. Но и жизненных сил им это стоит больше… Да, определённо сеятель, подчинивший их, неплохо владеет жи́вой и поднаторел в том, чтобы умело использовать обе энергии.
– Браво, ваше высочество, – решительно кивнул Архун. – Я тоже пришёл к аналогичным выводам. Очищать этих одурманенных будет сложнее, – мой старый учитель резко повернулся и уставился мне в глаза. – Я прошу выдать мне двух пленных под личную ответственность.
– Думаешь, сможешь создать что-нибудь… полезное, старик? – спросил Арвин.
– Будто господин Архун хоть раз создавал что-то бесполезное, – с лёгким укором в голосе проговорил Андрей Оболенский.
– Робопёс, который гадит почти настоящим дерьмом? – припомнил Арвин. – Или девяностоградусную ниарийскую сивуху со вкусом чистой воды? Или… хм…
Мой друг глубоко задумался, пытаясь вспомнить что-то ещё из Архуновских изобретений-потешек, ну а я повернулся к своему учителю.
– Даю добро. Постарайся, чтобы эти люди выжили, и, когда всё закончится, могли вернуться к обычной мирной жизни.
– Смогут ли они вернуться к мирной жизни от меня зависит меньше, чем от других. Но насчёт остального я приложу максимум усилий, ваше высочество. Теперь о конкретных экземплярах… Я прошу выдать мне мужчин. Шанс, что они выживут, гораздо выше. К тому же… – он цепко уставился на мощного африканца. – Этот точно будет полезен.
– Нет, прости, друг, – мотнул я головой. – Белого мужчину не отдам. Он явно из местных, а значит поможет нам завоевать симпатии местных союзников. К тому же… – я сжал кулаки. – Если повезёт, мы сможем узнать побольше о сеятеле, который заявился в Швецию.
– Хорошо, – не стал спорить Архун.
Я подошёл к белокожему «зомби» и обвёл взглядом своих товарищей.
– Ну, все ощущения запомнили? – дождавшись утвердительных кивков, я положил ладонь на грудь одурманенному. – Тогда я начинаю.
Несмотря на повышенную сложность задачи из-за вплетений рахны в энергетическое тело одурманенного, очистил я его довольно легко. Никаких кровохарканий или других видимых ухудшений самочувствия «пациент» не получил. Всё-таки мой уровень контроля альтеры очень высок, и в прошлой жизни я, как и Арвин, имел высший ранг воителя альтеры.
«Очищенный» зомби, как обычно бывает в таких случаях, сразу в себя не пришёл. Его перенесли в санчасть, а двух других бойцы доставили в передвижную лабораторию Архуна. Со стороны она напоминала модуль автодома, установленного на шестиколёсную шасси армейского грузовика.
В этот момент как раз прибыли оставшиеся бойцы княжества Новочеркасского и великого княжества Тверского, так что Арвин и Андрей Оболенский направились встречать своих ратников.
Я же пошёл в «автодом» Лихарева.
У нас имелся не только грузовик-лаборатория, но и несколько других автодомов. В том числе модуль для перевозки пленных врагов, в котором можно было и… пообщаться с ними.
Когда я подошёл к грузовику, Лихарев – высокий мужчина с зачёсанными назад чёрными волосами и бородкой, курил папиросу возле машины и начищал мачете.
– Ваше сиятельство, – поклонился мне капитан службы безопасности Енисейского княжества.
Дмитрий Борисович Лихарев, как и всякий хороший эсбэшник, был специалистом широкого профиля. А так как наше княжество только недавно родилось, и мы испытываем острый кадровый голод, разносторонность Дмитрия пришлась как нельзя кстати. Официально во время войны в Северном королевстве он числился среди разведчиков. Неофициально вместе с пятью другими эсбэшниками присматривал за нашими ратниками, союзниками, противниками… И вот лично занимался дознанием. Ведь начинал свою карьеру Лихарев как раз в отделе дознавателей.
– Ну? – коротко спросил я.
Лихарев прочесал глазами округу и, убедившись, что рядом никого нет, рубанул с плеча:
– Что-то знает. Нутром чую. И, похоже, знает то, что знать не должен. Но… – капитан поморщился и неопределённо повёл в воздухе лезвием мачете. – Молчит, достойный сын французской аристократии, ваше сиятельство. Мягкие методы не работают. Но если дадите добро, – он заискивающе хлопнул ресничками, – вероятно, я смогу его разговорить.
– Добро, говоришь… – вздохнул я. – Относительно целый и невредимый вражеский аристократ может стать ценным активом, если потребуется обменивать военнопленных. Если этот аристократ, разумеется, сам по себе не несёт огромную ценность для вражеской армии. Таких возвращать стоит лишь в редких случаях.
– Вы правы, ваша светлость. Но этот… сам по себе может и, грубо говоря, пустышка. Но явно что-то знает. И из-за этого уже перестаёт быть пустышкой, – у Лихарева аж глаза светились, так ему не терпелось докопаться до правды и выведать все подноготные тайны пленного аристократа.
– Долго затянется, да? – спросил я, зная ответ.
– Не мгновенно, – серьёзным тоном ответил эсбэшник. – Помариновать придётся. Парень крепкий. Даже если чуть дрогнет… держатся еще сможет.
– Форкх меня дери, – тяжело вздохнул я. – Знаю я, Дмитрий Борисович, как ускорить процесс, когда он хоть немного дрогнет. Пойдём… Помогу тебе.
Я потянул дверь фургона за ручку. Сначала хотел оставить Лихарева на улице, но решил, пусть лучше он будет внутри.
Пусть лучше, если из фургона на весь лагерь будут слышны крики, народ думает, что наш дознаватель – мастер своего дела.
А не то, что князь лютует.
Глава 3
После допроса французского аристократа я хотел созвать экстренный княжеский совет, но не успел. Как оказалось, собрать князей уже решил княжич Хельсинкский – Олаф Лехтонен, родной дядя Юргена – наследника княжества, который представлял Северное королевство на собрании в Выборге. Сейчас же Юрген большую часть войск своего княжества расквартировал рядом с войсками немецких княжеств на юге от Стокгольма. Его же дядя с относительно небольшим отрядом был приставлен к войскам русских княжеств.
Так что, получив информацию о княжеском совете, я привёл себя в порядок и, подкрепившись, к назначенному времени – к трём часам пополудни, направился в самую большую штабную палатку нашего военного лагеря. Располагалась она на границе «палаточных кварталов» войск трёх княжеств: Выборгского, Хельсинкского и Тверского.
– Аскольд, добрый день, – когда я шёл через «Выборгский палаточный квартал», я столкнулся с самим князем.
– Здравствуйте, Антон Иванович, – пожал я руку Троекурову.
– Аскольд… На минутку…
– Да?
– Ходят слухи, что ваши бойцы пленили нескольких людей. В том числе и зомби. И… вроде как кого-то из них положили в общую санчасть… – он многозначительно посмотрел на меня.
Ну да, хоть бойцов и расселили согласно тому, какому княжеству они служат, чётких внутренних границ в лагере не существует. Бойцы разных княжеств вполне могут свободно общаться и ходить друг к другу «в гости». Да и в Африке некоторые воевали бок о бок.
– Всё так. Двоих мы очистили от контроля. Они стали обычными людьми, только без сознания, – глядя в глаза «приёмному» отцу Сони, произнёс я.
– Вот как… – расслабленно выдохнул он и улыбнулся. – Приятно слышать… Очень приятно слышать, – он многозначительно хмыкнул.
Я прекрасно его понял и решил порадовать мужика:
– Вероятно, интересующий нас контроль работает схожим образом, – намекнул я на контроль Годуновых над Рюриковичами.
– Ох… – выдохнул Троекуров и улыбнулся. – Какие же приятные новости! Эм… Аскольд. А что насчёт способа деактивации?
– Извините, Антон Иванович, я не готов рассказывать всем союзникам, как именно мы смогли превратить зомби обратно в людей. Но лично вы – другое дело, – я тепло улыбнулся. – Вы поделились со мной и Соней своими секретами. Обещаю, позже я покажу вам то, что вас интересует.
Троекуров удивлённо округлил глаза, а затем благодарно кивнул.
Спустя восемь минут мы с князем Выборгским и остальными представителями княжеских семей сидели за огромным столом в огромной штабной палатке.
– Благодарю, что прибыли, господа, – взял слово Олаф Лехтонен. Акцент в его речи был более заметен, чем у его племянника.
В отличие от Юргена этот седобородый мужчина с сияющей лысиной на затылке казался абсолютно спокойным, а иногда даже улыбался. Не то, что гневливый княжич.
– Прежде всего, – продолжил Олаф, – хотел бы поздравить всех причастных к завершению паромной переброски войск. Большое дело сделано. Осталось только дождаться завершения всех… перелётов. И тогда все войска будут в сборе. Мы планировали не прибегать к помощи русских воинов до того, как вы все соберётесь. Но не получилось. Мы вынуждены просить вас выступить в самое ближайшее время.
Он склонил голову.
– Погодите, господин Лехтонен, – проговорил Юра Урусов.
Сегодня на собрании он, как и брат Юли Ромодановской, прибыл без сопровождающего. Насмотрелась молодёжь на нас с Арвином, тоже пытается самостоятельной быть. Хорошо, что им отцы позволяют.
– К чему такая спешка? – продолжил княжич Астраханский, когда Олаф поднял на него взгляд. – Да, мы приехали сюда не в палатках сидеть. Но, как вы правильно заметили, ещё не все войска в сборе. Что случилось? Почему вы решили отклониться от плана, предложенного вашим королём?
– Я понимаю ваше удивление, – решительно кивнул Олаф. – И готов ответить. Враг продвигается быстрее, чем мы ожидали. Наши войска отступают. Сейчас они собираются в двух точках: близ городов Эребру и Йёнчёпинг. Однако же и силы врага объединяются в два крупных войска.
– Северное войско собирается у Эребру, а южное у Йёнчёпинга? – озвучил очевидное решение в текущей ситуации великий княжич Казанский.
– Всё верно, Игорь Евгеньевич. И если вдруг собранные перед этими городами королевские войска проиграют, если будут уничтожены, то враг откроет себе путь к Стокгольму. Лишь у стен столицы мы в таком случае сможем дать ему бой.
– Значит, его королевское величество просит войска российских княжеств и ваш отряд оказать поддержку королевской армии на подступах к Эребру? – подтолкнул я Олафа к продолжению разговора.
– Всё верно, Аскольд Андреевич. А в это время основные силы княжества Хельсинкского и немецких княжеств отправятся к Йёнчёпингу.
– Стало быть, практически одновременно пройдут два самых крупных сражения с момента начала этой войны, верно? – я продолжал наседать на него с вопросами.
– Всё так, Аскольд Андреевич.
– Стало быть, чтобы подбодрить своих воинов и настроить их на это важнейшее сражение, Его Величество Бьёрн Инглинг лично прибыл в Эребру?
В палатке повисла тишина. Олаф Лехтонен пять секунд смотрел на меня во все глаза.
– Прошу прощения, – сморгнув оцепенение, заговорил он, – Аскольд Андреевич, что вы такое говорите?
– Давайте не будем ходить вокруг да около, раз уж мы союзники? – снисходительно улыбнулся я.
Олаф поджал губы. Шесть секунд напряжённо думал о чём-то, а затем выдохнул и спокойно произнёс:
– Ещё раз прошу прощения. Дело в том, что планы передвижения Его Величества не особо афишировались даже среди шведской аристократии. Вот я и не смог скрыть удивления. Да, вы правы, в данный момент Его Величество прибыл в Эребру и собирается приободрить речью и своим видом войско. В столь сложный для королевства час Его Величество не отступает от традиций предков. Нет, как раз традиции предков, единство вождя и воинов – вот, что нам так нужно. И всё же… Аскольд Андреевич, откуда вам стало известно об этом?
Почти все присутствующие с любопытством уставились на меня. Лишь Андрей Оболенский смотрел с отеческой теплотой, ни капли не удивлённый. Ну ещё Арвин ехидно ухмылялся.
– Нам повезло поймать и разговорить пленного, – пожал я плечами. – Пленный аристократ, Николя Закази, оказался весьма близок с наследником главы своего клана – Мартином Анже, который, в свою очередь, руководит войском клана Анже в этой войне. От него Николя и узнал о том, что известно верхушке вражеского объединённого войска.
– То есть враг знает… – ошарашенно пробормотал Олаф. – Более того, пытался скрыть свою осведомлённость.
– Получилось посредственно, – хмыкнул Юра Урусов и уважительно посмотрел на меня. – Дознаватели княжества Енисейского явно знают свою работу.
– В окружении Его Величества завелись предатели, раз враг узнал о том, что является тайной даже для части вашей аристократии, – заметил Александр Александрович Аксаков – наследный великий княжич Киевский и старший брат моей тёщи. – Но это вражеское знание не повод сейчас унывать, господин Лехтонен. Вероятно, враг попытается добраться до Его Величества. Но, во-первых, нужно точно определить местоположение короля и прорваться к нему. А во-вторых, Его Величество вполне имеет возможность отступить, завершив свои дела в Эребру.
– Да, вы правы, – вернув привычное спокойствие, кивнул Олаф. – Аскольд Андреевич, благодарю за то, что поделились обнаруженной информацией. Предупреждён – значит вооружён. Я обязательно передам всё брату, и он уже доведёт сведения до Его Величества. И всё же, теперь у нас появилась ещё одна причина просить вас выслать войска в Эребру как можно скорее. Но прежде я хотел бы озвучить просьбу Его Величества. Его Величество просит вас рассмотреть возможность выступить единым фронтом. Точнее, даже единой армией…
– Хм, хочет, чтобы у нас был один командир? – усмехнулся Арвин. – Хорошая мысль. Если что, я не против. Главное, чтобы кандидат был подходящим.
– Тоже за, – махнул рукой Андрей Оболенский.
– И я поддерживаю эту идею, – кивнул Троекуров. – Есть ли кто-то, кто решительно против?
Присутствующие начали с любопытством вертеть головами.
Противников единого командования не оказалось.
– Если все готовы выполнить просьбу Его Величества, – взял слово великий княжич Киевский, – тогда остаётся выбрать главнокомандующего нашим объединённым войском. Лично я наиболее логичным вижу две кандидатуры на эту должность. Андрей Михайлович выше всех нас по статусу, и вправе быть главнокомандующим, – указал он на великого князя Тверского. – Или же Антон Иванович. Он так же выше большинства из нас по статусу, кроме того, его княжество ближе всех к зоне боевых действий, и на территории его княжества, по сути, сформировался наш альянс.
– Благодарю за оказанную честь, Александр Александрович, но я не готов возглавить наш альянс. Я считаю это неэтично по отношению к союзникам моего княжества, которые лично сражались на Африканском поле боя, в то время как я в той войне участия не принимал, – спокойно проговорил Троекуров.
– Значит вы предлагаете кандидатуру его светлости Андрея Михайловича? – уточнил великий княжич Казанский.
– Господа! Минутку внимания, – громко попросил Андрей Оболенский. – Лично я предложил бы кандидатуру другого князя. Князя Енисейского. Он раньше всех начал собирать альянс ради этой войны и достоин этого звания. Аскольд имеет опыт сражений против британских и франко-испанских кланов. Если кто-то скажет, что его опыт недостаточен, то я готов поддерживать Аскольда советом и личным присутствием, если моя помощь ему понадобится.
– Голосую за князя Енисейского! – первым махнул рукой Арвин.
– Поддерживаю, – отозвался князь Выборгский.
– Я тоже. Для меня будет честью сражаться под вашим командованием, – с важным видом произнёс Юрий Урусов.
– Я тоже считаю, что это правильное решение, – высказался великий княжич Казанский.
– Ну раз уж единогласно, то и я не буду отделяться, – пробасил кровный дядюшка моей супруги, великий княжич Киевский.
Вот так с подачи шведского короля мы с Арвином, Андреем Оболенским, и князем Выборгским разыграли домашнюю заготовку, в ходе которой я стал военным главой альянса.
Да, пока что я смог временно объединить под своим началом рати семи княжеств российских и отрядик из Хельсинки. Но лиха ли беда начало.
Преисполненный уверенностью, ни капли не сомневаясь в нашем светлом будущем, я встал и отвесил присутствующим лёгкий поклон. Аура Александритов сама сочилась из меня. Понемногу, чтобы не стать видимой.
– Господа, – твёрдо обратился я к присутствующим. – Для меня честь, что вы выбрали меня для столь важной миссии. Приложу все усилия, чтобы оправдать возложенные надежды и ожидания. А теперь, с вашего позволения, я хочу озвучить пришедший мне в голову план наших дальнейших действий.
* * *Мы знали, что те же Аксаковы или Ромодановские охотнее примут меня в качестве главнокомандующего, нежели великого князя Тверского. В этом есть небольшой парадокс. С одной стороны, Андрей Оболенский в самом деле выше всех присутствующих на собрании по статусу. И, вроде как, следовать за ним не зазорно. В то время как я – какой-то мелкий выскочка, и мои приказы выполнять для членов великокняжеских родов может показаться ниже их достоинства.
Да… с одной стороны, всё так и есть. Но с другой – в глазах широкой общественности Андрей Оболенский фигура с большой буквы. Если он станет главнокомандующим, то в самом деле будет командовать войсками великих княжеств Киевского и Казанского. И это может киевлянам и казанцам показаться унизительным. Как будто Тверь вдруг возвысилась над ними! А это недопустимо, ведь великие княжества рассматривают друг друга как соперников. В хорошем смысле этого слова.
А если же силы альянса возглавлю я, то в глазах общественности будто бы всем будет понятно, что настоящей власти у меня нет. Ведь я ещё совсем зелёный и неопытный. Кто поверит, что я смогу заставить подчиняться, например, великого княжича Киевского? Который по возрасту является самым старшим из лидеров нашего альянса в Швеции?
Потому и подчиняться мне не зазорно, ведь и мой пост главнокомандующего не более, чем фикция.
На деле же никто с моими решениями не спорил. Но и я сильно не давил, избегая жёсткого приказного тона. Пока что мне нужно было научить членов княжеских семей просто меня слушаться. И поэтому в штабной палатке вечером в субботу в самом деле происходило «обсуждение» – я охотно отвечал на вопросы и пояснял свои мысли.
Княжичи постепенно соглашались со мной…
И мы смогли утвердить план действий. Если в двух словах, то Александр Александрович Аксаков оставался на базе за главного, остальные же члены альянса назначали заместителей, которые были обязаны «прислушиваться» к словам Аксакова – то есть в прямое подчинение своих людей киевскому великому княжичу никто не передавал.
Таким образом, Аксаков отвечал за наш тыл и приём ратников княжеств Киевского, Казанского и Астраханского, всё ещё прибывающих в Швецию.
А мы с большей частью уже прибывшего союзного войска отправились к Эребру.
К полудню следующего дня мы провели совещание со штабом королевской армии на подступах к Эребру, а наши бойцы спешно занимали позиции.
– Враг может выступить в любую минуту. Большая часть его сил уже стянута на северное направление. Но мы предполагаем, что враг продолжит стягивать остатки сил перед тем, как напасть, – докладывал на собрании глава королевской разведки на нашем направлении. – На это ему может потребоваться от трёх до пяти дней.
Однако…
Гром битвы грянул уже вечером того же дня.
Глава 4
Небольшая военная база на северо-западе от Эребру гудела, как растревоженный улей. По размерам она не предназначалась для расквартировки столь крупной армии, потому и была переполненной. И даже несмотря на переполненность всем бойцам не хватило места на базе – часть войск пришлось разместить в жилых домах недалеко от базы, из которых предварительно королевским указом были эвакуированы жители.
Королевские воины на базе были взвинчены и воодушевлены. Что-то постоянно выкрикивали. Я понимал общий смысл их повторяющихся лозунгов, однако же максимально точно понять, о чём кричат солдаты, мне помог князь Выборгский.
Как оказалось, приёмный отец Сони очень хорошо владел шведским языком.
– «За короля», «Не дадим в обиду Его Величество», «Отплатим Его Величеству за доброту», – ровным тоном пояснил Антон Иванович Троекуров, когда мимо выделенного нам «квартала» на базе прошествовало три громких отделения королевских бойцов.
– Короля, значит, вспоминают чаще, чем Родину? – хмыкнул я.
На пару секунд Троекуров призадумался, а затем кивнул:
– Родные земли они тоже готовы защищать до последнего вздоха, но Его Величество вспоминают чаще. Достойно. Получается, раз Его Величество отбыл из Эребру ещё до нашего прибытия, солдаты даже спустя десять часов преисполнены патриотическими чувствами…
– Любят его здесь, – кивнул я.
А про себя подумал, что Бьёрн Инглинг вполне может обладать зародышем местной Ауры. Вряд ли так называемое Наследие Богов доступно лишь русским родам.
– Молодец Его Величество, – поддержал разговор Арвин. – Но, на мой взгляд, сделал что-то вполне обыденное – прибыл к войску, выступил перед ним, пообщался с солдатами и офицерами…
– Обыденное? – удивился Троекуров. – Может быть раньше… И то не всегда.
– Вот и я о том же! – закивал Арвин. – Дело-то обыденное для правителя – обратиться к тем, кто за него проливает свою кровь. А как-то забывают об этом. Эх… пошёл я к своим ратникам. А вам, господа, счастли́во оставаться.
Арвин сделал ручкой и направился к месту базирования войск княжества Новочеркасского. Я же в компании своих ближайших советников – великого князя Тверского и князя Выборгского, поспешил в главный штаб армии северного направления. Возле крыльца здания штаба к нам присоединился княжич Хельсинкский Олаф Лехтонен.
Даже когда шведы сподобились попросить нас срочно привести войска к Эребру для участия в одном из двух генеральных сражений, наших бойцов всё равно не спешили отправлять в бой.
Достойная воинская гордость со стороны наших шведских товарищей. Правда, из-за неё нам и приходится сидеть без дела, слушая, как маршал королевской армии Кларенс Эриксон раздаёт приказы.
– Он отправил две дополнительные роты на север в Ховсту и одну на запад в сторону Ланны, – шёпотом переводил нам с Андреем Оболенским слова маршала Эриксона князь Выборгский. – Ему предлагали укрепить южное направление, но он отказался.
– И не зря, как мне кажется, – проговорил великий князь Тверской. А затем пояснил свою мысль: – Насколько мне известно, на южном направлении и так собрано достаточно войск.
Я молча кивнул.
– Что-то не так, Аскольд? – напрягся Андрей Оболенский.
Троекуров же, до этого момента не заметивший каких-либо изменений в моём поведении, повернулся в мою сторону и чуть прищурился.
– Всё идёт слишком предсказуемо, – вздохнул я. – У врага три основных направления – южное от Мариестада, юго-западное от Кристинехамна и северное от Нуры. Всё это читалось. Ко всему наш маршал Эриксон был готов. Даже практически точно определил сколько необходимо разместить своих войск на каждом направлении. В данный момент всё идёт так, что он может отбить атаку врага, полагаясь лишь на собственные резервы.