Жемчужина гнева

Учитель Илия появился из воздуха: гигантская, выраженно сутулая громадина в странном одеянии из старой изорванной робы, ниспадающей обрывками с торчащими нитками и лохмотьями. Густые седые волосы накрывали его плечи и спину до самого пола, из-за чего невозможно было представить себе его телосложение. Он похож на конус из спутанных седых волос и лохмотьев. Вытянутое лицо с тяжёлым подбородком бетонного цвета с синим отливом и чёрные, без белков глаза, в которых плавали светящиеся две синие точки, заменяющие зрительный орган. Лицо каменное, как и здание, безэмоциональное, ко всему безразличное, высокомерное, нечеловеческое.

Илия проводил своих неофитов на арену: круглый зал с множеством дверей, на которых были грубо вырублены поверх затёртых других имена нынешних учеников. Марк остановился перед своей дверью и быстро снял с себя всю одежду, оставшись в свободной белой льняной рубахе и свободных штанах. На сложенную одежду упала и лента, стягивающая его волосы.

“Дмитрий. Твёрдый Металл” – всё же удалось прочитать частично вырубленную надпись под свежей, с его именем. Где теперь этот Дмитрий? Кем он стал? Закончил ли он обучение или его исключили? И если закончил, то почему о нём никто не вспоминает и не говорит, ведь он должен был стать одним из солдат Тайной Канцелярии? У него наверняка, остались родственники в городе. Или он иногородний? А если он не смог доучиться, то кто-нибудь показал бы на него пальцем на улице и крикнул “изгнанный!”. Но учеников предыдущего потока Марк ни разу не встречал.

Рядом стучал зубами Никита и загнанно поглядывал на своих одноклассников. Его огненно рыжие волосы напоминали сейчас нимб – воздух в круглой комнате слишком сухой, и волосы быстро электризовались, поднимаясь над головами. Зная эту особенность, Марк предусмотрительно смазал волосы утяжеляющим гелем, ведь они могут создать серьёзные проблемы во время боя.

Через босые стопы поднимался ледяной холод каменного пола, но мальчик его не чувствовал. Он закрыл на минуту глаза, чтобы справиться со своим страхом, заставляя себя думать о матери, о Лиде, об Иронии. Женщины, девочки, девушки его вдохновляли, придавали сил. Их мягкость, грациозность, женственность пробуждали в нём желание быть сильным. Природа позаботилась о мужчинах, не позволяя им скатываться в бездну слабостей, и создав для этой цели нежных, хрупких женщин, которых важно защищать и оберегать. Они словно цветы, украшают суровую мужскую жизнь, смягчают их каменное, воинственное сердце и учат милосердию и любви.

Потянув холодный воздух, пахнущий сухим асфальтом, Марк первым шагнул вперёд, открывая комнату, в которой его уже ждал двойник. Ему не страшно – в его сердце цветут белые хризантемы нежного образа Лидии, крупные, сильные красные розы матери, озорные, хвастливые и весёлые барвинки Иронии. В его душе сад…

– В твоих врагах всегда будет часть тебя, Марк, – донёсся издалека голос ментора – густой, словно хор басов голос. – С кем бы ты ни сражался, ты всегда будешь сражаться с собой. Это исключительная особенность людей Земли. Вы столь многогранны, что нет во Вселенной ничего, что не имело бы хоть одной частицы ваших свойств. Ты Твёрдый Металл, Марк, поэтому всегда проигрываешь бой с собой.

Марк поднял голову и встретился взглядом со своим двойником, который высокомерно ухмыляясь, поднял в руках копьё, приглашая к битве.

“Я не столь воинственен. Мне не интересно. У меня в этой жизни одна цель – защищать мой сад. А здесь мой сад только во мне” – вдруг неожиданно для себя подумал мальчик.

Его тело и душу пронизывали волны убийственной надменности, высокомерия, самоуверенности. Это уже проходили. Высокомерие и надменность тоже толкают людей к битве, чтобы доказать свою силу, быть выше других.

И нечто ещё тонкое, как ледяное жало кололо в самую глубину сердца. Презрение. А ещё там было желание. Желание, описать которое Марк никак не мог. Он впервые столкнулся с ним на арене сегодня. Не желая сражаться с двойником, Марк полностью сосредоточился на исследовании своего потаённого желания. Лучше бы он этого не делал. Он согнулся от боли с криком, испытывая раздирающую его тело страсть к Лидии. Так вот оно в чём дело?! Он никогда не ведал прикосновения любимой. Он полностью осознавал, что ещё мал. Но боль скрутила его, повалила на каменный пол. А двойник всё ускорялся, танцуя вокруг и раскручивая перед собой копьё. Он призывал к битве истошно, непомерно взращивая страсть и бросая её в тонкое, ещё детское тело.

– Нет! Я не буду с тобой сражаться! – Заорал что было сил Марк, раздирая ногтями шершавый холодный пол. – Я ещё не созрел! И Лидия дитя! Я могу это контролировать! Могу! Я твёрдый металл! Я! Твёрдый! Металл!!! Я Титан!!! Титан!!!

– Незрелый, значит, слабый и маленький, – вторил двойник с ехидной усмешкой. – Слабое ничтожество, упивающееся жалостью к себе…

Нет жалости к себе. Незрелость – это просто, период, который смоется рекой лет и водопадом опыта… Незрелость – просто, фрагмент времени, который когда-нибудь закончится. И это нормально. Это естественный процесс в природе. Врёшь, не возьмёшь этим!

Марк тяжело дышал, обливаясь потом, и смотрел на мокрое пятно под своим лицом. Слюни, слёзы. Презрение двойника перехватило эстафету, снова наращивая скорость и натиск. С презрением сложнее. Ненависть к себе за слабость, за вульгарные фантазии… Да, он часто думал о Лидии, не как о человеке, не как о личности, а как об объекте, который может удовлетворить его потребности в общении, а в мечтах и снах – о других, непозволительных желаниях.

– Ты Титан. Я Титан, – прорычал Марк своё магическое имя, данное ему Илиёй. Никто не должен знать второе имя. Только учитель и инициированный им юный чародей.

Двойник внезапно остановился и опустил копьё, чиркнув острием по полу. Боль резко прошла.

Марк поднялся, вытирая с лица слюни рукавом. Опять проиграл битву со своим альтер эго. Но на душе внезапно стало как никогда спокойно. Не важна в данном случае победа или поражение. Сейчас оказалось для Марка гораздо важнее понимание себя. А завтра он сумеет найти в себе силы подойти к Лидии. Он должен её узнать как человека, а не как объект тайного обожания. Тогда он сможет победить и презрение к себе, и свои непозволительные мечты.

Марк резко развернулся и вышел с арены. Он медленно и сосредоточенно одевался, не глядя на других учеников. Некоторые из них плакали навзрыд, пряча синяки и ссадины. Они сражались со своими двойниками физически, как прежде и Марк. Но сегодня он отказался от сражения и испытывал невероятное облегчение.

Его взгляд скрестился со взглядом Никиты. Тот измученно мотнул головой, значит, сегодня он не в состоянии обследовать здание школы. Ничего. Может, завтра. Марк и сам чувствовал себя разбитым. Но не униженным, как в прошлый раз.

Неофиты выстроились у стены, встречая ментора. Илия снова появился из воздуха. Медленно обвёл своим невероятным взглядом детей и поднял руку, указывая на Теодора Жидкий Металл.

– Ты уходишь. Твоё обучение прервано, Жидкий Металл. Ты не прошёл экзамен.

Марк с трудом сдержался, чтобы не посмотреть на Теодора, который только что лишился привилегии обучаться у чародея. Нет, не нужно изучать реакцию одноклассника. Марк уже знает, что сейчас испытывает исключённый ученик. Это не облегчит страдания Теодора, а лишь усилит его жалость к себе. Но Никита с насмешкой всё же повернулся к Теодору и толкнул его локтем со словами:

– Бывай, слабак.

Осталось пятеро.

Ментор двинулся к выходу из круглой комнаты, чуть задержавшись сначала возле Никиты, затем возле Марка. Чёрные глаза учителя будто проникли в самые глубины его души, но это не смутило мальчика. Он поднял взгляд и прямо посмотрел в сухое лицо громадины. Он начал понимать своего учителя. Он начал ему доверять. Урок битвы с самим собой сегодня на многое ему открыл глаза.

– Спасибо, учитель, – очень тихо прошептал Марк, почтенно склонив голову.

Илия двинулся дальше, передёрнувшись всем телом: Жидкий Металл не умеет испытывать благодарность. Это внезапно учитель осознал, когда Твёрдый Металл поблагодарил его за экзамен. В душе Теодора лишь стремление побеждать не обусловленное значимой целью и страх. Как он раньше этого не замечал? Жидкий Металл получил уже слишком много знаний. А Твёрдый Металл, как и Мягкий Металл знают больше, но не забывают о своём долге, кровной клятве и, что самое удивительное, о благодарности, невзирая на ту боль, что учитель им обоим причинял. Но сделать Твёрдый Металл главным – это значит, подписать ему смертный приговор. Твёрдый Металл не должен выйти победителем, иначе погибнет.

Илия в проходе оглянулся на учеников, мучаясь сомнением. Он снова посмотрел на каждого своего неофита внимательно. Нет. Из всех Металлов только Твёрдый Металл достоин победы, которая закончится для него трагически. Но Илия не готов отдавать этого ученика на заклание. Как его сохранить? Есть ли способ уберечь его от службы в Тайной Канцелярии государства, которая лишит мальчика жизни?

После завершения уроков, Марк, уже не задумываясь, остановился у выхода из мастерской, поднял левую руку и, проведя по ней лезвием ножа, позволил нескольким каплям крови упасть в жертвенную чашу. Его кровь шевелилась чёрными точками. Двигалась, как живое существо, вытягивая едва заметные смоляные ниточки кверху, как шлих под воздействием магнита. У других учеников другая кровь. У всех чародеев кровь меняется после инициации.

Следом за ним также поступил Никита и остальные неофиты. Все ученики, один за другим, покидали мастерскую, но Марк почему-то задержался, с удовольствием вглядываясь из тёмного коридора в открывшееся его взору золотое великолепие кленовой аллеи. Поражал контраст мрачного коридора и ослепительного света осени. В здание ветер приносил душистый аромат жухлой, сырой листвы, споря с сухостью бетона. Марк стоял и любовался качанием ветвей, слетающими с их ветвей жёлтыми, крупными, резными листьями и блеском луж.

Внезапно за спиной раздался невнятный звук. Марк оглянулся и застыл, боясь вспугнуть учителя. Илия вылизывал тёмно-серым языком жертвенную кровь учеников. Плата за обучение. Сейчас учителя лучше не трогать и не говорить с ним. Получив несколько капель крови, Илия превратится в демона и уйдёт в подземелье своей мастерской.

Затаив дыхание, Марк ждал, когда ментор насытится и рассматривал его. Так и есть. Учитель почернел и, выпустив несколько пар уродливых, страшных длинных рук с необычными, невообразимо красивыми тонкими браслетами, опустился на пол в виде гигантского паука.

Неожиданно учитель вскинул голову и уставился на замершего Марка.

– Подойди, Твёрдый Металл.

Марк быстро сделал несколько шагов вперёд и, почтительно склонив голову, остановился.

– Руки.

Мальчик, не поднимая головы, протянул ему кисти рук с изодранными в кровь кончиками пальцев.

– Подними голову и смотри. Я уверен, ты помнишь первый урок. А это первый урок на практике. Ты сейчас будешь наблюдать то, что я пока запрещаю видеть другим ученикам.

Воздух вокруг них начал закручиваться спиралями, выхватывая молекулы с кожи одной ноги учителя. Они, меняя свойства, встраивались в кожу Марка, восстанавливая повреждённые ткани.

Когда ранки все исчезли, Илия выдвинул демонстративно вперёд свою ногу с засохшей коркой на том месте, где теперь не хватало кожи. Он взял клетки своего тела, изменил их и использовал для исцеления ранок ученика.

– Зачем вы это сделали, учитель Илия?

– Ты должен осознать, что чародеи сильны тем, что творят действительные объекты из всего, что их окружает. Мы меняем физику природы. Я мог исцелить тебя сейчас так, что ты бы и не понял, откуда берётся материал для регенерации тканей. Маги, колдуны, волшебники и ведьмы не могут использовать энергию и материалы окружающего мира для сотворения объектов. Они используют только то, что является частью природы, которая создала их в том числе, и силу своей мысли. По сути, их творения – это результат только силы мысли и живого воображения. А потому, большая часть объектов, созданных ими, является не больше чем простой иллюзией. Их магия нестабильна. Её легко рассыпать в прах одним лишь желанием истинного чародея. Более того, ты, как целитель, должен знать, что лучший материал для твоего исцеления – это тело другого целителя с такими же свойствами крови как у тебя. Но таких почти не осталось. Ты редкий. Возможно, последний Твёрдый Металл. Впрочем, мы можем использовать абсолютно любые средства. Просто, это займёт больше времени и усилий.

Мозг человека способен вырабатывать огромную энергию, которую, при наличии навыков и знаний можно использовать для сотворения целого мира. Но весь фокус в том, что настоящий чародей не может использовать энергию собственного мозга на творение материальных объектов, не имея в запасе хотя бы какой-нибудь другой источник энергии и материала. То есть, никто не может сделать что-то из ничего. Если ничего нет, а чародею предстоит сделать нечто, то он использует всего себя. И погибает.

Бог сотворил Миры, используя энергию больших Вселенских Взрывов, преобразуя эти энергии в своём мозге и используя материалы Космоса. Если бы Бог создавал всё из энергии своего мозга и тела, он бы погиб, не завершив Сотворение Мира.

Илия повернулся к выходу и указал на аллею.

– Скажи, Твёрдый Металл, ты видишь источники энергии, которые мог бы использовать? Перечисли мне их.

Марк едва заметно улыбнулся и кивнул.

– Да. Энергия ветра. Соки деревьев движутся в стволах. Падает лист. Гравитация. Солнечный свет. Пульсация сердец птиц. Активность их мозга. Под землёй есть разлагающиеся тела мёртвых существ. Энергия разложения хоть и крайне слаба, однако тоже может использоваться.

– Отлично. А теперь покажи мне материалы, которые ты можешь использовать для собственного исцеления.

– Птицы, деревья, насекомые, листья на земле, сухая трава, даже камни и те же мёртвые тела.

– Да. А теперь представь, что ты находишься в абсолютном Ничто. Где ты возьмёшь энергию и материалы для творения новых физических объектов? Что станет источником твоей работы?

– Я. Моё тело и мой мозг.

– Верно, Твёрдый Металл. Ты израсходуешь себя. Без остатка. Растворишься, так и не доделав тот объект, что станет однажды твоим заданием. Но кто-то другой придёт следом за тобой и продолжит твоё дело, также растворяя себя. И так до финала, пока объект не будет полностью собран.

Марк нахмурился и покосился на учителя. О чём это он? Какое ещё задание, которое потребует от чародея полного растворения ради создания чего-то в Ничто?

– Ты сдал сегодня экзамен на высшую оценку, Твёрдый Металл. Но я не передам результаты в Тайную Канцелярию.

Марк непонимающе уставился на учителя.

– Почему, Учитель?!

В груди всё заболело от разочарования и страха. Неужели учитель исключит его?!

Ментор выпрямился, снова обретая человеческий силуэт.

– Вы хотите исключить меня, учитель Илия? – с трудом выдавил вопрос Марк.

– Нет. Ты получишь полное обучение. И останешься со мной. Служить в Тайную Канцелярию пойдёт вместо тебя кто-нибудь другой. Я так решил. Я же сказал, что ты, возможно, последний в своём роде.

Марк начал задыхаться от ощущения полного провала и позора. Он не понимал, почему учитель не желает его отпускать служить туда, ради чего он согласился на это опасное обучение. Это величайшая честь служить в Тайной Канцелярии на благо своей планеты! А Илия обходится с ним как с редким зверьком?!

Но учитель поднял руку и положил огромную тёплую ладонь на его голову. Он наклонился и посмотрел мальчику в глаза.

– Считай это самой высшей наградой за твои успехи, Твёрдый Металл. Не каждому неофиту его ментор предлагает продолжить обучение дальше той программы, которую требуют для солдат Тайной Канцелярии. Более того, оплата стипендии будет только возрастать. Ты и твоя семья ни в чём не будете нуждаться. Но оплачивать всё я буду сам. Тайной Канцелярии я сообщу о твоём провале, а здесь ты станешь моим личным учеником и когда-нибудь займёшь моё место.

– Но почему, учитель?!

– Я очень стар. Мне осталось недолго, Твёрдый Металл. Пришло время выбрать преемника, и я выбрал тебя. Считай это ещё более высокой честью. Ты будешь великим чародеем. Настоящим, а не рабом чьих-то амбиций и не игрушкой в руках кукловодов. Остальное ты когда-нибудь узнаешь, и останешься спокойным и благодарным мне. Я чувствую, что ты веришь мне. Продолжай верить. Это продлит мою жизнь ровно на столько, чтобы ты успел получить все необходимые знания. Мне незачем вводить тебя в заблуждение. Я единственный в этом мире, кому ты можешь доверять безусловно, потому как у меня нет в отношении тебя корыстных целей. Я даже в твоей крови не нуждаюсь. То, что ты добровольно даёшь её мне, это лишь твоё решение, которое ты можешь изменить в любой момент. Но не стану лукавить: твоя кровь исцеляет меня, продлевая жизнь на жалкие часы.

Да, это так. Когда заключался кровный договор, ментор поставил всех учеников в известность, что они в любое время имеют право отказаться от традиции. Но никто не решился пойти против правил по разным причинам: кто-то боялся изгнания, кто-то искренне любил учителя, а кто-то, и их большинство, просто слепо следовали законам, не задумываясь и не задавая вопросов.

Монстр развернулся и исчез в глубине мрачного коридора, а Марк упрямо вскинул голову и, сморщившись от боли, сделал ещё один надрез на ладони, держа ранку над жертвенной чашей. Он видел, как нуждается его учитель в человеческой крови. Ммуаны – существа, питающиеся железными суспензиями, которые на их родной планете выделяют растения в виде нектара.

Он наполнил небольшую чашу больше чем наполовину и, замотав руку, покинул здание, испытывая переполнявшую его душу благодарность.

Илия замер в тёмном коридоре и чуть обернулся, отреагировав на запах крови и глядя синим глазом на жертвенную чашу. Его рот потянулся в улыбке. Он сделал верный выбор. Марк справится. Любопытство и благодарность – природное свойство редких землян может изменить мир в лучшую сторону. Жаль, раньше земляне все были такими. Но не теперь. Теперь ими управляет жажда существования, а не жизни.

Всё, уроки на сегодня окончены. Но отчего-то нет желания веселиться. Нет желания идти к друзьям, чтобы поиграть в лапту.

Вскинув на спину связку учебников, Марк поднял воротник пиджака, пытаясь закрыться от пронизывающего ветра, и пошёл домой, планируя выполнить домашние задания из обычной школы и школы чародея Илии. Да уж, сегодня заданий много.

Он упрямо гнал мысли о словах учителя. Не готов смириться с решением ментора. Не готов принять его предложение. Но, действительно, куда же исчезают те, кто становится солдатом Тайной Канцелярии? Почему этот вопрос не даёт покоя?

2. С досадой взглянув на брошенную связку книг, Марк отдал биту соседу.

– До завтра, Марк!

– Спасибо за игру, Гена!

Подбирая книги, Марк заметил крошечную ромашку и аккуратно сорвал её.

Он сегодня не удержался и провёл на площадке с друзьями больше времени, чем обычно позволял себе. Звонкие удары биты по мячу отвлекали от тревожных мыслей. Он просто, оттягивал момент принятия решения, прятал голову в песок. И если так будет продолжаться дальше, то во время следующей битвы со своим двойником он может не выжить. Или выползет с переломанными костями. Нельзя идти к самому себе с таким грузом сомнений.

Марк вскинул подбородок, увидев идущую навстречу Лидию. Он обещал себе узнать её. Прятаться от себя больше нет смысла. Ромашка в пальцах кстати.

– Добрый день, Лида, – со сдержанной улыбкой поздоровался он и протянул тонюсенькую, по-осеннему слабую ромашку.

Девочка с удивлением взглянула на неофита Илии, перевела взгляд сияющих серо-зеленоватых глаз на тщедушный цветочек и засмеялась.

– Если не ошибаюсь, ты Марк Кельц? Ученик чародея Илии?

– Да, сударыня. Соизволите принять этот нежный презент или подождёте до завтра, чтобы получить букет дорогих роз? – с совершенно серьёзным видом поинтересовался мальчик, глядя на Лиду, которая, однако, заметила смешливые искорки в глубине его тёмно-серых, блестящих как лезвие дамасского меча глаз.

– Пожалуй, я приму этот щедрый дар, – Лида со смехом взяла вяленькую ромашку и решительно сделала несколько шагов дальше, но неофит крепко ухватил её за руку. Ну и сила у него!

– Я не закончил, сударыня.

Лида ошалело повернулась в его сторону. Всё её лицо вытянулось от удивления. Вот же воробей! Ниже её, мелкий, но какой наглый!

– И что же вы хотите мне ещё сообщить, господин Кельц? – высокомерно вскинув брови, Лида поддержала его тон.

– В среду, в двенадцать часов я приглашаю вас на бал в моей усадьбе. Отказ не принимается.

Малой щёлкнул каблуками и, поклонившись, удалился с гордо выпрямленной спиной.

– Э, – Лида вытянула в его сторону руку и растерянно заморгала. Бал?! В семье Кельц будет бал? Почему не было прислано официальное уведомление её родителям, служащим белыми клерками в суде. Обыкновенно, они получали приглашения на балы первыми. Может, мальчишка бежит впереди паровоза?

Марк остановился за углом и, привалившись к стене, потянул тугой воротник своей формы. Он задыхался от волнения. К лицу волнами накатывала краска. Что он творит?! О чём он будет с ней говорить на балу?! Чем порадовать? Что подарить? Но какой подарок может понравиться девочке из богатейшей семьи города? Эту семью давно уже никто не способен удивить презентом. О, Боже!

Марк сполз по стене и обхватил себя за голову, вцепившись пальцами в волосы. Книги шлёпнулись рядом. Он коснулся её руки!!! Какая у неё нежная кожа! Он впервые увидел её глаза так близко! А как от неё хорошо пахнет! Да, надо подготовить подарок. Подарок? Но что же?

Стоп, хватит. Сначала уроки. Потом подготовка дома к балу. А тогда можно будет подумать о сюрпризе для любимой.

Марк сделал глубокий вдох и поднялся. Оправил костюм, поднял книги и, выпрямив спину, двинулся к дому уверенным, мужским, широким шагом победителя, уже не ёжась от пронизывающего ветра, а глядя прямо перед собой, как человек, знающий себе цену.

Никита отвернулся и прижал к груди побелевшие кулаки. Что-то не так. О чём говорил Марк с учителем? Никогда Илия не касался голов своих неофитов, никогда так не говорил с ними. Никита не слышал разговор, но по лицу одноклассника понял, что тема крайне серьёзная. Речь, вероятно, шла о Тайной Канцелярии. Похоже, ментор уверен в победе Марка и давал ему напутствие.

Марк выпрямился после разговора с учителем, но вышел бледный и задумчивый. Убедившись, что известная красавица уже исчезла из виду, Никита бросился в погоню. Он догнал Марка.

– Стой, Марк! Подожди!

Одноклассник уже стоял на ступенях своего дома, но дверь ещё не успел открыть. Оклик почему-то встревожил Марка, и он медленно повернулся, косясь на окно прихожей, за которым подрагивала занавеска.

Никита удивлённо смотрел в окно, но не видел силуэта человека. Что это там двигается?

– Никита? – Марк заслонил собой окно.

Нет смысла юлить – Марк проницателен на столько, что, кажется, будто читает мысли. А может, и читает.

– Я видел, как ты говорил с учителем.

Лицо Марка напряглось лишь на доли секунд. Взгляд ушёл вглубь, будто он ещё не решил какую-то внутреннюю дилемму.

– Да, я говорил с учителем.

Если сказать Никите, что он уже победил и станет солдатом Тайной Канцелярии, то обратного пути уже не будет: Илия не простит его и не примет назад в качестве продолжателя его мастерства. Он отдаст Марка в Тайную Канцелярию навсегда.

– Это всё, что ты хотел узнать?

Никита поднялся по ступеням и сравнялся с одноклассником.

– Нет, Марк. Я хочу знать, что он сказал тебе. Ты знаешь, что я не могу сказать, что мы с тобой друзья. Но ведь это так… Ты знаешь… Мы нарушаем закон, но дружим вопреки всему…

Никита смотрел в худощавое, бледное лицо, задыхаясь от страха. Кельц мог вызвать полицию нравов и написать на него донос за признание в дружеских чувствах. Эмоции скакали бешеным галопом: хотелось схватить Марка за шкирку и хорошенько потрясти его; врезать под дых; умолять на коленях дать честный ответ; убежать…

– Он сказал, – Марк отвёл взгляд. – Он сказал, что я не сдал этот экзамен, а, следовательно, победы мне не видать.

Никита потрясённо отступил. Не может такого быть! Никто не сдал этот экзамен! Но учитель открыто сказал результат только Марку?

Тот в эту минуту повернулся к нему спиной и взглядом открыл дверь, намереваясь прервать разговор. Но Никита схватил его за плечо, вынудив снова повернуться к нему лицом.

– Что ты скрываешь, Марк?

Марк спокойно убрал его руку со своего плеча.

– Я не попаду в Тайную Канцелярию. Это всё, что мне было сказано, Никита. Поздравляю, ты следующий претендент на службу.

– Но он тебя не исключил? Так ведь?

– Пока не исключил. И, да, Никита, мы с тобой друзья. Тебе нечего опасаться. Я никогда тебя никому не выдам. Клянусь. Как и ты меня.