– Ты что, щенок, под монастырь хочешь нас подвести? Какого ты встал в окне, как святой на иконе? Твоё счастье, что альфача нет. А то мало бы нам не показалось.
Зуб был зол, и Шуруп предпочёл заткнуться и опустить глаза, украдкой вытирая слюни со щеки и уха. Получив затрещину, он покорно сел в уголке. Его напарник прошёлся по комнатам и вернулся назад.
– Будем ждать здесь, пока собаки не уйдут. Во двор дороги нет. На весь двор одна большая электра. Назад возвращаться тоже бессмысленно. Обходить слишком далеко, да и кто знает, что там ещё нас ждать может.
Они удалились в одну из внутренних комнат и уселись на продавленном диване, бесстыдно выставившем напоказ пружины и синтепоновую подкладку. Зуб достал свою саблю и стал небольшим оселком править и так идеальную заточку.
Собаки пробежали мимо. Сквозь лай послышался шорох осыпающегося гравия, видимо стая полезла на завал. Потом раздался треск сработавшей электры и отчаянный скулёж. Точно, какая-то особь влетела в аномалию. Ну, ничего, это не жалко. Выбрались опять на улицу и двинули по ней дальше. Изредка потрескивающий радиоприёмник показывал зародыши аномалий, ещё не внушающих опасений, фауна тоже пока не беспокоила, поэтому два квартала прошли быстро. А потом дело застопорилось. Улицу перегородили заросли ядовитого плюща, и нужно было искать пути обхода.В правое здание залезать смысла не было, так как дозиметр ясно указывал на повышенный фон. Пришлось лезть в окно левого. Пройдя через квартиру, вышли в подъезд и, уже во дворе, наткнулись на уродов. Группа из десяти оборванных, заросших человек бросилась на отряд, потрясая дубинками, сделанными из водопроводных труб и копьями из заточенной арматуры. Над головой Василия в стену ударился арматурный болт, выпущенный из самодельного арбалета, ещё один такой же чувствительно приложил по грудной бронепластине Савченко.
– Все в подъезд! – скомандовал Шустов, полоснув по противнику очередью из автомата.
Отступали организованно, заскочив в квартиры на первом этаже и заняв позиции возле окон. Двоих Василий отправил контролировать окна, выходящие на улицу. Скорее всего, дом напротив уроды приспособили под склад, куда таскали всё добро, добытое в заражённых участках. От того и фонило там. Уроды уходить не собирались, но и штурмовать, тоже не спешили.
– И чего они ждут? – сквозь зубы процедил Кузьмин.
– Скорее всего, подкрепления, – ответил Василий. – Уж больно вкусная мы добыча. В наше время шесть автоматов, да ещё и боеприпасы. Это дорогого стоит.
– Ну и вляпались мы!
– Отставить панику. Отобьёмся. Мы же спецназ. Что, мы, с кучкой дикарей справиться не сможем?
Уроды кучковались в глубине двора вне досягаемости стрельбы из автоматов. А поголовье их явно увеличилось. Василий зарядил подствольный гранатомёт и, выстрелив из него, положил гранату аккурат за бетонный блок, где проявлялась наибольшая активность. Не обращая внимания на крики и стоны, положил туда же ещё одну. Из-за блока как тараканы брызнули в разные стороны дикари, сразу попав под автоматные очереди. Из дальних комнат тоже раздалась стрельба. Шустов кинулся на звуки:
– Что там?
– С улицы хотели залезть к нам.
– Помощь требуется?
– Да нет, это не основные силы. Вдвоём справимся.
– Отлично. Смотрите внимательней. Если что, зовите на помощь.
– Окей.
Стрельба со стороны двора стихла. Василий вернулся на свою позицию и глянул во двор. А дикарей, похоже, на треть сократили. И это хорошо. Очередной арматурный болт влетел в окно и, чиркнув по стене, загремел по бетонному полу. Странно, куда делся весь линолеум из квартир? Во всех помещениях, где удалось побывать, был только голый бетон. Только кое-где из-под плинтусов торчали линолеумные лохмотья. Сухо щёлкнул одиночный выстрел, и ещё один урод покатился по земле, оглушительно вереща и зажимая обильно кровоточащую рану на шее. Затишье продолжалось где-то полчаса, после чего по окнам ударил массированный залп из арбалетов и дикари, рывком преодолев большую половину двора, пошли на штурм. Атака была настолько внезапной, что огонь открыли не сразу. И вот тут завертелось. Автоматные очереди вырывали из толпы одного урода за другим, но на их место тут же вставали новые. Двор заполнился трупами, но дикари, несмотря на потери, уже прорвались вплотную к окнам и, подсаживая друг друга, ввалились в помещения. Закипела рукопашная схватка, где каждый сам за себя. Шустов крутился в толпе, работая как мельница, сразу двумя десантными ножами. Кровь залила лицевой щиток шлема, и Василий возблагодарил Бога за то, что во время долгого сидения под землёй увлёкся восточными техниками и долго отрабатывал бой в слепую, устраивая спарринги в кромешной темноте. Рядом Коваленко орудовал автоматом как дубиной, с молодецким хеканьем раскалывая прикладом головы врагов. Что с остальными, Василий не видел, но был уверен, что ребята держатся.
Военно-транспортный вертолёт «Чинук» военно-морских сил США завис над плоским зданием сравнительно хорошо сохранившейся девятиэтажки, и взвод коммандос скользнул вниз на тросах. Коснувшись рубероида кровли, бойцы быстро отбегали в стороны и занимали круговую оборону, принимая положение для стрельбы с колена. Последним борт покинул лейтенант Виннер, который, только коснувшись рубчатыми подошвами десантных ботинок крыши, сразу дал отмашку лётчикам и скомандовал спуск. Лестница стандартной девятиэтажки была захламлена различным мусором, среди которого белели кости каких-то животных. По пути обследовали квартиры, но кроме обычной обстановки, состоящей из рассохшейся мебели из дешёвого ламината, груд бытовых вещей, давно уже вываленных из шкафов мародёрами и вездесущей грязи, и пыли, ничего интересного не нашли. Где-то вдали раздались звуки боя. Стреляли из автоматического оружия явно русского производства. Грэг сделал для себя зарубку в уме: «А в данных, представленных генералом об огнестрельном оружии ничего не говорилось. Там, наоборот, утверждалось, что аборигены давно перешли на луки, стрелы, копья и арбалеты». На шестом этаже, шедший впереди передовой дозор, состоящий из двух человек, вдруг скрылся в огромной электрической дуге, возникшей ниоткуда и протянувшейся от стены к стене. Секунда, и от здоровых, подготовленных бойцов, прошедших не одну горячую точку, осталось две кучки пепла.
– Все назад! – истошным голосом заорал Виннер.
Коммандос заставлять два раза повторять не пришлось. Испуганной кучкой, словно не воинское подразделение элитного спецназа королевских вооружённых сил, а стайка мальчишек сорванцов, они взлетели на девятый этаж и, толкаясь друг с другом, вывалились на крышу. Да. Неизвестность всегда пугает гораздо больше, чем реальная видимая опасность.
– Это аномалия электрического происхождения, – отдышавшись, пояснил лейтенант. – Мы же с вами изучали материалы по этому городу. Обидно, только высадились и уже потеряли двоих. Впредь нужно быть более внимательными и осторожными. Спускаемся через другой подъезд.
Лестница следующего подъезда была точной копией предыдущего. Такой же хлам, те же кости, среди которых явно проглядывались и человеческие. Головной дозор проверял путь выставленной впереди себя шваброй, найденной в одной из квартир девятого этажа. Группа осторожно спускалась по бетонным ступенькам, оглядывая помойку под ногами и лоскуты краски, свисающие со стен. На втором этаже, практически из-под ног головного дозора, с недовольным мявканьем выскочил огромный кот, ростом со среднюю собаку и скрылся в соседней квартире.
– Видал, у него, кажется какой-то шип на хвосте, – удивлённо проговорил О,Нейл, дюжий рыжий ирландец с голубыми глазами.
– Да нет, показалось, – недоверчиво протянул Абдул, британец иранского происхождения. – Где ты видел котов с шипами?
– Прекратить разговоры! – шикнул на них Грэг.
Разговоры тут же смолкли и взвод, переведя дух, продолжил своё движение.
Собаки не ушли до самой темноты, поэтому заночевать решили тут же. Зуб обустроился в бывшей спальной, по-хозяйски развалившись на двуспальной кровати. Шуруп улёгся на диване, с трудом разместившись на торчащих пружинах. Спали оба вполглаза, сжимая в руках самострелы. Ночью что-то разбудило парня. Он сел на протяжно скрипнувшем диване и огляделся. В полуметре от пола у дальней стены висело три бесплотных светящихся силуэта. Шуруп замер и кажется, даже перестал дышать. Волосы на голове зашевелились и по спине потянуло холодом. Странники. Их часто видят в необитаемых помещениях. Пока, вроде, вреда от них не было никакого, но всё равно сталкиваться с ними никто не горел желанием. Странники повисели ещё немного и так же бесшумно исчезли. Чувствуя, что задыхается, Шуруп, наконец, вздохнул полной грудью и вытер испарину со лба. Рубашка на спине пропиталась потом насквозь. Ну и приключение! Не к добру всё это. Ох, не к добру. И почему Пахан выбрал именно его? Что, мало шестёрок в племени?
– Что полуночничаешь? – почесываясь, вышел из спальной Зуб.
– Странники.
– А тебе не приснилось?
– Нет. Меня как кто толкнул. Я проснулся и стал смотреть, кто меня разбудил. А тут они.
– В штаны не наложил, молокосос? – немного нервно рассмеялся Зуб.
– Струхнул конкретно.
– Бывает. Ладно, давай поедим, пока есть время. Скоро рассвет. Собаки ушли, поэтому с первыми лучами двигаем дальше.
Напарники уселись на колченогих стульях за обеденным столом. Зуб достал подкопченную тушку крысы и своим широким большим ножом быстро разделил её на две части. Ели не торопясь, благо, благодаря странникам времени было достаточно. Где-то далеко заорал шипохвост, неподалёку в кустах возились мыши, и с треском срабатывала время от времени за окном электра. Как только темнота за окном сменилась серыми сумерками, спутники перемахнули через окно и осторожно двинулись вперёд вдоль стены дома. Свежая куча костей говорила о том, что слепыши всё-таки дождались свою жертву и ушли от сюда сытыми. Тем не менее, это место нужно было покидать быстрее.
– Валим быстро! – проговорил Зуб. – Часто слепые псы припрятывают часть добычи, потом возвращаются, чтобы ещё раз перекусить.
Шуруп сразу ускорил движение, с опаской оглядываясь на место ночного пиршества собак. Спустя квартал охотник насторожился, замерев за густым кустом, растущим возле трансформаторной будки. Парень подобрался поближе и попытался сквозь ветки рассмотреть, что же так насторожило его спутника.
– Что там? – ничего не поняв, спросил Шуруп.
– Что, глаза повылазили? Не видишь, колхозники впереди?
– Ну и что? Чего их бояться? Мы сколько караваном к таким же ходили.
Действительно, раз в месяц племя собирало караван, и парень неоднократно сопровождал его, с интересом глядя на быт этого странного племени. Колхозники – оседлые племена, выбирали дома, стоящие колодцем с общим двором, закрывали проходы между зданиями, создавая этакую мини крепость, и занимались сельским хозяйством. Поскольку крестьянская работа требует большого количество рабочих рук, общины колхозников были многочисленными и, следовательно, сильными. Просто так наехать на такую общину могли разве что уроды, да и те в очень редких случаях. По крайней мере, Шуруп не слышал ни одного случая, когда такую общину бы захватывали штурмом. Хотя добыча была вкусная. Всё пространство двора обычно занимали посевы сельскохозяйственных культур. В домах занимались разведением свиней, крыс, выращиванием грибов и съедобного мха. Там же находились мастерские по изготовлению обуви, одежды, оружия и предметов снаряжения. Те же сабля и бронежилет Зуба – продукт производства общины колхозников, находящейся по соседству с их племенем. Племя поставляло общинникам крысиные и собачьи шкуры, шипы котов и передние кости черепа слепышей, волокна ядовитого плюща, остатки резины с колёс машин, стоящих на дорогах, железо и многое другое, чем может порадовать город. Ну а взамен получали одежду, обувь, оружие, еду и снаряжение. И ни разу парень не замечал даже признаков агрессии.
– Не равняй торговлю с охотой, – прошипел Зуб. – Когда мы к ним с караваном приходим, мы – партнёры, нас нельзя трогать. А вот так, два человека, это корм для их свиней. Свиньям нужно мясо и крысы, выращиваемые на фермах, плохая замена человечине. Быстро туда!
Они осторожно, перебежками, стали пробираться к углу дома, когда за спиной раздались крики и какая-то суета. Шуруп непроизвольно съёжился, ожидая стрелу из самострела себе в спину. Неужели заметили? Однако резко затормозивший Зуб, схватил парня за плечо и направил его в направлении здания длинного магазина, тянущегося выбитыми витринами аж целый квартал.
– Давай внутрь быстрее, – рявкнул охотник, спеша следом. – Быстрее, тебе говорю! Вороны!
Вороны. Это страшное слово придало Шурупу сил, и он с удвоенной энергией понёсся к тёмным провалам витрин. Им повезло. Стая приближалась с противоположной стороны и колхозники уже открыли огонь из самострелов и луков по птицам, отвлекая их внимание на себя. Заполошно дыша, спутники ввалились в торговый зал и тут же забились под обломки витрин и стеллажей. Вороны, это сёрьёзно. Настолько серьёзно, что завидев стаю, даже слепые псы стараются забиться в любые щели как можно глубже. Шуруп помнил, как во время облавы на крыс они так же попали под такую стаю, но, вовремя предупреждённые, успели укрыться. И вот тогда, в дырку заложенного камнями окна, он наблюдал, как вороны буквально за минуту превратили зазевавшегося слепыша в голый скелет.
Ждать пришлось долго. Спутники, сквозь обломки витрин и стеллажей наблюдали за стаей, кружившей над общиной. Вороны улетели ни с чем, потеряв половину своих сородичей. Потом нужно было ждать, когда успокоятся колхозники и соберут тушки ворон на корм своим свиньям. Только часа через два появилась возможность идти дальше. Осторожно прошли через весь торговый зал, стараясь не шуметь стеклянной крошкой витринных стёкол, усыпающих пол, и вышли через дверь подсобки во внутренний двор.
Шустов прошёл на ватных ногах к тумбочке, стоящей в углу и присел на неё. Вокруг навалами валялись трупы, а в воздухе стоял пряный, душный запах бойни на мясокомбинате. К нему, оскальзываясь на окровавленных телах, стягивались его бойцы. Протерев лицевой щиток шлема, Василий смотрел сквозь разводы крови на своих бойцов. Все живы. И это радует. Только Валиуллин хромает.
– Что с ногой? – Поинтересовался Васька.
