Помраченный Свет

– По поводу сбежавших сонзера… – начал епископ.

– Стража уже схватила двоих из них, – произнес Иустин, взяв виноградину из огромной вазы. – Вам разве не сообщили?

– Меня… Да, отчет, должно быть, на столе. Но я все утро общался с потерпевшими и… Виноват, не уследил. Я немедленно распоряжусь допросить их.

– Не получится, – небрежно отмахнулся кардинал. – Они покончили с собой. Один свернул себе шею, второй откусил язык и умер от кровопотери. Любят они это дело.

– Мионай был в их числе?

– Нет, он как раз тот сонзера, которому удалось скрыться.

– Мы найдем его.

– Не нужно, – вздохнул Иустин, разглядывая виноградину в левой руке. – Он в Темном квартале, прячется в доме отца.

– Тогда…

– Нет.

Ферот изумленно посмотрел на него. Неужели кардинал, отдав приказ провести аутодафе, на котором были сожжены две сотни невиновных сонзера, решил помиловать тех, кто непосредственно принимал участие в нападении на квартал фей?

– Поверьте мне, епископ, – продолжил Иустин, переложив ягоду в правую руку. – Живыми и относительно свободными они принесут больше пользы Атланской империи.

– Как?

– Как свидетельство нашей силы. Как напоминание всем отродьям зла о тщетности попыток что-либо изменить. Как предостережение, – кардинал положил виноград обратно в вазу. – Пусть ощутят отчаяние своего проклятого народа и продолжат влачить жалкое существование в вечном позоре. Их смерть нам не нужна, но как живой пример они могут пригодиться.

– Мы так и не узнали о целях нападения на квартал фей, – осторожно напомнил Ферот.

– И что? – Иустин пренебрежительно поморщился. – Оно ведь закончилось ничем. Нападут еще раз – все повторится вновь. Добро всегда будет побеждать зло, так устроен наш мир.

– Но цель…

– Не имеет значения. Какую бы цель ни преследовали темные отродья, у них ничего не получится.

– Этой ночью погибла фея, – не отступал Ферот. – А вдруг в следующий раз будут еще жертвы? Нам не нужны новые смерти.

– Поэтому-то я и решил сохранить жизнь Киатору и Мионаю. Отродья зла слишком слабовольны, чтобы идти за лидером, однажды уже потерпевшим сокрушительное поражение. Не будет следующего раза – не будет смертей.

«Это не решение проблемы», – епископ отвел взгляд. Но кто он такой, чтобы спорить с фактическим правителем Атланской империи?

– Хорошо, – согласился Ферот. – А что насчет одержимого? Его мы тоже оставим в живых?

Иустин изменился в лице. Глубоко задумавшись, он снова взял из вазы виноградину. Кажется, ту же самую, которою недавно туда и вернул.

– Как я уже сказал, отродья зла не пойдут за старыми лидерами, – медленно произнес кардинал. – А вот за новым…

Епископ нахмурился и покосился на Онкана, как бы задавая вопрос: «Я снова чего-то не знаю?» – но клирик лишь недоуменно помотал головой. Однако Ферот был уверен, что слышал в голосе кардинала интерес и даже некоторое опасение.

– Вы же не думаете, что слухи о нем правдивы? – неуверенно усмехнулся епископ.

– Я читал о темных духах и знаю, что некоторые из них действительно способны вызывать безумие, играть на потаенных страхах и неприятных воспоминаниях. Точнее, они были на это способны до гибели проклятого Повелителя Тьмы, – Иустин зажал виноградину между пальцами и поднес к глазам, чтобы лучше рассмотреть. – Сущности создания Света и отродья зла слились внутри нашего несчастного одержимого. Такое иногда случается, хоть и очень редко. Особенно в наше время.

Кардинал замолчал, увлеченно разглядывая тончайшие прожилки и косточки внутри спелой ягоды.

– Что вы хотите сказать? – нарушил затянувшееся молчание Ферот.

– Я хочу сказать, что слухи о способностях юного темного раба, имя которому Ахин, правдивы, хоть и несколько преувеличены.

– Невозможно. Порождения Тьмы утратили силы, это факт.

– Все верно. Но не могло ли полное слияние темного духа с человеком привести к тому, что синергия их сущностей раскрыла некий потенциал одержимости? Эдакий паразитизм иного уровня. Весьма любопытный и малоизученный феномен… Такова моя догадка. Теория, если хотите.

Епископ хмыкнул и посмотрел на притихшего Онкана. Сейчас бы не помешал какой-нибудь глупый вопрос от того, кому это было бы простительно. Но молодой атлан молчал и слушал, зачарованно следя за виноградиной в руках кардинала. В присутствии Иустина его как будто подменяли, и многообещающий клирик превращался в бездумного фанатика, жадно впитывающего каждое слово и движение могущественнейшего создания Света.

– Однако, честно говоря, меня беспокоит не сила одержимого, – продолжил кардинал. – Убить его легко. Не будь гатляуры так… заняты, они бы прикончили раба Элеро, а тот не успел бы даже понять, что уже мертв. Люди не смогли с ним справиться, согласен. И понесли потери. Но это лишь нелепая случайность и подтверждение никчемности человеческой расы.

– Если вас беспокоит не темная сила, то что тогда?

«Я ведь просто повторил слова кардинала, верно?» – напрягся Ферот, поняв, что расценивать данный вопрос можно по-разному.

– Слухи, – коротко ответил Иустин.

– Слухи?

– Именно. Они расползаются по Камиену и скоро выберутся за его пределы.

– Я не совсем вас понимаю, – поморщился епископ. – Одержимый же не представляет никакой угрозы.

– Сам одержимый – не проблема. Слухи о нем – проблема. Как бы вам объяснить… Мы сохранили жизнь Киатору и Мионаю, потому что они нужны нам как символ поражения отродий зла. Но вполне вероятно, что раб Элеро тоже станет символом. Только другим.

– Символом борьбы и надежды на освобождение, – догадался Ферот. – Но это же нелепо. Добро всегда побеждает зло. На что могут рассчитывать порождения Тьмы? У них нет ни единого шанса.

– Конечно, они никогда нас не победят. Но нам ведь не нужны лишние неудобства? Сейчас об одержимом пошли слухи, и вскоре они обрастут целым ворохом выдуманных подробностей. Если он решит посеять смуту в нашем светлейшем государстве, то у него это получится. Отродья зла с готовностью пойдут за новоиспеченным героем, чтобы отвоевать свободу, отомстить за заслуженные унижения и далее, и далее, и далее… А потом они умрут. В итоге мы тратим время и средства на подавление восстания и нейтрализацию его последствий, теряем рабочую силу, а мирное население может понести некоторый материальный и моральный ущерб. Возможны даже жертвы среди созданий Света, не считая людей, которые, естественно, будут дохнуть в боях с повстанцами.

– Ясно. Мы найдем одержимого, – уверенно произнес Ферот. – Я правильно понял, что это и есть ваше поручение?

– Да, комендант, все верно.

– Мне нужно знать что-то еще?

Иустин подумал, пожал плечами и опять положил виноградину на место.

– Нет, ничего. Только прошу вас – по возможности не убивайте его. Хотелось бы изучить это явление пробуждения темных сил и пресечь возникновение оного в будущем. Однако если возникнет необходимость… что ж, не беда.

Епископ коротко кивнул и встал из-за стола. Неподвижно сидящий Онкан, почувствовав руку Ферота на плече, вздрогнул от неожиданности и наконец смог оторвать пристальный взгляд от ягоды, вернувшейся в вазу. Молодой клирик вскочил на ноги и пробормотал невнятное извинение.

– Мы немедленно…

Ферот замолчал, обернувшись на звук открывающейся двери. В резиденцию кардинала вошел привратник и почтительно поклонился всем присутствующим, с едва прикрытым недружелюбием задержав взгляд на Онкане. Молодые атланы жили и работали в атмосфере честного соперничества – так воспитывались поколения достойнейших чиновников империи.

– Кардинал, с вами хотят поговорить гатляуры, – хорошо поставленным голосом сообщил клирик. – Глава Торговой палаты Абелар, командир гатляурской гвардии Вилбер и эмиссар Эберн.

– Да? Я их не ждал, – растягивая слова, произнес Иустин. – Что им надо?

– Они пришли с предложением по делу одержимого.

– Одержимого?

– Так мне передали, – смутился привратник. – Я думал, что… Простите, я…

– Ничего, – улыбнулся кардинал. – Пусть войдут.

Вновь поклонившись, атлан вышел из приемной.

– Быстро же они сориентировались, – усмехнулся Иустин. – Интересно, что Абелар придумал на сей раз?

Собравшийся уходить Ферот вопросительно посмотрел на кардинала.

– Останьтесь, – небрежно махнул рукой тот. – Вас это тоже касается.

Дверь открылась, и в резиденцию вошли три гатляура – озирающийся по сторонам командир гвардии, раздраженно ворчащий эмиссар и сверкающий наимилейшей улыбкой глава Торговой палаты. Свирепый тигр, озлобленный кот с рыжими подпалинами на черной шерсти и серый пухлый домашний питомец. Такие разные, но крепко связанные единой общиной.

– О, и уважаемый комендант Темного квартала здесь, – промурлыкал Абелар. – Полагаю, мы как раз вовремя.

***

Абелар пригласил к себе Вилбера и Эберна в полдень, пока атланы, феи и прочие обыватели столицы наслаждались зрелищем на аутодафе. К тому времени глава Торговой палаты уже знал о ночном происшествии едва ли не больше самого кардинала, и даже успел придумать, как извлечь из сложившейся ситуации выгоду для гатляурской общины.

– Мы будем участвовать в погоне за одержимым! – объявил Абелар.

Вилбер хмыкнул и занял свое обычное место за небольшим столиком в углу зала. Он оставался верен принципу – сначала все выслушать, а потом соглашаться или возражать. Возражать приходилось чаще.

– Твоя предыдущая затея окончилась ничем, а ты уже предлагаешь новую авантюру, – проворчал Эберн, плюхнувшись на стул. – Усиленные патрули, якобы демонстрирующие желание гатляуров послужить Атланской империи, не принесли нам никакой выгоды. Все то «напряжение» в Камиене обернулось идиотской попыткой сонзера ограбить квартал фей, и о нашей роли уже через два-три дня все забудут. Особенно на фоне эффектного сожжения отбросов, устроенного бледнорожими.

– Может быть, сперва дашь мне договорить? – улыбнулся Абелар. – И я не согласен с тобой насчет бесполезности нашего участия в жизни страны. Все окупится.

– Возможно, – буркнул эмиссар. – Но прежде чем озвучивать очередной гениальный план, подумай, не будут ли средства и время вновь потрачены впустую. Ну, почти впустую.

– Я уже обо всем подумал. Нам выпал замечательный шанс улучшить нашу репутацию в Атланской империи, заручиться поддержкой правящей элиты, вывести значение гатляурской гвардии на государственный уровень, а заодно и оценить перспективы расширения торговых связей за пределами столицы.

– Ого. А не многовато ли ты возлагаешь надежд на… – Эберн нахмурился и бросил подозрительный взгляд на главу Торговой палаты: – Постой-ка. Погоня за одержимым?

– Именно.

– Ты имеешь в виду того раба Элеро, о котором рассказывал Вилбер?

– Да, его.

Эмиссар с шипением выругался. Однако он прекрасно понимал, что Абелар редко принимает необдуманные решения.

– Ладно, не томи, – вздохнул Эберн.

– Отлично, – Абелар улыбнулся еще шире, что казалось невозможным для его круглой кошачьей физиономии. – Вы ведь в курсе произошедшего, так?

Эмиссар и командир гвардии только хмыкнули в ответ. Один уже полдня разговаривал с феями и атланами всех чинов и рангов о ночном инциденте, а второй и вовсе участвовал в нем. Естественно, они в курсе.

– Хорошо, давайте сразу к делу, – согласился глава Торговой палаты. – Оставим все детали в стороне и сконцентрируемся на фигуре Ахина.

– Это еще кто такой? – проворчал эмиссар.

– Раб Элеро. Одержимый.

– Его зовут Ахин?

– Да.

Эберн кивнул и откинулся на спинку стула, заложив руки за голову.

Абелар выдержал небольшую паузу и продолжил:

– Так вот. Если учесть все слухи о нем, которые невероятно быстро распространяются по столице, как вы считаете, что сделают атланы?

– Да просто убьют его, – буркнул Эберн.

– А почему? – хитро прищурился глава Торговой палаты.

– Бледнорожие все проблемы, касающиеся порождений Тьмы, решают одним и тем же способом.

– Согласен. Но этот случай отличается от прочих.

– Да ну? И чем же? Обычный раб-отморозок связался с дурной компанией и соблазнился их рассказами о роскошной жизни после ограбления квартала фей. Дал наводку на контору хозяйки, а когда дело обернулось резней, струсил и сбежал.

– Ты кое-что забыл.

– Что?

– Темную силу.

– Ерунда.

– Не ерунда, – рыкнул Вилбер. – Он силен. Иногда. Хотя так – жалкий человек с немощным темным духом внутри.

Эберн раздраженно отмахнулся:

– Силен, не силен – нам какое дело? Может быть, перейдем уже к сути твоей задумки? Что там с погоней и как она поможет нам повысить гатляурскую значимость в стране, заручиться поддержкой, связями и так далее?

– Все очень просто, – промурлыкал Абелар, приглаживая длинные усы. – Если коротко, то атланы должны озаботиться сплетнями о силе одержимого. Они захотят от него избавиться, потому что увидят в нем возможного лидера будущего масштабного восстания, ведь Ахин может с легкостью объединить порождений Тьмы, пользуясь своей искусственной репутацией.

– Мятеж окончится ничем, – уверенно прорычал Вилбер.

– Конечно. Но атланы все равно попытаются его избежать, чтобы не понести ненужные потери.

– Ясно, – Эберн подался вперед. – И при чем тут погоня?

– Ахин не дурак. Он молод, но не глуп. Элеро набирает в контору только умных и образованных рабов.

– Словом, он уже додумался сбежать из Камиена и принялся искать сторонников, пользуясь опережающей его славой могущественного порождения Тьмы, – нетерпеливо подытожил эмиссар. – И по аналогии с твоей предыдущей задумкой, мы должны отправиться к бледнорожим и предложить им помощь в поимке опасного преступника. Так?

– Да.

– Я против, – Эберн вновь откинулся на спинку стула. – А если одержимый ничего подобного не планирует? Сомневаюсь, что нам как-то компенсируют убытки.

– Планирует. Говорю же, он не дурак и прекрасно понимает, что ему остается либо умереть, ничего не предприняв, либо попытаться осуществить задуманное, чем бы оно ни было. И это нечто большее, чем банальное ограбление особняка феи-ростовщицы. Скоро атланы объявят на него охоту, и мы должны в ней поучаствовать. А лучше – инициировать ее.

– И в чем наш интерес? – все еще сомневался эмиссар. – Опять одна лишь репутация?

– Тебе разве не надоела предвзятость к нам со стороны остальных созданий Света? Уж ты-то должен понимать, – Абелар вздохнул. – Сколько еще раз мне нужно объяснять выгоду от хороших отношений с влиятельнейшими кругами Атланской империи? Связи – это деньги. Связи с феями – большие деньги. Связи с атланами – власть и очень большие деньги. Так давай же начнем укреплять эти связи!

– Ай, зачем я вообще с тобой спорю?.. Ладно, – буркнул Эберн после короткого раздумья. – Только не говори потом, что я не предупреждал.

«Замечательно, – глава Торговой палаты самодовольно пригладил усы. – Осталось убедить Вилбера».

Он внимательно посмотрел на командира гвардии, пытаясь найти в желтых тигриных глазах хоть намек на одобрение. К сожалению, в живом янтаре его взгляда было невозможно различить ничего, кроме вечной борьбы хладнокровного военачальника и кровожадного хищника. Обычные аргументы здесь не помогут.

– Я тоже согласен, – прорычал Вилбер.

Абелар даже растерялся.

– Что?

– Я согласен.

– Почему?

– А почему нет?

– Обычно у тебя всегда находятся возражения, когда речь заходит о риске.

«Зря напомнил», – дернул себя за ус глава Торговой палаты.

– Сейчас не нашлось, – пожал плечами командир гвардии. – Потому и согласен. Участвовать буду лично.

– Есть какая-то особая причина, по которой ты хочешь пуститься в погоню за одержимым? – догадался Абелар.

– Может быть.

– Могу я поинтересоваться, что это за причина?

– Можешь.

Серый гатляур выжидающе посмотрел на Вилбера, но тот молчал. Абелар хорошо знал сородича и уже понял, чем окончится разговор, но все же спросил:

– И что же это за причина?

– Не скажу.

Иного ответа и не ожидалось. Глава Торговой палаты кивнул и встал из-за стола.

– Итак, раз все согласны, то предлагаю немедленно отправиться в Цитадель и поговорить с кардиналом Иустином.

– Сначала навестим коменданта Темного квартала, – проворчал Эберн, с кряхтением поднимаясь со стула. – Такие дела через него должны проходить.

– Хорошо, так и поступим.

Миновав шумную ораву деловых партнеров, столпившихся во внутреннем дворе дома Абелара, троица гатляуров вышла на центральную улицу Камиена и направилась в сторону возвышающейся над столицей Цитадели.

В городе царило необычайное оживление. Неторопливо прогуливающиеся создания Света обсуждали ночной налет сонзера и недавнее аутодафе, а порождения Тьмы, спешащие куда-то по поручениям хозяев, старались не смотреть в сторону площади, на которой унылые бесы до сих пор соскабливали ошметки оплавленной плоти с брусчатки и складывали их в переполненные мешки, утрамбовывая тощими ногами обугленные части тел. В центре Камиена стоял запах горелого мяса, и хотя феи считали его ароматом возмездия, гатляуры чуяли лишь отвратительную вонь.

Проклиная острый нюх, Абелар, Вилбер и Эберн вошли в Цитадель. Клирики-привратники подозрительно покосились на них, но останавливать не стали – все-таки глава Торговой палаты и командир гвардии были известными личностями, а эмиссар по долгу службы имел допуск ко всем атланским чиновникам. Однако гостей атланы все равно не жаловали.

– Нам нужно встретиться с комендантом Темного квартала, – Эберн обратился к привратнику, который явно бездельничал на посту. – Можешь отвести? Без проводника здесь немудрено заблудиться.

– Вам назначено?

– Назначено. Мне всегда назначено, – проворчал эмиссар. – Не узнаешь, что ли?

Клирик присмотрелся внимательнее, но, честно говоря, все гатляуры выглядели для него практически одинаково. Различать их приходилось только по размерам, породе и окрасу, но так и ошибиться можно.

– Некрупный, черная шерсть с рыжими подпалинами… – задумчиво пробормотал привратник. – Должно быть, вы тот самый официальный представитель гатляуров в Атланской империи. Извините, не признал сразу.

Эберн поперхнулся от злости – клирик имел неосторожность акцентировать внимание на самых непривлекательных чертах внешности эмиссара. Конечно, юное создание Света не разбиралось в том, что считается неприличным в гатляурском обществе, но все равно его слова прозвучали чересчур нетактично.

– Следуйте за мной, – произнес атлан и нехотя побрел по коридору Цитадели.

– Вы недавно вступили в должность, юноша? – вежливо поинтересовался у него Абелар, легонько ткнув локтем сородича, готового разразиться гневной тирадой.

– Да, примерно месяц назад.

– Понятно. Тогда, пожалуйста, потрудитесь запомнить наши скромные персоны, чтобы не оказаться в весьма неловком положении, – с улыбкой посоветовал глава Торговой палаты. – И порой надо воздерживаться от озвучивания собственных мыслей.

– Я вас как-то обидел?

– Думаю, господина Эберна несколько задели ваши слова.

– Прошу прощения, – небрежно обронил клирик, даже не обернувшись.

Эмиссар вдохнул поглубже, чтобы хватило воздуха на самую изощренную брань, какую только мог породить его тяжелый характер, но в последний момент Абелар предостерегающе поднял руку. Не сейчас.

Тяжело быть дипломатом, когда ненавидишь всех, кроме собственного народа. Однако весьма вероятно, что именно поэтому гатляуры и избрали его своим представителем. В нынешние времена только наглость, грубая настойчивость и циничный прагматизм Эберна могли защитить интересы общины.

Поблуждав некоторое время по Цитадели и дважды пройдя мимо входа, привратник все же привел троих посетителей к кабинету коменданта Темного квартала. Увы, внутри никого не было.

– К сожалению, вашу встречу придется отложить, – развел руками атлан.

– Ничего страшного, – Абелар улыбнулся. – Тогда мы сразу пойдем к кардиналу Иустину. Пожалуйста, проводите нас, юноша.

– К нему нельзя.

– Нам можно, – прорычал Вилбер, сверкнув желтыми глазами. – Веди.

Клирик судорожно сглотнул, взглянув на свирепую тигриную морду, и пролепетал:

– Хорошо, но кардинал очень занят. Мы сообщим ему о цели вашего визита, и если он согласится вас принять…

– Согласится. Скажите господину Иустину, что к нему пришли командир гвардии Вилбер, эмиссар Эберн и глава Торговой палаты Абелар с предложением по делу одержимого. Он поймет.

Атлан вздохнул. Видимо, не оставалось ничего иного, кроме как отвести надоедливых гатляуров к кардиналу.

– Идите за мной.

Он торопливо зашагал по коридору, но, опомнившись, напустил на себя важный вид и вернулся к неторопливой походке. Однако теперь это выглядело довольно жалко.

Блуждания по лабиринтам Цитадели продолжились. На этот раз на поиск верного пути ушло еще больше времени. Вилбер и Эберн даже начали подозревать, что высокомерный клирик ведет их куда-то не туда, а тот постепенно ускорял шаг и нервно почесывался, не понимая, почему озаренная крепость подсовывает ему не те повороты и проходы. Только Абелар был совершенно спокоен и уверенно шел за проводником, наслаждаясь звуками эха и чудесным видом на город.

Наконец атлан и гатляуры вошли в просторный зал с четырьмя дверьми. Облегченно выдохнув, привратник подошел к коллеге, стоявшему у резиденции кардинала, что-то прошептал ему и быстро, почти бегом, направился к выходу. Второй клирик окинул посетителей внимательным взглядом и исчез за дверью обители Иустина, но почти сразу же вернулся.

– Кардинал ждет вас. Можете пройти, – сообщил он с вежливой полуулыбкой и без обычного для атланов надменного тона. И сразу стало понятно, почему он находится здесь, а наглые выскочки околачиваются у входа в Цитадель.

Абелар кивнул и первым вошел в обитель Иустина. Эберн, раздраженно ругаясь себе под нос, последовал за ним. Вилбер шел последним, но перед тем как шагнуть за порог, он остановился и настороженно посмотрел по сторонам. Это, конечно, самое безопасное место на всем обломке мира, но привычка есть привычка.

– О, и уважаемый комендант Темного квартала здесь, – промурлыкал Абелар, заметив епископа. – Полагаю, мы как раз вовремя.

– Прошу прощения, но я вынужден вас поторопить, – виновато улыбнулся Иустин. – Очень много дел. Впрочем, вы и сами все понимаете. Мне сообщили о цели вашего визита. Полагаю, вы здесь потому, что предвидели нашу обеспокоенность слухами об одержимом и их возможными последствиями.

– Ваша проницательность не имеет границ, – польстил Абелар.

– Ваша тоже, – не остался в долгу кардинал.

Собеседники прекрасно поняли друг друга. Две короткие фразы расставили все по своим местам, подтверждая догадки одних и опасения других.

– Гатляурская община хочет поучаствовать в погоне за одержимым, – произнес Абелар, приглаживая усы. – Мы готовы выделить отряд гвардии и обеспечить финансовую поддержку.

– В погоне? – по скучающему образу Иустина пробежала рябь настороженности. – Раб Элеро покинул Камиен?

– Он обязательно это сделает. Или уже сделал.

– Откуда такая уверенность?

– Мы сопоставили факты, – серый гатляур зажал между пальцами кончик длинного уса и приготовился ждать.

Иустин задумался. Бегство Ахина было более чем возможным развитием событий. И крайне неприятным.

– А как вы считаете, епископ? – поинтересовался кардинал.

– Скорее всего, он не останется в Камиене. Если раб Элеро умен хотя бы в половину того, как мы считаем, он непременно сбежит.

– Значит, искать его в городе – бессмысленная трата времени и сил, – подвел итог Иустин и обратился к гатляурам: – Хорошо. Мы немедленно займемся организацией карательной экспедиции. Естественно, вы можете оказать нам содействие.

Абелар кивнул и вопросительно посмотрел на Вилбера.

– Мы готовы выступить немедленно, – сообщил командир гвардии. – Отряд из пяти опытных бойцов и лейтенанта. Их возглавлю лично я.

– Замечательно, замечательно. Вижу, вы подошли к делу со всей ответственностью, – кардинал размазал по рыжему гатляуру рассеянный взгляд. – В таком случае мы выберем пару десятков наименее бесполезных солдат. Нам ведь ни к чему посылать за одним отродьем зла целую армию, верно? Меньшая численность – большая мобильность.

– Сколько вам нужно времени на сборы?

– Сколько? – кардинал переадресовал Фероту вопрос Вилбера.

Епископ застыл на месте, внезапно осознав, что его ожидает. Размеренная работа, чтение философских трактатов, чистый кабинет с чудесным видом из окна, трудолюбивый помощник, комфорт и спокойствие – обо всем этом можно забыть. Правда, оставалась еще призрачная надежда.

– Я займусь приготовлениями к погоне? – осторожно уточнил Ферот.

– И не только. Вы ее возглавите, – с легкой полуулыбкой произнес Иустин. – Дело государственной важности. Представитель власти необходим. Уверен, вы справитесь. Посмотрите, проконтролируете все…