– Он самый, – сухо ответил Бальтазар. – Чем могу служить?
– Да ничем… Просто рад встрече, – улыбнулся парень. – Я Джулиан Грей, друг Грега Даррелла. Познакомились в прошлом году на охоте.
– Да, что-то припоминаю, – наморщив лоб, ответил Бальтазар. Он не успел ничего сказать, как Джулиан оказался с ним за одним столом и помахал рукой трактирщику.
– Здесь хорошо кормят, – сказал он, снимая перчатки. – Часто тут бываю, когда приезжаю в город. Как дела у Мины? Здорова ли она? Я не получил ответ на свое последнее письмо и забеспокоился.
Бальтазар непонимающе посмотрел на собеседника. Он не знал, что Мина общается с ним, хотя между ними никогда не было секретов. Или просто он так думал?
– Я так полагаю, тебя давно не было в Шиоронии… – медленно проговорил Бальтазар, вглядываясь в лицо молодого человека. Сколько ему? Двадцать три? Двадцать семь? Что его могло связывать с Миной помимо переписки? И как он сам мог этого не заметить? – И ты не знаешь последних новостей.
– Что-то случилось? – подавшись вперед, спросил Джулиан. Бальтазар выждал паузу, пока трактирщик ставил на стол его обед. – Я не был в столице три месяца. Меня отправили сюда восстановиться после из-за ранения.
– Мина и Грег убиты, – глухо сказал Бальтазар, налил себе вина и залпом осушил бокал. Затем налил второй и протянул его потрясенному новостью Джулиану.
– Как… как это случилось? – расстегивая ворот мундира, прошептал Джулиан.
– Грега убили, когда он вел слежку для герцога, – облизав губы и ощутив на языке терпкий вкус от капелек вина, сказал Бальтазар. – А Мина…Я могу только гадать, что с ней произошло. Когда я ее нашел, тело сестры уже… было не в порядке, и посмертные воспоминая не смог бы восстановить даже самый сильный чародей.
Джулиан закрыл лицо руками и издал глухой стон. Посетители разом повернулись в его сторону.
– Подозреваешь кого-то? – сквозь зубы прошептал он.
– Да. Герцога и его ведьму, – резко ответил Бальтазар. Джулиан опустил руки и внимательно посмотрел на него. –Что у тебя было с моей сестрой?
– Мы…Я хотел на ней жениться, – признался Джулиан. – Но Мина попросила дать ей время, чтобы проверить наши чувства. Она сомневалась во мне: сам знаешь, какая у меня репутация. Но я был честен с ней, как ни с кем.
Бальтазар ничего о нем не знал, но кивнул. Он не стал ему говорить, что Мина сомневалась в себе, а не в нем и, что у нее были на то причины.
– Что ты собираешься делать? – спросил Джулиан.
– А ты как думаешь? – хмуро спросил Бальтазар и начал есть. От вина у него слегка кружилась голова и горело лицо.
– В таком случае я с тобой, – с готовностью ответил Джулиан и жестом подозвал трактирщика, чтобы заказать обед. Бальтазара задело, что он так быстро пришел в себя после известия о смерти возлюбленной. Ему бы неделю кусок в горло не лез. Может быть, дело в том, что он терял близких людей слишком часто, чтобы научиться смиряться с болью.
– Расскажи-ка мне, что сейчас творится на границе, – сказал Бальтазар, глядя на раскрасневшегося от вина нового знакомого. – Думаю, у тебя полно интересных историй, которыми не грех поделиться.
Джулиан мотнул головой и, издав глухой смешок, начал свой рассказ.
***
Из трактира Бальтазар и Джулиан вышли лучшими друзьями. На улице лил дождь, уже стемнело, и погода не способствовала пешим прогулкам. Потоптавшись на дороге, они решили вернуться назад и снять на ночь комнату. Трактирщик провел их на второй этаж и открыв дверь, с гордостью сказал:
– Это самая лучшая комната!
Окинув ее взглядом, Бальтазар поморщился. Если эта, с облупленными стенами и волнистым матрасом, лучшая, что же в других? Но, напомнив себе, что он пьян и доверчив, расплылся в улыбке и хлопнул трактирщика по плечу.
– Спасибо, друг! Ты наш спаситель!
Джулиан что-то пробормотал и упав лицом на кровать, тут же захрапел.
– Чего-нибудь еще желаете? – спросил трактирщик.
– Нет, у нас все уже есть, – Бальтазар глупо улыбнулся. – Как тебя зовут, добрый человек?
– Рауль, господин, – слегка поклонившись, сказал трактирщик.
– Я запомню, – пообещал Бальтазар и снова хлопнул его по плечу. Тот попятился, и выскользнув из комнаты, прикрыл за собой дверь.
С облегчением вздохнув, Бальтазар подошел к окну и распахнул его. Холодные капли дождя кольнули ему лицо. Он растер их пальцами по коже. Ночная сырость тут же поползла по его рукам, проникая под одежду. Он поежился, но окно не закрыл. Бросил взгляд на храпящего вовсю Джулиана и стал обдумывать то, что он ему рассказал.
Ранение, которое получил Джулиан, было магическим. Границы Аталаксии охранялись не только военными гарнизонами, но и магическими ловушками. Касталийцы, которые все чаще старались прорваться на территорию Аталаксии, использовали чародеев-драммарцев. От их магии и пострадал Джулиан, когда небольшой отряд прорвался через защиту. Нескольких нарушителей удалось поймать, но, едва оказавшись в гарнизоне, они один за другим испустили дух, оставив дознавателей ни с чем. Это были странные смерти, словно кто-то взял и заставил сердца лазутчиков остановиться. Случившееся вызвало ропот среди солдат и породило тревогу, от которой не смогли избавить даже военные чародеи, способные унять любое беспокойное состояние.
Джулиан признался Бальтазару, что это проникновение показалось им странным. Во время нападения он видел плотный пчелиный рой, похожий на облако тьмы, который проплыл мимо, пока они охотились за лазутчиками. Он отправился проверить, что это было, но не нашел ничего подозрительного, а когда собрался возвращаться, что-то ударило его в грудь и огнем расползлось по телу. Он потерял сознание и пришел в себя только через неделю. Долго не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, не чувствовал магию. Когда он немного пришел в себя, его отправили в Шиоронию. Перед тем как Джулиан уехал, другой чародей признался ему, что видел то же, что и он: пчелиный рой.
Все это вызвало у Бальтазара беспокойство. Он думал о том, что драммарцы могли таким образом провести касталийцев через границу. Пару раз подобные прецеденты уже были, что ухудшило и без того сложные отношения между соседями. После убийства короля Козимо Третьего Дронта касталийским наемником между Аталаксией и Касталией вспыхнула война. Драммар, который не желал участвовать в конфликте, стал перевалочным пунктом для войск. Молодая королева Давия не скрывала своего недовольства, что добавляло еще больше хвороста в и без того полыхающий костер войны. Она не желала, чтобы по ее земле ходили чужие войска, и всячески вредила им. Иногда военные потери от ее действий были больше, чем во время боя. Но воевать с ней ни одна из сторон не решилась, опасаясь того, что может случиться: тьма поднимется, и с нею никто не совладает.
И король, и первый лорд хотели переманить Драммар на свою сторону, но Давия, боясь того, что ее решение оскорбит предков и поднимет тьму, сохранила нейтралитет. Хотя теперь понятно, что только сделала вид.
Война, продлившаяся три года, закончилась победой Аталаксии. Еще через год был подписан мирный договор. Новый конфликт начался несколько месяцев назад, когда в Шиоронии был убит посол Касталии. В знак протеста первый лорд задержал в своем порту корабли, принадлежащие Аталаксии, после чего произошло две стычки на границе. И вот сейчас – очередная вылазка…
Бальтазар вздохнул. Знает ли об этом герцог? Он надеялся на это, потому что сам Дор ему ничего не говорил. Бальтазара удивляло, что после того, как он перехватил письмо Дилены, она все еще находилась при дворе, если только у Дора не было своего коварного плана касательно этой девицы. Но это предположение тут же вызвало в нем сомнения: герцог слишком слаб для такой интриги. А еще присутствие при дворе Кордии… К разочарованию примешалось презрение, и бывший разбойник поморщился.
От неприятного предчувствия у Бальтазара заныла спина. Он уже собрался закрыть окно и лечь на пол, но тут к трактиру подъехала карета. Кто-то из слуг вышел к ней с факелом, чтобы встретить визитера. Лица разглядеть было невозможно: прибывший был в плаще, и капюшон помогал ему сливаться с темнотой. Но что-то в силуэте показалось ему знакомым. Бальтазар посмотрел на часы – три ночи. Странное время, чтобы поужинать в городском трактире, особенно в том, который закрылся в полночь. Или этот человек снял здесь комнату и просто возвращается к себе? Терзаемый любопытством, он выскользнул из комнаты и на цыпочках спустился вниз.
Прячась за тяжелой шторой, отделяющей коридор от обеденного зала, Бальтазар пытался разглядеть посетителя. Тот прошел через зал и подойдя к стойке, что-то сказал Раулю. Трактирщик кивнул и поставил перед ним корзинку с едой. На стойку упало несколько монет. Посетитель взял корзинку и двинулся к выходу. На миг он повернулся в сторону лестницы, словно чувствуя, что за ним наблюдают. Этого было достаточно, чтобы в сознании Бальтазара вспыхнуло узнавание. Оскар… Какой тьмы он тут делает?!
Крадучись, Бальтазар двинулся следом за ним. Охотничий азарт мгновенно захватил его, и он ощутил себя хищником. Даже плохая погода больше не отвлекала его. Пригибаясь, чтобы не привлечь к себе внимания, он добрался до кареты. Оскар уже сел в нее и как раз, захлопнув дверцу, опустил занавеску, словно кому-то среди ночи понадобится заглядывать внутрь – деревьям, например. Что такого запретного он скрывает, что даже пустых улиц опасается?
Бальтазар вскочил на мокрый и скользкий задник кареты, больше похожий на полочку для книг. Пару раз чуть не упав, он кое-как устроился, радуясь, что сзади нет окошка и его не обнаружат. Карета тронулась, и его как следует тряхнуло. Он больно прикусил язык и мысленно выругался, глядя на зловещие силуэты домов и храмов, проносящиеся мимо. Не думал, как будет выбираться среди ночи из места, где окажется, следя за бароном. Он наслаждался моментом, предвкушая утоления своего любопытства.
***
Карета остановилась, когда они проехали большую часть леса. Бальтазар промок и замерз, он прижимал руки к груди и старался не стучать зубами от холода. Он полностью протрезвел, и у него начала болеть голова. Кучер спрыгнул на землю и распахнул дверцу. Оскар выбрался наружу, продолжая сжимать ручку корзинки. Вспыхнул огонь факела, и барон со слугой двинулись к небольшому домику, больше подходящему крестьянину, чем богатому молодому человеку. Это еще больше раззадорило Бальтазара. Тайная любовница? Хм…
Дверь хлопнула, и Бальтазар спрыгнул на землю. Прошел по узкой мокрой дорожке, разглядывая маленькие окна, в которых горел тусклый свет. Он позавидовал Оскару, который находился в тепле и мог провести ночь в мягкой постели. Подобравшись ближе, он встал на мокрый булыжник и заглянул в окно. Видно было плохо, но ему удалось разглядеть кровать, на которой лежал человек. Оскар сел рядом с ним и стал что-то говорить. До слуха Бальтазара доносился гул его голоса, но слов разобрать не получалось. С каких пор этот щеголь заботится о сирых и убогих?
Увлеченный происходящим, Бальтазар не заметил, как к нему кто-то подкрался сзади, лишь почувствовал, как что-то острое уперлось ему между лопаток.
– А теперь ты пойдешь со мной, – прозвучал в ночной тишине хриплый голос.
Глава 4. Жестокая правда| Кордия
Кордия не знала, как ей вести себя с отцом. Она старалась отвечать нейтрально, думала над каждым словом, из-за чего выглядела растерянной и медлительной. Впрочем, как и раньше. Только тогда такой ее делал солнечный чай, чтобы никто не заподозрил, что она ведьма. Ей хотелось спросить его об Августине, выяснить, знал ли он о его планах, но она не могла просчитать последствия этого вопроса. Ее терзала совесть, что она сейчас не может находиться рядом с младшим братом, зная, как ему плохо. Неизвестно, сколько времени уйдет, прежде, чем он полностью восстановится. Грета конечно делает все, что может, но магия не всесильна. Может быть, если бы к процессу подключилась и она, все пошло бы быстрее. Но ей приходится сидеть за столом, заставленным самой изысканной едой, и вести светскую беседу, боясь, что кто-нибудь из присутствующих, может ляпнуть о том, что она ведьма.
Отпив глоток вина, Кордия посмотрела на Лейфа и его невесту, принцессу Дилену. То, как они общались, наводило на мысль, что они нравятся друг другу. Лейф оказывал ей знаки внимания, но в рамках этикета, а принцесса принимала их, давая ему понять, что ей это приятно. Кордия ожидала, что испытает ревность, но удивилась, что не почувствовала ничего. Она смотрела на человека, которого считала любовью всей жизни, и он ей был безразличен. В первый миг это испугало ее, а через пару секунд она ощутила облегчение. Ей больше не придется страдать. Все осталось в прошлом. Она свободна от этого мужчины и любви к нему. Теперь между ними всегда будут стоять их поступки.
Кордия перевела взгляд на Дора. Тот оживленно говорил со Стефаном Бартоном о предстоящих скачках за Золотой рог. Это было последнее развлечение перед началом зимы, и к нему тщательно готовились. Чародеи выбирали самый лучший день с точки зрения погоды и энергетики, ставили защиту на лошадей, участвующих в скачках, чтобы никто из них случайно не пострадал. Если это все же случалось, то служило дурным знаком. Лошадь в Аталаксии считалась особенным животным, и если ему не поклонялись, то ценили очень высоко. За гибель скакуна можно было получить тюремный срок. Вечер после скачек заканчивался большим торжеством. В этом году должно было быть празднование свадьбы короля.
