Келпи. Кольцо добра

Он остановился.

– Скажи, ты смог бы простить подобное Анжелине? Ты смог бы, по-прежнему, быть с ней? – с едва сдерживаемым волнением спросила она.

Несколько секунд Росс молчал, обдумывая свой ответ.

– Мы ведь не короли, Стейси, – сказал он, наконец. – У нас совсем другая жизнь.

С этими словами он скрылся в тумане, а Стася вошла в Кольцо добра, которое, как и прежде, приветствовало ее вспышкой белой энергии. Она вздохнула и принялась медленно снимать одежду.

Завернувшись в белую простыню, Стася опустилась на пол и подняла голову, глядя на небо, чернеющее сквозь густую пелену тумана. Она чувствовала, что дрожит от холода и страха, и прижала руку к лицу, чтобы хотя бы зубы перестали стучать. Почему именно ей выпала подобная судьба, когда же она прекратит испытывать ее!

Услышав шаги, она обернулась и увидела Даголлана. Он был без рубашки, и она заметила, что его плечи были покрыты глубокими шрамами, полученными в многочисленных битвах. Он смущенно поклонился, и Стася молча кивнула в ответ.

– Садись, пожалуйста, – дрожащим голосом произнесла она. Она знала, что рыцарь так и не привык садиться в ее присутствии без разрешения. А ведь они столько времени провели вместе!

Он осторожно опустился рядом, и они застыли в молчании, боясь даже шевельнуться.

Наконец, Стася прервала молчание.

– Послушай, сэр Даголлан, – сказала она, с трудом выговаривая каждое слово, – Ситуация, в которой мы оказались, несколько необычна и совсем непривычна для меня. Мы здесь по воле нашего короля и во имя высокой цели. Я знаю, что должна быть сильной, но скажу тебе честно: я боюсь, мне очень-очень страшно. Со мной никогда не случалось подобного. Поэтому, прошу тебя, будь смелым хотя бы ты! Рыцарю не пристало бояться. Не усложняй все еще больше. Не нужно всех этих церемоний.

– Хорошо, – он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. – Мы здесь по воле нашего короля, но мои чувства тебе известны. И тебе нечего бояться, я никогда не прикоснусь к тебе, если ты не позволишь.

– Спасибо, – Стася кивнула. – Здесь очень холодно.

– Ты дрожишь, – Даголлан улыбнулся, потом осторожно обнял ее, прижимая к себе. – Так будет теплее? Он осторожно погладил ее по щеке.

– Надо было мне соглашаться на короля Тира, тогда было бы проще, – попыталась пошутить Стася.

Он слабо улыбнулся, несколько секунд они смотрели друг на друга, вспоминая, как вместе прошли через Царство фэйри, а потом он поцеловал ее. Этот поцелуй отличался от поцелуев Ларри, отличался бесконечно, но Стася закрыла глаза, намереваясь покориться своей судьбе. Она легла на землю и смотрела на звезды, продолжавшие светить сквозь туман. Звезды были вечными, им не было никакого дела до того, что происходит сейчас с ней, а затем, пройдут годы, она сама забудет этот момент, он сольется с другими, постепенно сотрется из памяти…

Но когда рука Даголлана, уже настойчиво и смело, коснулась ее кожи под простыней, она вдруг стремительно поднялась, оттолкнув его.

– Нет, нет, – Стася закрыла лицо руками, чувствуя, как кровь приливает к щекам и бешено стучит сердце, – Я не могу! Не нужно! Прости меня, пожалуйста, прости, но я не могу! Это все неправильно! Ларри ошибается! Так нельзя! Уходи!

Он, растерянно поднялся, и она увидела, что своим отказом причинила ему страдания, он отчетливо понимал сейчас: его мечты, что королева полюбит его однажды – несбыточны, даже ради долга она не смогла быть с ним теперь.

Но Даголлан никак не показал разочарования и лишь сдержанно кивнул.

– Прошу тебя, не огорчайся, – попросила Стася уже мягче. – Это ничего личного, просто…

– Не нужно объяснений, – холодно ответил он. – Вы – королева и не должны ничего объяснять.

– Пожалуйста, проводи меня в замок.

– Конечно.

Повисло неловкое молчание. Он отвернулся, а Стася торопливо оделась, дрожавшие от волнения руки не слушались ее, и Даголлану пришлось помогать ей с застежками платья.

Они вышли из каменного кольца и направились к замку. За всю дорогу они не сказали друг другу не слова и лишь когда дошли до лестницы, Даголлан произнес:

– Госпожа, я хочу, чтобы вы знали, это, на самом деле, была воля короля, его идея, и я сожалею, если она оказалась неудачной. Я не хотел вас обидеть.

Стася молча сжала его руку, кивнула и пошла вверх по лестнице. Ларри ждал ее у края плато, он уже давно расхаживал по площади в нетерпении. Увидев Стасю, он бросился к ней, она обняла его и заплакала.

– Не плачь, все хорошо! – он поцеловал ее в макушку, подождав, пока она успокоится, – Как ты?

Стася помотала головой, с трудом подбирая слова. Она ненавидела себя за то, что снова не смогла сдержать слез. Ведь Эллина сказала… Хотя, какая теперь разница, Эллина давно мертва, и это она, Стася, избавила от нее мир.

– Я не смогла, – вытирая слезы, сказала она, – Прости, я так не могу. Из твоей великой идеи ничего не вышло! Я оказалась плохой королевой, но хорошей женой!

Она виновато улыбнулась, поднимая на него заплаканные глаза со слипшимися мокрыми ресницами.

Повисла пауза, а потом Ларри с облегчением рассмеялся и крепко поцеловал ее.

– Я очень тебя люблю, боже, какая же ты глупышка! – сказал он, и в его голосе она услышала неприкрытую радость, – И хоть я навряд ли заслужил подобную преданность, я, признаюсь, рад это слышать и горжусь тобой! Я очень ценю твою верность и люблю тебя еще больше, чем раньше, если подобное вообще возможно!

Стася радостно улыбнулась, но не успела ничего сказать, потому что он продолжил.

– Но в следующий раз, прошу тебя взять себя в руки, и забыть обо мне, забыть о себе и помнить только о той клятве, которую ты давала во время коронации. Сначала – интересны Граничных земель, и только потом – ты сама. Кроме того, имей в виду – я чудовище, я совершил много ужасных поступков, каких ты не можешь и вообразить себе. Я не заслуживаю ни верности, ни преданности.

– Ты хочешь сказать, что я должна… попробовать снова? – растерянно спросила Стася, никак не ожидавшая подобного поворота.

– Разумеется.

– Но…

– Стася, это не обсуждается. Мы же уже решили! Ты проявила малодушие, недостойное королевы, пусть оно и соответствует чистой и светлой природе твоей сущности. Но сейчас темные времена, мы все должны пожертвовать частью себя, разве не так? Твоя безопасность и безопасность людей важнее всего для меня, важнее прочих мелочей. Это ведь мелочи для тебя, не так ли? Или же нет?

Он внимательно взглянул ей в глаза, и Стася молча кивнула, понимая, что спорить с ним бесполезно: он слишком уверен в своей правоте. Теперь у нее нет силы Идилис, нет дара предвидеть будущее, и ей никак не убедить Ларри в том, что, возможно, он ошибается. Сердце подсказывало, что эта идея обречена на неудачу, но ведь он не будет прислушиваться к голосу ее интуиции и назовет ее логику женской! Теперь он король, он думает, что все в этом мире подвластно ему!

Когда наступила следующая ночь, Ларри сам проводил ее до каменного кольца, а потом быстро ушел, вернувшись в Драконье ущелье, он бежал так быстро, как только мог, лишь бы скорее оказаться подальше от этого места, которое всегда пугало его и от происходящего внутри каменных обелисков. В душе он гордился собой, стараясь не думать о всполохах ревности, вспыхивающих лишь только он вспоминал о том, что отдал жену другому. Он восхищался Даголланом и одновременно ненавидел его. Как бы он хотел стать таким же, как этот рыцарь: добрым, честным, великодушным, очистить свою совесть от совершенных убийств, а судьбу от проклятья. Какое право имеет этот крестьянский отпрыск прикасаться к его законной жене? Но ведь это было его решение, его королевская воля. Он не имеет права думать о себе, как и Стася, как и прочие правители до них и после них.

– Аглая! – позвал Ларри карлицу, войдя в главную залу. Та обернулась быстро, словно только и ждала, что он позовет ее.

– Посиди со мной, расскажи что-нибудь интересное! – попросил он, придвинув кресло к огню. Остальные люди, расступившись, начали расходиться, а карлица села на пол у его ног и принялась рассказывать очередную длинную историю, услышанную ею в мире людей. Ларри закрыл глаза и старался слушать ее, чтобы не думать ни о чем больше.

Когда Стася и ее рыцарь снова остались одни в каменном кольце, они долго молчали, не зная, как начать разговор.

– Теперь это похоже на комедию, – сказала Стася Даголлану, слабо улыбнувшись. – Это уже даже не грустно.

– Что такое комедия? – спросил он, присаживаясь на край простыни рядом с ней, как всегда с ее позволения.

– Это смешной спектакль, например, – ответила она. – Такие были в Медном замке когда-то. Наша ситуация кажется немного забавной, немного грустной, не так ли? И мы выглядим глупо, ведь правда? Хотя все могло бы быть иначе, в другой ситуации… но не теперь.

Он согласно кивнул, улыбнувшись ее словам.

– Я не ожидал, что король захочет повторить попытку, – признался он.

– И я не думала, – эхом ответила Стася.

Она опустилась на пол и снова посмотрела в темное небо. Даголлан последовал за ней, обнял за плечи, и она положила голову ему на грудь. Стася не знала, что следует сказать в такую минуту и потому просто молчала, но молчание почему-то уже не было неловким.

– Ты видишь эти туманные звезды, госпожа? – спросил он тихо. – Такие же светили в ту ночь, когда чудовище напало на наш замок. Они не меняются. Им нет до нас никакого дела.

– И все же, они освещают нашу дорогу, – ответила Стася. – Они нужны нам, мы им – нет.

– Так стоит ли нас спасать? – он вопросительно посмотрел на нее. – Если даже и звездам мы не нужны?

– Думаю, стоит попытаться, – решительно ответила она. – Давай попробуем нас спасти. Я обещаю, я больше не повторю того, что было в прошлый раз, даю слово!

Он медлил. Тогда она протянула руку и коснулась его подбородка.

– Я хочу, чтобы у моего ребенка был такой же, – ласково улыбнулась она.

Вместо ответа он поцеловал Стасю, а она крепко обняла мужчину за плечи и снова подняла глаза к звездам, пытаясь избавиться от ощущения, что души ее предков сейчас здесь, в Кольце добра, и наблюдают за ней.

Она испытывала страх, стеснение и неловкость, не зная, как ей быть, никогда прежде она не думала, что может оказаться в подобной ситуации, и не понимала, как следует себя вести. Как вообще должны вести себя королевы, если с ними случается то же, что случилось с ней? Или нужно забыть о том, что она королева? В конце концов, разве это имеет значение сейчас? Она просто женщина и ей очень страшно.

Но в какой-то момент, эти чувства вдруг исчезли, она ощутила его тепло, почти магическое, как и тогда в лесу, когда он впервые сказал ей, что мог бы стать целителем, и каким-то образом настроившись на ту же волну, почувствовала его чувства и нежность к ней, когда он осторожно погладил ее волосы и поцеловал в лоб. Стася вспомнила, что Даголлан обладал необыкновенным даром, его прикосновения заставляли успокоиться и людей, и животных. Она почувствовала, как успокоение затопило ее, и неожиданно поняла, как это чудесно – быть рядом с человеком. Когда ты можешь не опасаться, что каждое мгновение может стать последним, не ждешь ежеминутной боли, причиняемой слишком крепкими объятиями, когда можешь расслабиться и не думать о том, что дети, рожденные от этого союза, могут стать причиной конца миров. С ужасом, молодая королева вдруг осознала, что именно этого чувства она и боялась, боялась признать, что она –тоже человек и лишь другой человек может составить ей пару, особенно теперь, когда она лишилась волшебного пледа. Но ведь она замужем за Ларри, нет, это нужно немедленно прекратить!

И потому она, преодолев охватившее ее желание оставаться с ним как можно дольше, поддаться гармонии и покою, что снизошли на нее впервые за долгое время, резко отстранившись, сказала:

– Даг, прошу тебя, если уж мы должны пойти таким путем, пожалуйста, пусть все это закончится быстро, хорошо?

Она снова заметила боль, мелькнувшую в его глазах.

– Хорошо, моя королева, как скажешь, – ответил он. – Хотя, что и говорить, я предпочел бы, чтобы ты была не столь холодна со мной.

Стася не ответила, сосредоточившись на туманных звездах, которые продолжали светить по-прежнему, ледяные и далекие, как и она сама.

Когда она вернулась в Драконье ущелье, Ларри встретил ее со спокойным пониманием, и она обрадовалась, что хотя бы здесь ее опасения были напрасны.

– Ты позволишь мне спросить тебя, как все прошло? – был его единственный вопрос.

– Ларри, я сделала то, что ты хотел, и то, что велел мой долг. Это было моей обязанностью, давай больше не будем возвращаться к этому вопросу, – чуть резко сказала она, – И вообще, я устала, и у меня болит голова, не нужно мучить меня разговорами!

И лишь с Анжелиной, поздно вечером, они долго говорили, сидя у огня в маленькой комнатушке, которую занимали в крепости Анжелина и Росс. Стася перекатывала ногой гантели Анжелины и смотрела на огонь, стараясь успокоиться, но ее сердце, по-прежнему, продолжало стучать слишком быстро, а ладони оставались влажными от волнения.

– А где Росс? – спросила она, оглядываясь.

– Полагаю со своим приятелем, обсуждают также, как и мы, возможно, даже куда эмоциональнее! – засмеялась Анжелина. – Ну же, рассказывай! Я в нетерпении!

Стася пожала плечами.

– Это было ошибкой, Анжелина, как я и думала, – просто ответила она.

– Неужели настолько плохо? – удивилась подруга.

– Нет, дело не в этом. Сначала было очень страшно, не спорю. Но в какой-то момент… я почувствовала, что сдерживаю себя, свои чувства, понимаешь… что все это обман… я никогда не была с человеком прежде… и это совсем иначе… потому что я – тоже человек. С Ларри все по-другому. Я не могу этого объяснить, но теперь понимаю все… Боже, что я говорю… Я не должна говорить такое!

– Ну, слава Богу! – Анжелина вдруг радостно обняла ее. – А я что говорила! Все так, как должно быть! Послушай меня, бросай своего Ларри, понимаю, что вы женаты, но я всегда знала, что он совершенно не подходит тебе! Даголлан намного лучшая партия для тебя, и мне он понравился с первого взгляда! И ты, наконец, сможешь быть счастлива! Иногда надо подумать и о себе! Ну их к черту, эти Граничные земли! Пойми, все, что происходит между мужем и женой – это тоже важно…

– Нет, – Стася решительно поднялась. – Этого не будет никогда. Я никогда не оставлю Ларри. И никогда не позволю никому решать за меня. Подобное больше не повторится, а мы с Ларри еще будем счастливы, когда сумеем победить его проклятье. Тогда и он станет человеком.

Всю ночь Стася не могла уснуть, она продолжала смотреть на звезды за окном, размышляя о произошедшем. Несомненно, она любит Ларри и будет любить всегда, но пропасть, лежавшая между ними, бездонна, и пока Килломара жива, пока он несет в себе ее черты, переступить ее они будут не в силах. Она никогда до конца не забудет о его чудовищной сущности, о поступках, которые он совершал, об опасности, которая исходит от него. А ей так хотелось почувствовать себя спокойно, хотя бы ненадолго!

Поглощенная своими переживаниями, Стася не заметила, как пробежало время. Войска Килломары затянули восточные долины, но пока не переходили к активным действиям, в то время, как дозорные каждый день докладывали о происходящем в стане врага. Однако, что именно затеял противник оставалось неясным. Было очевидно лишь, что в воздухе начала сгущаться опасность, повеяло тревогой и это ощущение передавалось всем живущим в крепости Драконьего ущелья. Здесь снова стихли разговоры и исчезли улыбки, люди казались мрачными и сосредоточенными, словно ежесекундно ожидали нападения.

В то же время очередной месяц был уже на исходе, и Стася, к своему огорчению, заметила перемены в поведении Ларри, который стал более раздраженным и несдержанным, он повышал голос на собраниях, иногда у него случались вспышки гнева, но хуже того: она чувствовала угрозу по отношению к самой себе, или же ей только казалось? Стася испытывала чувство вины и неловкости и потому старалась, по возможности, избегать его общества, что было нелегко сделать, находясь в маленькой крепости на вершине скалы.

Еще больше избегала она встреч с Даголланом, и когда изредка они сталкивались в темных коридорах замка, то оба краснели, смущенно кивали и старались побыстрее пройти мимо, не поднимая головы и не глядя друг на друга.

Стася проклинала тот день, когда Ларри пришла в голову эта блестящая идея, превратившая ее жизнь в ад.

– У меня комплекс вины и мания преследования, – жаловалась она Анжелине, единственному другу и советчику в женских вопросах, – Я все время жду, когда Ларри начнет предъявлять мне претензии, возможно, мне только кажется, но это похоже на паранойю, я вижу то, что хочу видеть! Я начинаю думать, что совершила ошибку, придя в Граничные земли. Я недостойна быть королевой, у меня нет сил победить Килломару, и я не знаю, что мне делать. Я хочу вернуться назад, в мир людей!

– Успокойся, мир людей скоро падет, как Медный замок, – заметила Анжелина. – Прекрати, Стейси. Давай подождем, как знать, может быть, у тебя и правда родится ребенок, который сумеет то, что не смогла ты. В конце концов, у него сильные родители, и если с детства воспитывать его правильно, если он будет изначально знать свою миссию – ему будет легче, чем тебе. К тому же, возможно, это будет мальчик. Все-таки, война не место для девчонок!

Стася старалась прислушиваться к своему организму, но не замечала никаких перемен, кроме, разве что, слабости, но, возможно, она стала просто следствием пережитых волнений.

Тем временем оставалось около трех дней до следующего перерождения, и Ларри жил ожиданием, что не добавляло ему положительных эмоций.

Проснувшись утром, он почувствовал головную боль и усиленное сердцебиение, кроме того, мышцы во всем теле ныли, вынуждая постоянно двигаться, он не мог расслабиться ни на минуту. Он расхаживал по комнате, распихивая ногами попадавшиеся на пути табуреты и поленья. Ларри испытывал страх перед невыносимой болью и тоску от измучившей его за долгие годы безысходности. Он потерял давно потерял надежду.

– Тебе нездоровится? – с беспокойством глядя на него, спросила Стася. Она осторожно попыталась обнять его.

– А что это разве новость? – резко ответил он, отстраняя ее руку.

– Прости, я только хочу помочь.

– Ты уже помогла, спасибо. Когда оживила меня.

– Ларри, я хотела, как лучше, я не хотела потерять тебя, пожалуйста, пойми, без тебя моя жизнь не имеет смысла…

– Вот как? – он стремительно обернулся, и Стася увидела, что его глаза потемнели от гнева. – Неужели?

– Что ты хочешь сказать? – Стася испуганно сжалась, прислонившись кровати. Она боялась вспышек ярости, еще с того дня в Москве, когда он впервые пытался убить ее.

– Почему ты не могла позволить мне спокойно умереть? Я был бы избавлен от того кошмара, который называется моей жизнью, а ты могла бы соединиться со своим любовником к всеобщей радости! И все были бы счастливы и довольны! Ты же ведь этого хочешь?

– Ларри, что ты такое говоришь? – растерянно прервала его Стася. – Я понимаю, это не твои слова, но сейчас ты оскорбляешь меня, и совершенно незаслуженно… Ты должен бороться со своей темной половиной, должен не дать ей победить себя!

– Давай такие советы себе! Ты и сама не ангел, как оказалось, у тебя тоже имеется темная половина! – он приблизился, выпрямился во весь рост и теперь выглядел угрожающе, – С меня хватит этого лицемерия! Думаешь, я не знаю, что твоя подружка говорит обо мне? Думаешь, я не знаю, что ты и сама предпочла бы быть с ним, а не со мной? Что приношу тебе только страдания, в то время, как он…

– Ларри, прекрати! – Стася бросилась к нему, – Ревность не к лицу королю! Вспомни, что ты обещал не возвращаться к этой теме! Вспомни, что ты толкнул меня к другому мужчине, вспомни, что мне не нравилось это решение! И я устала объяснять, я лишь выполняла твою волю, это был только мой долг… И поверь, все это не доставило мне ни малейшей радости, более того, моя жизнь стала настоящим адом, с тех пор, как это произошло! Мы с Дагом даже не заговорили ни разу после…

– Долг?! Хорош долг! А что ты еще готова сделать ради долга?! Ты не знаешь, что такой ад, Стася! Я не хочу больше ни видеть, ни слышать тебя! Моя мать была права насчет твоего семейства! Вы худшее, что есть в этом мире! – внезапно он замахнулся, но Стася, не отступив, продолжала смотреть ему в глаза.

– Ларри, если ты ударишь меня сейчас, – сказала она, стараясь сохранять спокойствие, хотя голос ее задрожал, – Я вряд ли уже смогу простить тебя. Пожалуйста, остановись!

Он замер, сжимая руку в кулак, а потом опустил ее, раздраженно передернув плечами.

– У меня и в мыслях не было бить тебя, – ответил он, – Тем более, что тогда мы бы вряд ли уже продолжили разговор когда-нибудь… Но я вне себя от ярости! И, пожалуй, я знаю, что с этим делать! Зачем мне бить женщину, когда есть мужчина!

И он с силой ударил деревянную балку, поддерживавшую балдахин кровати, которая с грохотом обрушилась на пол, и с быстротой молнии бросился прочь из комнаты. Стася замерла от неожиданности, а потом, вне себя от ужаса, побежала за ним. Его нужно остановить, пока он не совершил непоправимое! Пока не сделал того, о чем неизменно пожалеет после! Он не понимает, что делает, тьма уже завладела его сердцем!

Даголлан с Россом находились в это время на шатком мостике, который вел к одиночному утесу, служившему наблюдательным пунктом, они возвращались после ночного дозора, очевидно, дождавшись смены, когда Ларри, в расстегнутой рубашке, со сверкающими от гнева глазами, появился на краю плато.

– Эй! – крикнул он, заметив их, – Иди сюда, мерзавец! Немедленно спускайся!

Росс и Даголлан растерянно замерли.

– Что происходит? – спросил Даголлан удивленно. – Что с королем? Неужели, он это мне?

Но Росс уже все понял: он с детства слышал истории о шотландском монстре и понимал, что то, чему они сейчас становились свидетелями, было лишь проявлением неукротимой натуры чудовища, унаследовавшего от своей матери стремление ко злу и разрушению.

– Тебе не стоит идти туда сейчас, – Росс осторожно сделал шаг вперед, закрывая друга собой, – Он просто убьет тебя.

– Почему?

– Потому что он чудовище, Даг. И сейчас вся его злоба сосредоточена на тебе. Уходи, приятель, послушай меня! У него скоро перерождение, месяц на исходе. Ларри не контролирует свои поступки! Уходи скорее!

Даголлан отрицательно покачал головой.

– Ну, уж нет, – твердо ответил он. – Я не привык прятаться. Я не сделал ничего, что могло бы помешать мне предстать перед королем, и мне нечего стыдиться!

Он решительно пошел по шаткому мосту навстречу Ларри.

– Иди сюда! – крикнул тот снова, – Или я скину тебя в пропасть прямо оттуда!

– Я иду, Ваше Величество, я уже здесь! – крикнул Даголлан, спрыгивая с моста и направляясь к королю.

Ларри медленно приблизился, смело глядя ему в глаза, Даголлан поклонился.

– Можешь не кланяться, предатель, – прошептал Ларри, гневно прищурившись, вглядываясь в лицо противника, – Ты все равно сейчас умрешь.

– Что ты говоришь, господин, какой же я предатель? Я никогда не предавал тебя!

– Да? А кто пытался соблазнить королеву, чтобы потом, убив меня, занять мой трон? Или этого не было?

– Мой господин, ты же знаешь правду… Ты сам сказал мне… Я действовал по твоей воле!

– Прекрати свои жалкие уловки, ты интриган и негодяй, но твоя затея не удалась! Королева не сможет защитить тебя!

С этими словами он бросился на рыцаря, который ловко уклонился, оставаясь, однако, безоружным.

– Давай, доставай меч, он тебе не поможет! – Ларри снова сделал шаг навстречу своей жертве.

– Я никогда не обнажу меч против своего короля, – твердо ответил Даголлан, – Если ты убьешь меня, то убьешь безоружного.

– Мне все равно! – на лице Ларри появилась злая улыбка, он нанес своему противнику удар в плечо, от которого Даголлан рухнул на камни горного уступа, но, очевидно, Ларри не вложил всю силу, иначе этот момент был бы последним для рыцаря. Королю явно нравилась его забава, поэтому он не хотел, чтобы схватка окончилась так скоро.

– Поднимайся! – приказал он. – Давай, покажи, такой ли ты смелый, как в других делах!

Даголлан с трудом поднялся, держась левой рукой за вывихнутое плечо.

– Я не буду драться с тобой, – с трудом произнес он, – Ты не в себе, не ведаешь, что творишь!

Задыхаясь от быстрого бега, Стася выбежала из крепости и остановилась на лестнице. Испуганная, она уцепилась за перила, не в силах сделать ни шагу дальше.

– Нет! Ларри, пожалуйста, остановись! – крикнула она.

Ларри обернулся, услышав ее голос.

– Отлично, – мрачно заметил он, нахмурившись. – Пусть королева посмотрит на смерть своего фаворита!

Он снова сделал шаг вперед, Стася бросилась вниз, она кричала, умоляла его остановиться, понимая, что хотя Даголлан был отличным солдатом, разве мог он сравниться с тем, кто обладал совершенно иной силой, кто один побеждал целые отряды Килломары? С тем, кто в конце концов, не мог умереть!