Берегиня. Книга 1. Первые шаги
– С чего ты так решила? – удивился старик.
– Ну, вы же сами сказали: «Пора приступить к мукам».
– МУКО – это магический ускоренный курс обучения, – рассмеялся дед Николай. – Тебе надо научиться пользоваться своей магией прежде, чем отправишься в путь. Хотя, в чём-то ты права – помучиться всё же немного придётся.
– Будете учить меня заклинаниям? – решила уточнить девочка.
– Нет, заклинания пока что ты будешь придумывать сама, по мере необходимости.
– Как это?
– Стихи любишь читать? – спросил дед Николай и, хитро прищурившись, посмотрел на Свету.
– Н-ну… не очень, – честно созналась она.
– Раз «не очень», то и сочинять их не пыталась, – предположил старик.
– Ага, – согласилась девочка, гадая, к чему был затеян этот разговор; время идёт, обучаться надо, а он – о поэзии заговорил.
– Но придётся, – сообщил «радостную новость» дед Николай. – В ритмично произнесённых словах Сила великая кроется, а если они рифмованные – то Сила ещё более возрастает. А если воображение своё включить сможешь, тебе совсем легко будет, – «успокоил» опешившую Свету дедушка. – Давай-ка во двор выйдем, – сказал он. – Будем без лишней говорильни сразу на практике учиться.
«Ага. Правильное решение. Это чтобы жертв и разрушений не было. А то вдруг теремок по брёвнышку развалю», – пришла ей в голову неожиданная мысль.
Дед Николай глянул на девочку смеющимися глазами, хмыкнул в усы, довёл до края полянки и опустился на поваленное дерево. Света присела рядом.
– Смотри, – сказал он, – вот ромашка растёт. Как превратить её, к примеру, в розу? Попробуй в двух рифмованных строчках обозначить своё желание.
– Так… – начала свою ворожбу Света. – Ромашка, розой стань! А ещё что бы придумать в рифму? – вслух сама с собой начала рассуждать девочка. – С чем рифмуется «стань»? Стань – дрянь… Нет, что-то не очень. Стань – рань. Проснулась я в такую рань, ромашка, розой стань! Рифма есть, но нет смысла. А если: стань – перестань. Нет, масло масляное какое-то получается. Так, что ещё? Стань – порань. Меня шипами не порань, ромашка, розой стань! Всё! – радостно сообщила деду Николаю Света, – сочинила:
Меня шипами не порань,Ромашка, розой стань!– Ну как? – спросила она.
– С рифмой нормально, но чувства нет, – сказал дед Николай. – Согласись: ты ведь сама не понимаешь, зачем тебе из ромашки розу надо делать. Поэтому говоришь только словами, а не сердцем. Запомни, Берегиня: всё, что ты делаешь, должно идти из сердца и проходить через сито Любви. Без этого Сила твоя может поменять плюс на минус, Свет – на Тьму. Ты должна созидать, а не уничтожать, исцелять, а не убивать. Попробуй ещё раз, сосредоточь своё внимание не на ромашке, а на своём сердце, на своём чувстве. Поняла?
– Головой-то поняла, а вот как это сделать… – пробормотала Света.
Она вздохнула, закрыла глаза, прислушалась к себе, направив внимание на то место своего организма, где билось сердце, и вдруг испытала такое же чувство, как тогда, когда она обрела свою Силу. Только это было более мягкое ощущение. И пришло понимание того, зачем она хочет сделать розу из ромашки. Света почувствовала себя феей, которая бедной Золушке дала возможность стать принцессой.
Меня шипами не порань,Ромашка, розой нежной стань!– Способная девочка, – в голосе деда Николая она услышала одобрение и радость за неё.
Света открыла глаза. Ощущение полёта не сразу отпустило её. Она посмотрела туда, где раньше росла подопытная ромашка. На её месте на толстом, почти без шипов, стебле красовался белоснежный, едва раскрывшийся бутон розы. Света взвизгнула от радости и повисла на шее у деда Николая.
– Получилось!
– Получилось, – подтвердил, улыбнувшись, старик. – Главное ты уловила, завтра – в путь. Много с собой не набирай, только самое необходимое. Съестные припасы Снежаночка тебе приготовит. Перед дорогой ещё кое-что тебе расскажу, затем придётся своей головой думать. А теперь иди: отдыхай, набирайся сил и мужества. Они тебе очень пригодятся.
Света уже попрощалась с дедом Николаем, но тут её взгляд упал на правую руку. В том месте, где она почувствовала жжение, когда давала согласие на принятие обязанностей Хранящей, девочка увидела серебристого цвета татуировку, в точности повторяющую оттиск на воске, которым был запечатан конверт, полученный в своё время от бабушки Нади. От рисунка по запястью прямо на глазах росли, продвигались навстречу друг другу две ветки, на ходу покрываясь цветами и соединяясь в своеобразный браслет. Света застыла, поражённая увиденным чудом.
– Что это? – спросила она у деда Николая, показывая ему татуировку, что серебристо мерцала на её коже.
– Не бойся. Это Печать Долга и Ответственности, которые ты приняла, – успокоил девочку старик, добродушно усмехнувшись в усы. – Прости, что не предупредил тебя об этом украшении. Из головы вылетело. Старость – не радость.
– Да мне мама такое устроит за это украшение! Как я ей объясню появление татушки? – пригорюнилась Света.
– В вашем Мире этот Знак увидеть смогут лишь редкие люди, наделённые Даром ясновидения. Остальные ничего не заметят, – успокоил девочку дед Николай. – Да и в этом Мире не каждый сможет разглядеть Знак Хранящего, – добавил он.
С облегчением вздохнув, Света кивнула на прощание и побежала по знакомой уже тропинке к волшебному дубу. Вынырнувший из кустов Марлон последовал за ней.
Глава 5. Неожиданный попутчик
Утро прошло в лихорадочных сборах. Света плохо себе представляла, что необходимо брать с собой в дорогу, а у родителей она не решилась спросить, чтобы потом не придумывать на ходу объяснение, для чего ей потребовалась такая информация. О том, что обо всём интересующем можно узнать в интернете, девочка и не вспомнила – у неё это просто вылетело из головы. Вероятно, от волнения и осознания огромной ответственности. На всякий случай она положила в рюкзачок спичечный коробок, завернув его в целлофановый пакет, чтобы предохранить от сырости, маленький динамо-фонарик, мыло, шампунь, зубную щётку с пастой, туалетную бумагу, средство от комаров, расчёску, горсть конфет и карманный томик со сказками Пушкина – чтобы поучиться у классика стихосложению. Ещё засунула ветровку на случай похолодания, запасную футболку, носки, смену нижнего белья и кое-какие мелочи, которые могут пригодиться девочке её возраста. Затем натянула джинсы, застегнула волшебный Пояс и завязала шнурки на кроссовках. Последним штрихом её экипировки стала бейсболка, которую она по привычке надела козырьком назад. Татуировку скрывала широкая фенечка с рисунком из разноцветных косых полосок, сплетённая из бисера, что подходила под любой цвет одежды. Её девочка надела ещё вчера, когда вернулась домой.
Белый кот всё это время преспокойно спал в кресле-качалке. Но как только Света собралась его разбудить, он открыл свои изумрудные глазищи, в которых не было ни капли сна, и спрыгнул на пол. Девочка заперла входную дверь и направилась к дубу. Началось её волшебное приключение!
Переход, знакомая тропинка – и вот уже они подошли к избушке деда Николая. Старик и Снежана ожидали Свету на пороге, как будто знали, когда именно девочка подойдёт.
– Доброе утро! – поздоровалась Света. – Я готова начать свой Путь.
– Здравствуй, Берегиня. Заходи, попьём перед дорогой чайку, а внучка моя тебе котомку соберёт, – пригласил её дед Николай.
Пока она пила чай с вкусными плюшками, дед Николай залез в один из сундуков и достал потемневший от времени свиток в берестяном цилиндрическом коробе, который затем расстелил на свободном от посуды участке стола. Свиток оказался картой Страны Серебряных Рос, Королевства Изумрудных Островов и Горного Княжества.
– Смотри, вот это – земли, что ты теперь должна оберегать от наползающей на них Тьмы. Откуда она снова вылезла, никто пока толком не знает. Видимо, кто-то обрёл слишком большую Силу, используя её, чтобы призвать на службу себе как можно больше людей и подчинить своей власти всяких тёмных тварей, которые раньше не смели досаждать жителям, пока Хранящая этих земель оберегала их.
– Это была моя прабабушка? – спросила Света. – Вы расскажете мне о ней?
– Да, это была твоя прабабушка. Она погибла, а твоя бабушка не захотела стать Берегиней. Народы этих земель, – дед Николай указал на карту, – давно ждут свою Хранящую. Если ты сможешь отыскать свою двоюродную бабушку, то она лучше меня расскажет тебе о своей матери. Её звали Елена. Смотри, – продолжил дед Николай, – ты пойдёшь вот этой дорогой на запад, а когда доберёшься до границы Страны Серебряных Рос и Королевства Изумрудных Островов, тебя встретит новый проводник. Он станет твоим защитником и помощником.
– А он кто, этот помощник? – спросила девочка.
– Увидишь, – улыбнулся дед Николай. – А пока твоим проводником побудет Марлон. Он многое знает и расскажет о цели твоего путешествия. Будь осторожна, потому что по дороге могут встретиться как те, кто поможет тебе, так и те, кто постарается навредить и отвлечь от цели. Главное – всегда слушай своё сердце и помни, что Путь Добра и Света – это большие личные ограничения и самопожертвование ради других, а Путь Зла и Тьмы – гордыня и вседозволенность. Не ленись. Постоянно, при каждой возможности учись пользоваться Родовой Силой. Когда дойдёшь до цели своего путешествия, это умение очень тебе пригодится и, как знать, может и жизнь спасти. Как дойдёшь до реки, найдёшь плот. Садись на него и плыви вниз по течению. Через три дня на правой стороне берега у горизонта увидишь высокую одинокую скалу, похожую на палец. До неё идти ещё два дня. Там тебя встретит проводник. Возьми карту себе. Сроку тебе – лунный цикл, то есть двадцать восемь дней. После этого время для тебя пойдёт в обоих Мирах одинаково. Если задержишься, то для твоей семьи ты будешь отсутствовать, пока не перейдёшь границу Миров. А теперь иди, дитя, и пусть тебе сопутствует удача.
Дед Николай обнял Свету и, поцеловав в макушку, отпустил. Снежана отдала ей котомку с провиантом и тоже обняла. Свете показалось, что она всхлипнула. Девочка засунула карту в свой рюкзачок, надела его, а котомку повесила на левое плечо. Помахав рукой на прощание, она зашагала по тропинке, ведущей к реке. Марлон, как привязанный, бежал рядом.
До реки шли молча. Когда показалась бликующая на солнце водная гладь, они ускорили шаг, а с крутого спуска к реке и вовсе пришлось пробежаться. Едва не влетев на скорости в воду, Света остановилась и оглядела прибрежные заросли камышей в поисках плота. Он обнаружился недалеко от тропинки, привязанный к лежащей у кромки воды коряге. Плот был сделан из довольно приличных по толщине брёвен, а в его середине торчала мачта с простым парусом. Также имелись в наличии два шеста, чтобы отталкиваться от берега, два весла, чтобы грести, а небольшой шалашик, сплетённый из гибкого ивняка, предназначался для отдыха и защиты от жарких солнечных лучей. Двенадцатилетней девочке плот показался большим и тяжёлым.
– Как же я справлюсь с управлением?! – воскликнула она. – Я вообще на плотах никогда не плавала!
– Справишься как-нибудь, – ободряюще мурлыкнул кот, – тебе в магии упражняться надо, вот и начинай уже.
Света запрыгнула на плот, отвязала его от коряги и попыталась оттолкнуть от берега шестом. Но плот крепко засел на мели, может, даже укоренился. Выбившись из сил, девочка села по-турецки и задумалась. Наконец она тихонько произнесла, как будто пробуя слова на вкус:
Чтобы Зло нам победить,Надо поскорей отплыть.Плот, от сна уже очнисьИ от берега оттолкнись.– Корявенько в конце, а так, вроде бы, более или менее… – обратилась она к Марлону, но кот мудро промолчал.
«Расплеснётся в шумном беге, и очутятся на бреге…» – вдруг вспомнила она Пушкина.
– Точно! – воскликнула Света и воодушевлённо произнесла:
Чтобы Зло нам победить,Надо поскорей отплыть.Плот, от сна уже очнисьИ от брега оттолкнись!Плот дрогнул и начал отдаляться от берега. Марлон изящно перепрыгнул на него и спокойно улёгся, греясь на солнышке, как будто то, что удалось сейчас сделать девочке, вообще не стоило его внимания – настолько было легко и просто.
– Ура, получилось! – воскликнула Света и, взяв снова шест, начала отталкивать плот к середине реки, надеясь, что там течение сильнее.
Наконец они оказались на середине и тихонько поплыли вниз по течению. Шест уже не доставал до дна, а речка сама несла их к цели, поэтому девочка начала задавать Марлону вопросы, чтобы быть в курсе всех проблем, которые ей предстояло решить.
Королевством Изумрудных Островов правил король Дага́н Третий. Его супруга, королева Трэ́са Прекрасная, почти тринадцать лет назад подарила ему сына Эрика. Бабушка Надя стала крёстной. Для королевской семьи это было честью, потому что Смотритель Пояса Хранящей – очень важное для любого государства лицо. Бабушка Надя привязалась к мальчику, особенно после трагической гибели своей семьи. Ему она и отдала всю свою любовь. Казалось, ничто не предвещало беды, а потом королева незаметно для всех изменилась. Бабушка Надя первой почувствовала неладное, но король лишь отшучивался в ответ на её осторожные намёки. Он считал перемены всего лишь капризами красивой женщины.
Постепенно вся полнота власти перешла к Трэсе, а Даган подтверждал любой её приказ или распоряжение. Вскоре на бабушку Надю стали смотреть как на нежелательное лицо, запретив видеться с крестником. В замке царил страх. Тогда бабушка Надя тайно вывезла маленького Эрика из страны и вернулась в свой Мир. Некоторое время они жили в её доме. Бабушке приходилось скрывать мальчика от соседей по улице и даже от родственников. Она смирилась с тем, что её называли чокнутой, лишь бы сберечь принца от влияния матери и дождаться, когда он повзрослеет.
И всё же королева смогла забрать сына обратно. Это произошло, когда бабушка ненадолго отлучилась из дома, а мальчик играл во дворе. Марлон видел, как Эрик вдруг обрадовано засмеялся, побежал к дубу и прошёл сквозь него. Кот не смог вмешаться, но последовал за мальчиком и увидел, что вокруг полно людей королевы, а принца обнимает рыдающая мать. Марлону удалось незамеченным вернулся обратно и обо всём рассказать хозяйке. После этого бабушка Надя пошла к нотариусу, оформила дарственную на дом и оставила для Светы письмо, а сама отправилась в Королевство Изумрудных Островов. Марлона она поручила заботам деда Николая.
Всё это Света узнала, пока они плыли по реке. На первую ночёвку путешественники причалили к берегу довольно поздно – долго искали место с удобной отмелью. Спать решили в шалаше на плоту. Но у костра вечером посидеть тоже очень интересно – романтика! Сначала девочке никак не удавалось разжечь огонь. Туалетную бумагу не по прямому назначению тратить не хотелось, а тонкие веточки почему-то гореть не желали. Спички исчезали одна за другой с пугающей скоростью. Видимо, ей просто не хватало элементарной практики. Пришлось Свете всё же отмотать от рулона приличный кусок. Наконец костёр запылал. Поужинав, девочка решила придумать заклинание для разжигания огня. Она всё увереннее пользовалась волшебной Силой. Чтобы продукты, которые дала им в дорогу Снежана, не испортились, заодно сочинила консервирующее заклинание, а чтобы вкусные пирожки с капустой и лесной ягодой быстро не закончились, Света придумала размножающее. Убедившись, что заклинания работают, кроме консервирующего, для проверки которого требовалось время, она легла спать, прижав к себе кота, словно тот был мягкой игрушкой.
Для второй ночёвки девочка решила причалить к берегу немного раньше, чем накануне. Она хотела искупаться и всласть поплавать в кристально чистой воде, которую в своём Мире не видела даже на море. Наплававшись, Света натянула джинсы и запасную футболку, а ту, в которой купалась (купальник-то она не взяла!), отжала и развесила сушиться на кустах. Марлон шастал где-то неподалёку в траве – охотился. Пирожки, конечно, вкусные, но мышки – это еда, больше подходящая для кота.
Вдруг послышалось сдержанное рычание, Марлон пулей вылетел из-за кустов и кинулся к ногам Светы. Шерсть его встала дыбом, он выгнул спину и зашипел, предупреждая неведомого врага о том, что дорого продаст свою жизнь, если потребуется. Не успела девочка ахнуть, как к костру выскочил волк или собака, похожая на волка. За ней выбежал мальчишка, примерно Светиного возраста или чуть постарше, и прикрикнул на зверя. Волк послушно сел рядом с хозяином.
– Испугался? – спросил мальчишка у Светы. – Не уследил я за Волчком. Если б не кот, он бы никогда не бросился. Ты, отроче*, не бойся: Волчок – пёс молодой, но обученный. Меня Всеславом зовут, а тебя?
– А я – Света. Светлана. И не «от-ро-че» я вовсе, – едва выговорила по слогам странное слово девочка и, успокаивая Марлона, взяла его на руки.
– Света? Лана… Де́вица? Хм, а одёжка-то не девичья на тебе. И волосы обрезаны. Сбежала из дома, что ль? Да ещё с котом.
– Не сбежала, а отлучилась по делу, – поправила его Света.
– По какому же такому делу могла отлучиться молодая девица, да ещё так далеко забрести? – насмешливо спросил Всеслав. – Здесь поблизости ни сёл, ни деревень нет. А до стольного града вообще две седмицы* конного хода.
– Я тут каждому встречному не обязана докладывать – что да зачем, – сказала девочка, рассматривая своего нового знакомца.
Всеслав был выше её ростом, худой, но ощутимо крепкий и сильный. Светлые, немного волнистые волосы падали на лоб и закрывали уши. Сам довольно симпатичный – подруга Лерка точно бы в него влюбилась. Одежда простая, но добротная – светлая рубаха с вышивкой и тёмно-синие штаны, заправленные в сапоги, формой своей напоминающие сапоги Ивана-царевича, какими их рисуют в детских книжках, только проще, без драгоценных камней и узоров. Из-за голенища правого сапога торчала рукоять ножа. Поверх рубахи подвязан пояс или, как его там, кушак. Через плечо висела сумка из замши и лук с колчаном, полным стрел.
– Я – не «каждый встречный», а младший царский сын, – нахмурился Всеслав. – Мой отец – владыка этих земель.
– Нааа-до же, – с сомнением в голосе нараспев произнесла Света, – целый настоящий царевич, пешком, так далеко от столицы – и без охраны. Не бывает!
– Я не пеший. У меня есть конь, – возразил Всеслав и резко свистнул.
Раздалось фырканье и стук копыт. Через несколько секунд к нему подбежал конь тёмно-гнедой масти с белой «звёздочкой» на лбу и в белых «носочках» на стройных ногах. Увидав чужака, он нервно втянул ноздрями воздух, снова фыркнул и подошёл к Свете. Она непроизвольно протянула руку и провела по гладкой короткой шерсти, завороженная красотой животного, даже не подумав о том, что он может её укусить или ударить. Но обошлось. Конь закрыл от удовольствия глаза и вдруг положил ей голову на плечо.
– Ого! – удивлённо воскликнул Всеслав, – Гнедко́ никогда ни к кому так не ласкался, кроме меня. Кто же ты такая, Лана?
– Будь осторожна, – предостерегающе шепнул Марлон. – Не стоит ему говорить, кто ты есть на самом деле.
– Я просто девочка, самая обычная. Только живу не в твоём царстве-государстве. Хочешь пирожков с капустой или ягодой?
– Как же, «обычная», – усмехнулся мальчишка, – и одета не по-нашему, и Гнедко к тебе льнёт, и кот у тебя говорящий! Не хочешь говорить – не говори, я уважаю чужие тайны. Но ты права, солнце почти село, пора трапезничать.
С этими словами он подошёл к коню и снял с него тючок, привязанный позади седла, который оказался одеялом, развернул его и жестом пригласил Свету располагаться. Затем он расседлал Гнедка и отпустил пастись, предварительно сняв притороченный к седлу меч, а из сумки выложил краюху хлеба, небольшой полотняный мешочек с солью и запечённую на костре тушку какой-то птицы.
– Угощайся. У меня сегодня была удачная охота: трёх фазанов подстрелил. Одного Волчок съел, другого – я, а этого про запас оставил. Вот и пригодилось.
Света разложила пироги на полотенце, и ребята приступили к ужину. С Марлоном и Волчком они тоже поделились, а конь в это время аппетитно похрумкивал сочной травой.
– Так куда ты направляешься? – как ни в чём не бывало, как будто не говорил только что о том, что уважает чужие тайны, спросил Свету Всеслав.
– Бабушку свою ищу, – честно ответила девочка. – Она пропала где-то в Королевстве Изумрудных Островов.
– Зря ты туда путь держишь. Там сейчас непонятное творится. Зло поселилось в сердце королевы. А оттуда и к нам Зло перетекает. Опять Змей Трёхглавый зашевелился в своём логове, безобразничать начал. Не добил его мой отец в своё время. Только две головы срубил. Змей сбежал и отрастил их снова. Мой старший брат его сейчас со своей дружиной выслеживает.
– А что ты ещё знаешь о королеве? – спросила девочка.
– Да почти ничего. Никто из наших там давно не бывал, а кто был – пропал. Отец войско настороже держит – вдруг она нападёт. Мой дядька рассказывал, что давным-давно когда-то жила добрая Берегиня, которая хранила наше царство и ещё соседние земли от Зла, но погибла. А когда другая появится и появится ли вообще – никто не ведает. Не ходи, домой лучше возвращайся.
– Нет, мне обязательно туда надо попасть и постараться найти бабушку.
– Тогда я с тобой пойду. А то брат славу добывает, а мне что же, в тереме сидеть, да от дядьки наставления выслушивать! Без защитника девице нельзя, лихих людей и нечисти разной больно много стало.
– Хорошо, – обрадовалась Света, – вместе веселее и не так страшно. Давай-ка уже баиньки, – сдерживая зевок, предложила она.
На том и порешили.
________________________
Отрок (устарелое) – мальчик-подросток в возрасте между ребёнком и юношей.
Седмица (устарелое) – семь дней, неделя.
Глава 6. Русалки
На следующее утро путешественники доели последние пироги, потому что Света не решилась применить своё размножающее заклинание при Всеславе. Она тешила себя надеждой, что голодными они не останутся, если мальчику удастся подстрелить какую-нибудь дичь или наловить рыбы. Собравшись, ребята стали решать, как им двигаться дальше. Плот для Гнедка оказался всё-таки маловат, а Света никогда не ездила на лошади. Но попутчик успокоил девочку, заверив, что Гнедко у него умный, а Волчок – ещё умнее, поэтому они будут передвигаться по берегу, а Всеслав, Света и кот поплывут по реке. Так и сделали.
Всеслав и Света забрались на плот и оттолкнулись шестами от берега – вдвоём это сделать получилось без применения волшебства. Марлон снова запрыгнул на плот в самый последний момент. Остался всего один день – и путешествие по реке закончится. Девочка не могла придумать, как же ей продолжить упражняться в волшебстве, поэтому делать было совершенно нечего. Речка плавно несла их к цели, до обеда далеко, а солнце ещё ласково грело, не припекая. Всеслав нашёл себе мужское дело и возился с веслом, пытаясь приладить его в задней части плота, чтобы использовать как руль. Света вдруг вспомнила, что брала с собой карманный томик со сказками Пушкина. Она достала его и углубилась в чтение. Марлон, свернувшись клубком, отдыхал про запас.
Девочка так увлеклась, что не услышала шагов Всеслава, который подошёл и заглянул ей через плечо.
– Ты грамоту знаешь? – спросил он, а Света от неожиданности мало что не подскочила.
– Фу, напугал! – воскликнула она. – Конечно, знаю. Я же в школу хожу.
– А что такое «школа»? – Всеслав задал новый вопрос, с любопытством рассматривая буквы.
– Школа – это место, где дети учатся считать, писать, читать и многому другому, – объяснила девочка. – А как называется место, где учишься ты?
– У нас нет школы. Меня дядька учит уму-разуму. Грамоту я тоже разумею. Наши буквицы похожи на эти, но всё ж другие. И не такие мелкие. Как это ваши писцы так ровно исхитряются выводить строки? Наши пишут крупно и красиво – с завитками. Да ещё картинки рисуют, чтобы глаз радовать.
– А почему ты своего дядю «дядькой» называешь? Он учит тебя, а ты так неуважительно? – спросила Света.
– У меня нет дяди, – вздохнул мальчик. – Он погиб в битве с кочевниками. Я его не видал даже, потому что родился уже после его смерти. Дядюшку мой брат старший помнит, хотя он тогда совсем маленький был. А дядька – это старый воин из ближней дружины отца; учил его по молодости, в походы с ним ходил, от смерти спасал. Вот государь и приставил его ко мне для вразумления. Стар он стал для битвы, силы уже не те, но мудрость свою и воинское умение мне передаёт.
– А ты, значит, сбежал и подставил своего дядьку. А вдруг царь его накажет? – осуждающе покачала головой Света.
– Не, отец уже привык, что я сбегаю время от времени. Волнуется, конечно, но понимает, что сокола в золотой клетке не удержать! – гордо произнёс Всеслав.
– Да, сокол ты наш ясный, трудный ты ребёнок! У нас в классе есть один такой любитель путешествий. То в Москву зайцем на поезде укатит, то в Краснодар.
– А как это «зайцем укатит» и что такое «поезд»? – спросил царевич. – Ты всё время говоришь какие-то непонятные слова.