Магически и не только… одаренная семерка и их декан

Глава 6

Едва взглянув на протянутую другом страницу, Вайлд сразу понял, что это не бумага и даже не папирус, а выделанная по всем правилам магического искусства змеиная кожа, и заклинание написано вовсе не чернилами, а кровью.

Очень осторожно, словно боясь, что древние символы могут его укусить, провёл по заклинанию пятерней. Затем провел указательным пальцем по каждой строчке отдельно. Понюхал. Пощупал. И даже лизнул языком.

Поморщился.

– Странница определенно из гримуара Гулльвейг, – авторитетно констатировал тролль. – Но столь же определенно и то, что к девочке эта страница попала не из её рук, а из чьих-то гораздо менее древних.

– Иначе говоря, к жертве эта страница могла попасть из рук любого фейри, из тех, у кого достаточно или связей или денег, или и того и другого вместе, чтобы раздобыть подобную ценность, – разочарованно вздохнул Александр, который теперь перетряхивал книгу за книгой, надеясь обнаружить что-нибудь ещё. – Или, возможно, даже от кого-то из местных магов? – уточнил он на всякий случай.

– Из местных магов? – переспросил Вайлд, не сразу поняв, что друг имеет в виду. – А-аа… ты имеешь виду магов Посюсторонья? Нет, судя по остаточным магическим эманациям, это был фейри. Причём, не из простых, а из ноблей.

– Нобль, значит. Это уже что-то… – приободрился Александр, который в ту же секунду, как только увидел окровавленное тело девушки, поклялся себе, что отыщет и лично накажет убийцу. – Это и всё, что ты почувствовал? Или возможно эманации рассказали тебе что-то ещё?

Громила ещё раз провёл пятерней по странице, нахмурился, несколько раз покачал головой, хмыкнул и только после этого заговорил.

– Если бы не кровь Гулльвейг, магия которой до сих пор пытается защищать заклинание от чужих глаз, я бы и этого не почувствовал. И это наталкивает меня на мысль, а не оставили ли нам эту странницу специально?

– Именно для того, чтобы мы считали остаточные эманации? А смысл? Чтобы сообщить нам, что здесь был не просто фейри, а нобль? – скептически поинтересовался Александр.

И тролль согласно кивнул.

– Ты прав, страница из гримуара самой Гулльвейг слишком дорогой способ для передачи подобных «сообщений». Да и в этом случае было бы логичней оставить нам страницу с заклинанием открытия межстороннего портала, а не призывом стихийных элементалей. Кстати, как думаешь, зачем девочке могли понадобиться элементали?

– Насколько я теперь понимаю, земной ей понадобился для того, чтобы устроить тёмную Кэсси, – криво усмехнулся Александр. – Твою Гиннунгагап! А я ведь ей не поверил! Теперь придётся извиниться! Да и расспросить поподробнее… Тем более, что она, кажется, говорила, что там целый «приветственный комитет» был, – по крайней мере, есть с чего начать…

– Кэсси устроили тёмную? Но она же только-только прибыла? О ней же никто из студентов и знать-то не должен был! – обеспокоенно переспросил Вайлд, который в этот момент изучал горшки с растениями. – Босс, а цветы из горшков доставать будем?

– Нет, не должен был, – продолжая думать о своём, кивнул Александр. – И, тем не менее, о её прибытии знали. Что? Что ты сказал?

– Я спросил про цветы. Будем их из горшков доставать? – повторил свой вопрос помощник.

– Нет, не будем, потому что у нас вряд ли получится это сделать аккуратно…

– Так может, тогда в пространственный карман и с собой заберём? – предложил тролль.

– Зачем? – искренне удивился Александр.

– Как зачем, босс? – столь же искренне изумился помощник. – Ты ж сам сказал, что жертва перед самой своей смертью вызывала земного элементаля. Вот я и подумал, а вдруг она его не только для того, чтобы Кэсси попугать вызывала, а и, например, чтобы припрятать чегось…

– Вряд ли, но ладно, кидай и цветы в пространственный карман тоже, – кивнул босс. – Но досматривать их будем уже в присутствии криминалистов, может, и правда, что ценное найдём, заодно понаблюдаем за реакцией…

– Хе, а малышка-то какая умница, не только воспроизвела заклинание тролльей клетки, но и усовершенствовала! Сама! Вот молодец! Талантливая кроха! – усмехнулся громила, который как раз закончил с наложением стазиса на горшки с цветами, чтобы они не пострадали при перемещении их в пространственный карман.

– Вайлд, так ты выходит, прежде чем явиться на очи мои ясные, ещё и под дверью постаял и послушал?! – в шутку озаботился подобным постыдным поведением помощника Александр.

– Так я это… как бы не хотел мешать воспитательному процессу… – старательно делая вид, что смущён и пристыжен, ответил тролль.

– И одновременно от души развлекался! – сварливо заметил Александр.

– Есть немного, – не удержался от озорной улыбки Вайлд.

– Ну вот и что ты за друг после этого?! Нет, чтоб вмешаться, помочь другу в трудную минуту! – притворно обиженно проворчал Александр.

– Помочь, спасая тебя от второкурсницы? – насмешливо фыркнул помощник. – Уволь! Рискни я это сделать, и ты никогда бы мне этого не простил! А я нашей дружбой дорожу!

Однако уже в следующее же мгновение в голосе тролля прозвучала озабоченность.

– Ты, и в самом деле, решился?

Александр тяжело вздохнул. Почесал затылок. Затем снова вздохнул. И только после этого, наконец, кивнул, подтверждая справедливость предположения.

– Ты так спрашиваешь, будто у меня был выбор! – с кривой усмешкой ответил он. – Элана для себя уже всё решила. Кэссиди – тоже! – молодой человек с силой втолкнул ящик стола в нишу, но тот застрял на полдороги. – Со мной или без меня, но они в любом случае, проведут ритуал! – Алекс попытался изъять ящик из стола, однако упрямец категорически отказался делать и это тоже. – Да и опять и снова, другого способа – выяснить, кто именно убил министра и его сына – всё равно нет. А ты сам знаешь, чем я обязан и Ребекке и Элане. Кроме того, теперь, когда я получил вот этот «привет», – кивнул он на мёртвую девушку. – Я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что арест Ребекки и Стивена, вотум недоверия, выдвинутый парламентом Элане, неожиданный перенос их казни на три дня раньше и вмешательство Хель в их судьбу – всё это элементы одной и той же игры! – при этих словах он снова дёрнул ящик на себя, воспользовавшись при этом не только всей своей силой, но и всем своим весом.

И… несчастный задерганный ящик таки не выдержал напора и уступил. Не преминув, разумеется, напоследок подкинуть своему противнику подлянку в виде силы инерции, которая, если бы тролль не поймал Алекса, как котёнка, за шкирку, отправила бы его прямиком в хладно-кровавые объятия трупа.

– Подозреваешь, что Хель действует заодно с Неблагими? – невозмутимо-спокойным тоном поинтересовался тролль, ставя босса на пол и отпуская его ворот.

– Спасибо… наверное, – зло и отрывисто сквозь зубы буркнул тот, одёргивая рубашку и поправляя воротник.

Вайлд в ответ лишь пожал громадными плечищами. Вечно, мол, на тебя не угодишь.

– Вероятней всего, – между тем столь же раздраженно продолжал Александр. – Как вариант, она играет и мной и ими.

Поняв, что «наверное» и раздражение, оказывается, относились не к «спасибо», Вайлд вновь пожал громадными плечищами и великодушно заметил:

– Да, не за что.

Погруженный в размышления Александр то ли не услышал его, то ли решил проигнорировать. Потому как, продолжил говорить о своём.

– И играет настолько тонко, что я понятия не имею, как правильно задать вопрос, чтобы понять, в конце концов, что именно она задумала… Точнее, это я-то как раз знаю! Вот только… – в очередной раз тяжело вздохнув, он подобрал с пола своенравный выдвижной ящик, и уже было хотел снова попытаться вставить его в нишу стола.

Однако его опередил Вайлд, который мягким, но решительным жестом отнял у него норовистого упрямца и легко, словно тому вдруг и самому резко захотелось вернуться в родную пристань, вставил его в нишу стола.

– После того, как я заставил его отзастрять, я бы и сам справился! – обиженно фыркнул Алекс.

– Ну прости, – решил не спорить с нервным боссом тролль. – Я просто хотел помочь, – примирительно добавил он.

– Та я так и понял, – отмахнулся Алекс, решив, что глупо дуться на друга из-за такой мелочи.

– Что «вот только», кстати? – поинтересовался тролль.

– Я не понимаю, каким образом она планирует заставить меня проявить мою сущность избранного, – объяснил Александр, занявшись содержимым третьего выдвижного ящика. – Кроме того, я не уверен, что заключив сделку с Хель, я не навредил Ребекке и Стивену ещё больше… – вставляя ящик в нишу, молодой человек внутренне настроился на сложную и долгую борьбу до победного конца.

Но подлый и трусливый ящик просто сразу и однозначно капитулировал! Чем слегка раздосадовал молодого человека, искренне надеявшегося в этот раз доказать, что он вполне способен и сам одолеть сопротивление самого норовистого из выдвижных ящиков.

– Она, просто хотела как лучше, надеялась угодить, – наблюдая за озадаченно-разочарованной миной друга и с трудом сдерживая улыбку, покачал головой Вайлд.

«Но на тебя ж не угодишь, по крайней мере, сегодня», – мысленно продолжил он, в то время как вслух сказал совсем другое: – Что же касается, Ребекки и Стивена, то зря ты себя винишь: те, у кого нет других вариантов – не выбирают. А их должны были казнить уже сегодня на рассвете… А потому, отдели грех от грешника и, чтобы дальше не произошло, даже и не думай себя винить. К тому же тебе нужно было время, и ты его выиграл! Так что, опять же, чтобы не случилось дальше, ты поступил правильно! – искренне констатировал верный помощник, который в этот момент как раз простукивал стену, на предмет скрытых в ней ниш.

– Выиграл ли? – скептически переспросил Алекс. – Искренне в этом сомневаюсь! Единственное, что я знаю, это то, что и Ребекка, и Стивен, и Ричард живы, и что в ближайшее время их жизни ничего не угрожает! Но и свобода им тоже не угрожает! И теперь я потерял также и Ричи! И я понятия не имею, где и в каких условиях она их держит! – зло выкрикнул он, окинув комнату внимательным, цепким взглядом, вспоминая, не забыл ли он что-либо ещё продублировать.

– Но они живы! Всё ещё живы! И будут жить! Это ты знаешь, наверняка! – многозначительно напомнил Вайлд и постучал по полу.

– Они живы и будут жить, в этом ты прав, – мрачно усмехнулся Алекс. – Проблема только в том, что порой жизнь может оказаться гораздо большим наказанием, чем смерть… – тяжело вздохнув, проговорил он и на всякий случай заглянул под кровать: мало ли, вдруг окажется что-то достойное внимания.

– Босс, это ты сейчас о себе, что ли? Ещё даже не узнал, как это быть кровником королевы фейри, а уже себя хоронишь! Погодь! Кто знает, может тебе ещё понравится! – усмехнулся тролль. – Мне бы, я уверен, понравилось! – мечтательно протянул он. – И ещё как! Ах, какая женщина, какая женщина! Одно словом, НАСТОЯЩАЯ королева фейри! Но мне, вот досада, никто ничего подобного не предлагает и никогда не предложит! Ибо ни рожей, ни кожей, ни кровью не вышел!

– Ты забыл упомянуть, что при этом я также стану кровником взбалмошной и своенравной девчонки с опасным даром! – сварливо буркнул Александр, который, в отличие от друга, не видел ничего хорошего в том, чтобы быть кровником НАСТОЯЩЕЙ королевы фейри и тем более, её крестницы.

– Одна красавица, как настоявшееся благородное вино, вторая как молодое игристое шампанское! – прицокнул языком Вайлд и взгляд его снова приобрел мечтательное выражение. – Даже не знаю, как бы я это пережил! Хотя нет, знаю, с наслаждением! – насмешливо фыркнул он.

– Это потому что ты – редкостный добряк и неисправимый оптимист! – отмахнулся Александр. – А я…

– Редкостный зануда и неисправимый пессимист! – подсказал «добряк и оптимист», под рукой которого вдруг поддался паркет. – Ух, ты! Да тут тайник! – выдохнул Вайлд и осторожно разобрав пол, просунул руку в образовавшуюся в полу щель.

– Я – реалист, – с достоинством возразил Александр, наблюдая затем, как Вайлд извлекает из тайника на свет божий вначале тоненькую тетрадку, а затем один за другим и четыре маленьких мешочка с травами. – И это тоже кидай в пространственный карман, – распорядился он. – Отец, конечно, будет в бешенстве от того, что Я ОПЯТЬ И СНОВА, как он любит говорить, НАРУШАЮ ВСЕ МЫСЛИМЫЕ И НЕМЫСЛИМЫЕ ПРОЦЕДУРЫ! – имитируя интонации главы особого отдела ведомства межсторонних отношений Томаса Каролинга, со вздохом изрёк он. – Но я не хочу рисковать! Я, кстати, закончил, а ты?

– Я ещё нет. Но остался только одежный шкаф, так что я быстро! – пообещал он. Однако тут он раскрыл дверцы шкафа и кисло добавил. – Или не очень… Твою Гиннунгагап! Когда она только успевала всё это носить! – ошалело выдохнул он.

– Поверь мне, успевала, и при этом ещё и была уверена, что носить ей совершенно нечего! – тоном эксперта изрёк Александр. – Ладно, – махнул он рукой. – Давай шкаф оставим сыскарям спецотдела. Исходя из вероятностей будущего, которые я просмотрел, там особо интересного для нас ничего нет. А потому нам хватит и того, что мы уже нашли, – «великодушно» решил и постановил он, доставая из кармана мобильный и нажимая кнопку «вызова».

Ректор «УМИ», Хильдерик Блэкэбисс ответил столь мгновенно, будто бы только тем и занимался, что сидел и ждал звонка. И, если бы Александр не знал, что ректор является сильным интуитивом, то именно в этом он бы его обязательно и заподозрил бы.

– Нет, нет и нет! И ещё раз нет! – «приветствовал» Блэкэбисс своего декана.

– Рик, расслабься, я звоню не по поводу моего саббатикала6, хотя к нему мы ещё вернемся… – успокоил шефа Александр.

– Нет, нет и нет! И ещё раз нет! – снова категорично возвестил Блэкэбисс. – Даже и не надейся! Ни к чему мы не вернёмся!

– Вёрнемся Рик, – столь же категорично парировал Алекс. – Но потом, а сейчас у нас ритуальное убийство в третьем общежитии…

– Ууу-бийсво?! У-ууу нас? – практически взвизгнул ректор, но потом вспомнил с кем разговаривает, и недовольно рявкнул. – Ну у тебя и шуточки, Алекс! Да я тебя за такие шуточки! Ты вообще, ещё помнишь, что я твой босс! А с боссами так не шутят! – встревожено-напряженно зачастил Хильдерик, которому очень хотелось, чтобы это была шутка, но, к сожалению, очень мало верилось.

– Рик, покойница – некая Анна Облэйшн… – ровным тоном сообщил Алекс, пропустив мимо ушей гневную тираду не желавшего верить в реальность плохих новостей Хильдерика.

– Совсем, совсем покойница? – уточнил всё ещё не желавший признавать жестокую реальность ректор. – Ты уверен? Ты пульс проверял?

– Как по мне, так она мертва окончательно и бесповоротно, но если ты мне не доверяешь, то можешь прийти и сам лично проверить есть ли у неё пульс, – насмешливо парировал Александр. – Ну так что? Тебя ждать? Или я всё же могу сообщить своему отцу о том, что у нас здесь случилось убийство?

– Да верю я тебе, верю, – недовольно буркнул ректор. – Твою Гиннунгагап! Убийство! Убийство на территории моего университета! – запричитал он, смирившись, наконец, с тем, что это не шутка, а самая что ни на есть неприятная и безрадостная реальность. – Что ты там ещё сказал? – переспросил он. Но он тут же сам вспомнил. – Ах да! Да, разумеется, вызывай особый отдел! Алекс, ты сказал, что убийство ритуальное, – вдруг осенила его ещё более ужасающая мысль, – но ты же не имел в виду, что…

– Имел, – мрачно подтвердил Алекс. – Убийство вне всяких сомнений совершенно пришельцем из Потусторонья, – спокойно сообщил он, уже заранее готовый к очередному шокированному возгласу шефа.

– Что-ооо?! Но ка-ааак?! Твою… Ладно, не по телефону! И ладно, дождись сначала людей из особого отдела, но затем… Затем, Алекс, немедленно дуй ко мне! И я жду от тебя подробного отчёта, как, демон подери, это вообще оказалось возможным, чтобы неизвестная потусторонняя тварь прикончила нашу студентку на территории нашего же университета! За безопасность которого, между прочим, отвечаешь ты!

Глава 7

Вернувшись в свою комнату девушки, не сговариваясь, посмотрели на настенные часы, столь же дружно широко зевнули и… очень и очень нерадостно вздохнули.

До начала первой лекции оставалось меньше трёх часов, а им ещё надо было принять душ, помыть волосы, высушить их и соорудить на голове что-то более или менее приличное, а ещё макияж…

И как будто этого было мало, в течение этих же неполных трёх часов им предстояло принять ещё и одно из самых ответственных решений в их жизни. От которого зависело ни много, ни мало, а то, как именно сложится их дальнейшая судьба в течение, как минимум, ближайших пяти лет, если они всё же останутся студентками «УМИ».

И решение это было… Что одеть в свой первый учебный день, чтобы сразу и на всех произвести незабываемо-правильное впечатление?!

А ещё нужно было успеть позавтракать или хотя бы выпить чашку кофе, без которого учитывая их бессонную ночь, им ну просто никак нельзя.

И на всё это у них каких-то два часа сорок пять минут!

И девушки снова, не сговариваясь, посмотрели на часы. Правда, лишь для того, чтобы убедиться, что и минутным и секундным стрелкам совершенно плевать на их проблемы. И потому они, знай себе, невозмутимо тикали, неумолимо отсчитывая время.

А ещё ни одна, ни другая понятия не имела – в каком корпусе и на каком этаже находится нужная им аудитория.

Ещё раз вздохнули. Ещё раз зевнули. И ещё раз посмотрели на часы.

Наивные!

Часам и их стрелкам по-прежнему было глубоко и искренне плевать на всё, кроме методичного отсчитывания уходящего в невозвратное прошлое времени.

Кэссиди могла, конечно, позвонить опекуну и спросить у него. И она бы обязательно так и поступила. Если бы вчера, вручив ей расписание, этот демонов провидец сам лично не предложил ей – нарисовать для неё план учебных корпусов и объяснить особенности нумерации и буквенных обозначений аудиторий. И если бы она, находившаяся в самом скверном расположении духа, виновником которого он же и был, поскольку заставил её сменить учебное заведение – не отвергла это его любезное предложение, заявив, что прекрасно разберется и без его подсказок.

– Пэн, а тебе Каролинг, случайно не объяснил в каком корпусе у нас сегодня первая лекция? – с надеждой поинтересовалась она у подруги.

– Нет, – широко зевнув, покачала головой та. – Он сказал, что зачислил нас с тобой в одну группу. И так как у тебя здесь и мама и папа работали профессорами, я подумала, что спрошу у тебя…

– Пэм, в течение последних семи лет я редко бывала в Нью-Йорке, а на территории «УМИ» и вовсе ни разу, – напомнила со вздохом девушка и махнула рукой. – Ладно, как-нибудь разберемся!

– Зачем разбираться? – удивилась Пенелопа. – Давай просто Алексу позвоним и спросим! Тем более, что мы точно знаем, что он уже не спит. Так что никаких проблем!

– Проблема есть, – досадливо вздохнула Кэссиди и объяснила, что имеет в виду.

– А-аа, вот оно что? – понимающе кивнула Пенелопа, как обычно, полностью принимая сторону подруги. – Ну ладно… Чай не иголку в стоге сена искать будем. Разберемся! Хотя, моё мнение, Кэс, ты уж слишком демонизируешь Алекса. Вот хотя бы сегодня, даже я на его месте взбесилась бы, обнаружив, что те, кого я конкретно и чётко предупредила о необходимости вести себя как примерные студентки, в тот же день, точнее ночь, меня ослушались! А он и слова не сказал… Ну почти…

– Та да… – согласилась с подругой Кэссиди. И чтобы побыстрее закрыть тему их ночной прогулки, последствия которой Каролинг запретил ей обсуждать с подругой, поинтересовалась: – Пэн, ты не против, если я первая в душ?

– Нет, совсем не против, – широко зевнув в очередной раз, покачала головой та. – Я, пожалуй, сначала кофе выпью, а то не ровён час засну прямо стоя под душем.

Выйдя из душа, Кэссиди застала подругу уснувшей над чашкой свежезаваренного кофе.

– Бедняжечка, – понимая, что Пенелопа не выспалась исключительно по её вине, сочувственно прошептала она. Затем отодвинула чашку и подложила под голову подруги подушку. – Ладно, завтрак на мне, а ты поспи, пока…

Спящая подруга, разумеется, спорить не стала: поудобнее устроила голову на подушке и благодарно улыбнулась сквозь сон. Правда, когда она проснулась и, взглянув на часы, поняла, что проспала целых полтора часа, ни от улыбки, ни от благодарности её не осталось и следа.

– Кэс, убить тебя мало! Мало того, что не разбудила, так ещё и подушку мне подсунула! – возмущенно отчитала она соседку по комнате.

Погруженная в этот момент в решение огромной важности задачи, что же ей всё-таки одеть в свой первый день в «УМИ», Кэссиди не сразу сообразила, что от неё хочет подруга.

– Что-о-о? – недоумённо переспросила она.

– Да ну тебя! – отмахнулась Пенелопа и юркнула в ванную.

В которой она провела не более пятнадцати минут. Однако благодаря полученной при экстренном пробуждении дозе адреналина этого времени ей хватило и на то, чтобы принять душ, и вымыть голову, и… даже высушить и уложить волосы!

Взглянув на часы и поняв, что она больше никуда не опаздывает и к тому же чувствует себя бодрой и полной сил, Пенелопа не только простила подругу, но и преисполнилась к ней благодарности: поскольку хорошо помнила, насколько сонной и вялой она чувствовала себя полтора часа назад.

Выйдя же из ванной и увидев на столе ожидающий её омлет с овощным салатом и дымящуюся чашку кофе, Пенелопа и вовсе не смогла сдержать чувств.

– Кэс, я тебя люблю!

Кэссиди, однако, было ровно настолько же не до подруги, как и пятнадцать минут назад.

– А-аага, хорошо… – отмахнулась она, продолжая ломать голову над тем, какой же стиль одежды ей выбрать для своего первого явления на очи ясные всея-УМИ: гранж кэжуал7, спорт кэжуал8, неовинтаж кэжуал9 или деловой классик. Потому как с первым впечатлением, как известно, не шутят.

– Пэн, а ты уже решила, что оденешь? – широко зевнув, обратилась она за советом.

Покосившись на растрепанную и всё ещё одетую лишь в полотенце подругу, Пенелопа закатила глаза к потолку и, постучав указательным пальчиком по подбородку, нарочито глубокомысленно, словно от правильности её рассуждений зависел, как минимум, зачёт по заклинательной магометрии, изрекла:

– Дай подумать… Мы не знаем ни того, какой нам нужен корпус, ни даже того в какую сторону нам изначально надо бежать. Разумеется, мы могли бы у кого-то спросить… Но, учитывая скорость, с которой ты одеваешься, мы, наверняка, опоздаем на первую ленту, а значит, нам придётся либо отловить кого-то из опаздывающих и вынудить его или её опоздать из-за нас ещё больше. Либо, если из тех, кого мы отловим, нам никто не захочет помочь, самим обежать несколько корпусов, прежде чем мы найдём необходимый нам…

– Понятно, понятно, – со смешком кивнула Кэссиди, в очередной раз после этого широко зевнув. – Мокасины, пуловер, жакет и джинсы! Иначе мы рискуем опоздать не только на первую пару, но и на вторую! А сколько, кстати, времени? – оборачиваясь к часам и, в очередной раз зевая, пробормотала она.

– Если мы хотим, чтобы нам нормально объяснили, в каком корпусе находится наша аудитория, а не на бегу, у нас на сборы тридцать минут, не больше! – подсказала Пенелопа.

– Что-о?! – неверяще, уставившись на стрелки, ошалело переспросила Кэссиди. – Твою ж Гиннунгагап! – выругалась она и, в прямом смысле этого выражения, схватилась за голову. – Всего тридцать минут на то, чтобы решить какие надеть джинсы, водолазку и жакет! А ещё… ещё волосы и макияж! – практически простонала она. Схватив в руки фен, она принялась сушить волосы. – Всего тридцать минут… это не реально! Пэн, прости, но нам придётся выбирать, на кого нам важнее произвести правильное первое впечатление, на сокурсников или на профессоров…

– Или, например, мы можем выбрать – позвонить Алексу и тем самым выиграть лишних пятнадцать или даже, двадцать минут! – сладким голосом предложила Пенелопа.

– Хорошо, – тяжело вздохнула Кэссиди и пообещала с несчастным выражением лица: – Я позвоню Алексу.

– Ладно, несчастье ты моё, – сжалилась Пенелопа. – Садись, пей кофе, а я пока высушу твои волосы и заодно решим… Хотя что тут решать? Мы же с тобой, как раз в прошлые выходные купили себе джинсы из последней коллекции Стеллы Маккартни10! Они крутяцкие! И что твои, что мои выпущены ограниченным тиражом! Так что точно в грязь лицом не ударим.

– Пэн! Ты – гений! – радостно воскликнула Кэссиди.

– Я просто чуть-чуть поспала! И поэтому соображаю лучше, – улыбнулась Пенелопа. – Ты к своим джинсам наденешь свой ярко-зеленый кашемировый пуловер, а я мой любимый красный. Как насчёт, высокого хвоста?

– Чтобы все смогли оценить мою лебединую шею и мои новые серьги с демантоидами11 и при этом забыли обратить внимание на мои чёрные круги под глазами? – озорно сверкнув глазами и хихикнув, риторически поинтересовалась Кэссиди. – Угу, высокий хвост – самое оно.

– Повернись, – держа в руках цепочку с ярко-зеленым камнем, скомандовала Пенелопа.

– Ух, ты, – оценила своё отражение Кэссиди. – Пэн, спасибо! Даже не представляю, чтобы я без тебя делала? – девушка восхищенно улыбнулась своему отражению в зеркале.