Закон Северо-Запада

Не очень я надеялся, что Бутырский замок окажется тем самым местом для спокойного ночлега. Судя по тому, во что война и время превратили когда-то цветущую Москву, я был почти уверен, что «крепость», которую собирался штурмовать Рренг, окажется грудой развалин несмотря на заявленную в ТТХ толщину стен. На то они и замки, чтоб их штурмовали часто и увлеченно. А штурмы, осады и сопутствующие им обстрелы не способствуют сохранности древних построек. Вряд ли тюрьму строили по тем же технологиям, что и несокрушимый Кремль…

Каково же было мое удивление, когда из-за рощи корявых деревьев-мутантов показалась очень неплохо сохранившаяся трехэтажная башня, формой напоминающая пузатую шахматную ладью. Венчали башню частые зубцы, напоминающие кремлевские, – узнаваемый «ласточкин хвост» ни с чем не спутаешь. Надо же, похоже, ошибся я. Тюремный замок тоже итальянские зодчие строили, сажая кирпичи на вечный раствор с яичным желтком. Потому и целы стены до сих пор…

Наверно, во времена незапамятные вокруг тюремного замка был дополнительный кирпичный забор, к которому примыкали какие-то постройки. Теперь же от них остались лишь скромные кучки битого кирпича и насквозь проржавевшие железяки, торчащие из земли. Судя по отметинам на стенах, крепость штурмовали часто и увлеченно, и тогда в ее сторону летело все, что попадало под руки, лапы и манипуляторы. Правда, на стенах это особенно не сказалось. Так, незначительные выбоины, обожженные участки и темные потеки, подозрительно напоминающие следы крови.

Меж зубцами башни я уловил движение и едва успел отклониться в сторону. Мимо моего уха просвистело что-то длинное, напоминающее копье. Ладно, каков прием – таков ответ. Я вскинул свою снайперскую винтовку… но выстрелить не успел.

«Прекратить палками кидаться, – прозвучал в моей голове жесткий командный голос. И сразу же с другими интонациями: – Великий Атом! Отсохни мои глазные щупальца, если это не Снайпер!»

Этот напрочь лишенный музыкальной приятности хриплый и мерзкий голосок я узнаю из тысячи, даже если он будет жутко фонить, резонируя о внутреннюю часть моего черепа.

«Я тоже рад тебя слышать, Фыф», – подумал я, вспоминая уродливую морду мутанта. Лысый череп, морщинистый лоб с единственным глазом посредине, с нижней части пустых глазниц свисают подвижные щупальца, безгубый рот… Во сне увидишь – «Бритвой» не отмахаешься. Но при всем при том это низкорослое существо необъяснимым образом умело быть одновременно вредным, добродушным, ироничным, добрым, эгоистичным, наивным, хитрым… верным другом. Такая вот адская комбинация в одном мутанте, повадками сильно напоминавшем моего знакомого трехголового монстра с зараженных земель Украины, торговца жратвой и пулеметами. Думаю, встреться они в той или этой реальности, общий язык нашли бы мигом… или не нашли, размазав друг друга по стенам ментальными ударами, – с них станется.

«Я тоже рад тебя слышать, – повторил я на всякий случай мысленный посыл, вспомнив, на что способно это маленькое существо. – Кем это ты командуешь?»

«А, это кормовые, – с пренебрежительными интонациями произнес в моей голове Фыф, не сочтя нужным пояснить, кто это такие. – Кстати, к твоему сведению, – за тобой по пятам тащатся два десятка нео, которых прикрывает ментальным щитом какой-то старый неуч их породы. И прямо за спиной у тебя приплясывает от счастья еще одна мартышка с ножами. Ножи новые, блестящие, значит, твои. Только поэтому я не сварил ей мозги в ее же черепушке. Сперла, что ль, металки, а ты проворонил?»

«Не проворонил, а подарил, – подумал я. – И мозги ей варить не надо, она со мной».

«Ну ты прям Миклухо-Маклай…»

Я задумался о своем.

Подколки Фыфа меня волновали гораздо меньше, чем отряд нео позади меня. Рренг не отказался от своей идеи и использовал меня в качестве отмычки для сложного замка, который он не сумел взломать. Мои друзья открывают мне ворота – и следом врываются невидимые нео. Получается, не так уж немощен старый седой Руги, «вестник мыслей» вождя племени Раргов.

Кстати, когда вожди врут, это неправильно. Хотя кто я Рренгу? Всего лишь хомо, еда, неожиданно оказавшаяся полезной не только для желудка. И опасной, судя по косым взглядам вожака племени нео на мою разгрузку. Да в общем-то, если разобраться, он и не обещал мне неприкосновенности. «Снар может идти куда хочет» не значит, что Снара нельзя догнать и разделать на отбивные. Что ж, в таком случае, лохматые, вы не оставляете мне выбора.

«Твои кормовые могут сбросить с башни две веревки и втянуть нас?»

«Веревки дефицит. Здесь все дефицит, – сварливо проворчал в моей черепушке Фыф. – Одна там точно есть, караульным жратву с внутреннего двора поднимать. А вот насчет второй…»

«Пусть сбросят одну, – подумал я. – Ворота не открывай, нео на это и рассчитывают».

«А то я не понял, с какой это радости они тебя провожают», – съязвил мутант.

– Рут, по канату лазать умеешь? – негромко спросил я.

Нео презрительно фыркнула. Ну да, какая же первобытная девчонка не умеет скакать по лианам.

– Короче, сейчас сверху веревка упадет, и ты по ней мухой лезешь на башню. Поняла?

– Мухой – это как?

– Просто лезешь. Но быстро.

– Поняла.

– Вот и ладушки, вот и хорошо, – пробормотал я, спиной чуя напряженные взгляды преследователей. Может, это я себе нафантазировал, а может, и правда лохматые готовились к броску.

Рядом с башней имелась мощная стальная дверь на уровне заложенных кирпичами окон первого этажа. К двери вела невысокая бетонная лестница – пожалуй, наиболее пострадавшая деталь фасада крепости. Возле нее, полуразрушенной и практически полностью залитой застывшей смолой, валялись несколько полусгнивших трупов нео, куски кирпичной кладки, наверняка сброшенные со стены, и тяжелое бревно, грубо обтесанное и обожженное с одного конца. Лохматые несколько переоценили свои силы, решив использовать эту деревяшку в качестве тарана. Ну и полегли под стенами как озимые. Н-да, прикольное выражение одного моего знакомого деда, мастера пострелять из антикварного оружия. Как раз в тему. Главное только, сейчас не лечь рядом с ними…

Со стены, неторопливо разворачиваясь в воздухе, упала свернутая веревка. Ничего себе у них тут жрут караульные, если им на таком канате завтраки в башню поднимают!

Все это я додумывал уже в движении, разворачиваясь спиной к крепости и уходя с линии возможного выстрела. Краем глаза я заметил, что Рут отреагировала правильно – как только нижний конец веревки шлепнул о подножие башни, юная нео с проворством мартышки бросилась вперед. А еще я заметил, что, прежде чем она уцепилась за спасительный канат, из ее ладошек короткими молниями вылетели два моих подарка. Ничего себе! С двух рук метать дело непростое, я сам этому три месяца учился как проклятый. И не всегда, кстати, получается, чтоб оба ножа в цель воткнулись…

У нее получилось.

Постапокалиптический пейзаж вообще-то картинка довольно мирная, хотя и мрачноватая с непривычки. Тем не менее при взгляде на жалкие остатки зданий понимаешь, что самое страшное позади. Ядерной угрозы уже можно не бояться. Кончилась она пару веков назад, и теперь ты уже фактически на другой планете с абсолютно иной флорой и фауной, имеющей лишь отдаленное сходство с формами жизни твоего мира.

И вот сейчас на фоне руин, оплетенных мутировавшей флорой, прямо из воздуха, словно нечисть из болота, лезла фауна. Косматая, рычащая, ощетинившаяся копьями и дубинами.

Громче всех верещал седой Руги. Мои метательные подарки не причинили вестнику мыслей фатального ущерба, но беспокойство доставили значительное. Я разглядел, что одна стальная заноза воткнулась деду в бедро, а вторая – в район причинного места, густо заросшего седой шерстью. Видать, по причине излишней волосатости дед не носил набедренной повязки, за что и поплатился.

Второе наверняка было неприятней первого, так как Руги орал громко и омерзительно, забыв про ментальный щит и норовя с наименьшими потерями вытащить из паховой области прощальный презент от ловкой соплеменницы.

Но спутникам «вестника мыслей» было не до него. Они на максимальной скорости мчались прямо на меня, прекрасно сознавая, что их шансы проникнуть в крепость уменьшаются с каждой секундой.

– Снар, быстрее! – раздался звонкий писк у меня над головой.

Я левой рукой ухватил болтающийся конец веревки и мгновенно захлестнул его на запястье «двойной змейкой». Простейший узел воздушных гимнастов, надежный как наручники и распускающийся сам собой, стоит только разжать кулак. Вскарабкаться по канату времени не было без риска, что ближайший нео не поползет следом, покусывая меня за пятки. Оставалось лишь надеяться, что кто-то добрый и сильный втянет меня наверх. Или же поступит логичнее – плюнув на милосердие и любовь к ближнему, сбросит с башни свободный конец каната. Хоть я и не качок, но свои восемьдесят кило живого веса на говяжьей тушенке накушал…

Впереди волосатой шайки мчался сам Рренг, подавая пример рядовому составу. В его лапе был зажат тот самый топор, которым меня собирался приласкать покойный Рарг, а на башке вождя угрожающе скалился парадный лошадиный череп. Дежавю, одним словом. Правда, на этот раз не было у меня возможности уйти в сторону от сокрушающего удара…

Я поднял ВСК-94 одной рукой и дал короткую очередь. Оружие задергалось, будто живое существо, пытающееся вырваться из моих пальцев. Но с такого расстояния сложно было промахнуться.

Как всегда в такие моменты, мое личное время слегка замедляет свой бег, и я имею возможность в полной мере насладиться видом приближающейся смерти.

Выскобленный череп, заменяющий шлем вождю клана Раргов, разлетелся на кусочки. Я видел, как две пули вонзились в лобную кость парадного «шлема», превратив его в веер костяных осколков, как третья пуля пропахала кожу над бровью нео и, скользнув по покатому лбу, улетела в никуда в обрамлении кровавых брызг… И как эти эффектные с виду происшествия не произвели на Рренга ни малейшего впечатления.

Он продолжал мчаться ко мне гигантскими прыжками, не снижая скорости. Огромный топор был немного тяжеловат даже для такого гиганта, поэтому он заносил его через сторону, словно косу. Верное решение. Разрубить напополам живое препятствие в моем лице, бросить топор, схватиться за веревку – и через пару секунд он на вершине башни.

Но препятствие было решительно против.

Я немного опустил ствол ВСК-94. Вряд ли очередь в упор остановит такую тушу, но попытаться-то надо…

Мощный рывок чуть не выдернул из плечевого сустава мою левую руку. Тысяча руконогов! Я был настолько впечатлен видом атакующей шайки первобытных, что даже на мгновение позабыл о веревке… благодаря которой топор Рренга не располовинил меня, а с хрустом врубился в кирпич крепостной стены на миллиметр ниже подошв моих берцев.

Кто-то очень сильный рывками тянул меня кверху, при этом не особенно заботясь о моем комфорте. Меня тут же по инерции неслабо приложило лопатками и правым локтем об заложенное кирпичами окно второго этажа, аж дыхание перехватило, и я лишь чудом удержал в руке свой ВСК-94. Но это мелочи. Неужто удалось уйти без потерь?

Никогда раньше времени не стоит праздновать победу, даже мысленно.

Снизу раздался негодующий рев нескольких луженых глоток. Я глянул вниз – и чисто рефлекторно сжал колени, пытаясь уберечь самую ценную часть организма.

Потому что, потерпев фиаско у подножия башни, Рренг поднатужился, размахнулся и метнул вверх трофейный топор. И сейчас эта громадная железяка с грубой деревянной рукоятью, вращаясь, неторопливо догоняла меня, словно гигантский пропеллер, сорвавшийся со своей оси.

Мне предстояло на собственной шкуре убедиться, что с метанием в клане Раргов было все в порядке. Неважно, куда и чем ударит по мне это страшное оружие, топором или рукоятью. В первом случае на башню втянут труп, во втором – инвалида. Ни то ни другое меня не устраивало, поэтому я начал стрелять.

Но попасть в летящий предмет из снайперского комплекса, удерживаемого одной рукой, в то время когда тебя самого мотает из стороны в сторону, даже для меня оказалось непросто. Одна пуля вроде задела рукоять топора, а может, мне это просто показалось, перед тем как оружие Рренга нашло свою цель…

Сверкающее лезвие ударило с ужасающей силой – и я понял, что правой руки у меня больше нет. Она просто отсохла и мгновенно онемела. Такое бывает при резком травматическом воздействии на крупные нервные узлы. Но при этом мне крупно повезло во второй раз.

Удар тяжеленной железяки пришелся по винтовке.

ВСК-94 выбило у меня из руки, и, словно со стороны, я увидел, как мое оружие с разбитой оптикой медленно падает вниз… на фоне моей руки с неестественно оттопыренным в сторону указательным пальцем. Удар по снайперскому комплексу пришелся в тот момент, когда я жал на спуск, и палец просто вывернуло из сустава. Последнее, что я видел, это как к моей многострадальной винтовке бросился какой-то лохматый дебил и со всей дурацкой мочи опустил на ее рукоять громадную дубину, утыканную обрезками арматуры.

А потом меня довольно грубо схватили, протащили меж зубцов башни и поставили на ноги.

– Полегче! – взвыл я, ощутив вдруг неслабую боль в онемевшей руке. – Мало того что гостя чуть об стену не убили, так…

И осекся.

На меня с высоты двух метров смотрели немигающие, абсолютно бессмысленные глаза. Заглянешь в них, и сразу понятно становится: беседовать с их хозяином бесполезно, причем даже о водке и девчонках. Просто не дойдет до моего спасителя и самая простая информация, что доходит до пациентов сумасшедшего дома, которые в подавляющем большинстве своем далеко не дураки насчет покурить-выпить-закусить и за слабым полом побегать при случае.

Комплекцией обладатель стеклянных глаз очень сильно походил на борца сумо. Непомерные габариты, лысая шишковатая башка, одутловатые руки и ноги в язвах, свисающие на грязные трусы складки жира, покрытые синюшными пятнами… Вдобавок ко всему мой спаситель остро вонял звериным вольером, даже нео, по-моему, благоухали несколько менее отвратно.

Но при всем при этом борец со следами начинающегося разложения на теле сейчас держал в руках веревку, с помощью которой он выдернул меня снизу. И с этим приходилось считаться. Как и с тем, что за самый кончик спасительного каната держалась Рут. Помогала, значит. Спасибо тебе, зверюшка, я этого не забуду.

Борец хлопнул глазами раз-второй, после чего, словно очнувшись от коматоза, вздрогнул, сдвинулся с места и направился к куче колотых фрагментов кирпичной стены. Подойдя, схватил самый большой обломок, не целясь, перекинул его через зубцы и наклонился за следующим.

Понятно. Целился за него кто-то другой – и я даже догадываюсь кто. Причем целился результативно. Снизу раздался глухой удар в мягкое – и сразу за ним истошный, жалобный вопль, который может издавать лишь живое существо, умирающее плохо и больно.

Рут посмотрела на меня. В ее глазах стояли слезы. И это тоже понятно – как-никак, внизу пытаются штурмовать стену замка ее родичи. Причем наверняка она узнала голос того, кто сейчас раздавленный корчился внизу… Потом ее взгляд скользнул вниз и остановился на моем пальце. Реакция оказалась более неожиданной и гораздо более бурной, чем можно было ожидать. Вот уж не думал, что мой выбитый из сустава палец будет для нее важнее погибшего сородича.

Лохматенькая реально залилась слезами. Думаю, все-таки дело не в пальце – просто действие спирта закончилось, и нервное напряжение отпустило девчонку.

– Тебе больно?!

Вместо ответа я взялся за поврежденный палец, рванул его от себя на выдохе – и невольно скривился. Не фатально конечно, но приятного мало. Хотя травма привычная, сколько раз на тренировках пальцы выбивал. Главное, тут же вправить вывих, чтоб отека не было. Дальше ерунда. Поболит да перестанет.

– Переживу, – хмыкнул я. – Пойдем.

И, взяв юную нео за лапу, направился к выходу.

Круглая верхняя площадка башни представляла собой невысокий конус, крытый бронированным листом и огражденный двадцатью семью зубцами. Через каждые девять зубцов – широкий просвет для установки орудия. Правда, вместо трех стояла здесь лишь одна-единственная древняя чугунная пушка, да и то вряд ли действующая. Покрытый лоскутами мха лафет рассохся и потрескался, и ни ядер, ни коробов с порохом рядом не наблюдалось.

Зато наблюдался остроконечный двускатный навес над узким прямоугольником входа, не имеющего даже намека на дверь. Интересно, как сумоист протискивает меж косяков свои телеса? Или он живет здесь? Судя по бадье, наполовину заполненной испражнениями, вполне может статься.

Кстати, последнее, что я видел перед тем, как покинуть крышу башни, была картина маслом – сумоист, выливающий содержимое бадьи предположительно на головы нео, беснующихся возле стены. Странно. Вряд ли такой вариант контратаки мог серьезно повредить мутантам, разве что штурм отсрочит ненадолго, пока лохматые будут вытирать морды, залепленные чужими какашками.

«Тут неподалеку котях живет, – пояснил голос у меня в голове. – Мы его не убили, а приучили два раза в день за жратвой приползать, на запах испражнений кормовых. Вонь жуткая, зато польза очевидная. Нео котяхов побаиваются, так что сейчас свалят как пить дать».

Хммм, а похоже, несладко здесь приходится моим дружкам, если они всерьез занимаются дрессировкой живого дерьма, вместо того чтоб героически отстреливать вражью силу.

«Выйдешь наружу – сразу налево за угол и в подъезд. Третий этаж».

Судя по недовольному голосу Фыфа, насчет дрессировки я попал в точку.

…Во внутреннем дворе замка не было ничего интересного. Кучи хлама и мусора, разбросанные повсюду, мрачные стены тюремных корпусов, заслоняющие небо, залитая кровью широкая деревянная плаха, возле которой валялась чья-то сгнившая рука. Про себя я отметил, что кровь еще свежая. Получается, пораженная гангреной мясистая конечность вполне могла принадлежать родственнику нелетучего Карлсона, живущего на крыше башни.

«Вот только зачем несчастному дауну руку отрубили? – размышлял я, войдя в указанный Фыфом подъезд и поднимаясь по грязной, разбитой лестнице. – Первую помощь оказывали или…»

– Или, – произнес скрипучий голос. – Выбросили то, что нельзя сожрать. На то они и кормовые.

На третьем этаже были сломаны все перегородки. Лишь обшарпанные колонны подпирали потолок огромного пустого помещения. Пол, засыпанный слежавшимся от времени мусором, стены с чудом сохранившимися следами декоративной отделки и единственный огромный стол в центре зала.

Фыф сидел на столе, поджав под себя ноги в позе буддистского монаха. Вид его мне не очень понравился. В прошлый раз мутант выглядел куда лучше, хотя и тогда ему пришлось несладко. За то время, пока мы не виделись, он похудел, осунулся, щеки ввалились, под пустыми глазницами синяки, какие у людей случаются от хронического недосыпа. Лишь единственное око в середине лба горело неестественным, лихорадочным огнем.

– Это вы, что ль, тут людей откармливаете, а потом хомячите? – поинтересовался я.

– Не люди это, – буркнул мутант. – Оказывается, Бутырка уже много лет не что иное, как база для выведения мясных пород кормовых. Безотходное производство, налаженное нео. Хворых забивают и скармливают тем же кормовым, здоровых сами жрут. Не такие уж они идиоты, как кажется на первый взгляд. Правда, глазастая?

Высунувшаяся было из-за моей спины Рут тут же юркнула обратно. Глазищи по пятаку, видать, впервые живого шама увидела. Согласен, по первости зрелище не для слабонервных.

– Ты-то здесь какими судьбами? – осведомился Фыф, похоже, предпочитавший живую беседу ментальному общению. А может, так просто усилий меньше тратится? Помнится, трехголовый Мутант тоже был большим любителем языком почесать, хотя и мысленно мог общаться запросто.

– На ПМЖ, – коротко ответил я.

– Не лучшее место для эмиграции, – качнул головой мутант, отчего поникшие глазные отростки слегка шлепнули его по щекам.

– А ты чего здесь делаешь? – в свою очередь осведомился я. – И где Данила с Настей? Кстати, в прошлый раз чем дело кончилось?

– Нормально кончилось, – криво усмехнулся Фыф безгубым ртом. – После того как ты в свой мир ушел, мы танк угнали и Кремль спасли. А нас кремлевские чуть в расход не списали. Потом, правда, одумались, но было поздно[5]. Мы гордо свалили оттуда и сами себе крепость захватили.

– Это да, – кивнул я, – Только что-то по этому поводу радости особой я у тебя на лице не вижу.

Мутант вздохнул.

– Это, знаешь, как с любой мечтой. Всю жизнь хотел иметь собственный замок, чтоб никакой козел был мне не указ. Ну вот он, замок. Сижу на столе, мысленно управляю кормовыми на стенах, чтоб они отгоняли нео кирпичами да выломанными прутьями из решеток. Смотрю их глазами на все это дерьмо вокруг замка и прикидываю, сколько еще выдержу. Третью ночь не сплю, пока сладкая парочка кладку долбит.

– В смысле? – не понял я.

– Да я тут наспех стены и фундамент просканировал. Так в одном из карцеров за стеной еще одно помещение имеется, замурованное. Судя по кладке, еще при Екатерине схрон делали. В пять кирпичей толщиной и раствор какой-то зверский. Данила со своей железной леди уже два дня стену ковыряют, и пока конца не видно.

– А ты уверен, что оно того стоит? Там, поди, за столько лет все уже в труху превратилось.

– Уверен, – упрямо поджал губы Фыф, – Иначе я бы тут не сидел и давно б уже свалил отсюда. И хрен с ней, с мечтой, и с замком этим, обошелся бы как-нибудь.

– И где этот карцер? – поинтересовался я.

– Повидаться решил с кентами? – хмыкнул мутант, – Ну сходи, поручкайся. Проведу мысленно.

– Совсем ты блатной стал, Фыф, – покачал я головой. – Тюрьма, что ли, действует или в прошлый раз больно много лишней инфы из Квантового Накопителя качнул?

– Нормально качнул, – сварливо произнес мутант. – И тебе бы не помешало. И некоторым, которые сейчас в карцере кирками машут. Кстати, ты там девчонку-то свою спас?

– Спас, – коротко бросил я. – Ты вроде обещал меня в карцер проводить.

– Было такое. Иди, – безразлично сказал Фыф, после чего завел лапку за спину и, достав оттуда автомат «Кедр», принялся с ним возиться, показывая всем своим видом, что разговор окончен.

Я мысленно пожал плечами. Что-то совсем у него характер испортился. Хотя, если я не посплю три дня, ко мне тоже лучше не подходить на расстояние прицельной дальности любого оружия, которое подвернется под руку.

Тем не менее в моей голове нарисовалась вполне читаемая карта тюрьмы, причем я точно знал, куда идти. Ну я и пошел. Рут – хвостиком за мной.

Не успели мы выйти из зала, как «хвостик» заговорила. Причем голосом, странно звенящим от напряжения:

– У Снара есть баба?

– Не баба, а жена, – машинально поправил я. И удивленно обернулся: – А тебе какое дело?

Ну и ну… Глазищи Рут подозрительно блестели, вот-вот заплачет.

– «Жена» – это баба?

Вот только истерик мне сейчас не хватало! Я неопределенно покрутил пальцами в воздухе.

– Хммм… Бывшая баба.

Нео шмыгнула носом и вроде немного повеселела.

– Значит, теперь у Снара…

– У тебя, – поправил я.

– Теперь у тебя нет бабы?

– Нет, – выдохнул я. – Пошли уже, а?

– Пошли, – довольно кивнула первобытная ревнивица и уцепилась лапкой за мой мизинец.

Ну что ты будешь делать? Кто б из моих старых корешей это увидел, обстебали бы с ног до головы! Причем я готов был поклясться, что в моей голове раздался ехидный тихий смешок – похоже, Фыф все-таки научился мысленно пробираться через последствия моих ментальных блоков. Ну и ладно, хихикайте сколько влезет. А лохматой девчонке я как-нибудь на досуге попробую объяснить, что взрослый мужик и нео тинейджерского возраста – это примерно как дельфин и русалка. Которые один – хищный зверь, а другая вообще из области фантастики.

…Тюремных корпусов было несколько. Некоторые запечатаны наглухо, даже решетки со стальными жалюзи на окнах целы, и из-за них возня какая-то слышится. Небось загоны, где кормовые содержатся. Другие же здания практически превратились в руины.

Мы шли вдоль стены корпуса, из которой несколько кормовых ломами вырубали куски кирпичной кладки. Понятно теперь откуда у обороняющихся такое обилие метательных снарядов. И материала для них еще хватит надолго – нео ковырялись на уровне третьего этажа, снесенного едва ли наполовину. Остальные два пока что оставались практически нетронутыми ни временем, ни мутантами и мертво смотрели на нас пустыми дырами оконных проемов.

Я вспомнил про копье, просвистевшее у меня над ухом. Вот, значит, откуда оно взялось, судя по остаткам металла, торчащим из широченных откосов и подоконников. Стальные решетки, вмурованные в стены, а теперь вырванные из них, разорванные и заточенные, превратились в еще один вид метательного оружия.

Похоже, кормовые уже не первый день разделывали здание на снаряды. В одном месте стена слегка просела от времени, и в ней образовалась трещина. Из этого слабого места успели выковырять неслабое количество кирпичей, прям целая пещера образовалась. В эту пещеру и вела ментальная карта Фыфа.