Ворон из пустого гроба

KUUKAN NO KARASU

Chisato Abe

Copyright © ABE Chisato 2015. All rights reserved.

Originally published in Japan by Bungeishunju Ltd., in 2015

Cover illustration by NATSUKI

© Румак Н. Г., перевод на русский язык, 2022

© ООО «Издательство АСТ», ООО «Реанимедиа ЛТД.», 2023

Дизайн обложки Екатерины Климовой

Словарь страны Ямаути

Ямаути

Мир, по преданию созданный горным божеством Ямагами-сама. Управляет этой страной род Сокэ, его старейшина зовется Золотым Вороном. А власть над землями в разных ее частях поделили между собой четыре аристократических семейства – Восточный, Западный, Южный и Северный дома.

Ятагарасу

Обитатели мира Ямаути. Вылупляются из яиц, могут обращаться в птиц, но обычно предпочитают человеческий облик. Аристократов, особенно тех, что живут в Тюо, называют «мия-карасу», что значит «благородный ворон», торговцев – «сато-карасу», то есть воронами-поселенцами, а простой народ из провинции, который работает в поле и занимается ремеслом, – «яма-карасу», горными воронами.

Дворец Сёёгу

Дом молодого господина – сына правителя из Главного дома и наследника престола, который станет следующим Золотым Вороном. Сёёгу связан с центром двора – тронным залом, где вершится политика.

Дворец Окагу

Подобно тому как в Токагу живут супруга и наложницы правителя, в Окагу поселяют претенденток на звание жены наследника – дочерей влиятельных аристократов, таким образом представив их ко двору. Обычно ту, на которую наследник обратит свой взор, выбирают ему в супруги. Получив титул госпожи Сакуры, она управляет дворцом.

Таниай

Теневое сообщество, где разрешены веселые кварталы и игорные дома. Полностью самостоятельная организация, существующая отдельно от легального мира, но при этом подчиняется установленным правилам.

Ямаути-сю

Личная гвардия дома Сокэ. Кандидаты в высшие военные чины проходят суровое обучение в академии Кэйсоин, и лишь те, кто продемонстрировал выдающиеся успехи, получают статус телохранителей.

Кэйсоин

Академия, где обучают Ямаути-сю. Юношей принимают сюда на воспитание, после чего они продвигаются в обучении, последовательно получая статусы «семечек», «побегов» и «стволов».

Уринтэн-гун

Войско под командованием главы Северного дома, созданное для защиты Тюо. Иногда его также называют «Ханэ-но-хаяси», Лесом крыльев.

Схема взаимоотношений персонажей

Из «Истории храмов страны Ямаути»

«Сказано в чужеземных книгах[1]:

“В ураган увидишь сильную траву, в мороз заметишь упорный ствол, в бурю узреешь спокойную гору”.

Лишь когда дует ураган, можно распознать крепкий побег, что не сломается.

Лишь когда ударяет мороз, можно распознать крепкое дерево, что не засохнет.

Лишь когда налетает буря, можно распознать крепкую гору, что не рухнет.

В мирные времена многие настойчиво заявляют, будто верны господину, но в смуту немногие проявляют свою верность на деле.

Лишь в трудные времена найдутся сильные подданные, верно и преданно служащие правителю.

И поэтому я нарекаю это место, где будут обучаться верные и преданные люди, Кэйсоин – академией сильной травы».

Предисловие

– Слыхали? Говорят, в этом году к нам поступит какой-то жуткий монстр.

Сегодня в академии ожидали новичков.

– Что еще за монстр?

– В смысле искусный боец?

Парнишка повернулся к озадаченным товарищам.

– Не знаю, но слышал, он сынок какой-то шишки. Выше него по рождению в академии никого нет, это точно.

– Конечно. – Вздох понимания пронесся над беспорядочной группкой столиков с едой. – Так вот почему ребята из Тюо так заволновались!

– Еще бы! Расслабятся – и могут попрощаться со своим статусом.

– Да даже если не расслабятся, теперь чванство им не поможет. И были-то не слишком способные, только прикрывались происхождением. А если появится новичок лучше их, то уже им придется гоняться за его расположением.

– Что за ерунда! – бросил Итирю возбужденным однокурсникам. Ему тоже было интересно послушать о «жутком монстре», но такие глупости звучали уж совсем нелепо.

– Ты чего, Итирю? – обернулся его друг, заметив презрение в тихом голосе, но Итирю только фыркнул.

– Насколько я понял, парень просто из знатного рода. И что в этом жуткого? Чушь какая-то. Мы же воины! – Он строго взглянул каждому в лицо. – Какой бы хорошей ни была твоя семья, если ты не владеешь мечом, говорить не о чем. Глупо шуметь, пока мы не увидели, на что он способен в зале.

Академия Кэйсоин, где обучались Итирю и его товарищи, готовила Ямаути-сю, телохранителей для дома Сокэ. Золотой Ворон, повелитель всех ятагарасу, жил в недрах горы Тюо, и там же находился двор. И пока верховный главнокомандующий со своей армией Уринтэн-гун защищал мир и спокойствие в столице, именно Ямаути-сю оберегали семью правителя и подчинялись ему напрямую.

Ямаути-сю состояли из отборных воинов и сильно отличались от остальных. Разумеется, элитные гвардейцы пользовались широкими полномочиями и сначала должны пройти суровое обучение в Кэйсоин. Считалось, что для поступления туда достаточно сообразительности и находчивости, а происхождение не имело значения, но, похоже, все давно было не так. И Итирю раздражало, что однокурсники слишком уж увлеклись, обсуждая родовитость новичка, однако те только вытаращили глаза так, будто увидели говорящего пса.

– Что это он? Может, на прогулке съел не то?

– Не-не-не, он надеется показаться умным сэмпаем[2] перед новичками, вот и тренируется. Ведите себя как следует, – зашептались вокруг, не скрываясь от Итирю.

– Знаете что?! – Парень привстал, но юноша, начавший разговор, поднял обе руки, точно останавливая его.

– Да ладно тебе, Итирю, остынь. Я ведь и сам не стал бы называть человека монстром только из-за его высокого происхождения. Есть и другие причины. – Он многозначительно улыбнулся. – Представляешь, говорят, он служил пажом молодого господина!

– Пажом молодого господина?!

– Правда?!

– Вот это да! – воскликнули вокруг другие ребята, выпучив глаза.

Молодой господин – это наследник престола, которому предстоит взять на себя управление Ямаути. И его паж вполне может когда-нибудь обрести власть при дворе как приближенный Золотого Ворона. Нет сомнений, что этого «монстра» ожидают самые радужные перспективы в Ямаути.

– А все-таки странно. Почему тогда его не взяли сразу ко двору, зачем ему в Кэйсоин? – недоумевал один из ребят, и Итирю нахмурился.

По системе теневых рангов положение чиновника зависело от его происхождения. И конечно, если бы молодому господину приглянулся кто-то недостаточно родовитый, он отправил бы его в Кэйсоин, чтобы законно продвинуть по службе. Но откуда же слухи об очень знатном роде «монстра»?

– Может, наследник решил, что паж слишком хорош и заслуживает лучшего, чем ему дает система теневых рангов?

– Так ведь он рискует не доучиться в Кэйсоин, даже если поступит.

Воспитанники, прекрасно знавшие суровость здешнего обучения, переглянулись.

– Вообще ничего не понятно. Он слишком замечательный только на фоне аристократа из Тюо?

– Но если слухи верны и вдобавок к высокому происхождению он еще и умеет драться, тогда парень точно монстр.

– Короче, главное – чтобы не оказался мерзким подлецом.

Ребята расшумелись, а Итирю, наоборот, затих и переваривал услышанное. Выходец из аристократического семейства, паж молодого господина… со своей родословной мог бы сразу получить пост при дворе, но решил поступить в Кэйсоин.

Перед Итирю с легким хлопком всплыло лицо одного мальчика. Неужели это он? Да нет! Он встряхнул головой, и заносчивое лицо со злобной ухмылкой исчезло. Тот ведь тогда точно сказал: «В Кэйсоин не пойду и в Тюо служить не буду!» Потому-то Итирю сам пошел в Кэйсоин.

Чтобы избавиться от нехорошего предчувствия, юноша быстро доел остатки риса из плошки.

Группа ребят вышла из столовой и зашагала в зал. Еще не закончились весенние каникулы, так что утреннюю тренировку можно было пропустить. Ребята собрались здесь по своей воле, немного поработали и направились из зала к умывальне, чтобы смыть пот. Один из тех, кто вышел первым, крикнул:

– Эй, новичок приехал!

Итирю и другие закричали:

– Ого!

– Так рано!

– Неужели правда новичок?

– Похоже на то. Да еще и на колеснице!

Колесницы, влекомые по небу конями, разрешались только высшим аристократам. Кажется, правда прилетел тот самый «монстр», о котором говорили с раннего утра.

Ребята наперегонки побежали смотреть, а Итирю, охваченный неприятным предчувствием, еле волочил потяжелевшие ноги. Когда он доплелся до места, друзья уже облепили азалии, наблюдая за вновь прибывшим.

– Ясно. Нагрянул пораньше, чтобы затащить вещи.

– Ты смотри, сколько у него всего! Я вот с одним узелком поступал!

– Еще и комнату ему дали самую новую!

– Наверное, учителя расстарались.

Слушая наполовину насмешливые, наполовину завистливые слова друзей, Итирю про себя присвистнул. Насколько он знал, его знакомый «монстр» не отличался любовью к роскоши.

С опаской разглядев через головы товарищей «монстра», прежде всего он заметил гордо расправленные плечи под полностью распустившейся сакурой. В утренних лучах солнца ярко сверкали великолепные одежды – расшитая белым узором темно-красная ткань. Юноша стоял спиной к воспитанникам, широко расставив ноги, давая слугам указания и размахивая при этом веером светло-лилового цвета с переливами и узорами из золотой фольги. Его блестящие рыжеватые волосы были аккуратно расчесаны, а когда он обернулся на голос слуги, Итирю показалось, что таких правильных черт лица он еще ни у кого не видел.

Кожа молодого человека под лучами восходящего солнца напоминала белые лепестки только что раскрывшегося пиона. Огромные глаза сверкали подобно чистому источнику в свете дня. Черты лица его были мягкими, будто у девочки, но сжатые губы и густые брови говорили о том, что эта красота не означает покорности. По мальчику видно, что он решителен, упрям и очень уверен в себе; он не просто красив, в нем чувствовалось что-то притягательное.

Если бы здесь оказался придворный поэт, при виде такой красоты он не удержался бы и сложил пару-тройку строф. Но Итирю было совершенно наплевать на внешность новичка. Он с облегчением вздохнул, потому что этот «бывший паж молодого господина» оказался вовсе не тем, о ком он подумал.

«Как хорошо, что это не он!»

При этой мысли все его мрачные предчувствия улетучились, будто их и не было.

Товарищи Итирю, разглядев мальчика, начали перешептываться:

– Вот это мордашка!

– Конечно! У аристократов-то в наложницах сплошь красавицы!

– Вот бы он носом вниз грохнулся!

Итирю отвернулся от болтунов уже в хорошем настроении.

Ополоснувшись, он направился в свою комнату. Их распределили по-новому. Второй корпус, десятая комната. Она станет его крепостью на ближайший год.

Воспитанникам Кэйсоин в течение трех лет – с первого по последний год – приходилось держать три экзамена.

В старой книге, которую знали в Ямаути все, говорилось: «Лишь когда дует ураган, можно распознать крепкий побег, что не сломается. Лишь когда ударит мороз, можно распознать крепкое дерево, что не засохнет. Лишь когда налетит буря, можно распознать крепкую гору, что не рухнет».

Только при сильном ветре найдешь траву с мощным стеблем и только в сильный мороз найдешь дерево с прочной древесиной. Так и при встрече с настоящими трудностями понимаешь, кто действительно силен. Опираясь на эту мудрость, три экзамена в Кэйсоин называли «испытание ветром», «испытание морозом» и «испытание бурей».

Воспитанники-первогодки – это малыши-горошки, семечки. Они всего лишь семена, еще не давшие ростков. Но если они выдержат «испытание ветром» в конце года, то взойдут и станут «побегами», а еще через год, после «испытания морозом», – «крепкими стволами». Однако подобно тому, как в природе из множества проросших семян лишь считаные побеги превратятся во взрослые деревья, звание «крепких стволов» получат очень редкие воспитанники. Мало того, последнее «испытание бурей» было самым сложным из всех экзаменов, и в Ямаути-сю попадали только те, кто показывал лучшие результаты.

Из «семечек», «побегов» и «стволов» лишь последним предоставляли отдельные комнаты, а до тех пор приходилось тесниться с двумя другими воспитанниками. Обычно к одному «побегу», главному по комнате, подселяли двух учеников-«семечек», и тот, следя за кохаями, заодно руководил ими, вбивая в них азбуку жизни в академии.

«Семечкам» такая совместная жизнь давалась тяжело. Почти половина первогодков так и не «прорастала» – не только из-за непростого «испытания ветром», но и из-за проблем в отношениях. Итирю был из тех, кому удалось поладить с сэмпаями, однако и ему приходилось нелегко. Став второкурсником, он ужасно радовался, что можно не бояться потревожить старшего по комнате, и с нетерпением ждал появления своих кохаев. Услышав утром, что он якобы просто «надеется показаться умным сэмпаем», Итирю разозлился, хотя в глубине души действительно чувствовал себя именно так.

Вот-вот придут знакомиться новенькие, с которыми ему предстоит жить. На самом деле он очень волновался, но сел за стол в глубине комнаты, чтобы хоть чуть-чуть придать себе важный вид. И вот снаружи зашумели, и из соседних комнат послышались напряженные голоса мальчиков.

Итирю не терпелось увидеть будущих соседей. Наконец он услышал, как кто-то встал перед дверью.

– Прошу прощения, Сэмпай из десятой комнаты, вы уже здесь?

Голос звучный, будто кто-то по ту сторону пришел сражаться со школой-конкурентом. Итирю ожидал от новичка смущения и волнения, поэтому удивился.

– Входи, – разрешил он.

– Позвольте войти!

В тот же миг дверь резко отодвинулась в сторону[3], и весь проход занял гигант, похожий на огромного монаха из легенд и сказок. Не обращая внимания на изумленного Итирю, великан уже собрался шагнуть внутрь, но треснулся лбом о притолоку. Поморщившись от боли, он смущенно улыбнулся и не спеша опустился перед Итирю на колени.

– Разрешите представиться. Я Сигэмару, буду жить с вами в десятой комнате. Прошу любить и жаловать.

Он наклонил голову, но Итирю все равно приходилось смотреть на него снизу вверх – такой Сигэмару был крупный.

Загоревшее лицо дышало здоровьем, мохнатые толстые брови напоминали больших гусениц. Круглый нос картошкой, черные зрачки – такие черты легко могли напугать, но великан выглядел добродушно. Он был похож на медведя, лишенного своей свирепости, так что парнишка казался приятным.

– Тебе сколько лет?

– Через два месяца восемнадцать.

– Восемнадцать?!

В Кэйсоин принимали только мальчиков от пятнадцати до семнадцати полных лет. Большинство детей аристократов поступали пораньше, как только достигали нужного возраста, уже позже приходили ребята в основном из простого народа.

Сам Итирю был из провинциальной знати, поэтому стал «семечком» в пятнадцать и теперь неожиданно получил кохая старше и крупнее себя. Идеальный образ сэмпая, который приветствует новичка красивыми словами, лопнул с треском. Он представлял себе более наивного первогодка, хотя, к счастью, ощутил в Сигэмару почтение к старшему.

– Так, ну… – Тут Итирю спохватился, что еще не представился сам. – А, точно! Я Итирю, «побег». Год будем с тобой жить в одной комнате, так что прошу любить и жаловать.

Сигэмару беспечно ответил:

– А я знаю. Я же из Симаки, так что много слышал об уважаемом третьем сыне наместника. Вы так выросли, мы гордимся вами!

Земляк, значит. Так еще сложнее.

Итирю не знал, что ответить, но вдруг Сигэмару обернулся:

– Ты ведь тоже его знаешь?

Только сейчас Итирю заметил еще одного новичка, которого скрывало огромное тело великана. Тот был довольно мелкий, и Итирю выпрямился, чтобы выглядеть внушительнее.

Но тут прозвучал ужасно знакомый голос:

– Конечно. Не просто знаю, а сказал бы даже, что мы с Итирю друзья детства. Хотя теперь он сэмпай, а я кохай, и делать что хочу уже нельзя. И все же я рад, что смогу доверять соседу по комнате.

И он весело рассмеялся. Этот смех вызвал воспоминания, которые хотелось бы забыть, да не получится. Невыносимая боль и нескончаемая брань. Все то же улыбающееся лицо и пронзительный хохот сумасшедшего. Из-за спины Сигэмару выглянул самый страшный кошмар Итирю. Рыжеватая мягкая челка, невыразительные, неприметные черты. Лицо безобидное, но характер выдают хитро сверкающие жуткие глаза.

– Давно не виделись, Итирю. Рад снова встретить тебя, я Юкия из Тарухи. Прошу любить и жаловать.

Услышав эти слова, сказанные со сверкающей улыбкой, Итирю застонал.

Глава первая

Сигэмару

– Прошу прощения! – Высокий звонкий голос раздался в передней.

Я перевел взгляд на распахнутую дверь: там застыла маленькая тень, которую со спины освещало солнце.

– Здравствуй. Тебе чего?

Незнакомый мальчик лет семи. Наверное, заблудился. Я подошел к ребенку, но тот вдруг поник и вцепился в подол своего кимоно.

– Я… у меня… для хозяина…

– Что для хозяина?

Кажется, моя крупная фигура напугала его. Спустившись к входу[4], я сел на корточки, чтобы посмотреть гостю в глаза. Словно решившись, мальчик поднял взгляд.

– У меня посылка для хозяина. Но его нет дома, позвольте мне подождать здесь.

Видимо, родители прислали и научили, что говорить. Забавно видеть, как малыш старательно повторяет слова взрослых.

– Конечно, подожди. А ты что, посыльный? Откуда пришел?

Похоже, мальчик понял, что перед ним не злодей, и с его лица пропало напряжение.

– Я из нижней усадьбы.

– А-а, из нижней усадьбы? И один добрался? Какой молодец!

Нижней усадьбой называли большой старый дом недалеко от поселка, у старого тракта. И хотя оттуда вела всего одна дорога, с тамошними жителями почти не общались, и ребенку проделать такой путь было не так-то легко.

– Я половину пролетел.

– Вот это да! Ты и летать уже умеешь?

– Совсем чуть-чуть.

– Все равно молодец! Меня зовут Сигэмару. А тебя?

– Эйта.

Пока я говорил с застенчивым мальчишкой, раздался топот ног и с улицы вбежали младшие братья.

– Братец Сигэ, у нас гости?

– Я его не знаю!

Мальчики-ровесники тут же познакомились. Пока маленький посланник поджидал хозяина, ребятня развлекалась игрой в прятки, запускала волчок – в общем, не скучала. Выполнив поручение, Эйта собрался уходить. Он с грустью прощался с новыми друзьями, и я подарил ему волчок.

– Ух ты, этот гораздо лучше, чем прежние!

– Вот это повезло! Братец Сигэ делает отличные волчки, береги его!

– Это мне?!

Глаза мальчишки заметно засверкали, но он все-таки сделал вид, что колеблется: мол, действительно ли можно принять такой подарок? Я прыснул от такой скромности, какой давно не видел у братьев и местных сорванцов.

– Чего стесняешься? Ты для первого раза неплохо играл. Вот до следующей нашей встречи потренируйся.

– До следующей встречи? – пискнул мальчик.

– Конечно! – радостно зашумели братишки.

– Ты ведь заглянешь опять, если захочешь?

– Мы ж не навсегда расстаемся, приходи еще играть!

– И приноси волчок, устроим соревнование!

Услышав это, Эйта радостно засмеялся и закивал.

– Ну, до встречи. Ждем тебя снова.

– Обязательно!

– Хорошо. До свидания!

Солнце уже клонилось к закату. Я наблюдал, как маленькая фигурка зашагала к своему дому, то и дело оборачиваясь.

Это был первый и последний раз, когда я видел Эйту.

Наступило ясное свежее утро. Весеннее небо нежно голубело, предвещая замечательный день, как нельзя более подходящий для вступления во взрослую жизнь. Солнце ярко светило, а внизу раскинулась в полном расцвете сакура, сверкая, будто вспененное белое облако.

Ворон летел, наслаждаясь красотой лепестков под собой, и вдруг заметил, как по склону взбираются пешком фигурки людей. Почти сразу же он разглядел в небе и всадников на конях. Те направлялись к огромным зданиям на склоне, окруженным высокой стеной. Эта стена поражала своими размерами, а вся группа строений напоминала храм. Перед воротами – видимо, это был главный вход – находилась площадка, и на нее уже приземлились чьи-то кони.

«Значит, там».

Сигэмару направил клюв к площадке и заскользил по воздуху, словно обнимая его обоими крыльями. Приземляясь, он напрягся, как пружина, и превратился из огромного ворона в человека. Крылья и три ноги с острыми когтями подняли мелкую пыль, но спустя миг стали мощными руками и ногами цвета спелой пшеницы. Юноша согнулся, а затем потянулся, будто проверяя свое крепкое мускулистое тело. Потом взял в руки сверток, принесенный в клюве.

Отлично. Он поднял голову: вокруг стояли мальчишки, круглыми глазами глядя, как с неба спустился великан. Наверное, будущие однокурсники, с которыми следующие три года ему предстоит делить кров и пищу. Он вопросительно посмотрел на них – не желаете ли что-то сказать, – но те, придя в себя, отвернулись и быстро зашагали прочь.

За воротами, куда шли ребята, у длинных столов разместились взрослые и, судя по всему, записывали вновь прибывших. Великан тоже приблизился, но не успел ничего сказать, как у него бойко спросили:

– Рекомендация есть?

– Вот.

– Ты кто и откуда?

– Меня зовут Сигэмару, я из Симаки.

– Рекомендации от наместника и начальника подготовительных курсов получены.

Распорядитель просмотрел документы Сигэмару и что-то записал у себя на листке красными чернилами.

– Так, сначала найди свою комнату. Там тебя ждет сэмпай, он все покажет и скажет, что делать дальше.

Когда Сигэмару уже потянулся за листком с надписью «Второй корпус, десятая комната», ему улыбнулись и удивленно добавили:

– А ты смелый, раз прилетел к воротам в облике птицы.

Сигэмару растерялся.

– Что-то не так?

– Да нет, все хорошо. Это не запрещено… Но благородные будут смеяться, – шепотом предупредил распорядитель и протянул листок. – Вороны из провинции пока не знают местных порядков, а вот аристократы из Тюо наверняка осведомлены. Мы не станем мешать, если ты делаешь это сознательно, просто имей в виду.

Сигэмару не понял, что ему надо иметь в виду, но почувствовал, что человек перед ним тревожится о нем. Он поблагодарил и отправился в свой корпус.

И правда, вокруг шагали с сумками мальчики в цветных одеждах.

Сигэмару и его племя ятагарасу умеют свободно принимать два обличья: человеческое и птичье. Однако чтобы обратиться в ворона, им нужны черные одежды уэ. Хозяин создавал свое уэ силой мысли, так что оно становилось продолжением его тела и превращалось в перья, следуя его воле. Другие наряды человек заранее снимал, чтобы в них не запутались крылья. Ятагарасу могли постоянно ходить в уэ, если не могли позволить себе кимоно из льна или шелка, но все-таки среди воспитанников Кэйсоин, похоже, таких было немного.

Кажется, не успел Сигэмару поступить в академию, как уже заявил о себе не самым лучшим образом. Почесывая затылок, он вдруг заметил среди синих и коричневых одежд фигурку в таком же, как у него, лаково-черном одеянии. Точно, это новичок в уэ! Сигэмару подскочил к нему и легонько похлопал по спине.

– Привет! Ты тоже из провинции?

Чуть не упав от толчка, парень резко обернулся. Оба были почти одного возраста, но новый знакомый выглядел совсем уж мелким. Скорее всего, от неожиданности при виде Сигэмару тот застыл с открытым ртом. Смотрелся он глупо, и Сигэмару показалось, что перед ним совсем еще мальчик.

– Не смотри, что я такой большой, я тоже тут первый день. Приехал из северных земель и не знаю, как все устроено здесь, в Тюо. Если ты тоже деревенский, давай держаться вместе, будем две деревенщины.

Серьезно посмотрев на Сигэмару, мальчик улыбнулся:

– Какая неожиданная встреча. Я тоже из северных земель.

– Правда? Я из Симаки.

– А я из Тарухи. Соседи.

Вежливый паренек представился Юкией. Глядя на его спокойное лицо, Сигэмару решил, что мальчишка он неплохой. К тому же когда они сравнили свои листочки, решив дойти до корпусов вместе, то к своему удивлению узнали, что еще и жить будут оба в десятой комнате второго корпуса.