Жизнь Горькая… Жестокая…

Предисловие

9 апреля 1994 года я начал писать свой автобиографический роман. В условиях тяжелейшего периода иммиграции в Канаду мои чувства достигли апогея… Вместе с тем у меня возникла потребность обрести обитель моей души, чтобы я имел возможность разгружать свою психику, которая испытала в марте 1991 года, во время пребывания в Израиле, сокрушительную психологическую травму…

С той поры минуло… четверть века! 9 апреля 2019 года мне исполнилось… 90 лет! Вместо одного романа я написал… шесть автобиографических романов! Первые пять из них я посвятил светлой памяти моей мамы.

1. Роман первый. «Сирота (Детство. Отрочество. Юность)», 1920—1953 годы.

2. Роман второй. «Отравленная жизнь (Исповедь узника искалеченного брака)», 1954—1990 годы.

3. Роман третий. «Историческая ловушка (Заложники. Прорыв. Бегство)», 1990—1991 годы.

4. Роман четвёртый. «Вдали от Родины (Тяжелейшая иммиграция в Канаду)», 1992—2005 годы.

5. Роман пятый. «Прощай, отравленная жизнь! (Сильнейшее потрясение. Путь к свободе)», 2005—2014 годы.

Свой шестой (заключительный) роман «Здравствуй, новая жизнь! (Проза жизни. Поэзия любви)» я посвятил своей второй жене Алле Сергеевне Мелихановой (в девичестве Будниковой).

Мои романы написаны под моим литературным псевдонимом – Владлен Анжело. Владлен – имя, данное мне при рождении (в честь В. И. Ленина). Анжело – девичья фамилия моей покойной мамы… Мои подлинные имя и фамилия – Владимир Зусман.

* * *

За период с октября 1992 года по март 2012 года мною были опубликованы в русскоязычной прессе Канады десятки историко-публицистических статей, рассказов и повесть «Отец Русской революции». Эта повесть печаталась в 1999 году в Торонто, в газете «Янг стрит ревю», в двенадцати номерах. Спустя двенадцать лет, в апреле 2011 года, я начал писать трилогию с аналогичным названием.

В конце июня 2019 года эта трилогия будет опубликована в издательстве «Ридеро», в Санкт-Петербурге.

* * *

Я признателен моей жене Алле Сергеевне за её чуткое понимание состояния моей души, а также за её замечательный подарок к моему 90-летию: современный компьютер!

Я также благодарен младшему сыну моей жены Станиславу Львовичу Мелиханову за его наставничество в деле освоения компьютера, а также за его инициативу и посредничество в публикации моих литературных произведений в издательстве «Ридеро».

Пролог

Идея написания книги о собственной жизни возникла в ночь с 8 на 9 апреля 1994 года. Вот как это произошло.

…Весна 1994 года. Город Монреаль. Минуло более двух лет с того дня, как я и моя жена подали прошение о предоставлении нам статуса беженцев. На конец апреля 1994 года был назначен Иммиграционный суд… Я находился тогда в состоянии тяжелейшей депрессии…

Именно в то время в моей толстой тетради, в которой собрано свыше… ста стихотворений и поэм, появились следующие стихотворные строки:

Приближалось 9 апреля – день моего 65-летия. На душе было неспокойно, тревожно…

В полночь с 8 на 9 апреля я поднялся с постели и, достав из тумбочки фотографии моей покойной мамы, стал их внимательно рассматривать. Из глаз полились слёзы…

Во мне пробудилось неодолимое желание обратиться к маме, написать ей письмо. Вот что я написал:

«Дорогая моя мамочка! Я, твой сын Владик, впервые в своей жизни обращаюсь к тебе.

Эти строки я пишу в знаменательный для нас обоих день – 9 апреля. Ровно 65 лет тому назад ты дала мне жизнь. Всего полтора года ты меня растила, а потом тебя не стало… Каждый раз, когда я думаю о тебе, меня охватывает невыразимое горе… До сих пор я никак не могу смириться с тем, что ты совсем ещё юной ушла из жизни…

В последнее время я особенно часто думаю о тебе. Мамочка! Дорогой ты мой человек! Как мне донести до тебя мою пламенную любовь к тебе?! Как мне высказать свои горечь и сострадание? Страшно подумать: я прожил почти три твоих жизни…

Я смотрю на единственный снимок, где мы с тобой вдвоём сфотографированы. Ты держишь меня, трёхмесячного малыша, крепко прижав к себе. Эта единственная фотография стала первой в моей жизни и последней – в твоей жизни…

Дорогая моя мамочка! Я безмерно тебя люблю! Я горжусь тобой! В тяжелейшее для тебя время ты, собрав последние силы, вырвалась из неприятного и враждебного к тебе окружения…

Я восхищаюсь твоим мужеством! Я преклоняюсь перед тобой! До конца дней моих твой образ высокой нравственной чистоты всегда будет жить в моей душе! Ты стала моей путеводной звёздочкой, утешительницей моей истерзанной души, целительницей моего израненного сердца… Сегодня, в день моего рождения, я отмечаю День Памяти твоей – день Великой Скорби и неизбывного горя…

Сегодня я оплакиваю ужасную трагедию твоей короткой жизни. Одновременно я оплакиваю и свою собственную жизнь, которая оказалась сломанной, отравленной, а судьба – искалеченной…

Пройдёт ещё несколько лет, и я тоже уйду из жизни… Но сейчас, как никогда ранее, я испытываю неодолимое желание рассказать о своей несчастливой жизни, о том, как были прожиты шесть с половиной десятилетий. Я решил написать книгу – Исповедь, которую я посвящу тебе.

Сегодня, в день моего 65-летия, я поднимаюсь с колен, чтобы оставшиеся мне годы жизни прожить с вечной любовью к тебе. Всю жизнь я жил с мыслью: у меня БЫЛА мама. Сегодня я говорю: у меня ЕСТЬ мама!

Дорогая моя мамочка! Я слишком поздно пришёл к тебе… Одно меня утешает: в своей долгой жизни я не совершил ни одного преступления, за которое мне бы пришлось краснеть перед тобой. Совесть моя чиста! Я не чувствую за собой никакой вины!

К величайшему сожалению, я не смог распорядиться собственной жизнью так, как мне бы этого хотелось… Я не знал жизни, не было тебя рядом со мной, и поэтому я совершил величайшую ошибку, связанную с выбором спутницы жизни… За эту роковую ошибку мне пришлось расплатиться собственной жизнью…

Если бы мне пришлось начать жизнь снова, я бы прожил совсем другую жизнь, более счастливую… Но в любом случае я бы никогда не был полностью счастлив, так как с младенчества я был лишён твоей ласки, твоей заботы, твоей материнской любви…

Не так давно я придумал сказку о СТРАНЕ ВЕЧНОСТИ, где ты сейчас живёшь и куда со временем я тоже приду. Я мысленно представил себе, как ты встретишь меня на пороге своей обители, как я, пав на колени, буду целовать твои руки, а ты будешь гладить мою седую голову…

Сегодня для меня начался последний, завершающий этап моей жизни, и каждый день будет прожит с мыслью о тебе! Сегодня – день нашего с тобой духовного единения. От тебя я унаследовал чувство гордости и человеческого достоинства. Я благодарю тебя за то, что ты дала мне жизнь.

Твой образ высокой нравственной чистоты – источник моих духовных сил. Он стал для меня той опорой, в которой я особенно нуждаюсь. Я заверяю тебя, моя любимая мамочка, что до конца дней моих буду свято чтить память о тебе. Я люблю тебя, моя милая мамочка! Я отныне навек с тобой! До скорой встречи в СТРАНЕ ВЕЧНОСТИ! Твой сын Владик.

9 апреля 1994 года. Город Монреаль».

Глава 1. Трагедия родителей мамы

…Март 1920 года. Гражданская война в России близится к завершению. Части доблестной Красной Армии, созданной её вождём Львом Давидовичем Троцким (Бронштейном), нанесли сокрушительный удар по белогвардейским полчищам добровольческой армии генерала Деникина. Эта армия перестала существовать, а её командующий Деникин и начальник штаба генерал Романовский с позором бежали из Новороссийска на миноносце «Капитан Сакен». Остатки разгромленной армии устремились в Крым, сея на своём пути смерть, грабя, насилуя, убивая…

Тысячи жителей Крымского полуострова бежали, спасаясь от белогвардейских бандитов. В их числе был Яков Анжело, его жена и шестеро маленьких детей, нашедших убежище в городе Батуми.

В ноябре 1920 года войска Южного фронта под командованием М. В. Фрунзе, прорвав оборону войск Врангеля на Перекопском перешейке, ворвались в Крым. В конце ноября 1920 года Красная Армия полностью очистила полуостров от белогвардейских полчищ.

Беженцы стали возвращаться к покинутым очагам. Яков Анжело с женой решили поехать без детей, чтобы подготовить жильё. Корабль, на котором они плыли по Чёрному морю, близ города Феодосия потерпел крушение… Экипаж парохода и все пассажиры погибли… Вот так, в одночасье, шестеро детей супругов Анжело стали сиротами… Самой старшей из них была 12-летняя Рая (моя будущая мама). Самым младшим был двухлетний Савва.

Трагедия произошла в конце декабря 1920 года, когда в стране свирепствовал голод, а хаос и разруха – последствия Гражданской войны – достигли своего апогея… Определённые в детский дом дети-сироты выжили чудом. И если они не погибли, то немалая заслуга в этом принадлежала моей будущей маме. Она стала утешительницей их обездоленных душ…

Шли годы, и настало время, когда моя будущая мама, а также её сёстры Маша и Рита должны были распрощаться с приютившим их детским домом. По настоятельной просьбе старших сестёр из детдома были отпущены младшие дети – Катя, Полина и Савва.

Вот так образовалась необычная семья из бывших воспитанников детского дома, поселившаяся в одной из коммуналок города Батуми. Старшие сёстры, получив в детдоме специальности портних, были устроены на работу. Младшие дети стали посещать школу.

Глава 2. Замужество мамы

Моя мама очень любила свою профессию. Превратить кусок материала в нарядное, модное платье доставляло ей огромное удовлетворение. После работы мама торопилась домой, где её ждала масса других дел.

Дети безмерно любили свою старшую сестру, называя её ласковым именем «Раюся». Авторитет мамы был незыблем. Она была отважным капитаном их маленького кораблика, несущегося по бурным волнам безбрежного океана, имя которого – жизнь!

Любовь сестёр и маленького брата, ответственность за их жизнь и судьбу возвышали маму, пробуждая в ней чувство собственного достоинства.

Мама стойко преодолевала выпавшие на её долю трудности и невзгоды и ощущала себя Личностью. На своём сравнительно небольшом жизненном опыте она познала Великую Истину: неважно – кем быть! Важно – каким быть! Поэтому малозаметная профессия портнихи не огорчала её. Высокая, стройная, элегантная, мама отличалась необыкновенной красотой и редкостным обаянием.

* * *

Летом 1927 года, когда маме было девятнадцать лет, она познакомилась с молодым человеком по имени Борис, 24-летним военнослужащим Батумского гарнизона. Молодые люди полюбили друг друга. Весной 1928 года Борис, мой будущий отец, предложил моей маме стать его женой и уехать с ним на его родину, в город Новгород-Северский Черниговской области, расположенный на северо-востоке Украины.

Однако маме трудно было решиться на этот шаг: за многие годы она так сроднилась со своими сёстрами и братом, что совершенно не представляла себе, как она может разлучиться с ними. Вместе с тем она хорошо понимала: каждый из детей со временем начнёт самостоятельную жизнь. Однако расстаться с самым младшим, десятилетним Саввой, для мамы было совершенно немыслимо: после трагической гибели родителей в результате кораблекрушения она, по сути, стала для Саввы второй мамой…

«Проблема Саввы» в конце концов была решена: мой будущий отец согласился, чтобы с мамой поехал её брат.

В июне 1928 года мои будущие родители поженились и вместе с Саввой покинули Батуми.

Я хорошо представляю себе, как мама была безмерно счастлива на пороге новой жизни, как её сердце переполнялось радостью. Она искренне верила: её избранник станет верным и надёжным другом на всю жизнь!

Однако, к величайшему сожалению, её надежды не оправдались, и это обстоятельство сыграло трагическую роль в её жизни…

Глава 3. Трагедия мамы

На новом месте мама столкнулась с целым рядом непредвиденных проблем… Первым «камнем преткновения» стал Савва. Многочисленная родня отца была шокирована: мой будущий отец взял себе в жёны девушку с «приданым» (лишним ртом)…

Другой причиной неприязненного отношения к маме со стороны родни отца было её… нееврейство! Моя мама действительно не имела никакого отношения к еврейству. Отец мамы Яков Анжело был итальянцем, а мать – крымской татаркой. В семье родителей мамы говорили на итальянском языке. Однако в детском доме всех детей записали русскими. Работники детдома полагали: с такой национальностью у детей-сирот в будущем не будет никаких проблем.

У евреев к смешанным бракам было особое отношение. И дело не только в различии между христианством и иудаизмом. Главное, на мой взгляд, состояло в том, что в апреле 1881 года началась ужасная, полная жестокого драматизма эпоха еврейских погромов… О причинах этих погромов я расскажу в специальном приложении к данному роману. А пока ограничусь следующими данными. За период с апреля 1881 по март 1917 года в царской России было истреблено свыше… ста тысяч евреев.

После Октябрьского переворота 1917 года вспыхнула Гражданская война… Белая армия генерала Деникина, пытавшаяся свергнуть большевистский режим, отличалась невероятными зверствами… Число убитых евреев превзошло… четверть миллиона человек! Столько же погибло от голода и болезней… Те евреи, кто остался в живых, были доведены до нищеты…

Евреи не принадлежали ни к классу рабочих, ни к крестьянам. Подавляющее большинство русских евреев были представителями среднего класса и мелкими торговцами – частью той буржуазии, против которой была направлена большевистская революция…

* * *

Поскольку моя мама на идиш не знала ни одного слова, родня отца воспринимала маму как «гойку», то есть нееврейку…

Вскоре после приезда отец устроился на работу в лесосплавную контору мелким служащим с нищенским окладом. Со своими несколькими классами образования на большее он не мог рассчитывать… Специальности у него не было… С 12-летнего возраста он работал по найму у богатых приказчиков.

После Октябрьского переворота 1917 года все евреи России были причислены к буржуазным элементам. Чтобы смыть это позорное клеймо, мой отец в 1925 году ушёл добровольцем в Красную Армию, прослужив три года в Батуми.

Мама, покидая Батуми, взяла с собой свою швейную машину. Она искренне надеялась работать по своей специальности. Однако её надежды не оправдались: в условиях послевоенной разрухи, отсутствия материалов местные портнихи были не у дел… Советская власть сосредоточила усилия многонациональной страны на сооружении предприятий тяжёлой индустрии. Лёгкая и пищевая промышленность были в загоне…

* * *

В условиях жестокой материальной нужды отец впал в депрессию… Нехватка денег, словно коррозия, разъедала души родителей, отражаясь на их отношениях между собой…

Резко ухудшились отношения отца с Саввой, который совсем отбился от рук, грубил отцу, убегал из дому. Отец, по-видимому, также вёл себя далеко не лучшим образом…

Маме было мучительно больно видеть, как два бесконечно близких ей человека испытывают друг к другу жгучую ненависть…

С наступлением зимних холодов мама почувствовала себя неважно… Выросшая на юге, она не могла никак привыкнуть к суровому климату северо-восточной Украины. У мамы не было соответствующей тёплой одежды. Жильё насквозь продувалось холодными ветрами… Отапливать жильё приходилось дровами. Воду надо было носить из колонки, находившейся в нескольких десятках метров от дома.

Вырванная из привычной среды, разлучённая со своими сёстрами, утратив свой социальный статус работницы, мама очень страдала ещё и от вторгавшейся в их квартиру одной из сестёр отца – Анны, великовозрастной «девушки на выданье», отличавшейся крайне агрессивным характером и неуравновешенной психикой…

Вот в таких крайне неблагоприятных условиях 9 апреля 1929 года я появился на свет… По инициативе мамы меня назвали Владиком (Владленом), в честь Ленина, который также родился в апреле месяце. Должен заметить: в тот период была мания называть детей «правильными» именами: Октябрина, Сталина и т. д.

* * *

Однако для мамы радость материнства была отравлена не только жестокой материальной нуждой, но и сильнейшими нервными переживаниями. Мой отец палец о палец не ударил, чтобы оградить мою маму от нападок его буйной, психически неуравновешенной сестрицы Анны…

Жестокое разочарование в человеке, которому мама вверила свою жизнь, свою судьбу, тяжелейшие нервные переживания, осознание величайшей роковой ошибки в выборе спутника жизни – всё это явилось причиной тяжелейшего коварного заболевания, диабета, который в то время именовался сахарной болезнью. Спустя два с лишним десятилетия, будучи студентом пятого курса Московского энергетического института, я прочитал следующее: «Сильные нервные переживания препятствуют расщеплению сахара и образованию инсулина. Избыточное накопление сахара в крови приводит в конце концов к смертельному исходу…»

Нервные переживания мамы, когда формировалась моя нервная система, отразились на мне: моя психика оказалась хрупкой, ранимой, неустойчивой… Забегая вперёд, скажу: моя психика не держала удара, о чём я, став взрослым человеком, даже не подозревал… Я был не в состоянии адекватно реагировать на внешние негативные психологические воздействия…

* * *

Моя мама чувствовала себя всё хуже и хуже… Её истерзанную душу пронизывала мысль о тяжелейшей, роковой ошибке – замужестве, не оправдавшем её надежд… Вскоре она испытала страшный удар, узнав о супружеской измене моего отца…

В лесосплавной конторе, куда поступил на работу мой отец, секретарём-машинисткой трудилась некая Ида Добрушина, еврейка… Она была на несколько лет старше моего отца. Единственная дочь состоятельных родителей, она приехала в Новгород-Северский из небольшого еврейского местечка, преследуя «стратегическую цель»: выйти замуж за какого-либо еврейского парня. Полноватая, рыжеволосая, в пенсне, она никак не могла найти спутника жизни… Местные еврейские парни (в условиях краха религиозных традиций) предпочитали иметь дело с симпатичными украинскими гойками, то есть нееврейками.

Шли годы, но Ида Борисовна продолжала оставаться одинокой… Она перешагнула 30-летний рубеж… Ей светила перспектива остаться старой девой…

Когда в лесосплавной конторе стал работать мой отец, Ида сразу положила глаз на него… Страстное желание родить ребёнка (непременно сына!) сводило Иду с ума… Наконец Ида приняла окончательное решение: во что бы то ни стало вступить с моим отцом в интимную связь… Ида стала говорить моему отцу о том, что ему необходимо вступить в партию. Она специально приобрела в книжном магазине устав и программу ВКП (б). Она предложила отцу зайти к ней домой и взять эти материалы. Естественно, она заранее приобрела разнообразные угощения и спиртные напитки… И когда мой папаша захмелел, она сумела добиться поставленной цели… Эта цель была достигнута…

Вскоре худая молва докатилась до мамы… Мама была потрясена до глубины души… Это случилось в середине августа 1930 года. Собрав остаток своих сил, она порвала всякие отношения с моим отцом… Взяв свои вещи, включая швейную машину, взяв меня, она в сопровождении Саввы навсегда покинула Новгород-Северский, ставший для неё местом величайшего горя и неисчислимых страданий…

Когда спустя трое суток долгого и утомительного пути моя мама, измождённая и истерзанная, больная и духовно сломленная, появилась на пороге комнаты своих сестёр, они были потрясены до глубины души и оказались в состоянии тяжелейшего шока…

Примерно два года тому назад они провожали свою старшую сестру, свою любимую Раюсю – цветущую молодую женщину, полную сил и энергии, уверенную в себе… И вот теперь перед ними стоял совершенно другой человек – измученная, больная женщина с израненным сердцем и искалеченной душой, еле стоявшая на ногах…

Всего два месяца судьба отпустила маме прожить в Батуми. Она тут же была помещена в больницу, однако врачи были бессильны спасти её… 19 октября 1930 года моя мама умерла… Ей было всего… двадцать два года! На следующий день, 20 октября 1930 года, мама была похоронена на городском кладбище… Вот так моя мама заплатила собственной жизнью за роковую ошибку, связанную с замужеством…

Послесловие

Грядущее нам не дано распознавать…

Благими намерениями вымощена дорога в ад…

Размышляя о полной жестокого драматизма и трагической судьбе моей мамы, я неизменно спрашиваю себя: могла ли мама избежать трагической участи? Да, мама могла избежать своей участи, если бы она осознала: её малолетний брат Савва является «миной замедленного действия»! Вполне возможно: ситуация, возникшая в семье моих родителей, вызвала у Саввы неосознанный протест, но Савва резко обострил и до того полные жестокого драматизма взаимоотношения между моими родителями… Исходя из вышесказанного, мама должна была отклонить предложение моего отца о своём замужестве! Я не исключаю варианта, когда мой отец, будь он квалифицированным специалистом, смог бы один материально обеспечить всю нашу семью. Но отец не имел специальности и поэтому вынужден был довольствоваться нищенской зарплатой, которую даже ему одному бы не хватало… Хотя, глядя на фото, где мама и отец засняты, этого не скажешь. Отец на переднем плане, в белой рубашке. На втором плане мама в центре, в белом платье с короткими рукавами. На левой руке часы, а выше локтя – браслет.

Но мама поставила лишь одно условие: с Саввой она не намерена расставаться! Отец скрепя сердце согласился… И это привело к трагедии…

Я смотрю на второй снимок. Мама приняла предложение отца. На вид маме можно дать не менее тридцати пяти лет. Она всё так же прекрасна, но на лице проступает озабоченность… Этот снимок она подарила своей старшей сестре Марии. На обратной стороне снимка надпись: «На память дорогой Манечке от Раи и Саввы». (В скобках замечу: этот и третий снимки я получил в подарок от тёти Марии, когда спустя два с лишним десятилетия, окончив четвёртый курс электроэнергетического факультета МЭИ, я приехал в Батуми. Подробнее об этом я написал в главе 20 данного романа.)

И, наконец, третий вариант. Когда мама с моим отцом и Саввой приехали в Новгород-Северский и мама ощутила на себе враждебное отношение родителей отца, а также его психически неуравновешенной сестры Анны, которая вторгалась в квартиру родителей, мама должна была немедленно вместе с Саввой тут же возвратиться в Батуми! Я убеждён: мама осталась бы жива, а моя психика не была бы подвержена негативным воздействиям, когда я находился в утробном состоянии…

В заключение я хочу подчеркнуть следующее. Мама совершенно не знала, какая ситуация возникнет на родине отца. И тем не менее она ни в коем случае не должна была уезжать из Батуми! Она должна была внушить своему избраннику: здесь у неё её любимая работа. Это во-первых. А во-вторых, у мамы будет опора в лице 18-летней Марии, 16-летней Риты, 14-летней Кати и 12-летней Полины. Будет кому пелёнки стирать, в магазин сходить за продуктами питания и так далее.

А если её избранника влечёт в родные пенаты, то пусть едет! Один! Скатертью дорога! Подобно древнегреческому герою Антею, который не должен был отрываться от земли, так и мама: она не должна была покидать Батуми!

Глава 4. Отравленное детство

Позабыт, позаброшен

С молодых юных лет…

Я остался сиротою…

Счастья-доли мне нет…

Приведённый мною эпиграф я позаимствовал из песни беспризорников, потерявших своих родителей в годы Гражданской войны в России, в 1918—1921 годах.

Когда моя мама ушла из жизни, мне было всего полтора года… По прибытии в Батуми я также был помещён в больницу. У меня диагностировали паховую грыжу… Необходима была срочная операция!