Пансионат «Кавказский рай»
…Одинокая скучающая дама появилась в пансионате сегодня утром, и уже днем перед обедом, направляясь по аллее Нижнего парка к четвертому источнику, я встретил ее возле питьевого бювета. Прислонясь к стенке, я прихлебывал теплую солоноватую водичку и наблюдал за дамой. Однако не только я один.
– Какова? – рядом со мной очутился Витольский, показывая взглядом на женщину.
– Очень недурна, – отозвался я. – И, кажется, без всякой свиты.
– О, да вы на нее тоже виды заимели, – усмехнулся Витольский. – Думаю, у вас ничего не получится. Кадр, конечно, аппетитный, но она сегодня, едва успев приехать, уже двоих отшила. Сам видел.
«Один из них явно был Витольский», – подумал я, а вслух лениво добавил: – Если бы у меня было время, может быть, я ею и занялся…
Расчет мой был верным. Азартный спорщик Витольский не мог пройти мимо такой наживки и тотчас клюнул:
– Держу пари, что у вас ничего не получится. Пять к одному, идет?
Предложение Витольского понимать надо так: если я проиграю, то ставлю пять бутылок коньяка. Если выиграю, то он – только одну.
– Идет, – согласился я.
Мы заключили пари, и я направился к стаканомойке, где в нерешительности стоял объект нашего спора. Женщина не знала, как пользоваться краном, чтобы сполоснуть стакан.
– Не надо трогать руками сосок крана, – сказал я. – Иначе вам обеспечен прохладный душ. Просто накиньте на него стакан и слегка нажмите на донышко. Видите, как просто.
Леди признательно улыбнулась мне. Изображая из себя опытного волокиту, я принялся укреплять свои позиции.
– Похоже, вы из «новеньких». И где остановились, если не секрет?
– Пансионат «Кавказский рай».
– Замечательно, оказывается, мы с вами жители одного дома. Не возражаете, если до пансионата мы пройдем вместе?
Проходя мимо Витольского, я подмигнул ему, на что он с обескураженным видом развел руками.
Не торопясь, мы прогуливались по аллее парка.
– Ну, с приездом, – сказал я. – Очень рад тебя видеть. Ты, как всегда, неотразима.
Ксюша, Ксения, Оксана, Ксана или официально – Ксения Владимировна Ткачева, вот уже несколько лет – мой самый надежный помощник и связник, без нее я нередко, как без рук. Лучшего партнера представить невозможно. Во-первых, Ксюша – женщина, а значит, может работать в ситуациях, недоступных мужчинам. Во-вторых, она женщина красивая и умная, что делает ее возможности поистине безграничными.
Мы с ней, наверное, как никто другой, прошли все возможные степени отношений между мужчиной и женщиной: выступали в ролях любовников, жениха и невесты, мужа и жены, брата и сестры, сутенера и проститутки, незнакомцев, друзей, просто сослуживцев… Все зависело от конкретной «рабочей» ситуации.
Предвижу ехидный вопрос: неужели за столько лет мы хранили чисто платонические отношения? Отвечу сразу: да, было… Как-то нам пришлось изображать мужа и жену и спать в одной постели. Проснувшись ночью и ощутив рядом теплое тело Ксюши, я почувствовал сногсшибательную страсть. Я обнял ее и стал нежно ласкать. Она забормотала что-то во сне и, обернувшись, тоже обняла меня. Искра превратилась в пожар, мы оказались в объятиях друг друга, и наша близость была… В общем, нам обоим не понравилось. Увы, через несколько минут я почувствовал, что моя страсть куда-то уходит. А потом исчезла совсем. Ксения легко высвободилась из моих объятий. Я был посрамлен, как мужчина, но в результате, наши взаимоотношения только выиграли. Мы были слишком сотрудниками и товарищами, чтобы стать любовниками.
Я сделал тогда маленькое открытие, что крепость отношений между мужчиной и женщиной зиждется не только и не столько на зыбком чувстве страстной любви, сколько на преданности и надежности партнеров. Это – фундамент, и стоит его нарушить, развалится все здание отношений. Что касается сексуальности, то я, как мужчина, искренне восхищался красотой и гибким умом Ксении и, естественно, старался никогда не ударить перед ней лицом в грязь.
Нынешняя легенда Ксении – одинокая скучающая леди. Богатая дама, не чуждающая авантюрных приключений. А я должен приволокнуться за этой женщиной.
Я рассказал Ксении то, что удалось выяснить за сутки.
– Самое важное сейчас – найти таинственного фотографа, снявшего медсестру. Им мог быть некто Пырев. Пока неизвестно, проживает ли он по-прежнему в пансионате или уехал. Надо разобраться с редакцией журнала «Светские посиделки», узнать, у кого они выкупили эту фотографию? Не исключено, что медсестра, с которой я сегодня утром разговаривал, видела и самого убийцу, но запугана или подкуплена им. Посмотри, – я протянул Ксении свежий журнал, который купил в киоске по дороге к источнику. —Взгляд медсестры как будто направлен не на ванну, где лежала Разумовская, а чуть выше, словно она видит кого-то стоящего рядом. Хотя впечатление может быть обманчивым, ведь мы не знаем, с какого места произведен снимок.
Наконец, – это гоп-компания, с которой проводила время Разумовская. Отношения внутри «друзей» далеко не безоблачные. Я постараюсь подружиться с ними и их раскрутить. Кстати, Витольский, которого ты отшила, тоже из этой компании. Может, тебе с ним пофлиртовать? Хотя учти, мне придется проявлять страшную ревность.
Ксения рассмеялась, потом рассказала о новостях из центра.
– Комлев велел передать, чтобы ты был чрезвычайно осторожным. Кое-кто явно не желает, чтобы данное преступление было раскрыто. Он уже ощущает довольно мощное давление.
Я усмехнулся.
– Лучше скажи, какое дело у нас проходило без трудностей. Что-то я не припомню такого случая.
– Еще шеф сказал, что завидует тебе и готов поменяться с тобой местами – шикарный пансионат, красивая женщина…
– Что с Комлевым случилось, если он заметил красоту нашей Ксюши?
– Сама удивляюсь. Он давал инструктаж, потом вдруг, вздохнув, говорит: «Какая вы, Ксения Владимировна, очаровательная женщина».
– Ну, жди теперь официального предложения от шефа.
– От него дождешься. Последний раз подобный комплимент он сделал мне два года назад. Если будет продолжать такими темпами, то к старости у меня, может, и появится шанс выйти за него замуж.
Смеясь и оживленно болтая, мы добрались до пансионата «Кавказский рай».
3
Был час между восемью и десятью вечера, когда пансионат слегка затихал. Кто-то сидел в баре, другие устроились после ужина в ресторане или закрылись в номере с компанией и постепенно «набирались» там. Любители быстрых и недорогих сексуальных утех уединились в палатах с дамами легкого поведения.
После одиннадцати начиналась ночная жизнь отеля. Постепенно наполнялся стриптиз-клуб в псевдоказацком стиле – деревянные столы и скамьи, как в шинке, прислуга и охрана в традиционной униформе. Оживленно гудел соседний зал – там казино. Во внутреннем дворике между столиками, раскинувшимися вокруг уютного зеленого бассейна и разноцветного фонтана, сновали вышколенные официанты. В двадцать четыре часа обязательная изюминка – выступление приезжей знаменитой штучки, какой-нибудь очередной поп-звезды.
Неоднократно выступала здесь и София Разумовская. Сейчас ее нет в живых, однако ничего не изменилось. Люди по-прежнему веселятся, смеются, флиртуют, аплодируют, поклоняются новым кумирам, словно Разумовская для них и не существовала. Они не хотят тратить драгоценное время на мысли о неприятном. Зачем об этом думать, жизнь ведь и так коротка?
Пока не наступил час безудержного угара, я сидел в баре с Витольским, где мы допивали проигранную им бутылку коньяка. Витольский, у которого ежедневный «питьевой» сеанс начинался сразу после обеда, был на хорошем взводе.
– Ты нормальный мужик, Серега, и я сразу почуйвст…, тьфу, проникся к тебе симпатией. Веришь?
– Верю. Ты мне тоже симпатичен.
– Ты журналист, а я специалист по разным шоу. Мы оба творческие люди, знаем, что надо всем этим болванам, – он махнул рукой в сторону зала. – Хлеба и зрелищ, нет, водки и зрелищ – больше их ничего не интересует… Ничего, – он отрубил ладонью воздух. – Много жратвы и выпивки, побольше голых титек и попок – вот весь их интеллектуальный багаж… И ради этого я трачу свои извилины. Как мне обидно, Серега. Веришь?
– Верю.
– Да, Серега. Я чуйвст…, осющ…, тьфу, ощущаю в себе, может, потенциал Толстого или Достоевского, а вынужден травить примитивные байки, чтобы развлекать толпу, – он горестно покачал головой. – Вот и Разумовская. Была баба, без сомнения, талантливая, а сгорела, как мотылек.
Наконец, он перешел к теме, которую я так ждал. Теперь будем ее развивать.
– Я бы не сказал, что Разумовская была талантом. Конечно, может, нехорошо так о мертвых, но она, признайся, была певичкой средней руки.
– Ну, нет, – он указательным пальцем помахал перед моим лицом. – Ты Разумовскую не трожь. Ты видел ее только на эстраде, этакой вертушкой-погремушкой, потому что ее такой раскручивали. Думаешь, все эти нынешние звезды сами по себе взлетают. О, как ты ошибаешься! Из них делают то, что хочет спонсор, продюсер, в общем, тот, кто вкладывает деньги. А он желает эти деньги вернуть с большим-большим довеском. И жмет… Когда видит, что выжал из очередной глупышки все возможное, тогда отпустит ее и пусть поет себе, как хочет. Если сможет, конечно. Ха-ха… Да кому она только будет нужна? Пугачева или Ротару, те, конечно, личности. Но такихРотаруРРррр
единицы. Остальные – в основном, куклы. А Разумовская захотела стать личностью. Понял? Нет, ничего ты не понял. Пойдем со мной, я тебе что-то покажу.
Он уже было встал со стула, но, покачнувшись, плюхнулся назад.
– Нет, не пойдем. Сегодня не могу. Как – нибудь в другой раз…
– Кто же, интересно, раскручивал Разумовскую? – с безразличным видом спросил я.
Витольский не ответил, так как в этот момент в баре появилась Ксения. Увидев нас, она приветливо помахала рукой и подошла к нашему столику. Витольский, пошатываясь, галантно поднялся и стал усердно усаживать даму.
– Королева… Украшение, дивный цветок среди этого гнилого болота…, – бормотал он. – Царица. Приказывайте все, что вашей душеньке угодно.
– Для начала закажите, пожалуйста, шампанского.
– Гарсон, лучшего шампанского даме, – заорал Витольский. – Нет, я сам вам принесу.
Он направился к стойке бара.
– Пырев сегодня уезжает в Москву третьим поездом в двадцать три тридцать. Вагон шесть, место седьмое, – улыбаясь самым очаровательным образом, произнесла Ксения.
Я посмотрел на часы. До отхода поезда осталось полтора часа.
Подошел с бутылкой шампанского и фруктами в вазочке Витольский.
– «Абрау-Дюрсо». Не поймешь, правда, какого разлива. Будем надеяться, что настоящего.
– Прошу простить, но я должен срочно позвонить в Москву, – сказал я, поднимаясь. – К тому же мне надо еще поработать. На меня после спиртного всегда находит вдохновение.
– Иди, дорогой, поработай, – обрадовался Витольский. – А мы еще посидим, правда, Ксюша? Шампанского попьем.
– Обязательно, – восхитительно улыбнувшись, отозвалась Ксения. —Только закажите мне еще кофе.
– С удовольствием, моя прелесть.
Идя за мной к бару, Витольский бормотал:
– Я ее сегодня обязательно затащу в постель. Тогда ты вернешь мне и сегодняшнюю выпитую бутылку и еще пять проигранных.
«Блажен, кто верует», – усмехнулся я про себя.
4
Я домчался на такси до Кисловодска и, купив билет, теперь сидел в купе шестого вагона фирменного поезда. До самых Минеральных Вод поезд будет постепенно набирать пассажиров, а сейчас вместе со мной в вагоне ехала лишь одна молодая пара, которая, видимо, не желая терять драгоценного времени и приобретенной на курорте сноровки, сразу заперлась в соседнем купе и занялась любовью. Ведомый сыщицким чутьем, которое подсказывало мне, что необходимо встретиться с Пыревым, я не имел ни времени, ни возможности подготовиться к разговору с ним и надеялся лишь на счастливый случай.
Пырев вошел в купе в Ессентуках и, увидев меня, насторожено остановился у входа, но затем с каменным лицом прошел внутрь. В полном молчании, сосредоточенно посапывая, поскольку был упитан, он сложил вещи в багажник, причем я заметил характерную для профессионала сумку от фотоаппаратуры. Затем сел напротив меня за столик, покосился на журнал, который я перелистывал. По его лицу прошла едва заметная тень, и он быстро отвернулся к окну. У меня, естественно, был тот самый журнал с фотографией медсестры, демонстративно повернутый обложкой к Пыреву.
Мой прием с журналом оказался верным. Пырев снова покосился на обложку, пальцы его рук, лежащие на столике, судорожно забарабанили. Стремясь справиться с волнением, он полез в сумку и достал бутылку коньяка.
– Не желаете ли по рюмочке, так сказать, за дорожное знакомство, —предложил он.
– С удовольствием, – подхватил я. – И еще за окончание очередного курортного сезона.
Он разлил коньяк по стаканам, пододвинул один мне.
– Александр Сергеевич, – представился он, назвавшись не своим именем.
– Очень приятно. Николай Васильевич.
Мы выпили по одной. Он тут же разлил еще порцию.
– У меня такое впечатление, что мы где-то виделись. Мне знакомо ваше лицо, – сказал он.
– Вполне возможно. – Я сразу решил, что долго играть с ним в прятки не буду. Времени на дипломатические игры у меня совсем не было. Через двадцать минут поезд остановится в Пятигорске, затем – Бештау, вагон наполнится пассажирами. Поэтому так прямо и залепил. – Тем более, что вас я знаю, как Пырева Виктора Григорьевича.
– Кто вы? – он испуганно уставился на меня. – Что вам надо?
Я пододвинул ему журнал, показывая на фотографию.
– Ваша работа?
– Не понимаю. Представление не имею, о чем это вы.
– Пырев, ни времени, ни желания с вами спорить, у меня нет. Поэтому сразу к делу. Вы находились в ванной, когда погибла София Разумовская. Вы знаете, как и отчего она умерла.
– Я уже давал показания по этому поводу. Я ничего не видел. Ушел раньше, чем туда вошла Разумовская. Даже представления не имел, что там была именно она.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги