Лунара

– Не у каждого хватит смелости на поступок, способный изменить мир, – добавляет Натали. – Для этого нужны острый ум и доброе сердце.

– Меня бы точно клеймили во все части тела, – смеется кто-то сбоку.

В обсуждении, помимо меня, не участвует еще один человек. Сидящий за ноутбуком парень лишь иногда поднимает взгляд от экрана и, посмотрев в чью-то сторону, одобрительно кивает или осуждающе качает головой.

Уже сейчас становится очевидно, что книжный клуб – это целый мир, который невозможно постичь за одну, даже самую насыщенную встречу.

Когда все начинают расходиться, Натали просит меня подождать ее здесь, пока она сходит за книгой для учебы. Оставшись, я разглядываю сосредоточенного парня. Иногда он отвлекается от ноутбука на лежащие рядом бумаги: делает в них пометки и что-то вычеркивает. Секунды мучительно долго складываются в минуты, и я решаюсь нарушить тишину:

– А почему ты не участвовал в обсуждении?

Как только он награждает меня недовольным взглядом, приходится пожалеть о принятом секундой ранее решении.

– Я занят.

Не осмелившись продолжить, решаю отсидеться молча, но тут снова раздается его смутно знакомый голос:

– Понравилась встреча?

– Можно и так сказать.

– Как это понимать?

– Не думала, что это так интересно, – откровенно отвечаю я.

– Значит, ты считала, что с читающими людьми скучно? – На его бледном лице нет ни намека на улыбку; такое хладнокровие пугает и завораживает одновременно.

– Ничего я не считала. Просто думала, что это не для меня.

– Что не для тебя? Чтение книг?

Я пытаюсь разглядеть в его глазах подвох или издевку, но замечаю только их цвет – светло-зеленый.

– Да, именно так.

Он откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди.

– Так что, ты к нам присоединишься или нет? – спрашивает он совершенно безучастным голосом, как бы демонстрируя, что его мало волнует, какой за этим последует ответ.

– Еще не решила. А почему вы не обсуждаете любовные романы?

Мне и впрямь любопытно. Что за дискриминация в мире литературы?

– Потому что нечего там обсуждать, – безапелляционно заявляет он.

– Странно. Книгу, которую я принесла, мне подарил один парень, пообещавший, что, прочтя ее, я смогу понять, какой он человек.

– Чушь какая, – фыркает он, хлопнув крышкой ноутбука. – Произведение может сказать что-то только о своем создателе. Автор всегда оставляет в истории частичку себя. Но, если читателю понравилась книга о серийных убийцах, это вовсе не значит, что ему по душе жестокость и насилие. Равно как и не значит, что человек, читающий любовные романы, умеет любить.

Ненадолго я теряю способность говорить. Видимо, решив воспользоваться моей растерянностью, он продолжает свой монолог:

– Мы стараемся обсуждать разные книги, но их все связывает наличие захватывающего сюжета. Сомневаюсь, что в книге, которую ты держишь, есть что-то подобное.

– Но ты же ее не читал, – вступаюсь я, придя в себя.

– Я читал достаточно сентиментальной прозы, чтобы сделать соответствующие выводы. Но, если тебе хочется, ты все равно можешь присоединиться к нам. Мы всегда рады новым лицам.

Не очень-то его интонация похожа на радостную.

– Вы все читаете только бумажные книги? – уточняю я.

– Да, а что? – Он явно сбит с толку неожиданной сменой темы.

– Просто удивлена, что никто не пользуется электронными версиями.

– Хочешь об этом поговорить?

– Поговорить о ежегодном уничтожении бумажной промышленностью более ста миллионов гектаров леса? – переспрашиваю я. – Думаю, не стоит.

– Вот оно что. – Он энергично кивает, и несколько кудрявых прядей падают ему на лицо.

– Что?

– Ты – та самая ненавистница бумажных чеков из магазина для садоводов. Я не был уверен, но теперь вспомнил.

– А ты – тот парень, что открыл для меня дверь, – догадываюсь я.

– Рад встрече. – Он протягивает мне руку, но тут же отдергивает. – Или ты не знакомишься с теми, кто читает бумажные книги и не отказывается от печати чеков?

Изумленно моргнув, я качаю головой.

– Я Лунара, – протягиваю ему ладонь.

– Да, я слышал. – Кивнув, он отвечает на мое рукопожатие. – Можешь называть меня Флорианом.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно. – Его губы растягиваются в легкой улыбке. – Я бы с радостью обсудил с тобой бумажную индустрию, но уже в другой раз.

– Это вовсе не обязательно.

– Почему же? Будет интересно.

Я не успеваю ответить, потому что возвращается Натали.

– Еле нашла то, что нужно. Идем? – Она касается моего плеча.

– Да, пойдем.

– До следующего четверга, – прощается Ната с Флорианом.

– Ты придешь? – Этот вопрос он адресует мне.

Я пожимаю плечами и как можно скорее выхожу из комнаты, чувствуя, как за мной тянется шлейф недосказанности.

Примечания