Измени судьбу

На Эйфелеву башню я взбиралась почти час, на лифт денег не хватало. Сверху Париж казался серым и тусклым. Наверное, нужно посещать этот город весной, когда цветут каштаны. В ресторане я важно заказала кофе. Фуагро и всякие там трюфели я не могла попробовать. Черный официант смотрел на меня свысока, он явно позабыл про свою родину и стал таким же гордым, как все парижане. Я рассчиталась ровно по счету, не могла понять, зачем нужны чаевые, если чай французы не пьют. Грязная Сена и золотой Александровский мост мне напомнили, как драпали французы от Кутузова. А в Лувре я заблудилась. Меня поразило количество мумий и всего богатства Древнего Египта. Немного затошнило от обилия картин с библейскими сюжетами. Статуи Древней Греции опять ошеломили. Как можно было столько привезти без современного транспорта, без поездов и самолетов? А что осталось в этих древних странах с разрушенной цивилизацией? Россия то же разоряла и грабила местное население, но в итоге чукчи и все малые народности стали единой страной, с гордым названием СССР. Хотя никто не знает, какой ценой было построено величие страны. Чем русские лучше или хуже? Все воевали, захватывали, грабили. Какое счастье, что я родилась не в средние века и не в эпоху Возрождения. Холодные замки и парики меня никогда не вдохновляли. Я не мечтала иметь служанку, что будет затягивать мой корсет, подслушивать по ночам мои вздохи. Читая в юности Консуэло, я морщилась от сцен любви, ограниченной свободы женщин и вшей под париком. Но в тоже время я мечтала о Д Артаньяне, смелом и нежном мушкетере. Вот тут он и появился. Галантный, коверкая русский, сбивая с ног ароматом, как парфюмерный магазин, увлек меня на теплоход. И небо стало выше, и Александровский мост, вдруг засиял, Сена больше не казалась грязной, а аккордеон и песни Пиаф наполнили душу праздником и любовью.

Собор Монмартр напоминал белоснежную шапку на огромной горе. Взирая на Париж с высоты, город казался огромным, бесконечным и ярким. Белые стены собора окрыляли. Молодцы проститутки. Построили храм для отмывания грехов. Богемное место свободы нравов. Художники рисовали, туристы глазели, продавцы предлагали открытки и сувениры. Я потерла грудь Далиды, как миллионы туристов, в надежде потерять бесплодие. В соборе Нотр Дам ужаснулась от химер и грязных витражей. Мне хотелось взять тряпку и вытереть пыль со статуй, но Пьер не понял моей речи про чистоту. Мне уже не было страшно заблудиться в лабиринте чужого города. Моя рука покоилась в руке прекрасного и отважного принца. Он привел меня в часовню Сан Шапель, которая вызвала мой восторг после серых зданий средневековья. Не было подавленности от готики. Не было придавленности от высоты куполов и ужастиков ада и кары небесной. Я уселась на скамью и слушала заворожено орган. В это время Пьер исповедовался в кабинке пастора. Я не могла построить фразу на французском языке и спросить про католицизм, отпущение грехов. Просто поставила свечу за упокой родителей. Каждый по-своему с богом разговаривает, кто на коленях с опущенной головой и просьбами. Кто на лавке, глядя на лики святых и слушая великую музыку. О чем каялся и что просил Пьер это тайна священника? А я просто наслаждалась тишиной, умиротворением и белизной мрамора. Свет струился через витражи, напоминая картинки в калейдоскопе. Волшебство, таинство и легкость. Молча вышли на улицу, и потом весь день гуляли в Люксембургском саду. Целовались и смеялись, ели мороженное и любовались увядающими цветами.

Пьер водил меня по музеям и выставкам, я ничего не видела и не слышала, кроме шарман, мадам, мерси, требьен. Мы тайком пробирались в мой номер вечером. За небольшую сумму портье закрывал глаза на моего спутника. Зато я каждое утро просыпалась полная наслаждения и удовлетворения. Мой мозг отключился, только тело жаждало ласк и страсти. Познала семнадцать поз по Камасутре, массаж пяток, поцелуи шеи и шептание на ушко. Оказывается, в сексе столько интересного, а когда еще и влюблена, то полный улет. Влюблена я была в мечту и образ мной созданный. Пьер нашел на моем теле волшебную точку, да еще и не одну. Я наконец-то перестала контролировать свои действия. Нежные пальцы мягко, но настойчиво массировали ложбинку между грудей, а по всему телу бегали мурашки. Я выгибалась, как акробатка на постели, а Пьер доводил мои желания до самой высокой ноты, что бы мне самой хотелось взять его член в руки и направить в центр наслаждения. Я извивалась и кричала, как обезумевшая. Он прерывал акт на самом интересном месте и опять начинал ласками вызывать во мне страсть. Тогда я прыгала на него сверху и неслась, как дикая лошадь по просторам безумия. Достигая самой верхней октавы, я падала обессиленная рядом и по всему телу разливалась нега блаженства. Даже после экстаза, Пьер продолжал целовать мои руки, плечи, шею. Не проходило и десяти минут, как бешенная скачка по полям любви, возобновлялась. Чем больше было актов, тем больше я хотела. Я не могла насытиться. Обезумела от ласк, техники любви, шептания нежных слов. Я забыла про стыд и все табу. Обнаженная порхала после душа. Смотрела на свое тело в зеркале с обожанием. Моя маленькая грудь стала для меня совершенством. Упругая, с темными сосками, она тянулась вперед, к наслаждению. Я любовалась своими длинными ногами, узкими бедрами и гладким животом. Даже надевала очки, что бы посчитать свои родинки на шее, от груди до лобка. Пьер взял станок и побрил мою киску, как он ее называл. Получилось сердечко. Я хохотала, глядя на свое отражение в зеркале, а он целовал мою спину. Кончик языка чертил линию от лопаток до ягодиц, а я закатывала глаза, вытягивала шею, запрокидывала голову назад и стонала. Еще. Ещё! Ещё!!!

Просыпались мы поздно, шли в маленькие кафе. Я пила только кофе, потому что полна была любовью. Пьер был голодный, ему нужно было набраться сил для следующей ночи. Он проглатывал две яичницы с беконом, а я даже не могла перевести счет из франков в рубли. Даже когда он облизывал пальцы, мое тело напрягалось, сжималось влагалище и втягивался пупок. Он все делал сексуально. Поворачивал мою голову, нежно взяв за подбородок. Отвлекал от архитектурных шедевров поцелуями. Нашептывал комплименты, которые я с трудом могла понять. Что-то там красивое, божественное, утонченное. Что-то там про улыбку, губы, глаза. Школьная программа мало мне помогала. Я периодически пыталась открывать словарь и переводить слова любви, но он отбрасывал учебник орфографии в сторону, давая просто наслаждаться гортанными звуками, переливами французской речи, музыкой ласки и страсти. Шарман! Тре бьен! Ла мур!

Башню снесло и только забирая чемодан перед отъездом из номера, я проснулась от наваждения. Счет за эскорт—услуги мгновенно отрезвил, но Пьер был страшно разочарован отсутствием банковского счета, наличности и бриллиантов. Он готов был принять даже китайские йены, серебреные часы, хоть что-либо на память обо мне и возмещении физических и моральных сил. С помощью словаря мне удалось объяснить, что кожаный чемодан, норковое манто и толстая цепь с кулоном, это все, что осталось от моего наследства. Мне угрожали и даже пытались ударить, но я ученая. Я попугала Пьера КГБ, напомнила, что за все экскурсии и кафе платила сама, даже за билет в метро и на теплоходе. Он даже понял ломанный французский с русским акцентом. КГБ и Сибирь приводят в чувство любого иностранца. Пьер испарился вместе с призрачной мечтой о шикарной жизни. Одно утешало, предусмотрительность Пьера или брезгливость, но я была на 99% уверена, что не беременная и не подцепила пару лепестков «ромашки».

В гостинице соотечественники что-то шептали за спиной, но я никого не слышала и не видела. Я была уверенна, что это приключение научит меня найти принца, а не заколдованную лягушку. Первый блин, как говорится, комом. Или второй? Ничего страшного. Зато я теперь знаю, как доставлять и получать удовольствие в постели. А принца я все равно найду за границей. Я буду учить иностранные языки. Все у меня получится! Моя злость и обида на бывшего мужа вселили в меня уверенность, что принцы живут только за бугром. В нашей стране бывший пролетариат пытался преобразиться в империалистов, но так и не смог разучиться сморкаться в обочину и правильно ставить ударения. В моем Зачуханске можно только навешать ярмо на шею в виде неудачника, пахнущего перегаром и вонючими носками, а потом тащить лямку всю жизнь. Конечно, есть хорошие мужья, заботливые отцы, только я прозевала свое счастье. Не разглядела ни в одноклассниках, ни в коллегах. Проспала, просидела, прочитала, пока другие девчонки действовали и хватали ребят. Я жаждала, что бы меня завоевывали, только вот никто не знал, что я сижу в замке фантазий и жду. Рекламу нужно было делать, махать белым платком из окна, а не прятаться от мира. Ничего. Я еще встречу своего принца. Европа все гниет, гниет, да никак не сгниет. Там люди живут, а не проживают. Значит все у меня впереди! Главное верить, что я сама принцесса и меня ждет прекрасное будущее!

Из самолета на вокзал. Москва суетилась, бежала, толкалась, злилась и огрызалась. На остановке я приобрела пару книг Свияша и кроссворд. В электричке мне всучили сокращенную Библию каких-то сектантов. Сначала я пыталась разбудить школьные знания по географии и литературе. Кроссворд быстро закончился. Потом посмотрела картинки-ужастики про ад и грешную жизнь. Захлопнула Библию. После стала вникать в учения «Тонкого» непроявленного мира, населенного добрыми и злыми духами. Свияш доступно объяснял, что Творец дал нам, грешным все в избытке. Внушал, что все зависит от нас. Жизнь дает свои уроки, но нужно соблюдать некоторые требования. Он сам не знал, как происходит превращение неудачника в счастливчика, но испытал на себе это чудо. Нужно было поверить в себя и искать скрытые таланты. Методика была не религиозна, но так как автор отличался пытливостью ума, всегда учился и верил в будущее, я начинала ему верить. Свияш развелся с первой женой, потому что был тогда неудачником. Он осознал непроявленный мир и теперь живет со второй женой, купаясь в деньгах и счастье. Он познал истину. Бросил технику и увлекся психологией, мистикой, эзотерикой. Развил в себе сверхспособности. Стал руководителем центров в России и Америке. Свияш увлекательно затягивал в механизмы кармы. Объяснял принцип возмещения энергией услуг, оказываемой духами. Он не казался магом и колдуном, но почему-то все постулаты казались интерпретацией сектантской Библии. Свияш написал все книги в тесном сотрудничестве с высшими силами, и Творец поддерживал автора и всех его почитателей. Я переваривала постулаты псевдопсихолога вместе с сосиской в тесте в душном автобусе. На вокзале подала нищему обе книги. Пусть поможет Творец и Иегова вырваться из небытия спившемуся мужику. Спасибо авторам, я верю в себя, в свою карму, в свои таланты. Искать и не сдаваться! – вот мой девиз.