Карусель. Сборник рассказов

2 апреля 1901 года

Сегодня самый интересный день жизни, осталось пройти последний тест и тогда меня отправляют на вахту, обещали платить посуточно с момента моего отъезда на работу по 15 долларов за 24 часа, это хорошие деньги, еда есть, крыша над головой будет, значит можно откладывать, а по возвращению заживу хоть как-то нормальной жизнью. Конечно, огорчает один момент – напарника не нашли мне, но да ладно, одному будет тоже неплохо. Решил начать вести дневник и повышать свою грамотность письма, он станет моим компаньоном на долгие полтора месяца. Интересно, если я буду постоянно работать и писать, то может и время пойдёт быстрее?

Всё это была лирика, конечно же, но выхода у меня не было. Каждый в этом грёбаном мире пытается оторвать свой кусок и погибает, выбирать не приходится. Мне наплевать на всё это начальство, на их мерзкие рожи, запах вчерашнего бренди, который несётся из их пасти, когда выдают новые приказы своим рабам. Они посылают таких, как я, на такие вахты, получают с нас больше 1000 долларов, отдавая нам, как собакам, маленький кусок мяса. А что мы можем? Ничего, лаять на тех, кто кости тебе в будку закидывает, бесполезное занятие. Система беспощадна, она никогда не будет лелеять, только камнями бить по затылку или палками по хребту, дабы сохранить молчание. Улицы стали, как преисподняя, которая пытается забрать твою душу с самого рождения. Что-то я увлёкся в своих фантазиях. Надо проверить телеграмму с ответом от компании. Я вернусь к тебе позже.

4 апреля 1901 года

Привет, мой друг. Ну что ж, работа у меня в кармане, но рано радоваться, теперь надо быстро паковать чемодан и собираться на остров. Ребята, которые там работали, сказали, что это злостное место, в котором кроме диких зверей и вечного холода ничего нет, оно сводит с ума людей. Но всегда спасало, что людей было двое, каждый выручал друг друга и время шло быстрее. Что-то подсказывает мне глубоко внутри души – это будет не лёгкое испытание для меня, может тогда я пойму по-настоящему, зачем был рожден, Бог мне подскажет, как и где найти путь из этой суеты. Говорят, мне дадут винтовку, буду, как солдат, правда, жалкое подобие, конечно, в армию меня не взяли из-за недовеса, а что они хотели, если все мы живем в нищете, а мясо большая роскошь, как сказал начальник медкомиссии: «У этого парня даже нет мяса, посмотрите, если очень захотеть, можно его использовать как палку, чтобы отбиваться от врага», помню все тогда смеялись надо мной, мне оставалось всего лишь молчать и уводить взгляд от этих надменных тварей, тогда это был лучший выход из такой ситуации.

Раз за разом меня посещает моё «любимое» чувство того, что я мусор, которому вечно раздают приказы и кидают куда не попадя, ты не видел, как мешки с мукой перекидывают мужики на скалах, фасуя и отправляя по городам, чтобы потом высшие чины могли довольствоваться жаренными пирожками с печенью гуся. Ох… в животе свело, жрать хрен, чеснок с хлебом и жир мало приятно, но ничего, ничего, скоро мой выход будет, я тоже смогу ублажать свои потребности без лишних ограничений. Очень скоро.

Мой отец делал горшки, всю жизнь он делал мерзкие горшки, получал жалкие триста шестьдесят долларов в месяц, ему хватало еле-еле, чтобы нас накормить с матерью, а по пятницам ходил в паб и напивался до такого состояния с проститутками, которые имели все болезни мира, что после этого видел самого дьявола. Видно, демон разговаривал с ним, что после того, как он возвращался, мы с матерью получали от него такую взбучку, что становились ближе к звёздам. Однажды он пришёл домой с одного вечера, мать тогда, я помню, болела, она лежала на кровати, жар с преисподние пытался забрать её грешную душу, но так как отец вернулся с приёма дьявола, он решил добивать ещё от себя, мол, небольшое послание. Помню, как подбежал, чтобы его оттащить, но мне сразу прилетело в голову. Словно десятки птиц кружились надо мной. Я схватил палку, которой он выравнивал горшки перед окончанием работы, к сожалению, в момент взмаха меня поймали и тогда эта палка пошла работать в обратном направлении, сам дьявол меня покарал за мои действия и мысли. Он хлестал её, потом меня, при этом прикрикивая, что мы виноваты в его поганой жизни. В эти моменты мне представлялось, что однажды, когда я вырасту, он ответит за все свои действия и слова, а сейчас приходилось лишь терпеть.

Знаешь, друг, мне так лестно, что с тобой познакомились, приятно, когда тебя могу выслушать и понять, спасибо тебе за это. Позволь, я продолжу повествовать тебе свою историю. Мне даже ответы не нужны, главное слушай.

Я похоронил мать в 1882 году. Её сердце не выдержало такой жизни, было не раз, когда она сама на себя хотела наложить руки, но почти во все моменты словно Бог мне подсказывал, я видел это и пресекал. Получалось однажды предотвратить это, но как-то раз ночью, видать, просто уже не было у неё сил или её миссия здесь была окончена, она просто не проснулась – очень лёгкая смерть. Всё время думал, что она заслужила так легко уйти от нас. На небесах её ждали другие дела, более важные, чем тут. Надеюсь до сих пор, что там ей хорошо.

Через три года отец тоже наложил на себя руки, правда не специально, контракт с дьяволом, видимо, начал вступать в силу. Он умер от лихорадки: пьяный, грязный и вонючий. Местный доктор сказал, что возможно он от кого-то заразился, думалось мне, что от какой-то своей очередной шлюхи, которая брала и совала его член везде, где только можно, ублажала эту мразь, которая только причиняла всем боль. Мне было всё равно в тот момент, ни одной слезы не пошло с моей щеки.

Образование мне никто не дал после того, как не стало моих родных, меня взял к себе жить местный хозяин паба. После того, как не стало матери я у него подрабатывал подсобщиком, расставлял пойло и фасовщиком. Это был излюбленный бар отца и его демона. За хлеб и койку я продолжал делать ровным счётом то же самое, наблюдая каждый день за мужиками, которые проклинают всё на свете, чтобы забыться приходят сюда и напиваются до чертей, вызывают самых дешёвых и мерзких проституток, только не себе, а своим демонам, которые искусно ими управляют. По ночам, в свободное время от работы, я учился письму и чтению, чтобы в дальнейшем найти работу, которая позволит не видеть эту грязь и мусор. Это была моя мечта юности, в 18 лет покинул свой город, накопил на билет и переехал на север. В целом ожидал, что такие, как я, никому не нужны, работал чистильщиком обуви, барменом в пабе и прочих местах, которые так и обливались запахом алкоголя, дешёвых плотских утех и крови. Спустя несколько лет мне выпал джек-пот, как тогда я считал, меня взяли к господину, который дал мне комнату, вместе с ним следили за его хозяйством, так было несколько лет, пока я не узнал, что у него туберкулёз и он скоро умрет. Заболеть той чумой в раннем возрасте мне не очень хотелось, и так однажды ночью я собрал все свои вещи и покинул его дом, не оставив даже записки, что было с ним не интересно, в любом случае, нас всех ждала одна и та же участь. И вот спустя несколько месяцев нашёл эту сомнительную контору, которая занималась тем, что отсылала на остров таких, как я, словно мешки с мукой, честно, мне было плевать. Деньги такие в городе нынче мало, где найдёшь. Вот вроде и всё, теперь ты точно мой настоящий друг, который знает обо мне больше, чем кто-либо на этом проклятом свете, но да ладно, дела не ждут, увидимся позже, друг.

12 апреля 1901 года

Так давно сюда ничего не записывал. Надеюсь, ты не обижаешься на меня, был очень занят, все дни прошли в суете, которая никак не могла угомониться до самого моего отплытия. Мы в море уже второй день, оказывается, у меня есть морская болезнь, никогда не подумал бы, что такое тоже бывает. Иногда я просыпаюсь от того, что меня несёт по всей каюте, вещи летают из стороны в сторону, но во всём есть и свои плюсы, когда я первый раз попал на камбуз, то очень поразился. Никогда не видел столько еды. Всё, что решил делать до прибытия на остров, как можно больше набивать своё брюхо: горячее жаренное мясо, различные фрукты и прочие лакомства, при виде всего желудок сводило напрочь, невозможно устоять перед таким, многие блюда и продукты я отроду не пробовал. Как-то вечером за общим столом мне рассказывали про остров, чем занимаются там и что там есть. Каждый, кто туда приезжал, оставлял книги, поэтому, думаю, скучать не придётся, а повышать мою грамотность есть куда, тем более если я собираюсь двигаться дальше. Также у меня есть ты, друг мой, с тобой я точно скучать не буду. Ещё там сделали мешок в виде мяча, можно себе попинать, если хочется разгрузиться.

Вчера, когда мы обустроились, за ужином меня угостили бренди, настоящий бренди, это не то пойло, что продавали в нашем пабе, с двух рюмок я охмелел напрочь. Мы со всеми познакомились ближе, собирались за столом один раз по вечерам, в остальное время за едой каждый приходил отдельно. Также, пока мы добираемся до острова, решили не халтурить и тоже помогать команде с разными рядовыми задачами, делаю что умею и учусь одновременно. А по вечерам слушаю настоящие байки моряков про девок и поход в море. Могу сказать так, пока меня устраивает абсолютно всё. Люди другого сорта, у них есть чему поучиться, но в то же время в них живёт своя чума.

Ну что ж, друг мой, надо идти на ужин. Не скучай, скоро вернусь к тебе.

16 апреля 1901 год

Я приехал на остров вчера. В последний день до прибытия на судне была попойка в честь того, что мы дошли без происшествий.  Мы пили так много, что мне казалось я видел того самого дьявола, который приходил к моему отцу, но в этот момент меня ничего не останавливало, чувство свободы и непринужденности, наверное, на мгновение переоделся в его шкуру, того тирана, а между тем травили байки и просто делились тем, что знали до этого. Я чувствовал себя частью команды, частью чего-то больше, чем парень на побегушках, которого везде кидали и шпыняли, как пса. Это было незабываемое действие, буду прокручивать его в голове на протяжении всего времени, пока буду тут. Капитан рассказал историю про то, как однажды он снял двух девок, и они его так обхаживали, что он не смог и минуты устоять вместе с ними. Я тоже так бы хотел. Все картинки играли в голове яркими красками, а дьявол подливал мне ещё больше огненной жидкости. На момент мне показалось, что мне он предоставил контракт на мою душу, но это была ещё не стадия его подписи, да к тому же он меня не заберёт. Я не отец и в его игры играть я не намерен.

Ребята, которых я поменял, отнеслись ко мне с уважением, это главное, наверное, они такие, как я: отбросы этого мира, которые никому не нужны. Показали мне, где еда, книги, дрова, инструмент, склады, где стоит общая винтовка, правда, на неё было всего два патрона, но я думаю на острове, где даже птицы неохотно садятся на землю, мне она ни к чему, но чувство того, что я защищён мне нравилось, здесь я был хозяин. Это мой остров, и я на нём командую. Они передали мне журналы ревизии и отчётные листы, сказали, что возможно приедут высшие чины, которым понадобится то, что лежит на складе, что там? И, конечно же, я совершенно не верю тому, что кто-то сюда приедет зачем-то. По поводу того, что было в ящиках мне пояснили, что это не моего ума дело и лезть туда не надо, настаивать не стал. Ящики и бочки были покрыты свинцовыми пломбами, их огибала леска и вернуть пломбу назад или её сорвать было невозможно. Всё это делалось в целях безопасности от воровства. Мне было не особо интересно что там, лишь играло небольшое чувство азарта и интереса, но да ладно, у меня тут масса забот. Видит Бог, я тружусь и за это получу свою награду. Сегодня надо обустроить всё для удобства. Мужики даже гуталин для обуви оставили и щётки с тряпками. Надо сегодня наколоть дров и воды себе наносить, чтобы ванну приготовить, да уху наварить. Мне рассказали, здесь можно и рыбачить, рыба клюёт в это время. Только рыбачить я не умел, но никогда не поздно познать новые навыки.

Деревянный домик из бруса и досок, в котором я жил, больше походил на хибару или сторожку, внутри ровно два стула, две кровати, один стол, камин и ванная, на кухне один шкафчик. Почему-то столовых приборов семь, может иногда тут и в гости чайки залетают – смешно.  На кровати было трое шерстяных одеял, они могли согреть твою грешную душеньку в морозы или грозы, которые здесь почти каждый день, солнца не предвиделось и в помине, лишь на праздники. Моя шинель, которую выдали, местами была поедена молью, для них это деликатес. Жаловаться не приходится, всё казённое и выданное.

Ладно, надо идти проводить первый обход, да готовить себе ванны и постель, наварить еды и, может, вечером к тебе вернусь, друг мой.

Вот и вечер подошёл, время пролетело, на удивление, быстро, впрочем, оно всегда идёт быстро, когда занят делом, обход прошёл более, чем удачно, склады в порядке, только мороз ужасный, пока я сделал внешний обход, моё лицо превратилось в кусок льда, если к нему приложиться, оно бы с удовольствием треснуло и распалось. Сдаваться я не собирался, зашёл на склад, пересчитал весь груз, который был. Потом решил, надо и дров себе наколотить, перчатки не помогали, но дрова были нужны. Ничего не спасало, это вечная тьма, которая воцарилась на улице, окутала меня своей пеленой полностью, словно глотка дьявола меня поглотила. В хате огонек в спиртовке только лишь спасал меня от этого, мысли начинали спутываться понемногу, прошёл один день и так не по себе, но ничего, сейчас поедим и сразу в койку надо, на утро приму ванны. Согласен со мной? Мне сказали, тут есть припасы – пара бутылок бурбона под этой хатой, я могу им пользоваться, но я не хочу. Просто нельзя такое, когда ты один, а то действительно будешь упиваться самому дьяволу и невольно он заставит тебя подписать его контракт. Бог меня хранит.

Доброй ночи, друг мой.

18 апреля 1901 год

Приветствую тебя, дорогой, сделал сегодня обход и принял ванны. Знаешь, местность здесь такая, что почва словно прячет мертвецов, картошку точно не посадишь. Мне становится не по себе, думал, что каждый день смогу с тобой общаться, но, как видишь, не получается, я прихожу и сразу валюсь с ног, ничего мне не помогает, грешные мысли в голову мою лезут, хоть и мужики говорят, что чем больше устаешь, тем меньше и думаешь, со мной такое не работает. Друг, помоги мне продержаться в этом Богом прокажённом месте и убереги меня. Решил, что надо молиться каждый день, тогда, думаю, свет будет на моей стороне, иначе не смогу, что ж поделать. Знаешь, открыл для себя книгу, она про философию, читал её вчера всю ночь. Там было, что всё в наших умах грешных, добро всегда побеждает. Я не верю в эту чепуху, потому что люди, из-за которых мы здесь, которые кидают нам кости, никогда не могут быть чистыми и светлыми, уж тем более «честны на руку». Не знаю, может настолько сильно я зациклен на этом и это неправильно, позже меня будет ждать наказание, но всё, что я хочу – справедливость в любом её проявлении, она должна победить. Понимаешь ли ты меня? Знаю, что понимаешь, просто молчишь, ладно, моя голова сейчас взорвётся, надо ложиться.

19 апреля 1901 год

В моей голове царил хаос. Я не знаю сколько проспал, но за окном также темно, пошёл дождь, страшно выходить туда, но обход надо сделать, как думаешь, Друг, стоит ли рисковать в такую погоду или ничего не случится, может переждать пару часов? Я пишу и смотрю, как сверкает молния, которая так и хочет ударит в стекло, а после по мне, острову не нравится наше присутствие здесь. Ощущения были самые неприятные сначала, а сейчас ещё хуже, как загнанная собака – это моя будка я в ней и умру. Возле камина стояла винтовка и рядом лежал маленький топорик, обе вещи, думаю, нужны совсем не по назначению, а лишь отпустить любой грех той души, которая сюда заплутала. Я сейчас лежу на полу и общаюсь с тобой, друг мой, с тобой, когда же закончится этот дождь и вахта…

20 апреля 1901 год

Вот завтрак себе сготовил – два яйца и тунец в консервах, хочется отметить, что консервы тут отменные, прям наслаждение какое-то, дождь уменьшился, но очень сильно раскачал море, оно не спокойное, знаешь, может море показывает меня? Это ли подсказка, надо в любом случае на обход, больше лежать нельзя, голова стала меньше болеть, но чувство тревоги меня не покидает, не понимаю. Хочется думать, что Бог говорит со мной, хочется… Так, я на обход, ты погрейся тут за меня, на обед суп из шпината.