Диалоги о любви. Мужчины и женщины

Любовь по-английски

Возвратились в Закаменск наши друзья никакими. На работе в понедельник о термостойкости и жаропрочности титановых лопаток они думали меньше всего. Но Илья все же смог дозвониться до Татьяны. Извинился, как положено. И даже послал слюнявый воздушный поцелуй.

На следующий день Илья назначил Татьяне свидание, потом – другое, третье… Эти рандеву стали, если можно так сказать, регулярными. Когда-то, в советские времена, в столовых и ресторанах был рыбный день: раз в неделю, в четверг. Был еще день партийный, тоже в четверг, но раз в месяц. Так и у Ильи появился Татьянин день – это когда он встречался с ней. По первости это случалось ежедневно. Затем, понятное дело, – реже.

К тому времени Илья был уже вакантен. Дело в том, что Галина, его супруга, не вылезала из Москвы. А потом и вовсе там осталась, познакомившись то ли с художником, то ли с архитектором, который нарисовал на Арбате ее карандашный портрет. Об этом она сообщила Илье по телеф он у.

В начале учебного года она прикатила в Закаменск, оформила увольнение из музыкалки и развод, забрала их единственную дочь и была такова. Правда, потом она очень сожалела о содеянном. Но это уже другая история, и об этом мы тоже когда-нибудь расскажем.

Илья был готов к такому повороту событий, поэтому не шибко-то и расстроился по поводу расставания с блудливой женой, навесившей ему ветвистые рога. Единственное, о чем он горько сожалел, – это о потере маленькой дочери.

Через пару месяцев после первого знакомства Илья решил пригласить Татьяну в какое-нибудь присутственное место.

– И куда мы пойдем? – спросила девушка. – В кино?

– Может, в «Уралочку» рванем? Посидим, выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем.

– Я хочу в «Европейский». Никогда там не была.

Так тогда назывался лучший по закаменским меркам ресторан в городе. В советские времена здесь было кафе «Театральное», названное так по той простой причине, что рядом находился драмтеатр. Его любили посещать студенты, так как кафе – это пока еще не ресторан, но уже и не столовка. Илья также часто сбегал сюда с лекций с какой-нибудь подружкой и угощал ее мороженым крем-брюле в железных вазочках и слабоалкогольным коктейлем «Бальный» в граненом стакане за 95 копеек.

Теперь здесь была соответствующая мелкобуржуазная обстановка, где вместо громогласного ансамбля играли тихий горбоносый скрипач во фраке и очкастая виолончелистка в сопровождении по-бетховенски взъерошенного пианиста.

Ныне это было излюбленное место новоявленных бизнесменов-нуворишей, бритоголовых бандитов в малиновых «пинжаках» и преуспевающих кооператоров-барыг. Цены были соответствующие названию.

А за углом находилась знаменитая «стометровка» – самый роскошный коммерческий магазин и, соответственно, самый дорогой, прозванный так горожанами за свою вытянутую длину.

– Здесь очень мило. Я никогда тут не была, – сказала Татьяна, рассматривая обстановку, когда они с Ильей прошли в интимно сверкающий зал «Европейского».

– Чем будем ужинать в это время суток? – спросил Илья.

– Всем, что закажешь.

– Тогда рекомендую гусиную печенку и анжуйское урожая 1917 года. Мы же в Европе, а не в какой-нибудь жопе, – в рифму, сам того не подозревая, сказал Плейбой. – Устроит?

– Вполне.

На самом же деле ни анжуйского, ни бургундского вина, ни печенки в меню не было. А были самый хреновый на свете азербайджанский коньяк с тремя бочками на этикетке, водка «Русская», обычные котлеты по-киевски с «говниром», состоящим из жареной картошки фри, зеленого горошка с помидорами и зеленью. И салат «Столичный», в который вместо вареной колбасы здесь добавляли крабовые палочки. Из чего сделаны эти палки, всем нам хорошо известно. Но тогда это было что-то вроде закуски из диковинных морепродуктов, о существовании которых в те времена мало кто знал. Ну и так далее.

Но романтического вечера при свечах не получилось: слишком громко базарили базарные торгаши, обсуждая свои дела, при этом абсолютно не обращая внимания на других посетителей. Очевидно, эти дельцы рыночной торговли и воротилы теневой экономики уже посчитали себя полными хозяевами новой, капиталистической, жизни. Позднее таких козлов будут называть «новыми русскими».

Илья и Татьяна сделали по одному глотку коньяка.

– И это называется коньяк? – сморщилась девушка. – Водка и то приятней.

– Фуфло полное, – вторил ей Илья. – Говно.

– Давно хорошего коньяка не пила. И это не коньяк. Для ресторана могли что-нибудь поинтереснее найти, – не унималась Татьяна.

– Действительно, – поддакнул наш герой, чуть ли не сгорая от стыда за то, что пригласил девушку в этот кабацкий трактир.

– Пойдем отсюда. Мне не нравится здесь, не могу смотреть на эти рожи, – предложила девушка, окинув взглядом зал «Европейского».

– Куда?

– Погода хорошая, тепло.

– Вёдро, – согласился Новиков.

– Сядем где-нибудь на лавку в скверике.

– Лавка – это от слова «лав»? По-английски – «любовь»? – догадался Илья.

– Любовь, – поцеловала она его.

Турист СССР

Так оно и вышло. Наши влюбленные облюбовали себе место в тихом углу центрального сквера недалеко от статуи медведя, медного символа Закаменска, громадного, с блестящим носом, словно говорящего: «Кто потер медведю нос, тот богатствами прирос».

Они, будто сбежавшие с уроков десятиклассники, целовались после каждого коньячного глотка. Он хоть и был отвратительным на вкус, напоминавшим разбавленный чаем технический спирт, но на улице пился лучше, чем в прокуренном ресторане.

– Я люблю вот так, как в походе у костра, – сказала Татьяна. – Я вообще люблю походы, сплавы по реке, чтоб костер горел, чтобы песни звучали, чтобы было тихо… Люблю смотреть на звезды из палатки. Люблю слушать, как дышат деревья. Мне нравится, как трещат дрова, как пахнет дым… А ты не турист?

– Ну почему же? Я тоже сидел у костра, подпевал песни под гитару, спал в палатках. В первое свадебное путешествие мы по турпутевке ездили с женой в Латвию. Ходили там в поход, сплавлялись по озерам. Там красиво было. Даже значок имею – «Турист СССР».

– Серьезно?

– Не веришь?

– Почему не верю? Верю, – согласилась Татьяна.

– Может, в кино сходим, на последний сеанс? Будем целоваться, как здесь, – вдруг предложил Илья.

– А чего там смотреть? Одна американская мура.

– Ты вот любишь походы, а я люблю старые советские фильмы. За их доброту, честность, искренность, за сильные чувства не напоказ. Они поддержат, когда тяжело. От них захватывает дух. Через них смотришь на жизнь другими глазами. В них есть масштаб личности. В них влюбляешься однажды и навсегда. В этом кино – наша жизнь.

– А может быть, вся наша жизнь, всё, что в ней было лучшего, только в кино и осталась? – спросила Татьяна.

Илья ничего не ответил. Они немного помолчали.

– Красиво, – сказала Татьяна.

– Что?

– Тихо тут и красиво. И ты говоришь красиво.

– Могу гадость какую-нибудь сказать. Хочешь? Например, про кино, где батька Махно показывает член в окно.

– Не надо, – засмеялась Татьяна.

Их любовь была яркой и странной, как телевизионная реклама. Ее невозможно было описать, как невозможно о ней рассказать. У Ильи было такое ощущение, что он заново родился. На расспросы друзей он только отшучивался.

Илья и Татьяна занимались любовью при каждом удобном случае, забывая при этом обо всем на свете.

– Я тащусь… не поверишь… когда ты говоришь… что у меня сладкая пизда… Я с ума схожу… Я готова в эти минуты… разорвать тебя… Я сейчас умру… – задыхаясь и запинаясь от собственных самопроизвольных стонов и криков, горячо говорила она. – А почему… ты не кричишь?.. Тебе неприятно, что… я делаю?..

Потом она положила его руку себе к сердцу.

– Это ничего, что у меня маленькая грудь? – словно выдохнув, спросила она.

– У тебя все нормально. Не парься. Неважно, какие титьки, большие или маленькие. Главное – чтобы они были красивыми. А с этим у тебя все на месте. От них невозможно оторвать глаз, их хочется целовать, держать в руках, – еле дыша, отвечал он, целуя то, о чем только что сказал…

– Мне кажется, что мое предназначение – быть женщиной, которая тебя любит.

Так началась совместная жизнь Татьяны Матвеевой и Ильи Новикова. Брак поначалу они не оформляли, а жили то у Ильи, то у нее, в зависимости от обстоятельств.

Поженились они позднее. Позднее и съехались, купив большую сталинскую «трешку» в центре города.

Глава 4

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.