Книга Крик сквозь стену, или Вернуть бы тех, кого забрали небеса - читать онлайн бесплатно, автор Юлия Витальевна Шилова. Cтраница 4
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Крик сквозь стену, или Вернуть бы тех, кого забрали небеса
Крик сквозь стену, или Вернуть бы тех, кого забрали небеса
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Крик сквозь стену, или Вернуть бы тех, кого забрали небеса

А вскоре беда постучалась и в мой дом. Дочь резко изменилась, потеряла интерес к учёбе, стала агрессивной и неуправляемой. Я пыталась с ней поговорить, достучаться до ее сознания, но тщетно. Именитый школьный психолог пытался меня успокоить.

– Это переходный возраст, пройдёт. Нужно перетерпеть. Все через это проходят.

– С ней что-то не так, – била я тревогу всё сильнее и сильнее. – Что-то происходит…

Я и подумать не могла, что это наркотики. У меня не было опыта общения с наркоманами, и казалось, что эта беда приходит только в неблагополучные семьи, когда ребёнку уделяется слишком мало времени. Я же проблемами дочери буквально жила и носилась с ней как дурень с писаной торбой.

Я как могла шла на сближение, но дочь всё дальше и дальше от меня отдалялась. Иногда она приходила домой в странном состоянии, я догадывалась, что здесь что-то не так, но не понимала, что именно. Думала, это алкоголь, заставляла её дыхнуть. Но запаха перегара не было, и это приводило меня в полное недоумение.

Один раз я уловила, что Вера курила, правда, тогда она убедила меня, что я ошиблась. Дочь наврала, что попробовала всего один раз, но сказала, что многие девочки курят, прячась за школьным забором.

– А как же они попадают за забор, ведь территория школы охраняется, повсюду камеры, серьёзные охраннники?

– Да ерунда это всё, – махнула рукой дочь.

– Как это ерунда?!

– В заборе есть дыра. Все через неё бегают за территорию курить.

– Как дыра? Почему охрана не знает, что в заборе дыра?

– Да никому ничего не надо. Все всё прекрасно знают, только делают вид, будто не замечают.

– Как же так? Я же такие деньги плачу…

– Ну их только деньги и интересуют, а на остальное наплевать.

Я тут же побежала к школьному психологу и стала выяснять, как могли допустить подобное.

– Когда я отдавала вам своего ребёнка, вы уверяли, что в вашей школе строгий запрет на курение. Даже за одну сигарету исключают из школы. Оказывается, у вас половина школы курят. Это что получается, полшколы нужно исключить?

– Ну, да… Есть такая проблема. У нас много трудных детей. Ваша дочь, к сожалению, тянется именно к таким. Курение мы не поощряем и очень строго за него наказываем.

– У меня создаётся впечатление, что у вас трудных детей гораздо больше, чем «лёгких». Дырку-то в заборе нужно заделать. Вы про неё знаете?

– Знаем. Мы с ней боремся.

– С дыркой?

– Постоянно её латаем, заделываем, но дети сейчас пошли хитрые, снова выламывают. Прямо не знаем, что с этим делать.

– Вы сейчас думаете, что говорите? – Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание. – Может, стоит заварить эту проклятую дырку навечно? А то получается, все об этом знают, но никто ничего не предпринимает, а если и предпринимает, то чтобы глаза замазать.

– Мы устраним эту проблему, – пообещал психолог. – И продолжим активную борьбу с заядлыми курильщиками.

– И всё же я не понимаю, что происходит с моей дочерью. Она так сильно изменилась…

– Не нервничайте. У нас целый штат психологов-консультантов. Мы держим ситуацию на контроле. Уверяю вас, это такой сложный переходный возраст.

– И что мне делать?

– Ждать, пока он закончится. Доверьтесь нам. Ваша дочь в надёжных руках. Тут работают профессионалы.

В выходные я вытаскивала дочь в кино, а после просмотра фильма шла с ней в кафе, чтобы узнать, как у неё дела.

– Ты какая-то странная в последнее время… – не могла я не поделиться своими переживаниями.

– Нормальная.

– А почему плохо учишься?

– Не хочу.

– Что значит – не хочу? Я тоже многого не хочу…

– Надоело мне это всё. Эти рожи преподавателей, нравоучения…

– Ну что ты такое говоришь?.. Раньше тебе нравилось учиться. Вроде бы и школа хорошая. Мы же так о ней мечтали.

– Какая она хорошая? Все курят, пьют, везде пустые банки от пива валяются.

– И ты пьёшь?

– Пью.

– Зачем?

– Прикольно.

– Что значит – прикольно? А где вы достаете пиво?

– Я тебе сейчас скажу, а ты опять настучишь школьному психологу. Все будут считать меня предательницей. Мол, на фига я с тобой откровенничаю?

– А как все узнали, что про дырку подняла кипеж я?

– Психолог объявил на собрании, что Верина мама дырку в заборе так не оставит.

– Ваш психолог что, придурок?! Он же умышленно против тебя других детей настраивает.

– Конечно, придурок. А ты что, только узнала?

– Значит, дырку не заделали…

– Заделали, но мы другую выломали. Да и дело не только в дырке.

– А в чём ещё? – Я наткнулась на пристальный взгляд дочери, взяла её за руку. – Ну скажи, пожалуйста.

– Ты опять настучишь.

– Обещаю, не настучу. Тем более, я не знала, что ваш психолог записной болван.

– Мы пиво покупаем перед тем, как сесть в школьный автобус, на остановке. Там палатка есть.

– И водитель школьного автобуса это видит?

– Да ему пофиг.

– Но у вас же есть сопровождающий.

– Ему тоже пофиг. Он в свои списки уткнётся, его ничего не интересует, кроме школьных поборов: все ли родители передали деньги за дополнительные услуги, все ли заплатили за школьный автобус. Они с вас, лохов, даже деньги за школьный автобус берут.

– Да, действительно, столько дополнительных услуг, которые не входят в основную стоимость обучения… – задумалась я. – Хорошо, но киоскёр-то вам как алкоголь продаёт? Он же видит, что вы школьники и рядом школьный автобус?

– Да ему пофиг, – в третий раз спокойно повторила дочь. – В будке нормальная тётка сидит. Она никогда ни о чем не спрашивает и даже сигареты продаёт. Любой каприз за наши деньги.

– Как же так, у неё у самой дети, наверное, есть.

– Даже если и есть, ей на чужих плевать.

– Тебя послушаешь, так всем вообще на всех плевать.

– А так и есть. Мам, ты такая взрослая, а веришь в честность и порядочность.

– Я и тебя такой воспитывала. Не понимаю, что с тобой происходит?

– Не парься.

– Ты говоришь, половина школы пьют и курят, но ведь другая половина нормальная? Ты можешь общаться с нормальными детьми?

– Нет, конечно. Не хочу быть белой вороной. Мне нравится быть такой, как все.

Увидев, что я изменилась в лице, дочка тут же меня обняла и чмокнула в щёку.

– Мам, да не парься ты. Всё хорошо. Я тебя очень люблю.

– Я тоже тебя очень люблю, но твои рассуждения меня пугают.

– Да ладно, я пошутила.

Недолго думая, я помчалась в школу, ворвалась к психологу и заявила:

– Я убедительно прошу вас не передавать детям, о чём мы с вами тут разговариваем, и не подставлять мою дочь. У меня с Верой очень тесная духовная связь. Она всегда мне всё рассказывает и всем делится. Я не хочу потерять эту ниточку, но не могу молчать о том, что происходит в вашей школе.

– Я обещаю вам, никто ничего не узнает. Дырку в заборе мы заделали, – попытался убедить меня испуганный психолог.

– Пока школьный автобус на стоянке, дети покупают в соседнем ларьке алкоголь и сигареты. Вам это известно?

– Спасибо за информацию. Сложно контролировать этот процесс. К сожалению, есть такие нерадивые продавцы. Сопровождающий преподаватель попробует поговорить с киоскёром…

– Не думаю, что это решит проблему. Если проклятый алкоголь не продаст детям киоскёр, они купят в другом месте. Деньги на личные нужды наши дети сдают сопровождающему в конвертах, но в выходные родители дают наличные, и они спокойно могут купить алкоголь заранее. Проконтролировать наличие личных денег очень сложно. В выходные дочь идёт с подружкой в пиццерию, я даю деньги. Как не дать? Вместо пиццерии она покупает банку джина с тоником и прячет в школьную сумку. Вера не хочет, чтобы я провожала её до школьного автобуса, мотивируя тем, что уже взрослая. Боится, что я проверю её сумку дома, и покупает алкоголь по дороге к автобусу. Остаётся один выход – проверять сумки при входе в автобус.

– Так и сделаем, – согласился психолог.

Через пару дней он мне позвонил и сказал обрадованно:

– Спасибо большое за подсказку. Мы сегодня провели рейд перед тем, как дети зашли в автобус, и у нескольких девочек нашли алкоголь в сумках. В их числе была и ваша дочь.

– Надеюсь, вы не рассказали, откуда у вас информация?

– Нет, что вы…

Но когда дочь пришла домой, она закричала прямо с порога:

– На чёрта ты рассказала психологу, что у девчонок в сумках алкоголь?

– Я тут ни при чём, – попыталась оправдаться я.

– Мам, ты врать не умеешь. Психолог сказал одной девочке, что нас сдала ты.

– Он мне обещал…

– И ты поверила?

Я бросилась звонить психологу и звонила каждый день, чтобы узнать, что происходит с моей дочерью. Он стал от меня прятаться и всё реже брал трубку. Видимо, моя назойливость вызывала у него раздражение. В редкие минуты, когда его телефон разрывался от многочисленных звонков, он отвечал и уверял, что всё под контролем. Мол, я должна переждать.

Я ждала, а когда узнала правду, было уже слишком поздно. Да и не я одна, а добрая половина родителей. Родители молча забирали из школы своих детей, боясь афишировать, что с ними произошло. Тема слишком деликатная, даже с родными не поделишься. Их детей сделали наркоманами за их же собственные деньги.

– Я привела в ваше заведение здоровую девочку, а забираю от вас наркоманку?! – кричала я в трубку. – Как вы допустили, что дети вылезали сквозь дырку в заборе и покупали наркотики?! Почему вы за столько лет не удосужились следить за этим? Почему вы выдаёте детям деньги родителей на личные нужды, якобы на буфет, и даже не проверяете, что дети не пользуются буфетом, а оставляют деньги себе?! Какого чёрта родители кормят штат ваших психологов, если это куча идиотов, которые не могут отличить переходный возраст от наркомании?! У вас целый штат медиков!

– Мне нечего вам сказать, – перепуганно лепетал психолог. – Сами не поймём, как это произошло. Извините.

– Что значит, извините? Я отдала в вашу школу здоровую дочь, забираю больную, и вы говорите мне «извините»?! Всё это время я платила за индивидуального психолога, который бы держал «руку на пульсе», и что?

– Мы примем меры и впредь будем предусмотрительны. Мы не знали.

– Чего вы не знали?!

– Что так бывает…

– Я тоже не знала… Даже представить не могла. Вы каждый день убеждали меня, что всё под контролем! Если бы вы этого не говорили, я бы, возможно, узнала правду…

– Вы же понимаете, огласка, что произошло в стенах нашей школы, не нужна ни вам, ни нам. У вас есть своя репутация, у нас своя. Чем раньше вы начнёте лечить дочь, тем выше шанс на её выздоровление.

– С этим я сама разберусь.

– Я просто хочу вам помочь…

– Да пошли вы все со своей помощью!

– Мы проведём в школе собственное расследование, накажем виновных и будем еженедельно проводить беседы с детьми о вреде курительных смесей, в которых намешано чёрт-те что…

Но я уже не слышала горе-психолога. Я кинула телефон и завыла в голос. Через пару минут я взяла себя в руки, заметалась по комнате, понимая, что нельзя медлить ни минуты.

Я включила Интернет и в поисковике стала искать, как можно вылечить ребёнка, попавшего в наркотическую зависимость. Тогда я ничего не знала о наркотиках и о лечении наркозависимых. Я твёрдо верила, что дочь можно вылечить. Я набрала первый попавшийся номер реабилитационного центра и с дрожью в голосе произнесла:

– У меня беда… Проблемы с ребёнком…

– Наркотики?

– Да. – У меня перехватило дыхание, на лбу выступил холодный пот.

– Какие?

– Я в них ни черта не понимаю. Она сейчас невменяемая. Кидалась с ножом на мою маму за то, что та не дала ей деньги. Я не понимаю, что происходит, – тихо сказала я и заревела в голос.

Так моя дочь оказалась в реабилитационном центре. Я опять потратила кучу денег и времени, но лечение не принесло должного результата…

Что я только не делала, чтобы вытащить ребёнка из болота, в которое она попала! Умоляла, стояла на коленях, плакала, верила обещаниям, взывала к совести, пыталась перебить эту заразу и загрузить ребёнка интересными делами. Всё бесполезно. Краснела за её поступки, прятала вечно мокрые от слёз и горя глаза, верила, что смогу достучаться до ее сознания.

Борьба забирала у меня жизнь и здоровье. С каждым днём дочь все глубже опускалась в ад, и я падала в преисподнюю вместе с ней. Мне казалось, это чудовищно – думать о ком-то ещё и даже о себе самой, если моя девочка погибает… Бросить дочь на верную смерть – значит её предать.

Тогда я и подумать не могла, что первой подниматься из этого ада должна я сама. Мне казалось, на свете существует рецепт, по которому можно вылечиться от наркомании незамедлительно. Я готова была пожертвовать чем угодно: своей жизнью, своим здоровьем, своим благополучием, только бы спасти дочь. Но в случае с наркотиками такие жертвы никому не нужны…

Во многих школах совершенно спокойно продают наркотики. Я вот думаю: неужели трудно вычислить и посадить этих торговцев? А затем? Тут же отвечаю сама себе: а кто их должен вычислять и сажать – тот, кто их крышует?! Ведь что бы все ни говорили, основная причина наркомании – доступность наркотиков. Вешать нужно на фонарных столбах тех, кто торгует смертью и наживается на людском горе.

Весь город погряз в рекламе о торговле спайсом и «солью». Торговцам даже ноги не переломаешь, ведь они сейчас с клиентами не встречаются. После перечисления денег просто сообщают, где лежит наркотик, и всё. Поганые сволочи раскрасили своей рекламой заборы, тротуары, стены домов. С этими надписями путём закрашивания борются инициативные группы. Это долг каждого.

Наркотики порабощают очень быстро. У наркоманов напрочь отсутствует мораль. Жутко наблюдать за молодой порослью химически зависимых. Это люди со сломанной судьбой, которые сломали судьбу и своим близким…

Глава 2

Доехав до дома, я позвонила в банк, предупредила, что завтра сниму крупную сумму денег. Пошла на кухню, заварила чай и, услышав что зазвонил городской телефон, сняла трубку.

– А Веру можно?

– Кто её спрашивает?

– Это её подруга. Мы с ней вместе в наркологии лежали.

– Она здесь больше не живёт. Забудьте этот номер и никогда больше сюда не звоните, – ответила я и кинула трубку.

Настойчивый звонок повторился ещё раз.

– А что же вы так? – раздался в трубке нахальный женский голос.

– В смысле?

– Почему я не должна звонить и дружить с Верой?

– Девушка, вы в наркологии лежали? И с моей дочерью тоже сдружились в наркологии? Я вас правильно поняла?

– Правильно.

– Так вот, там, где вы лежали, друзей не бывает. Если вы ходили в группы зависимых, должны были услышать, что говорил вам врач. После выписки из больницы у вас не должно быть контактов с теми, с кем вы лежали. Это должно остаться в вашем прошлом, потому что впереди жизнь с чистого листа… И никаких друзей-наркоманов: ни бывших, ни настоящих. Нужно полностью поменять своё окружение, чтобы ничего не напоминало о том, что вы когда-то употребляли наркотики.

– А мне плевать на врача, – послышалось в трубке. – С кем хочу, с тем и дружу. Как хочу, так и живу!

«Какие знакомые слова», – пронеслось у меня в голове.

Все наркоманы одинаковы в своих суждениях. Сколько раз я слышала эти слова от своей дочери…

– Я вам повторяю в последний раз… Вера здесь не проживает, поэтому забудьте этот номер телефона и не смейте сюда больше звонить! – резко произнесла я и вновь положила трубку.

Но телефон зазвонил опять, я схватила трубку и решила сказать наглой девице всё, что о ней думаю, но на том конце провода послышался степенный женский голос. Похоже, сейчас я буду разговаривать не с молоденькой девушкой, а со взрослой дамой.

– Татьяна, здравствуйте! Даже не знаю, как вам представиться, – женщина заметно нервничала, и я интуитивно поняла, что это мама подруги моей дочери. – Я так же глубоко несчастна и страдаю, как вы.

– Вы мама Вики?

– Да. А как вы узнали, мы же с вами не знакомы?

– Почувствовала.

– Меня зовут Лида. Я такая же пострадавшая сторона, как и вы.

Лида заплакала в трубку. Я не стала её останавливать, потому что очень хорошо понимала, как важно выговориться, выплакаться, быть услышанной, понятой и не осужденной.

– Танечка, мне жить не хочется. Может, руки на себя наложить? Дочь ушла из дома. Где-то шляется вместе с вашей дочерью. Они же неразлейвода.

– Уверены, что с моей?

– Сколько я билась, чтобы разорвать эту дружбу! Ведь когда они вместе, у обеих отказывают тормоза. Поначалу я даже верила вашей дочери, она рассказывала, какая у неё ужасная мама, как вы выгнали её из дома. Страшные вещи говорила, мол, вы от неё отказались. Я ещё думала: как можно от собственного ребёнка отказываться…

– Пусть рассказывает что хочет. С некоторых пор меня это не волнует.

– Так вот, я сначала ей верила, а потом поняла, что она постоянно врёт. Всё сочиняет. Ваша Вера, между прочим, похлеще моей Вики.

– Меня это не удивляет. Я не оправдываю свою дочь. Просто наши дети друг друга нашли.

– Это точно, нашли. Что я только не предпринимала, чтобы разбить эту проклятую дружбу… Бесполезно, они словно приросли друг к другу. Один раз дочь пошла мне навстречу, и имя вашей девочки некоторое время было у нас под запретом. Она клялась, что больше не видится с Верой. Но потом снова пропадала из дома на несколько дней и затем вновь появлялась. Я трясла её за плечи и пытала, с кем она была… Вика постоянно врала, называла разные имена, но я понимала, что она проводила время с вашей дочерью. А потом я устала с этим бороться. – Лида несколько раз всхлипнула.

Я молчала, ждала, пока она выговорится.

– Знаете, – сквозь слёзы проговорила Лида, – это такая личная тема, такое страшное горе, что даже поделиться не с кем. Я успешная, уважаемая женщина, никто не догадывается, что творится в моей семье на самом деле. Я могу рассказать это только вам, ведь чтобы меня понять, нужно всё это пережить. А вы это пережили, я знаю. Вы меня не осудите, всё поймёте, потому что сами в такой ситуации. Для меня моя единственная дочь всегда была смыслом жизни. А сейчас я поняла: больше этого нет, и жить мне не хочется. Дочь не живёт больше дома, она ушла. Перед тем как уйти, требовала у меня денег, но я не дала. Вика обругала меня матом и убежала. Я проплакала все дни, пока её нет дома… Каждый день ждала, что Вика вернётся. Но она не возвращалась. Телефон у неё постоянно выключен. Однажды случилось чудо: я позвонила, а телефон работал. Вика ответила. Я говорю: «Доченька, где ты? Как ты живёшь? Я поседела вся. Ночи не сплю. Когда вернёшься домой?» Мне показалась, она не в себе. Слышались мужские голоса, грохот, музыка, а у неё голос такой задурманенный. «Я вернусь, когда ты сдохнешь», – выдала Вика. У меня перехватило дыхание. «Что ты сказала?» Я до последнего не верила, что услышу от родной дочери такое… Что она способна на это… Но она повторила: «Я вернусь, только когда ты сдохнешь. Только сдохни побыстрее, я устала ждать. Мне всё достанется».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:

Полная версия книги