Теплый год ледникового периода

С утреца

Типа фантазия

Опять разбудили сирены. Нащупал телефон, засветил дисплей. Половина седьмого. Служащие двинулись к офисам… Сколько говорили о Большой Москве, планы всякие публиковали. Ну отстроили её, набили министерствами, комитетами, а центр не разгрузился… Структура государства всё усложняется, штаты бухнут. Недавно видел статистику: сорок восемь процентов трудоспособного населения работает в госструктурах. Из них тридцать два – в Москве.

Сиренят «скорые» и «пожарные». Это давний способ преодолеть пробки. Заказываешь спецавтомобиль и на нем по спецполосе несёшься на работу. Ну, не несёшься, но и не стоишь безнадежно в веренице простых смертных… Лет десять назад, когда почти на всех улицах появились спецполосы, и резко увеличилось число «скорых» и «пожарных», было ощущение, что где-то случилось страшное. Но потом узнали про этот бизнес, привыкли… Иногда президент, премьер, глава МВД требуют прекратить подобный цинизм, устраиваются облавы, но изменений нет. Вообще изменений почти нет ни в чём. Ни в плохом, ни в хорошем…

Оттягивая момент, когда поднимусь, вспоминаю, что снилось. Во сне я шёл по хакасской степи. Хорошо шёл, быстро, не уставая. Загребал руками ковыль, как воду. Впереди были синие горы, а под ними, я знал, Енисей. Бешеный, страшный, только что вырвавшийся из щелей плотины… Зачем-то мне надо было туда, к Енисею, к плотине… И не только этой ночью. Часто снится одно и то же. Уже как кошмар воспринимается. Нет, во сне приятно, и я, кажется, всхлипываю от счастья, а вот когда думаю о сне наяву…

Чёртова информация. Уже лет пятнадцать, ещё с той давней аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, временами начинают трезвонить, что плотина вот-вот обрушится, что вся она в трещинах; высчитывают, какую территорию затопит. В зону затопления неизменно попадает и та деревенька, в которой живут мои старенькие родители.

Ведь сколько раз специалисты опровергали трезвон, доказывали, что ничего плотине не угрожает, а эти всё парят и парят мозги россиянам… Правда, говорят, что ГЭС работает уже давно на десять процентов своей мощности (алюминиевый комбинат едва способна питать энергией), но это уже другая проблема. Так или иначе, Абакан, Минусинск и окрестные поселения без света почти не сидят. К регулярным отключениям на час-два давно привыкли.

Что ж, пора. Встаю, потягиваюсь. Суставы хрустят, остатки мышц ноют. Пятьдесят два года, это хоть и немного, но и не юность… В правом боку лежит булыжником печень, над тазом висят переспелыми грушами почки, в груди хрипит и булькает, горло, хоть и бросил курить уже пять лет назад, вечно забито слизью… Впрочем, на вид мне лет тридцать пять примерно. Вообще сегодня сложно увидеть так называемого солидного мужчину. Давно в моде поджарые, стремительные, мобильные. Крупные попросту не выдерживают…

Недавно, к примеру, такой переполох вызвала смерть Первого сверх-вице-премьера Игоря Сечина – прямо во время переговоров о поставках газа в республику Вануату он потемнел и повалился со стула. Сначала подозревали, что это отравление, но в итоге появилось правительственное сообщение, что причиной смерти стала сердечная недостаточность. В народе шепчутся: сильно Сечин переживал, что снова не его выдвинули на пост президента… Теперь обязанности Первого временно возложены на Четвертого сверхвицепремьера Вячеслава Володина.

Включаю приёмник (он у меня традиционно настроен на старое доброе «Эхо Москвы»), начинаю одеваться.

– Этот декабрь убеждает – власть начисто отказалась от здравого смысла! – старческий, но звенящий от возмущения голос Евгении Альбац. – На что власть надеется, совершая эту постыдную рокировку?!

А, повтор вчерашней программы «Полный Альбац», посвящённой выдвижению Дмитрия Анатольевича Медведева на пост президента РФ… Вообще все последние дни об этом только и разговоров в эфире. Информационный повод. А перед этим пару недель обсуждали выборы в Думу. Ничего, страсти, как всегда, схлынут, и всё потечет по-прежнему.

Стараюсь не слушать знакомые до зуда в мозгу слова о беззаконии, угрозе развала страны, требования перемен. Порой Альбац и подобные кажутся мне героями, а порой – наёмниками Запада, как утверждает ТВ. Вопят, вопят о конце России при существующем режиме, но конец всё не наступает и не наступает. Точки невозврата мелькают одна за другой, как столбы за окном поезда…

До работы надо бы с часок посидеть за столом. Уже второй год вымучиваю повесть «Зима» о жизни людей в маленьком приморском городе в несезон. Как им там скучно и одиноко. Но, честно говоря, прозу и не особо тянет писать в последние годы. После того как я получил в 2017 году премию «Большая книга» третьей степени, ко мне стали активно обращаться разные газеты, журналы с предложением писать колонки на любые темы. За исключением экстремистских. Платят неплохо. Правда, я до сих пор пишу сначала на бумаге, а потом уж набираю в ноутбуке. Это отнимает много времени и сил. Надо наконец переучиваться. Вон Александр Андреевич Проханов, ослепнув, продолжил писать на компьютере. Бьёт по клавишам, по-прежнему выпускает по три романа в год. Скоро должен выйти новый – «Русские в 2024 году», в котором он, по сообщению специализированных СМИ, заглянул в ближайшее будущее страны. Надо будет полистать…

«Полный Альбац» кончается. Теперь повтор вчерашнего (до восьми утра идут повторы) выпуска программы «Трепа-наторы». В прошлом прозаики, а теперь рэперы Захар Прилепин и Евгений Алёхин читают речитативом под электронную мелодию рифмованные тексты на актуальные темы. Тема, конечно, та же, что и у Альбац.

Конечно, с блистательным тандемом моей поздней молодости (теперь тридцать восемь – сорок лет представляются почти молодостью) Дмитрий Быков – Михаил Ефремов не сравнить, но хоть что-то. А судьбу Быкова и Ефремова повторить вряд ли кто-то захочет… С ума, говорят, сошли они от своего успеха, нанесли во время концерта в Томске друг другу телесные повреждения, бросались на публику, и уже одиннадцатый год пребывают в закрытом психучреждении.

Умываюсь, делаю чашку кофе, возвращаюсь на лоджию, где оборудован у меня кабинет и с недавних пор приходится спать (в комнате жены стоит кроватка младшей внучки). По радио новости.

– …Главы государств России, Беларуси и Казахстана подписали в Астане договор о едином духовном пространстве… ЦИК объявил окончательные итоги парламентских выборов: партия власти «Мы целое – Россия!» получила пятьдесят один процент голосов избирателей, «Единая Россия» – тридцать два процента, «Справедливая Россия» – шестнадцать и КПРФ – один процент голосов… Министр МЧС Сергей Шойгу и глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина доложили президенту об окончании переселения жителей Спасска-Рязанского, Сапожка, Касимова Рязанской области и Чухломы, Солигалича и Сусанино Костромской области в областные центры. Переселение осуществлено в рамках программы «Оптимизация муниципальных образований России»… Авария на Восьмом российско-китайском нефтепроводе ликвидирована… Сторонники партии «Мы целое – Россия!» объединяются во Всеобщий народный вал, чтобы поддержать Дмитрия Медведева в его борьбе за пост президента Российской Федерации… Тверской суд Москвы признал законным арест на пятнадцать суток оппозиционеров Алексея Навального, Ильи Яшина, Сергея Удальцова, Эдуарда Лимонова, Бориса Немцова, Михаила Ходорковского, которые были задержаны во время несанкционированного митинга на Триумфальной площади…

Ну, Эдуарда Вениаминыча могли бы и отпустить: девятый десяток старику.

– …Владимир Путин начал подготовку к одиночному восхождению на высочайшую гору мира Эверест, причем Владимир Владимирович намерен отказаться от использования кислорода…

Молодец. Семьдесят два года… Впрочем, на его посту за здоровьем следить не мудрено. А тут, когда каждый день за жизнь борешься. И не только за свою. Жена, сын (но он, правда, неплохо зарабатывает в «Нано-сервис», хоть и младший менеджер), две дочери с их непутевыми мужьями, трое внучат… Младшая привела в восемнадцать лет иногороднего, заявила, что любит, что он гениальный декоратор; мы с женой было возмутились, но потом вспомнили, что и меня она когда-то также привела сюда. Приняли…

Работаю я в газете «Литературное пространство» (раньше называлась «Литературной Россией», но после того как слово «Россия» было официально признано священным, пришлось переименовывать), получаю грошики. Печатный тираж – двести экземпляров. Тридцать два подписчика, остальное пытаемся распространять в розницу. Спасает интернет – зарабатываем на сайте, в основном… Редакция находится удобно, на Цветном бульваре. Правда, с месяц назад здание признали требующим срочного капитального ремонта. Переселили нас в мега-бизнес-центр по соседству. Два кабинетика выделили… Обещали закончить ремонт к первому апреля. Но мне слабо верится.

Лет пять назад мэр Сергей Собянин заявил, что отныне ни одно здание внутри Садового кольца и в некоторых районах за ним не будет снесено. «Традиционная застройка столицы – единый памятник архитектуры». «Архнадзоровцы» заликовали. Но вскоре дома, в которых проводился капремонт, стали падать. Эксперты объясняли это ветхостью. Наш двухэтажный особнячок не из самых крепких.

И предчувствие меня не обманывает. Вот из приёмника раздается:

– Минувшей ночью рухнули два здания, находившиеся в капитальном ремонте. Одно находилось по адресу Тверской бульвар двадцать пять, другое – Цветной бульвар тридцать два, строение три.

Строение три. Наше… Некоторое время я смотрю на приёмник, не зная, как реагировать. Такая новость, тем более с утреца… Потом чувствую, что откуда-то снизу груди поднимается нечто вроде радости. Или просто искреннего оживления. Наконец хоть что-то коснулось лично меня.

7 декабря 2011 г.

Как выдвигали гражданина в президенты

Имя будущего президента РФ нам объявили ещё в сентябре. Правда, не все согласны с кандидатурой: в конце ноября, например, на радиостанции «Эхо Москвы» проводились выборы из числа тех, кто к тому времени чётко заявил о желании участвовать в борьбе (если это можно так назвать) за пост президента. Слушателям предложили выбрать одного из четырёх – Путина, Зюганова, Жириновского и Лимонова. С огромным отрывом победил Лимонов.

Конечно, никто не верит, что Эдуард Вениаминович наберёт сколь-нибудь внушительное число голосов, если выборы с его участием произойдут всерьёз, а не на радио. Но нет и полной уверенности, что в знак протеста против многоразовых кандидатов люди действительно не отдадут ему свои голоса… Да, полной уверенности нет, и потому выдвижение Лимонова обложено непреодолимыми (или всё-таки почти непреодолимыми?) препятствиями.

Сначала долго не находилось помещения, где бы можно было провести собрание по выдвижению гражданина Савенко (здесь уж псевдоним Лимонов отметается, дескать, шутки в сторону) в кандидаты. Одни залы на этот день были заняты, владельцы других просто отказывали. Наконец вроде бы согласились принять инициативную группу партии «Другая Россия» в одном из корпусов гостиничного комплекса «Измайлово», но ранним утром 11 декабря, как раз за несколько часов до начала собрания, стало известно, что в зале начался ремонт.

Мы с женой Лизой давно решили быть в числе тех пятисот человек, которые подпишутся за выдвижение Лимонова. Не буду утверждать, что мы такие уж идейные сторонники Лимонова-политика, но программа «Другой России», опубликованная летом 2010 года в «Российской газете», фигура самого Эдуарда Вениаминовича нам симпатичны, да и просто интерес подталкивает участвовать – удастся ли ему реально вторгнуться в бюллетень, куда много лет со стороны никого не пускают. И вот отправились.

Жене, чтоб не нервничала, я не сказал, что намеченный для собрания зал срочно закрыли. Дойдём, решил, а там посмотрим… Дошли. Вход загорожен барьерами, за ними полицейские. На просьбу пройти внутрь ответили очень невежливо, не заботясь о репутации гостиничного бизнеса России. На барьерах, правда, висели объявления, что собрание (конференция) отменяется, но мы не успели сказать стражам, зачем нам нужно в гостиницу, как получили резкий от ворот поворот.

Напротив входа стояла группа парнишек. У одного в руках бумажка, сообщающая, что они инициативная группа. Подошли, спросили, что нам делать. Нас повели.

Прямо, направо, вниз по лестнице, через парковку. Вот автобус, и перед ним толпятся люди, змеится очередь. Встали в очередь. Правда, нас тут же, как «граждан со стороны», то есть беспартийных, стали пропускать вперёд, но мы отказались. Интересно было посмотреть.

Очередь была нетягостная, весёлая даже. Парни и девушки, мужчины и женщины, старики собрались не только из Москвы. Питер, Нижний Новгород, Рязань… Прилично очкариков… Кое-кого узнавал. Вот поэт известный, вот музыкант, публицист, учёный-историк… Многие говорили, что вчера специально не отправились на объявленный несанкционированным митинг на площади Революции (к удивлению, обошедшийся без задержаний), чтобы сегодня быть на свободе, прийти сюда и поставить подпись.

Поодаль стояли двое, потом трое очень хорошо одетых, представительных мужчин. Я уж подумал, что это некие спонсоры следят, как отрабатываются вложенные деньги, а потом узнал, что это люди из ЦИК. Наблюдают за порядком выдвижения. Присутствие этих граждан меня лично слегка воодушевило. Если они здесь мёрзнут, то, может, не совсем напрасно мёрзнем и мы… Хотя потом Волшебник наверняка всё равно достанет из шляпы нужного мишку…

Магазинчики вокруг были закрыты, купить воды и чего перекусить оказалось негде. Делились друг с другом.

Наконец очередь дошла и до нас. Три уставшие, но улыбчивые девушки оформляли документы. Ноутбук, принтер, какой-то, наверное, аккумулятор, чтоб всё это час за часом работало… Переписали паспортные данные, место работы, дали расписаться.

Можно было уходить. Пошли по парковке к лестнице… Я оглянулся на этот автобус и стынущих людей вокруг, и стало так что-то стыдно за то, что такое происходит. Наверное, и в тёплой Африке, в неком государстве, объявившем себя демократическим, пусть радикального, но всё же пытающегося законно баллотироваться на некий высокий пост вождя маленького местного племени так не унижают.

Кстати, на собрании присутствовали французские журналистки. Они наверняка покажут миру лицо нашей суверенной демократии.

Декабрь 2011 г.

С детективной приправой

О фильме «Высоцкий. Спасибо, что живой»

В кинотеатрах страны идёт фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой».

Фильм хочется хвалить. По крайней мере потому, что этот фильм снят. Фильм об одной из ярчайших фигур советской эпохи. Фильм есть, он будет существовать, к нему будут возвращаться люди нынешних поколений, его наверняка станет смотреть кто-то из поколений будущих, для кого 70-е-80-е годы XX века покажутся дремучим прошлым. Нет, кстати, благодаря и этому фильму (одному из очень немногих и по форме (технологии), и по содержанию) то время наверняка окажется живым…

«Высоцкий…», это вроде бы не биография Владимира Семёновича. В фильме отображены несколько дней. Гастроли в Узбекистане в июле 1979 года. Кульминация – клиническая смерть поэта. Но по этим дням, наверное, можно представить, что это была за личность, почему о Высоцком помнят и почему его любят.

Вообще кинобиографий у нас снимается ничтожно мало. (Сериалы вроде недавней «Фурцевой» к кинематографу отношение имеют очень далёкое.) Тем более практически нет фильмов об известных писателях, композиторах, художниках. Помню, в конце 90-х появился фильм «Послушай, не идёт ли дождь» о Юрии Казакове (с Алексеем Петренко и Ириной Купченко в главных ролях), но был показан он так подпольно, что вряд ли многие из почитателей этого писателя знают о его существовании.

Вот в Америке фильмы-биографии – одна из главных отраслей киноиндустрии. Там на экране оживает практически каждый чем-либо замечательный (в любом значении этого слова) американец. Вплоть до талантливого мошенника и самого плохого режиссёра. Не забывает своих замечательных и Европа.

У нас же фильм о Высоцком (спустя тридцать лет после смерти) – фантастическое событие. И не только потому что это фильм именно о нём, о всенародном кумире. Фантастика, что нашлись деньги, чтобы снять о реально жившем человеке, хоть и с уникальной судьбой, но не разведчике, не супермене, умевшем бегать по вертикальным стенам. На фильм о Шукшине, или о Рубцове, о Шнитке, или даже о почти всенародном кумире Викторе Цое денег бы наверняка не нашлось. «Затраты не окупятся прокатом», – ответили бы продюсеры, даже не прочитав сценарий.

Фильм о Высоцком затраты наверняка окупит. Люди идут, залы кинотеатров полны; диски будут покупать, расширенную версию (у нас уже традиция – делать мини-сериал по следам полнометражного произведения) на Первом канале увидят миллионы… Главное, будут спорить, вспоминать, пересматривать.

В «Высоцком…» есть элементы детектива, сюжет закручен, но, к счастью, в кадре ни разу не появляется пистолет (непременный элемент чуть ли не любого российского фильма последних двадцати лет), нет злодеев, нет даже пресловутого противостояния добра и зла.

На первый взгляд, фильм абсолютно реалистичный, эпоха позднего Брежнева внешне зафиксирована точно. Детали узнаваемы. Нервозность, которая лихорадила застой и в итоге вылилась в перестройку, тоже отмечена создателями фильма…

Актёрские работы в целом (тем более с учётом того, что у нас кинематограф как искусство давно уже при смерти) удачны. Не буду долго рассуждать об актёре, который играет главного героя – этот пока анонимный актёр создал некий образ почти уже уходящего в мир иной человека. И этот человек, обессиленный, больной, зависимый от лекарства, лишь иногда вспыхивает жизнью, показывает нам, что он за личность. В основном же он не участвует в общей суете (а его окружение очень, чересчур как-то, суетливо), даже физически держится на дистанции, и часто выставляет руку, когда к нему слишком близко приближаются. Вообще актёр ведёт себя так, словно очень бережёт свой уникальный (по многочисленным сообщениям создателей фильма) грим. С другой стороны, человек накануне и после своей клинической смерти вряд ли постоянно скачет козлом…

Да, окружение главного героя слишком суетливо и бесшабашно. Особенно его доктор (Андрей Панин) и коллега – артист Театра на Таганке (Иван Ургант). Конечно, они переживают за Высоцкого, любят его, но ведут себя в прямом смысле как в цирке. Думаю, это сделано умышленно – на их фоне фигура главного героя выглядит значительнее и мудрее. А уж лицедействовать что Панин, что Ургант умеют и любят. (Глядя на них, вспоминалось не стихотворение Высоцкого «Мой чёрный человек», которое стало смысловой основой картины (как объясняли создатели) и в котором есть слова, давшие название фильму, а его иронически-горькая песня конца 60-х «Скажи ещё спасибо, что живой».)

К бесспорным удачам я лично отношу актёрские работы Максима Леонидова, Дмитрия Астрахана и Андрея Смолякова. Тем более что двое первых – в этом фильме едва ли не дебютировали как киноактёры. Хороша и Оксана Акиньшина (она хороша почти во всех фильмах), хотя, честно говоря, играть ей было практически нечего. Этакая почти девочка, которая статично любит (впрочем, и не без одной истерики) Высоцкого и готова ради него на любой подвиг.

В общем, вот так внешне «Высоцкий. Спасибо, что живой» – качественный, добротный и – как материально воплощённая в художественной форме память о великом человеке – нужный фильм.

Но в фабуле сценария таится некая неправда, а точнее – какая-то нелогичность, которая едва не сводит усилия создателей на нет. А может, и сводит. (Я умышленно не стал до написания этой заметки читать рецензии, отзывы в Интернете, чтобы не заразиться чужими мнениями; прочту позже.)

Вот краткое содержание фильма.

В Узбекистане ловят директора филармонии Фридмана (роль его исполняет Дмитрий Астрахан) на левых концертах. Ему грозит срок. Чтобы как-то выпутаться, директор принимает предложение (намёк, который ему понятен) местных кагэбэшников вытащить в республику Высоцкого, устроить ему левые концерты и… То ли арестовать его хотят, то ли ещё что. В общем, посадить на крючок.

Высоцкий очень болен. Он хочет лететь в Париж лечиться, но вместо этого соглашается ехать в Узбекистан. С собой он берёт врача (Андрей Панин), своего директора (Максим Леонидов) и друга-артиста Севу (Иван Ургант). Пока бригада летит, кагэбэшники устанавливают в гостинице прослушку, рассаживают повсюду сотрудников. В общем, целая операция. (Если такими же операциями становился каждый из многих сотен концертов Высоцкого, то становится понятно, почему любая мелочь в СССР была дефицитом – всё шло на слежку.)

Так. Артисты заселяются в гостиницу и тут вдруг обнаруживается, что лекарства (морфин), на котором держится Высоцкий, – нет. И не показано, что врач или директор особенно ищут не совсем уж редкую вещь в Средней Азии в июле 1979 года.

После неудачной попытки купить морфин у врача «скорой помощи» окружение Высоцкого приходит в какое-то наивное отчаяние. Единственный выход – привезти ампулы из Москвы. Звонят девушке Тане – подруге Высоцкого, говорят, где лежит лекарство, требуют срочно вылетать.

А главному герою всё хуже и хуже. Он с огромным трудом отрабатывает концерты…

Не помню, не хочу узнавать, возможно ли было провезти тогда морфин на самолёте без соответствующих документов. Создатели фильма тоже, кажется, копаться в этих подробностях не захотели. Что-то звучит вроде того: «Подойди к такой-то кассе, там сидит такая-то, скажи, что ты артистка, отстала от труппы». Но инструкция заканчивается отчаянным: «Как-нибудь приезжай!»

В итоге Таня летит в грузовом отсеке транспортного военного самолёта.

Естественно, кагэбэшники в курсе ситуации. Зачем-то они хотят задержать Таню, но она ускользает. На частнике едет из Ташкента в Бухару. Но её всё-таки вычисляют. Полковник госбезопасности (Андрей Смоляков) пытается расколоть Таню, вырвать у неё показания, что морфин этот для Высоцкого, а когда она не раскалывается, берёт с неё объяснительную, что наркотик её, и с этим наркотиком отпускает, оставив у себя её паспорт (в финале выяснится, что у него есть также её подписка о невыезде).

Таня добирается до Бухары, отдаёт спасительные ампулы. Вроде бы всё нормально. Но тут у главного героя случается клиническая смерть. (О её причинах в реальности существует множество слухов, которые повторять не буду. В фильме же основная причина – жара, ну и, наверное, общее нездоровье Высоцкого.) Сцена сильная. Но врач показан в ней полным непрофессионалом. Странно, что такого Высоцкий держал при себе. Только после Таниных пощёчин он ставит Высоцкому в шею укол, который помогает сердцу вновь заработать.

В кинематографе существует множество вариаций на тему – между жизнью и смертью. Героев куда-то ведут ангелоподобные мальчики, герои летят по светлым туннелям, и так далее. В нашем фильме возвращение героя в жизнь сделано очень точно и пронзительно. Казалось бы, штамп, но он становится едва ли не лучшим эпизодом. Посмотрите сами.

Но – дальше по сюжету.

Кагэбэшники, конечно, слышат, что делается в номере. Смерть Высоцкого приводит их в замешательство. Какие-то их планы рушатся. Да и жалость проступает… Полковник прибегает в гостиницу, но видит, что Высоцкий жив. Он идёт в соседний номер, где живут врач и директор Высоцкого, находит ампулы и изымает их. А вошедшему директору говорит, чтобы они срочно возвращались в Москву.

Перепуганный директор с трудом уговаривает Высоцкого ехать в аэропорт. А там Татьяне без паспорта, конечно, не продают билет. И происходит ключевая сцена – полковник КГБ советует Владимиру Семёновичу лететь без неё, показывает бумаги, свидетельствующие, что Татьяна нарушила закон. Если Высоцкий в Москве на что-то пойдёт, то её тут же отпустят и вернут ему…

По сути, диалог потрясающий. Две правды, два долга, две силы. Много верных и точных слов. Мурашки бегут… Но – если задуматься…

Во-первых, какой лояльности хотят требовать от Высоцкого, человека, объездившего весь мир, причём без сопровождения людей в штатском, имевшего возможность на сутки смотаться в Венецию… Кагэбэшников пугает, что во время Олимпиады он будет вести себя не так. Как – не так? И перед кем – не так?.. Хоть фильм – художественное произведение, но главного героя зовут Владимир Высоцкий, и воспринимается он всё же реальным Владимиром Высоцким, а не кем-то хоть немного иным…

Во-вторых, шантажируя, кагэбэшник изначально проигрывает. Ясно, что Высоцкий без Татьяны никуда не полетит, а когда поэт показывает чёрные от уколов руки, полковник ломается. Такой уже не отступит. Полковник ищет формальный повод вернуть паспорт, и повод находится: в кабинет вбегает завербованный, но взбунтовавшийся директор филармонии и сжигает корешки от левых билетов. Улик (по крайней мере этих) нет, и полковник отдаёт паспорт, а потом рвёт компромат на Татьяну. Тоже бунтует.