С неба – в бой!
– Елизавета Алексеевна, дело в том, что я сюда не по поводу Юры, – мягко сказал капитан. – Я приехал… Приехал, чтобы расспросить вас о вашем учителе, Валентине Владимировиче Торопове…
Директриса застыла с пустым чайником в руке. Она вся напряглась, безошибочно определив, что сейчас услышит нечто страшное.
– Дело в том, что я должен сообщить вам тяжелую новость. – Анисимов вздохнул, потянулся за сигаретами, но быстро сообразил, что курить здесь, скорей всего, нельзя. – Сегодня утром он был найден убитым. В реке, около деревни Осиновка.
Анисимов помолчал, соблюдая необходимые приличия, потом сказал:
– Елизавета Алексеевна, примите мои соболезнования. Мне очень неудобно, но не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
В глазах директрисы стояли слезы. Она кивнула, не разжимая губ. И опустилась в кресло, машинально поставив чайник на колени.
– Скажите, пожалуйста, когда вы последний раз видели Валентина Владимировича?
– В пятницу. В пятницу днем. – Она говорила через силу, усилием воли сдерживая рыдание.
– Где это было?
– Здесь. В школе. Он обещал, что в понедельник зайдет ко мне обсудить летние планы…
Голос ее задрожал, она замолчала.
– Планы?
– Да. Он должен был в июне собирать детей из кружка, вести их в поход по местам боев.
– Он проживает… проживал в Васильевских Дворах?
– Да.
Анисимов достал из кармана блокнот, открыл страницу, прочитал:
– Первомайская, 24. Правильно?
Елизавета Алексеевна кивнула.
– У него была семья?
– Он так и не женился. А родители умерли несколько лет назад.
– Ясно. Близкие друзья?
– Он всегда был очень замкнутым человеком. Общался, насколько я знаю, только с Виктором Яновичем, учителем математики. Еще, кажется, с соседями… Больше не знаю.
– Простите, что спрашиваю, но это необходимо… Личная жизнь? Подруги?
– Ничего не знаю точно. Одно время вроде у него была невеста.
– Местная?
– Нет, из Монастырска. Сотрудница музея. Как зовут, не знаю.
– Они давно перестали встречаться?
– Он мне об этом не докладывал.
Елизавета Алексеевна произнесла эти слова неожиданно резко, даже зло, уже совершенно не владея собой. Потом сильным движением головы откинула волосы назад, посмотрела куда-то вверх. Анисимов понял, что перешел невидимую грань и случайно вторгся в запретную зону. Поэтому замолчал, повел взглядом по сторонам, выискивая в обстановке кабинета подтверждение своей догадки. И вдруг увидел на полке, за стеклом книжного шкафа, искусно выполненный шарж, в котором угадывался облик учителя истории. Крупными буквами сбоку было написано: «Дорогой Елизавете Алексеевне в день рождения от автора. Сим победиши».
Анисимов выдержал паузу, потом спросил:
– А школьные товарищи, однокурсники? С ними он поддерживал отношения?
– Не знаю. Впрочем… Кажется, в Белецке, когда там бывал, останавливался у своего старинного приятеля… Не помню точно. Кажется, его зовут Петр… Фамилия у него еще какая-то странная, двойная. Он мне что-то говорил. Вроде Ерова-Полытина, что ли, не помню…
– Валентин Владимирович часто выезжал в город? В Монастырск? Белецк?
– Да нет. Хотя прошлой зимой много работал в области, в архиве и библиотеках.
– В архиве?
– Да. Он писал исследование о боях в наших местах в Великую Отечественную. Собирался это напечатать. Между прочим, хотел включить в книгу несколько детских работ. Вполне профессиональных, скажу откровенно.
– Понятно. Теперь еще один вопрос. Чем именно занимались дети во время походов? Выявляли воинские захоронения? Или собирали гильзы, ржавое оружие? Копали землянки?
– Всего понемногу. Но по большей части – пополняли школьный музей. У них там соревнования даже были. Кто больше откопает…
Она улыбалась сквозь слезы и так выглядела еще более привлекательной. «Наверное, в нее тайно влюблены некоторые старшеклассники», – вдруг не к месту подумал Анисимов.
– А Юра? Как его фамилия, кстати?
– Юра Беспалко.
– Он ездил с Валентином Владимировичем во все походы?
– Больше всех. Фактически Юра – его помощник. Прекрасно разбирается в военной истории, топографии, археологии, нумизматике. И так далее…
– И вы говорите, он исчез?
– Да. Вчера не был на уроках. И сегодня. Но главное – его уже два дня нет дома. Дядя говорит, что сорвался в воскресенье ни свет ни заря. Ребята тоже ничего не знают.
– А когда вы видели его в последний раз? – неуклюже выразился Анисимов, тут же внутренне отругав себя последними словами.
– Тоже в пятницу, – ответила Елизавета Алексеевна и, не в силах больше сдерживаться, громко зарыдала, так и не выпуская из рук пустой и ненужный теперь чайник.
В этот момент, будто подхватывая инициативу, громкой тревожной трелью залился длинный школьный звонок.
X
Монастырск
28 апреля 2004 г
Раннее утро
Поезд несколько раз дернулся, как будто споткнулся, и резко остановился. Заспанная проводница пробежалась по вагону:
– Монастырск! Монастырск! Стоянка – пять минут! Монастырск! Кто выходит?
Востряков, навесив на плечи вместительный рюкзак, протиснулся в тамбур и осторожно спустился на низкий перрон. Здесь больше никто не последовал его примеру. Только где-то вдали, у самого локомотива, на свежий воздух выбрались покурить две одинокие фигуры.
Около шести часов. Едва рассвело…
Поеживаясь от утреннего холода, Востряков огляделся. Платформа была совершенно пустынной. Лишь метров через двести, у бежевого облупленного здания вокзала, вырисовывались какие-то тени, почти призрачные в туманной дымке зарождающегося дня.
– К платформе номер один прибыл скорый поезд Москва – Белецк, – глухо оповестил неведомо кого сонный женский голос с легким южным «прононсом».
Никто не откликнулся на это объявление. Влажная от росы серая асфальтовая полоса, усеянная окурками и покрытая темными масляными пятнами, так и осталась безжизненной, как песчаный пляж на необитаемом острове.
Вострякова никто не встречал.
– Мужчина, не дадите прикурить? – пошатываясь, из вагона выплыло растрепанное создание в спортивном трико и мятой футболке.
Востряков обернулся, полез во внутренний карман. Девушка подошла, нетвердо передвигаясь по перрону в чудовищных разъезжающихся тапках, долго и старательно пыталась попасть сигаретой в колеблющийся огонек зажигалки, наконец глубоко затянулась, кивнула:
– Спасибо…
Подняла голову, уставилась в лицо Семена:
– А ты ничего… Как зовут?
От нее пахло водкой и луком.
– Иди, дорогая. А то на поезд опоздаешь.
Девица хрипло засмеялась, отрицательно покачала головой:
– А мне не надо ехать. Я… уже дома…
– Как дома? А вещи?
– А зачем мне вещи? – Девица развела руками, пьяным жестом, как черепаха, втянув голову в плечи. – Я на один день ездила. К другу. В Москву. Ты из Москвы?
– Из Москвы, – Востряков оглядывался, соображая, как избавиться от этой непрошеной собеседницы.
– Чем торгуешь?
– Я ничего не продаю, – Семен сделал шаг в сторону, собираясь двигаться к зданию вокзала.
– Не обманывай Зою! – вдруг громко произнесла девица, хватая его за рукав.
– Какую еще Зою? – грубо ответил Востряков, отстраняясь.
– Меня. Меня зовут Зоя, – доверительно сообщила девица и постучала по карману рюкзака. – А здесь-то что? Разве не товар?
– Нет. Не товар.
– Может, пойдем ко мне? – Зоя крепко держалась за рюкзак. – Ты не смотри, что я выпивши. Всё будет классно. Удовольствие получишь…
– Скорый поезд Москва – Белецк отправляется с платформы номер один, – опять разнесся над путями сонный женский голос.
Проводница опустила крышку на лестницу, прикрыла дверь вагона, боком высунулась из нее, вглядываясь в дальние огни семафоров. Поезд, кряхтя металлическими сцеплениями, сдвинулся с места и поплыл мимо, постепенно увеличивая скорость.
– Пойдем, а? Водки купим! – Видимо, девица говорила это, не переставая, но ее слова целую минуту заглушал стук колес.
– Спасибо, Зоя. Как-нибудь в другой раз. – Востряков наконец резко скинул ее руку, отвернулся и медленно пошел по платформе.
– Пожалеешь! – донеслось ему вслед. То ли угроза, то ли мольба. Сразу и не разберешь.
Около раскрытых дверей вокзального помещения Востряков остановился, еще раз внимательно огляделся: несколько бомжей тихо дремали, привалившись к стене, неторопливо переговаривался, собравшись в кучку, наряд усталых ментов, на скамейке дымили сигаретами два парня и три девушки. По виду – столичные или питерские студенты. Искомых братков не было и в помине.
В зале ожидания наблюдалась сходная картина. Какой-то бродяга спал на полу, опираясь головой о чемодан; мужичок крестьянского вида читал газету; пожилая семейная пара завтракала, разложив еду прямо на сиденьях; старушка в вязаном платке тихо сидела в углу, держа на коленях огромную сумку из кожзаменителя со стершейся надписью «Олимпиада-80».
Востряков пересек здание вокзала, вышел на площадь. У дверей толкалась группа таксистов.
– Уважаемый! Куда ехать?
Отмахнувшись от назойливых водителей, Семен спустился по короткой лестнице, быстро оценил обстановку, словно в этот момент находился в рейде, на боевом задании. Как же давно это было!
Итак… Пять человек на стоянке автобуса, три – на стоянке трамвая. Ряд машин: две «Волги» с «шашечками», четыре «Москвича», «семерка», «копейка», «пятерка», еще одна «копейка», микроавтобус «Газель». Все автомобили пусты…
Ситуация становилась все более непонятной. Ну Разувай, ну скотина! Удружил! Подставил, получается? Но зачем? Чушь какая-то. Может быть, проверяют? Смотрят сейчас из укромного места, оценивают «специалиста». Востряков еще раз окинул взглядом площадь. Невзрачные стены вокзала, коммерческие палатки в металлическом панцире, закрытые стеклянные двери кафе «Дорожное». Неоткуда наблюдать!
Да и вид у Вострякова совсем неинтеллигентный. Он напоминал сейчас скорее провинциального спортсмена, нежели столичного археолога. Высокого роста, широкоплечий, крепкий. Одет в джинсы и штормовку, за плечами – потрепанный рюкзак, на ногах – ношеные кроссовки. Скуластое лицо грубой лепки, коротко стриженные волосы, на запястье правой руки – татуировка «Семен», наследие ВДВ. Они сделали себе наколки вместе со Скарабеем, когда уезжали из Афгана. Скарабей, помнится, еще добавил к имени маленький символ – фигурку жука, медленно ползущего вверх по наклонной плоскости. А на шутливые слова Вострякова, что скарабей вообще-то навозный жук, хоть и бывший в древности священным, Юра серьезно ответил: «Ну и что? А кто мы, снайперы, по-твоему? Навозные жуки и есть. Ассенизаторы действительности. Ликвидируем всякое дерьмо». Где он сейчас, старый армейский друг? Семен не видел его уже больше десяти лет.
Иногда Вострякова принимали за бандита, особенно когда он надевал на шею толстую золотую цепочку, а на глаза – узкие темные очки. В прошлом году под Краснодаром, на каком-то маленьком рынке, где Семен вместе с одной симпатичной девицей, выделенной ему в помощь шизофреником из Управления по охране памятников, закупал продукты для своей «черной» экспедиции, произошел забавный эпизод. Неожиданно подвалили местные братки, попросили закурить и небрежно спросили: «Ты чьих будешь?» «Археологических», – так же небрежно ответил Семен. «Чьих-чьих?» – вытаращили глаза братки. «Такая крутая команда, ребята. Подо всех копаем». Тут бы и разыгралась серьезная баталия, но положение спасла местная девица. Она мило улыбнулась «быкам» и быстро проговорила: «Мы студенты, ребята. У нас практика. Он просто шутит». Братки покосились на великовозрастного студента, но в бутылку лезть не стали. Отошли, что-то пробурчав себе под нос.
Теперь Востряков был один и шутить не собирался. Раздраженный идиотизмом сложившейся обстановки, он начал быстро прохаживаться вдоль здания вокзала, нервно куря сигарету за сигаретой.
Так прошло минут двадцать, пока прямо к ступенькам на большой скорости не подлетел черный джип «Чероки», визгливо и резко затормозив. Из кабины выскочили два коротко стриженных бугая в ветровках, зыркнули по сторонам, заметили Вострякова и, не колеблясь, направились к нему.
– Ты из Москвы?
– Да, – ответил Семен, сделав шаг навстречу.
– Как фамилия?
– Востряков.
– Садись в машину.
Бесцеремонность их обращения была вопиющей. Но сейчас не время показывать свой норов. Лучше подчиниться.
В машине было еще двое амбалов. Один сидел на месте водителя, второй, с короткой лоцманской бородкой, одетый в майку, украшенную эмблемой телекомпании CNN, – в заднем левом углу.
Востряков, оказавшись рядом с «лоцманом», сразу сообразил, что он здесь за старшего. Поэтому, когда джип рванул по длинной улице в сторону центра города, решил немного прояснить ситуацию:
– Хотелось бы узнать, когда мне все расскажут?
Ему никто не ответил.
– Или мы сейчас уже едем на место работ? – Востряков немного повысил голос.
Старший повернул голову, протянул для рукопожатия свою крепкую мозолистую пятерню:
– Леха. Базарить пока не о чем. Поговоришь с шефом, тебе всё разъяснят.
И тут же отвернулся в сторону, давая понять, что разговор закончен.
Востряков тоже замолчал, посчитав разумным дождаться встречи со своим таинственным работодателем.
Джип пронесся по нескольким улицам и на полных парах устремился к центру города. Через десять минут он уже тормозил перед роскошным особняком на берегу Белицы. Все вышли из машины, сделав знак Вострякову следовать за ними. Пройдя мимо охранника, Леха открыл дверь, над которой висела табличка «Фонд „Экологическая инициатива“.
У лестницы, за полированной стойкой, сидел еще один охранник.
– У себя? – спросил Леха.
– Да, но он очень занят. У него сейчас Долото и Тихон. Закрылись и целый час не выходят.
– Ясно. Будем ждать, – Леха отошел в сторону, уселся на стул, кивнул Вострякову: – Садись, москвич. В ногах правды нет.
Востряков, ничего не говоря, последовал его совету. Остальные братки потоптались на пороге и вышли на улицу.
Минут пять они просидели молча, пока не раздался сиплый перезвон сотового телефона. Леха сунул руку в карман, достал мобильник:
– Да… Что ты говоришь? И что ищут? Не может быть! Вот суки. Уже вышли! Да. Да. Я сейчас приеду. Не дергайтесь без меня. Всё…
Леха резко закрыл трубку, вскочил с места, обратился к охраннику:
– Я к себе. Там менты примчались. Тревожные дела. Антону передай, что я звякну!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги