Мастер ликвидаций
Путь к истине был долгим и трудным. Свидетели, которые могли подтвердить невиновность Андронова, погибали один за другим. Вещественные доказательства невероятным образом исчезали. Самой Маргарите только чудом удалось избежать смерти. И тогда она поняла: кто-то, могущественный и наделенный властью, делает все возможное, чтобы помешать ей спасти Павла. Чуть позже ей стали известны подробности. Как оказалось, эта кровавая игра затевалась ради одной цели – вербовки бывшего «альфовца» Андронова в особый отдел ФСБ. Они хотели заполучить в свои ряды высококлассного специалиста, биография которого не запятнана связями со службой безопасности. И они заполучили его…
Никогда, даже в мыслях, Маргарита не осуждала Павла за то, что он, честный до щепетильности, пошел на эту грязную сделку. Когда твоя бывшая жена погибает при невыясненных обстоятельствах, а жизнь восьмилетней дочери висит на волоске, тут не до принципов. А вот какого черта она, дипломированный юрист, ввязалась во все это дерьмо? Неужели страх за собственную жизнь перевесил все остальные чувства?
«Ну, я же не знала, что они заставят меня убивать! Я по наивности полагала, что в первую очередь они станут эксплуатировать мой интеллект и мой, пусть небольшой, адвокатский опыт… Но самое главное: они пообещали сделать меня совладелицей детективного агентства. А кто откажется от такого заманчивого предложения?»
Агентство, которое получило название «ВОЛАНД» (по первым буквам их фамилий ВОЛ – Волошина, АНД – Андронов), стараниями Маргариты стало одним из самых популярных в столице. Слава богу, никто из клиентов не подозревал, что обаятельная Маргарита Волошина и мужественный молчун Павел Андронов являются тайными агентами особого отдела ФСБ. Иначе вряд ли услуги «ВОЛАНДа» пользовались бы таким повышенным спросом…
Они стали полноправными партнерами, и за эти шесть месяцев им пришлось пройти все круги ада – заказные убийства, террористические акты, постоянное балансирование на грани жизни и смерти. И все это – вкупе с напряженной работой в «ВОЛАНДе». Сколько раз Маргарита проклинала себя за то, что тогда, год назад, подписала это дурацкое соглашение! Бог свидетель, она не раз пыталась уйти из-под опеки особого отдела. Но каждый раз Саранский, ее теперешний шеф, находил все новые и новые рычаги давления на нее. Последний раз, например, когда она «взбрыкнула», он прозрачно намекнул, что судьба ее родителей, живущих в Саратове, зависит только от нее. Как и судьба многочисленной родни – двоюродных племянников, племянниц, теть и дядь… Маргарите не оставалось ничего другого, как выполнить очередной приказ…
Мяуканье под дверью переросло в непрерывный вой. Маргарита высунулась из ванной комнаты и, глядя в Дусины зеленые глаза, строго спросила:
– Ты что, девушка, совсем сбрендила?.. А ну, перестань орать! А то соседи решат, что я с тебя шкурку живьем сдираю!
Поняв, что ее вот-вот накормят, Дуся мгновенно замолчала. Угодливо задергала хвостиком и бочком-бочком стала перемещаться поближе к кухне. Наблюдая за манипуляциями кошки, Маргарита не выдержала и улыбнулась. Как ни крути, а хорошо, что у нее есть Дуся. Характер у животного, конечно, не ангельский, но иногда это «волосатое чудовище» здорово снимает напряжение!
На радостях откроив кошке изрядный кус ветчины, Маргарита вернулась в спальню. Распахнула створки шкафа и задумалась – что надеть в такую жару? Идеальный вариант – короткий сарафан. Но черт его знает, куда им с Павлом придется ехать. Если Саранский заготовил для них очередную боевую операцию, то лучше всего подойдут джинсы.
Переодевшись, Маргарита подошла к сейфу, встроенному в стену. Набрав код, открыла дверцу, достала оттуда маленький, компактный пистолет американской фирмы АМТ, запасную обойму и бросила все в сумочку. Туда же отправились пачка сигарет и зажигалка. Паспорт, удостоверение частного детектива и разные мелочи, типа ключей, перекочевали из сумочки в сейф. Если они с Павлом отправляются на новое задание, при ней не должно быть никаких документов. Вроде бы ничего не забыла… Ан нет, самое главное – подкрасить губы!
С тюбиком губной помады в руке подошла к зеркалу, придирчиво оглядела свое лицо. Длинные черные ресницы, огромные шоколадные глаза, прямой нос, чуть припухшие губы (слишком, пожалуй, правильной формы), длинная, почти как у Нефертити, шея. Пока она молода – всего-навсего двадцать семь, – следов недосыпания почти не заметно. Кожа гладкая, чистая, без единой морщинки. Но если она и дальше будет вести такой напряженный образ жизни, от ее красоты вскоре не останется и следа. И никакая косметика не поможет…
Маргарита быстро провела помадой по губам и взглянула на часы. Вот черт, а Павел-то почти угадал: вместо положенных десяти минут она потратила на сборы больше сорока. Кое-как расчесав волосы, пулей выскочила на лестничную площадку. Лифтом решила пренебречь (пару дней назад сосед просидел в кабинке два с половиной часа), вприпрыжку сбежала по ступенькам, толкнула тяжелую дверь подъезда и зажмурилась: утро, щедро напоенное солнечными лучами и легким ветерком, было просто дивным! Усилием воли подавив в себе лирическое настроение, Маргарита поспешила к вишневой «Тойоте».
Эту машину она приобрела неделю назад и все еще не могла поверить в то, что ее давняя мечта наконец-то сбылась! «Тойота» хоть и стоила кучу бабок, но вполне отвечала ее теперешнему имиджу – владелицы преуспевающего детективного агентства.
Отключив сигнализацию, Маргарита села за руль и вдруг ощутила неприятный холодок в желудке – прямо у нее перед глазами оказалась наклеенная на лобовое стекло записка, написанная печатными корявыми буквами:
«Готовься к смерти, сука!»
Несколько минут сидела неподвижно, уставившись на листок. Затем, нервно дернув дверцу, выскочила из салона и, содрав записку, изорвала ее на мелкие клочки. И только после этого оглянулась…
– О господи! – только и успела выдохнуть, заметив, как в проеме арки мелькнула тень. Это опять был Он – высокий незнакомец, возникший на ее горизонте две недели назад.
Вполне возможно, что он следил за нею и раньше. Но две недели назад Маргарита его засекла, и с тех пор жизнь ее превратилась в кошмар. Этот высокий молодой мужчина – к сожалению, пока ей так и не удалось разглядеть его лица – стал мерещиться ей повсюду. Вечером, как ей казалось, он отирался возле подъезда. Утром прогуливался на Патриарших прудах, недалеко от ее офиса. Из-за него Маргарита даже перестала обедать в своем любимом кафе. Боялась, что, если встретит его и там, у нее испортится аппетит.
Слава богу, он не шел на прямой контакт и моментально исчезал, едва обнаружив, что она его заметила. Вначале Маргарита решила, что этот «ковбой» – неудовлетворенный клиент или клокочущий местью незадачливый любовник из тех, кого ее мальчики вывели на чистую воду. Но всех своих клиентов она помнила наизусть, а любовник, по идее, не должен был знать, кому он обязан тем, что бесславно «засветился».
Затем ей пришло в голову, что этому хмырю приглянулись ее коленки. А почему бы и нет? Есть же у топ-моделей свои поклонники, одержимые фанаты, готовые торчать ночи напролет под окнами своих избранниц. Но поклонники, как известно, ведут себя совершенно по-другому. Они не прячутся в темных переулках, они стараются попасться на глаза, они, в конце концов, просят автографы. А этот псих ничего не требовал. Ровным счетом ничего, и это ее здорово настораживало. И вот теперь – эта дурацкая записка…
– Спокойно, детка, все под контролем, – вслух успокоила она себя и вновь вернулась в салон. Достав из бардачка целлофановый пакет, сложила в него клочки записки, чтобы разобраться с этим попозже. Пальцы тряслись мелкой дрожью, но Маргарита никак не могла сообразить, от чего – от страха или от злости. В любом случае, прежде чем заводить мотор, надо было немного прийти в себя.
И в этот момент утреннюю тишину двора разорвал громкий гудок. Маргарита вздрогнула и непроизвольно потянулась к сумочке с оружием. Но в следующее мгновение поняла, что темно-зеленый джип, лихо вынырнувший из арки, это – машина Павла. Она в ужасе посмотрела на часы – почти девять.
«Я должна была быть в агентстве полчаса назад!» – Маргарита выскочила из «Тойоты», захлопнула дверцу и бросилась к притормозившему джипу.
Но Павел ни словом не упрекнул ее за задержку, хотя Маргарита приготовила целую речь в свое оправдание – как-никак, несколько лет проработала адвокатом. Молча подождал, пока она усядется поудобнее, затем одним поворотом ключа заставил джип рвануть с места. В укороченной кожаной куртке и потертых джинсах он был похож на типичного фэбээровца, который приготовился внедриться в банду наркодельцов. Но, в отличие от вечно улыбающихся американцев, Павел был хмур и сосредоточен.
Он вел машину излишне аккуратно. Скорость не превышал, правила соблюдал неукоснительно, хотя обычно позволял себе немного похулиганить. Это могло означать только одно – в планы Павла никак не вписывалась милицейская проверка.
Маргарита вдруг почувствовала острую тревогу. Какого черта ее напарник молчит? Да и вид у него чересчур загадочный… Она всегда нервничала, когда не понимала, что происходит.
– Куда мы едем, черт побери?
Сосредоточенно глядя на дорогу, Павел ответил:
– К американскому посольству.
– Зачем? Открывать визы?..
– Чтобы немножко попугать народ. С помощью гранатомета.
Маргарита не выдержала и рассмеялась. Господи, она и не подозревала, что Павел обладает столь редкостным в наше время качеством, как чувство юмора.
– А если без этих дурацких шуточек? – спросила она, отсмеявшись от души. – Куда мы едем? На встречу к Саранскому?
– Конечный пункт – американское посольство, – в голосе Павла послышалось легкое раздражение.
– А меня, между прочим, никто не спросил – хочу я этого или нет!
– Это – приказ. Операция назначена на девять тридцать. Нужно поторопиться, а то не успеем. В такое время легко попасть в пробку…
Павел видел, что Маргарита здорово струсила, хотя делала все, чтобы он этого не заметил. Чего-чего, а силы воли у этой хрупкой девушки не занимать. Любой мужик может позавидовать. Такое заявление услышала – и ничего, держится. Трясется, бедненькая, пальчики ходуном ходят. Даже сигарету из пачки вытащила только с третьей попытки. Боится, наверное, до потери сознания, но скорее умрет, чем покажет это… Определенно, в особом отделе умеют подбирать кадры!
– Наша задача предельно проста – инсценировать у стен посольства некое подобие теракта, – спокойно продолжил он. – Сейчас мы заедем во двор, пересядем в другую машину, оснащенную всем необходимым. Переоденемся. Машину дальше поведешь ты… – Павел замолчал на полуслове – в какой-то момент ему показалось, что Маргарита его не слушает. Смотрит прямо перед собой невидящим взглядом, покусывает губы. Думает о чем-то своем…
Чтобы встряхнуть напарницу, Павел повысил голос:
– Эй! Соберись! – Заметив, что Маргарита никак не реагирует, он тронул ее за рукав: – Ты что, уснула?
– С вами уснешь! – лениво огрызнулась та и вдруг, с неизвестно откуда взявшейся злостью, спросила: – Саранский что, совсем свихнулся? Это же чистой воды провокация! Да нас же заметут в два счета! Знаешь, сколько там милиции?
– Если станешь паниковать, проблем точно прибавится.
– Нет, я решительно не понимаю, какого хрена…
– Хватит болтать! – жестко перебил Павел. – Давай за дело. Возьми под сиденьем ноутбук. Открой файл под своим именем. Там инструкции и карта Москвы. Когда ознакомишься с инструкциями, файл удали.
Как ни странно, начальственный тон подействовал – Маргарита перестала возмущаться и задавать риторические вопросы. Вытащила ноутбук, нашла нужный файл и принялась добросовестно изучать информацию. Минуты через три щелкнула нужной клавишей и, закрыв глаза, откинулась на спинку сиденья.
– Все поняла? – уточнил Павел.
– Да. Кроме одного – кому и зачем нужен этот спектакль?
– Спроси что-нибудь полегче.
Замолчали. Оба упорно делали вид, будто ничего особенного не происходит. Маргарита вытащила из пачки очередную сигарету. Щелкнула зажигалкой и с жадностью затянулась. Обычно она курила с интервалом ровно в час. А тут дымит, как паровоз, не переставая – одну за другой. Пытается отвлечься от гнетущих мыслей? Что ж, ее можно понять.
«Горе ты луковое», – подумал Павел и неожиданно почувствовал, как в нем нарастает желание подбодрить напарницу. Сказать, что он, как обычно, всю грязную работу возьмет на себя, и ей не стоит так волноваться.
Слова утешения были готовы сорваться с его губ, но в последний момент он передумал и жестко приказал себе:
«Прочь сантименты! Прочь сопли, слезы и жалость. Ты должен думать об операции, а не об этой красотке. Она – такой же член команды, как и ты. А некоторые вещи у нее получаются даже лучше, чем у тебя. Например, довести „фигуранта“ до самоубийства… И никто, между прочим, не заставлял ее ввязываться в это дерьмо. Сама, можно сказать, напросилась. Это была честная сделка – услуга за услугу. Саранский помог ей получить агентство, а Марго совершенно добровольно стала работать на особый отдел. Теперь пусть не корчит из себя этакого невинного ангелочка… Другое дело – я. Они зацепили меня на Светланке. Если я откажусь выполнять приказы, они убьют ее, как убили Ирину…»
Павел добился своего: на смену душещипательной жалости пришла здоровая злость. И это было очень даже неплохо. Теперь он твердо знал, что операция пройдет как по маслу и Саранскому не к чему будет придраться.
Во дворе, куда они въехали, было безлюдно. Погода стояла отвратительная, моросил мелкий дождь. Павел припарковал машину в глубине двора, рядом с полуразвалившейся беседкой. Выбрался из салона и огляделся: где-то здесь должен был стоять джип – точная копия личной тачки Андронова. Только, конечно, с другими номерами.
Джип стоял в условленном месте – перед третьим подъездом, между двумя «Жигулями». Павел подошел к нему, отключил сигнализацию, открыл дверцу, сел за руль. Махнул рукой Маргарите – дескать, давай, причаливай. Та поняла с полуслова – грациозно выбралась из первого джипа, походкой манекенщицы лениво подошла ко второму и, вполне профессионально оглядевшись, нырнула в салон.
Ни слова не говоря, Павел взял с заднего сиденья сумку, расстегнул молнию и, ничуть не стесняясь Маргариты, разделся до трусов. Прямо на голое тело натянул бронежилет, поверх него – спортивный костюм.
– А ты что смотришь? Поторопись, время не ждет, – нарочито грубо обратился он к Маргарите.
Та удивительно быстро для женщины переоделась в точно такой же костюм, что был на Павле. Только размером поменьше.
– Свои вещи сложи в этот пакет. И пересядь на мое место.
Маргарита немедленно подчинилась.
– Заводи машину, – Павел перебрался на заднее сиденье. – И – прямым ходом к посольству.
Он посмотрел на часы и мысленно констатировал: «Девять двадцать пять». До начала операции оставались считанные минуты.
2
С тех самых пор как на земле «братской» Югославии разорвались первые бомбы, жить в Москве стало значительно веселее. Во-первых, проблемы августовского кризиса и невыплаты кредитов МВФ мгновенно отошли на второй план. Во-вторых, патриотично настроенные партии открыли в своих офисах пункты записи добровольцев. Как ни странно, но добровольцев в Москве оказалось предостаточно. А те, кто не собирался уезжать на фронт, но считал своим долгом высказать личное отношение к «проклятым империалистам», стали каждое утро собираться на митинг протеста у американского посольства.
К сожалению, москвичи не были обучены выражать это самое «фе» цивилизованно. Начинался импровизированный митинг по общепринятым правилам – с плакатами, организаторами, группой поддержки. Но стоять с куском картона в руках и скандировать лозунги на плохом английском было скучно. И тогда в ход шли тухлые яйца и банки из-под пива. Хуже обстояло дело насчет помидоров: после пресловутого кризиса бросаться помидорами мог позволить себе не каждый. Зато некоторые «патриоты» без зазрения совести справляли малую нужду прямо у входа в посольство, на глазах у опешивших американских дипломатов.
На самом высоком уровне понимали, что это безобразие нужно немедленно пресечь. Американцы, конечно, сволочи, но нельзя же опускаться до их уровня! Тем более что сегодня – яйца, а завтра, глядишь, в стены могут полететь и гранаты. А в войну ввязываться ой как не с руки…
Поэтому было решено принять серьезные меры – оцепить «горячий объект» милицией. С некоторых пор каждый сотрудник из близлежащих отделений обязан был отдежурить у стен посольства хотя бы сутки. За это полагался отгул. А отгул, он и в Африке отгул – на дороге не валяется. Поэтому дежурили у посольства с удовольствием.
Понятно, что доблестные милиционеры в ход митинга не вмешивались. Ежели людям больше, чем драть глотки, делать нечего – пусть дерут. Главное, чтобы настоящего безобразия не было. Старший лейтенант Козаченок относился к дежурству так же, как большинство его коллег, – как к приятной и необременительной процедуре. Стоишь себе в сторонке, поплевываешь сквозь зубы и со смехом прикидываешь, кто из митингующих на что горазд. Среди этой орущей братии попадались такие клоуны, что обхохочешься…
В то теплое весеннее утро все было как обычно. Козаченок и два сержанта из сто тридцать шестого отделения милиции медленно прохаживались неподалеку от небольшой группки людей с плакатами. Лениво перебрасывались фразами, время от времени покуривали, но бдительности не теряли.
И вдруг в десятке метров от милиционеров, скрипнув тормозами, остановился темно-зеленый джип. Задняя дверца распахнулась, и на асфальт спрыгнул высокий мужчина в маске. В руках у него был гранатомет.
Вначале Козаченок даже не понял, что происходит. Ему подумалось, что мужик с гранатометом – не что иное, как плод его воспаленного воображения. Вчера с дружками квасили до трех, спать завалился часа в четыре, а утром к семи на работу – вот оно и сказывается. Он даже ущипнул себя за руку, чтобы отогнать наваждение. Но мужик никуда не пропал. Скорее, наоборот – начал интенсивно действовать. Лихо забросил гранатомет на плечо, направил ствол на здание посольства и нажал на спусковой крючок. Козаченок инстинктивно вжал голову в плечи: сейчас как громыхнет! Даже зажмурился. Но, как ни странно, разрыва не последовало. Козаченок открыл глаза и… подавил вздох облегчения – в гранатомете, по всей видимости, что-то заело. Ага, случай позволяет проучить этого козла! Да проучить так, чтобы жизнь медом не казалась! Выхватив из кобуры пистолет, Козаченок громко прокричал:
– Бросай пушку, гад! На землю, быстро!
«Гад» выполнил приказ только наполовину – пушку бросил, но остался стоять, как стоял, – спиной к открытой дверце машины. А через секунду лейтенант понял, что радовался слишком рано – из окошка джипа высунулся ствол «АК» и над самой его головой прошла автоматная очередь. Понятно, что он тут же распластался на асфальте, едва не выпустив из рук пистолет. Служба службой, но жизнь, она, чертова кукла, дороже.
Тем временем мужик в маске ловко нырнул в салон машины и вытащил второй точно такой же, гранатомет. И вновь прицелился…
Чего-чего, а второго гранатомета старлей не ожидал. На миг снова показалось, что все происходящее на его глазах – дурной сон. Чего только не приснится, когда выжрешь на рыло по две бутылки водяры. Он вновь зажмурился, мысленно приказав себе проснуться, и вдруг осознал, что зря пытается уйти от реальности.
Под истошные вопли митингующих, которые, наконец-то, разобрались, что к чему, и бросились врассыпную, Козаченок приподнялся и осмотрел вверенную ему территорию. Его подчиненные – сержанты – лежали на земле лицом вниз. Даже не пытались строить из себя героев. Еще бы: дежурство у посольства всегда считалось большой халявой, а тут на тебе – псих с целым арсеналом противотанкового оружия!
Старлей понял, что если он что-то немедленно не предпримет, то России от Третьей мировой не отвертеться. Убедив себя, что он – и только он – может спасти мир, осторожно вытащил из-под себя табельный пистолет. Но не успел даже снять оружие с предохранителя, как одна из пуль вонзилась в асфальт в десяти сантиметрах от его головы.
– Вот суки! – смачно выругался он и вдруг вспомнил о рации. Черт побери, да тут сто раз можно было вызвать подмогу! Какой же он кретин, что не сделал этого раньше!
Но дальнейшие события стали разворачиваться в таком ключе, что Козаченок едва не рехнулся от происходящего. Мужчина в маске, даже не попытавшись выстрелить, бросил второй гранатомет на землю. С кошачьей легкостью скользнул в машину, которая в тот же миг рванула с места и, круто развернувшись, скрылась в ближайшем переулке. Козаченок готов был дать голову на отсечение, что за рулем сидела баба или совсем молоденький пацан. Уж очень хрупкими и узкими показались ему плечи водителя…
– Ей-богу, сегодня в дурдоме выходной, – прошептал старлей прежде, чем вызвать по рации подкрепление. Номер темно-зеленого джипа он, конечно, запомнил.
3
Свернув в тот самый двор, где пятнадцать минут назад они готовились к операции, Маргарита заглушила мотор и с вызовом посмотрела на Павла:
– Ну, как я тебя подстраховала?
Ни слова не говоря, Павел снял маску. Вот человек – даже на похвалу не расщедрился! А она, дура, так старалась. Конечно, он рисковал больше. Но ведь и она не сидела сложа руки…
Тем временем Павел освободился от бронежилета, сунул под мышку пакет с одеждой и выбрался из машины.
– Чего копаешься? – бросил в полуоткрытую дверцу. – За мной! Быстро! – и, не дожидаясь ответной реплики, уверенно двинулся к подъезду.
Во дворе было полно детей, но Павел не обращал на них никакого внимания. Он шагал уверенно – красивый, высокий, целеустремленный. Мужик хоть куда, бабы по таким с ума сходят. Но в эти минуты Маргарите было не до сантиментов. Она спешила избавиться от набившего оскомину камуфляжа – бронежилета, маски, перчаток и пистолета, которым так и не пришлось воспользоваться.
И в этот момент тишину двора разрезал вой милицейской сирены. Не успев ничего сообразить, Маргарита выкатилась из салона. Сердце учащенно билось, коленки дрожали. Она твердо знала, что оглядываться нельзя. Надо идти вперед, только вперед! Идти к темному проему, в котором минуту назад скрылся Павел. Но какая-то неведомая сила заставила ее замедлить шаг и повернуть голову чуть вправо. Так и есть – во двор на предельной скорости въехал «Опель» с опознавательными знаками московской милиции.
Краем глаза усекла, что дети во дворе оторопело уставились на нее. Только сейчас до нее дошло, что она все еще сжимает в руках оружие. Проклятый пистолет, который следовало оставить в салоне джипа, а она, дура набитая, машинально прихватила с собой. И куда теперь его девать, спрашивается? Демонстративно выбросить в кусты? Или хотя бы сунуть в карман?
Так ничего и не предприняв, Маргарита со всех ног бросилась к подъезду. Сзади послышались визг тормозов и грозный окрик:
– Стоять!
Она была уверена, что сейчас раздастся выстрел и ей в спину, прямо между лопаток, вонзится кусок смертоносного свинца. Взять да разрядить по милицейской машине всю обойму? Только тогда, по ее разумению, она смогла бы спастись.
«Ну и в дерьмовую же историю втравил нас Саранский», – подумалось вдруг.
В такие экстремальные моменты у нее четко срабатывал инстинкт самосохранения. Она была готова убить кого угодно, лишь бы выбраться из западни целой и невредимой. Но спешить было нельзя. Нельзя, потому что оптимальное решение всегда где-то рядом. Стоит только отбросить эмоции и заставить себя сосредоточиться…
Вдох, выдох – и вместо тупого отчаяния в голове сложился вполне конкретный план. Резко крутанувшись на месте, Маргарита вскинула руку с пистолетом и несколько раз нажала на спусковой крючок. Стреляла поверх голов, чтобы не задеть кого-нибудь из ребятишек. Тех как ветром смело, а люди в милицейской форме, успевшие выскочить из машины, поспешили укрыться за ее корпусом.
Воспользовавшись их замешательством, Маргарита заскочила в подъезд. Слава богу, не пришлось возиться с кодовым замком – Павел оставил дверь открытой. Громкий щелчок – и мир в мгновение ока разделился на две половины. Та, что осталась за металлической преградой, была во власти охотников. А она, Маргарита Волошина, владелица детективного агентства «ВОЛАНД», оказалась в роли преследуемой… Кошмар да и только!
Зато прохладный подъезд, где она сейчас находилась, показался ей сказочной страной – тут было тихо, спокойно, безмятежно. Маргарита даже позволила себе немного отдышаться и лишь затем взбежала по ступенькам.
Павел ждал ее возле лифта. Спокойный и невозмутимый – словно стрельба, возникшая во дворе минуту назад, его совершенно не касалась. Лишь скользнул взглядом по ее правой руке, в которой был зажат пистолет.
– Что это?
– Сам не видишь? Полуавтоматический «БЭК-АП ДАО»! – выдохнула Маргарита и первой вскочила в открывшуюся кабину.