Алла Пугачёва. 50 мужчин Примадонны
Композитор и «радийные» мужчины
Владимир Шаинский, Владимир Трифонов, Дмитрий Иванов
Вскоре после первых гастролей, в 1966 году, на Аллу Пугачеву обратил внимание редактор популярной воскресной радиопередачи «С добрым утром!» Владимир Трифонов. Он славился тем, что везде и повсюду выискивал подающих надежды молодых артистов и устраивал им промоушн в своей передаче. Вот и Пугачеву постигла та же участь. Причем напарнику Трифонова Дмитрию Иванову она совершенно не понравилась, а Трифонов сказал, что ее ждет большое будущее. «Ну, ну», – скептически покачал головой Иванов, посчитав увлечение своего напарника очередной блажью. Ближайшее же будущее показало, кто из них прав в этом споре.
Песня, которую Пугачева спела в «Утре», была все та же «Робот» Мерабова – Танича. За те несколько месяцев, что она ее исполняла, Пугачева настолько срослась с этой песней, что пела ее практически на одном дыхании. Вот почему, когда «Робот» в ее исполнении прозвучал в эфире, слушатели были в восторге. Как вспоминает М. Танич: «Песня сразу стала популярной. После Аллы ее перепела чуть ли не вся женская часть нашей эстрады. «Робота» исполняли во всех ресторанах, а это всегда было показателем большого успеха…».
После того как редакцию «Утра» завалили письмами, в которых слушатели восхищались талантом юной певицы и просили продолжить с ней знакомство дальше, требовалась новая песня. И тут на горизонте Пугачевой возник начинающий композитор Владимир Шаинский. Он написал песню «Как бы мне влюбиться?» на стихи поэта Брянского, но никак не мог найти под нее исполнителя. Сначала он искал его среди звезд: Муслима Магомаева, Вадима Мулермана. Но те под разными предлогами отказывались от сотрудничества с нераскрученным автором. Тогда Шаинский стал искать исполнителей среди более молодого поколения, причем представительниц слабого пола. Ему посоветовали найти Анну Герман. Но та жила в Польше и выйти на нее у безвестного Шаинского и вовсе не было никаких шансов. Он был уже в отчаянии, когда кто-то из радийных редакторов назвал ему певицу, исполнявшую песню «Робот». «А как ее фамилия?» – поинтересовался композитор. «Да зачем вам фамилия – она мало кому известна», – ответили ему. «А все-таки», – не унимался композитор. «Ну Алла Пугачева. Легче вам?». Далее послушаем самого композитора:
«Через пару дней я зашел на радио заполнить какие-то документы, и секретарша мне говорит: «Хотите увидеть вашу будущую исполнительницу? Вон в углу за роялем сидит». Я посмотрел: действительно сидит, разбирает мои ноты и что-то вполголоса напевает. Автор текста толкнул меня в бок: «Ты посмотри, что нам подсунули – да у нее совсем голоса нет…» – «Ладно, отвечаю, посмотрим».
Потом, конечно же, не выдержал и явился на запись. Притаился, чтобы она меня не увидела. В студию скоро пришла Алла и начала петь. Вот тут я обалдел…».
Обалдел не только Шаинский, но и большинство радиослушателей, которые спустя некоторое время стали свидетелями премьеры этой песни. Спустя несколько дней редакцию «Доброго утра» уже завалили письмами, в которых «Как бы мне влюбиться?» была названа песней месяца. Трифонов ликовал. То же самое и Шаинский, который тут же написал для новоявленной звезды очередную песню – «Не спорь со мной» (стихи – О. Гаджикасимов). И она тоже стала победителем того же конкурса – «Песня месяца».
Между тем ложку дегтя в эту победу внес Союз композиторов, который отправил на радио депешу, где выражалось возмущение вопиющим фактом, что не член их организации второй раз побеждает в престижном конкурсе. «Это все подтасовка!» – делали вывод в Союзе композиторов. На радио струхнули. И предложили Шаинскому отказаться от первого места в обмен на хорошее отношение в последующем. Композитор отказался. В итоге этот конкурс вскоре прекратили. А Пугачеву главный редактор музыкального вещания запретил даже на пушечный выстрел подпускать к радио. Но радийщики здесь проявили принципиальность: приводили ее на записи ночью, когда все начальство разъезжалось по домам. Правда, мама певицы была не в восторге от этих полуночных записей. Она возмущалась: «Да как же можно девчонку на ночь отпускать? Что это за радио такое? Куда смотрит комсомольская организация?». Но поскольку за каждую запись Пугачевой платили по две ставки – 10 рублей, что было неплохой прибавкой к семейному бюджету, роптать на эти ночные отлучки мама юной певицы вскоре перестала.
Вспоминает Д. Иванов: «Мне было так забавно видеть, как она слушает нас, открыв рот. Трифонов же просто за ней ухаживал. Он бывал у нее дома, познакомился с родителями. Правда, Алла не отвечала ему взаимностью. Но и он любил ее, наверно, не столько как женщину, а как какое-то свое творение. Он даже немного учил ее петь. Говорил, например: «Вот здесь не надо обертонов, пой «белым звуком»…
У нас с Трифоновым был своеобразный бзик – уберечь будущую звезду от случайных связей. Например, композитор мог предложить песню через постель. Мы с Володей за Алкой слегка подслеживали: туда ли пошла, с тем ли человеком общалась. Короче, пасли. Например, Алла говорила: «Я встречаюсь с Вадимом Гамалией. Он хочет показать мне новую песню». Был такой очень популярный композитор. А уж до женщин какой ходок! (Его давно уже нет в живых: убили прямо на улице Горького). Ага, соображали мы, Вадик – человек непростой. И своими тайными тропами чапали следом за Алкой!».
Несостоявшийся муж
Герман Соловьев
И все же, несмотря на все старания своих «соглядатаев», героиня нашего рассказа в 17-летнем возрасте пережила сильное увлечение мужчиной на несколько лет старше ее. Речь идет о Германе Соловьеве, который во всех «пугачевских святцах» проходит как космонавт. На самом деле он не был космонавтом, хотя вполне мог им стать. Почему? Дело в том, что Соловьев служил в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке, имел звание майора и был там комсоргом. Он готовился стать космонавтом, однако так им и не стал: из сотен кандидатов его кандидатура так и осталась невостребованной. Но в тот момент, когда судьба свела его с Пугачевой, об этом еще не было известно, поэтому все, кто знал Соловьева, называли его «будущий космонавт».
Их знакомство состоялось летом 1966 года, когда оба они попали в концертную бригаду, которая отправилась на гастроли в Тюмень. Отметим, что в эту команду вошло более десятка артистов разных жанров. Например, среди уже маститых участников значились композиторы Ян Френкель и Александра Пахмутова, поэты Николай Добронравов и Игорь Шаферан. Молодежь представляли поэт Диомид Костюрин, журналисты Максим Кусургашев и Борис Вахнюк. Самой молодой в бригаде была Алла Пугачева, которая всего лишь месяц назад отметила свое 17-летие.
Пугачева на несколько дней задержалась с вылетом, поэтому прилетела в Тюмень несколькими днями позже. И Соловьев впервые увидел ее в кабинете 1-го секретаря Тюменского обкома ВЛКСМ. Увидел и… ничего особенного в ней, этой рыжеволосой 17-летней девчонке не нашел. Все изменилось, когда их бригада отправилась на гастроли по Иртышу и Оби на теплоходе. И когда Соловьев увидел Пугачеву на сцене, где она исполняла пять песен («Робот», «Не спорь со мной», «Как бы мне влюбиться» и др.), то тут же уловил в ней несомненный талант и обаяние. Именно после этого между ними начались романтические отношения. Вечерами они выходили на палубу и долгими часами беседовали, глядя в звездное небо. А когда они вернулись в Москву, их отношения продолжились. Соловьев даже возил ее в Звездный городок, где познакомил со своими сослуживцами, а также ввел ее в круг актеров Театра на Таганке, который был популярен в среде космонавтов. Что касается Пугачевой, то она в один из дней познакомила Соловьева со своими родителями. Тем бравый майор понравился. Из всех друзей и коллег дочери он, на их взгляд, производил самое приятное впечатление. О лучшей партии для дочери ее родители и не мечтали. Ведь космонавты (даже без пяти минут) в те годы считались подлинными героями нации. Однако мечтам родителей так и не суждено было сбыться. Соловьев в те годы был уже женат и разрушить семью ради юной певицы так и не решился. Но они на всю жизнь остались друзьями. И когда в июне 2006 года Герман Соловьев скончался, Алла Пугачева нашла возможность приехать на его похороны, которые проходили на Ваганьковском кладбище. Вот как эту церемонию описывали в газете «Жизнь» (номер от 13 июня) журналисты Ж. Дзугова и Т. Степанова:
«Алла Пугачева приехала к погосту раньше остальных. Несмотря на то что дорога была перекрыта, ее «мерседес» пустили к самым воротам. Выйдя из машины, одетая во все черное Алла Борисовна перебросилась несколькими словами со стоявшими у входа сотрудниками спецслужб и отправилась дожидаться траурного кортежа в свое авто.
Печальная процессия появилась около одиннадцати утра. Проводить Германа Александровича в последний путь собрались его родные и друзья, среди которых были актер Александр Панкратов-Черный, пародист Александр Песков, певец Влад Сташевский (чуть позже подъехал Юрий Антонов)…
Алла Борисовна вслед за остальными направилась было к церкви, куда внесли гроб с телом космонавта, но, внезапно передумав, вдруг быстро вернулась к своей машине. Примадонна явно старалась привлекать к себе как можно меньше внимания и избегала общения с кем-либо… Когда отпевание закончилось, примадонна присоединилась к вышедшей из храма толпе…
Из церкви траурная процессия направилась по центральной аллее к участку, где была приготовлена могила для космонавта. Пугачеву, шедшую позади всех, окружили грозные секьюрити. Один из них держал в руках шикарный букет из розовых роз, который позже передал Алле Борисовне…
Бросив в могилу горсть земли и положив свой букет, Пугачева молча удалилась. Гордая примадонна не хотела оплакивать свою любовь на глазах у всех и поспешила скрыться от любопытных глаз».
Судя по всему, именно это траурное событие сказалось на здоровье Пугачевой. Буквально спустя сутки после этих похорон певица легла в Национальный медико-хирургический центр имени Н. И. Пирогова к знаменитому кардиохирургу Лео Бокерия: у нее возникли проблемы с сердцем. Пришлось делать операцию. Так отразилась на сердце Пугачевой ее давняя любовь к без пяти минут космонавту.
Несостоявшийся муж-2
Валерий Романов
В 1967 году в личной жизни Пугачевой произошли новые перемены: у нее случился роман со студентом Института иностранных языков Валерием Романовым. С ним она познакомилась благодаря своему брату Евгению: они с Романовым работали в одном комсомольском оперативном отряде. Валерий очень красиво ухаживал за Пугачевой: дарил ей дорогие подарки, водил в рестораны (его родители были людьми достаточно состоятельными). По словам Евгения Пугачева: «Валера и Алка общались только друг с другом. Я даже ревновал, что сестра «увела» моего товарища…».
Летом 1967-го началась очередная арабо-израильская война, в которой Советский Союз выступил на стороне арабов. Помощь заключалась в поставках оружия и предоставлении разного рода специалистов. Попал под эту компанию и Романов, которого отправили на Ближний Восток в качестве переводчика. Но прежде чем уехать, он пришел к Пугачевой, чтобы предложить ей отправиться с ним. «Ты можешь поехать со мной как моя жена, – огорошил он девушку неожиданным предложением. – В таких случаях людей расписывают в три дня». Однако Пугачева колебалась. Выходить замуж, да еще покидать страну на год-два совершенно не входило в ее планы. В итоге она отказалась от предложения своего кавалера, но пообещала его обязательно дождаться. Но обещание свое не сдержит и выйдет замуж за другого мужчину.
Первый муж
Миколас Орбакас
В апреле 1969 года Пугачева устроилась певицей и аккомпаниатором в эстрадно-цирковое училище. Произошло это случайно. В училище пришла разнарядка на Калужскую и Тамбовскую области, надо было спешно формировать бригаду и отправляться туда с концертами. Исполнителей всех жанров найти удалось достаточно быстро, и не было только певицы. Вот тут кто-то и посоветовал Михаилу Плоткину, который формировал бригаду, Аллу Пугачеву. «А кто это такая?» – спросил Плоткин. «Ну та, которая про робота поет», – последовал ответ.
Между тем Плоткин не стал сам встречаться с Пугачевой, а переадресовал эту миссию своему коллеге – преподавателю пантомимы Олегу Непомнящему. Последний вспоминает:
«Мы договорились с Аллой о встрече на следующий день, 24 апреля. Я сказал, что буду ждать ее в фойе циркового училища в час дня. По благоприобретенной привычке строжиться на студентов, я придирчиво спросил:
– Не опоздаешь?
– Нет. Я хотела бы заработать.
Слегка обескураженный таким предметным отпором, я, тем не менее не утратив педагогических интонаций, попрощался и почему-то уверовал, что моим поискам и мытарствам пришел конец.
На следующий день, по-видимому в связи с законом мировой справедливости, я сам опоздал к назначенному часу. Всего на пять минут, но мне было чрезвычайно неловко. У входа в училище я столкнулся со своим студентом Миколасом Орбакасом (1945), который тоже опаздывал непосредственно на урок, за что немедленно получил от меня разнос (23-летний Орбакас тогда учился на 4-м курсе. – Ф. Р.). Миколас извинился, ссылаясь на трудности с транспортом, прибавил шагу и немного обогнал меня…
Ждавшая меня в фойе девушка как-то пристально, со значением глянула на Орбакаса и потом смотрела на него не отрываясь. Ее поведение показалось мне немного странным, равно как и блеск ее зеленых, с бесовщинкой на дне зрачков, глаз.
Много позже выяснилось, что накануне Алла встречалась с композитором Кириллом Акимовым и поэтессой Кариной Филипповой, уповая на их помощь в формировании собственного профессионального репертуара. В конце встречи, когда все деловые вопросы были оговорены, Карина, по национальности цыганка, предложила Алле погадать:
– Будет у тебя завтра встреча в казенном доме, и первый мужчина, которого ты встретишь, станет твоим мужем.
Волею случая, первым мужчиной, которого встретила Алла, стал не я, а обогнавший меня Орбакас. Этим-то и объяснялось ее до странности пристальное внимание к его персоне…»
А вот как вспоминает о той судьбоносной встрече сам Миколас Орбакас:
«Олег Наумович Непомнящий шел с Аллой через манеж, а я на них с балкона смотрел. А в перерыве я вышел покурить. Вдруг мимо меня идет какая-то девчонка. Ничего из себя – рыжая, в черном костюмчике, в белой блузке. Рядом с ней Олег Наумович… И вот перерыв закончился. Я пошел на занятия. Смотрю: Алик (так мы звали Непомнящего) с этой девушкой заходят к нам. Ее представили: «Это певица. Будет выступать в нашей программе». Она села за рояль и спела. Нам всем безумно понравилось. Вот так мы и познакомились. А насчет будущего мужа… Может, конечно, Алле кто-то и гадал. Но с моей стороны никаких помыслов о женитьбе тогда даже не возникало. Да и она долгое время не рассказывала, что ей предсказали. Все обрастает легендами…».
Гастроли циркачей проходили летом. Именно там между Пугачевой и Орбакасом пробежала первая искра взаимной симпатии. У них начался роман, но чисто… платонический. Сегодня это звучит более чем странно: такого рода романы в нынешней эстрадной среде уже не практикуются. Однако тем и отличается нынешнее циничное время от советского: целомудренности тогда было больше. По словам М. Орбакаса:
«На этих гастролях мы очень сблизились с Аллой. Я признался ей в любви, и она дала понять, что среди всех ребят выделяет именно меня. А за ней тогда все ухаживали. Когда мы вернулись с гастролей, мы стали жить вместе, Алла часто ночевала у меня в общежитии. Но, честно говоря, отношения между нами были полуплатонические. Ни о каком сексе «до свадьбы» не могло быть и речи! Воспитание Аллы этого не позволяло. А мне, может быть, и хотелось большего, но я не могу никого насиловать, мол: «Давай! Давай!», поэтому я терпеливо ждал… Но я абсолютно не готовился стать ее мужем. Я чувствовал, что еще не нагулялся. Хотелось видеться с друзьями. Ну и с подругами…
Но однажды утром Алла разбудила меня и сказала: «Ну что, пойдем делать предложение…». Речь шла о визите к родителям. Я хотел было взбрыкнуться, стал ссылаться на отсутствие костюма. Мол, как-то неудобно идти в джинсах и в клетчатой рубашке-ковбойке.
Тем не менее отвертеться ссылками на несолидный гардероб мне не удалось. Алла сказала, что ничего страшного, что, мол, пора поближе познакомиться с ее родителями…
Мама Аллы, Зинаида Архиповна, сразу же спросила: «А где вы будете жить?». А ее отец, Борис Михайлович, тут же подсказал выход: «У нас по соседству освободилась комната, пока что никто не занял. Не зевайте! Просите ее как молодая семья!». В общем, мы уже начали обсуждать детали, как тут началось итальянское кино!
Раздается звонок в дверь. Кто бы вы думали пришел? Еще один жених!!! Это был Валера Романов. Русский парень из Риги. Валерий после института служил военным переводчиком в Египте, а до этого ухаживал за Аллой. И вот он и решил сделать ей сюрприз: вернулся на родину без всякого предупреждения.
Реакция у присутствующих была разная. Алла, например, дико хохотала, слезы текли градом. Мама ее то бледнела, то краснела, то улыбалась, то морщилась. У папы вдруг нашлись срочные дела на кухне… Видя такую неловкую ситуацию, я тоже быстро раскланялся. Помнится, у меня еще мелькнула мысль: вот она судьба! Я ведь, повторяю, не очень-то хотел жениться. Считал, что по-хорошему нужно еще пару лет подождать, чтобы окончить училище, погастролировать, денег сколотить. Я понимал, что между моими чувствами к Алле и прозой семейной жизни большая разница. Я был не готов.
С этими мыслями я поехал в общежитие в Кунцево, к своим самым близким друзьям. Они стали утешать, сбегали в гастроном за бутылочкой. Мы выпили и легли спать.
Рано утром часов в семь меня будят. Надо мной стоит Алла и спрашивает: «Ты чего? Мы ведь решили идти в ЗАГС подавать заявление…». Я опешил и забормотал: «А как же Валера Романов?» – «Романов уехал», – успокоила она…».
Свадьба состоялась 8 октября 1969 года. Пугачева сменила фамилию на Орбакене, что было поступком с ее стороны – все-таки фамилия Пугачевой на тот момент была уже известна в эстрадной среде. И вдруг на тебе – Орбакене! Денег, которые молодые заработали во время летних гастролей, хватило, чтобы сшить жениху свадебный костюм, а невесте купить платье. На оставшиеся деньги была снята столовая на Крестьянской заставе, куда было приглашено 90 человек. Подавляющая часть гостей были из Москвы. Из Литвы приехало человек пять – родители жениха и друзья. Свидетелями на свадьбе были: со стороны жениха – художник-сюрреалист Виктор Кротов, со стороны невесты – ее сокурсница по училищу Наталья Лебедева, работница «Мосфильма» (это она потом познакомит Пугачеву с супружеской четой в лице Александра Орлова и Аллы Будницкой, и те снимут певицу в главной роли в фильме «Женщина, которая поет»).
С жильем молодым повезло: они получили его очень быстро – ту самую комнату в двухкомнатной квартире, про которую говорил отец Аллы (вторую комнату тоже занимала молодая семья: муж работал поваром, жена – продавцом). Помогла ее получить директор Музыкального училища имени Ипполитова-Иванова Гедеванова, которая была еще и депутатом Ждановского района. Условия жизни были почти спартанские: из всех благ цивилизации только центральное отопление, водопровод и канализация. Горячей воды не было. Чтобы искупать ребенка или постирать пеленки, приходилось греть воду. Мыться же молодые ходили в Воронцовские бани, которые находились поблизости.
Спустя полтора года после свадьбы – 24 июня 1971 года – у молодых родился ребенок – дочка Кристина. А буквально через месяц молодым родителям дали новую квартиру – на Рязанском проспекте (отметим, дали бесплатно, поскольку такие были в СССР порядки). Родители Пугачевой устроились в доме напротив, что было очень удобно: молодые – на пятом этаже, родители – на восьмом, окно откроешь, помашешь рукой и никакого телефона не нужно.
В конце 1972 года молодая семья вновь получила новую квартиру: двухкомнатное жилье в девятиэтажке на Новокузьминской улице, рядом с мебельным магазином. Именно в последнем молодые приобрели первую значительную вещь – польский гарнитур из 12 предметов. К тому времени Орбакас зарабатывал на эстраде по 350–400 рублей, а Алла, будучи солисткой в оркестре Олега Лундстрема, – около 180–200 рублей.
Как ни странно, но переезд в новую квартиру не смог уберечь молодую семью от развода. Причиной его было множество факторов, в том числе и творческие. Имеются в виду растущие аппетиты Пугачевой по части карьерных амбиций. Ее манила слава эстрадной звезды и Орбакасу в этих планах места не было. То, что он мог дать Пугачевой (ребенка), он уже дал, а в остальном проку от него было мало.
Логическая развязка во взаимоотношениях Пугачевой и Орбакаса наступила осенью 1973 года – молодые развелись.
По иронии судьбы развод выпал на тот же день, в какой расписались – 8 октября. М. Орбакас вспоминает:
«Все получилось как-то само собой. Помню, я вернулся из Ленинграда, а на столе – записка от Аллы: «Я уехала. Буду такого-то». Недели через полторы она появилась. Мы в отпуск собирались. А тут она говорит: «Я опять уезжаю». Ну ладно… Я отправился отдыхать один… Недели через две меня отозвали на работу. Потом вернулась Алла. Мы поговорили и решили пожить отдельно. Подали заявление на развод. Алла нашла вариант размена, и я переехал в Марфино. Единственное, что взял из старой квартиры, – матрас, подушку, телевизор «Горизонт» и китайский обливной таз. Причем сразу после переезда я уехал на гастроли. Потом, когда вернулся, начал обустраиваться: купил топчан, шкаф, стол, стулья…
Сначала Алла злилась на меня и заявила, что с ребенком я видеться не буду. Но потом, через четыре месяца сама позвонила и спросила: «Ты почему дочь не навещаешь?». И тогда я стал «воскресным папой» и стал принимать достаточно веское участие в воспитании Кристины, пока она не выросла…».
В этом рассказе есть одна загадка: почему Пугачева разозлилась на Орбакаса и что именно стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Много позже, в 2006 году, во время съемок в фильме «Любовь-морковь», Кристина Орбакайте проболтается об этой истории своему партнеру по фильму Гоше Куценко. В его изложении эта история будет выглядеть следующим образом:
«Жили Алла с Миколасом очень скромно. Алла копила деньги на детскую кроличью шапку для Кристины – 25 рублей. По тем временам это было целое состояние (средняя зарплата в первой половине 70-х в СССР равнялась 130–140 рублям. – Ф. Р.). Да и такие шапки считались дефицитом – достать их было непросто. И вот в один прекрасный день Пугачева отдала Миколасу заветную сумму и отправила его в магазин. Ждет-пождет, а мужа все нет. День нет, второй… Наконец, на третьи сутки вернулся – с пустыми руками и с большого бодуна. Посмотрел на жену и говорит: «Алла! Дай денег, трубы горят! Похмелиться надо». Представляете, что сказала ему Пугачева с ее характером? Выпалила все, что накипело, и выставила Миколаса за дверь. После этого их отношения и сошли на нет…».
Развод с Орбакасом, случившийся за два года до триумфа Пугачевой на «Золотом Орфее», можно назвать закономерным. Главное свое предназначение – произвести на свет дочку – Орбакас выполнил, после чего стал для Пугачевой обузой. Она методично шла к своей славе, и накануне ее завоевания возле нее должны были находиться мужчины, которые могли бы ей что-то дать – не только по части физиологии (элементарного секса), но и по части идейного наполнения (творчески).
В феврале 2000 года, в интервью «Экспресс газете», Орбакас так охарактеризовал свои нынешние отношения с бывшей супругой:
«С Аллой Борисовной у нас отношения никакие. Последний раз мы виделись с ней в ресторане, когда она отмечала свое 50-летие. Но нам даже не удалось толком поговорить. Мы перекинулись парой фраз. Там же сидели 300 человек. Для Аллы каждому два слова сказать – на полтора часа разговоров. Она приглашала меня на юбилей не лично, а по почте. Вы же понимаете… У нее своя жизнь. Для меня она как далекая планета. К сожалению, наши орбиты не соприкасаются…».
Композитор из большого кино
Микаэл Таривердиев
Весной 1969 года состоялся дебют Пугачевой-певицы в большом кинематографе. А протежировал ее туда композитор Микаэл Таривердиев. Он пришел в большое кино еще во второй половине 50-х, написав песню к фильму «Человек за бортом» (1956), причем эту песню исполнила студентка ВГИКа Людмила Гурченко, которая вскоре станет звездой всесоюзного масштаба.