Пончик с гвоздями
– Ну вы сами подумайте, где вы собираетесь открывать клуб? На Дальнем Севере?
– Ну и что? Там что, по-вашему, только одни белые медведи проживают?
– Но как же люди у вас будут загорать совершенно раздетыми? Там же холод!
– Да, там холод. И снег. И полгода ночь. Ну и что? Зато там никакой конкуренции!
Доказать им что-то было невозможно, отвязаться от семьи прапорщика – тоже. Поэтому Агафья решила пригласить Семизвоновых, они бы все равно пришли.
Семья бизнесмена Василия Петровича Красикова была самым частым посетителем клуба. Несколько раз Красиковы вместе с Агафьей ездили развеяться на заграничные моря, а после того, как совсем недавно это семейство приобрело левретку и назвало ее в честь хозяйки клуба Агафьей, место за праздничным столом им было обеспечено.
– Между прочим, Марианна – их знакомая.
– Слушайте, Агафья Эдуардовна! По паспорту она Мария Зудова, мне муж говорил, так что будем ее звать просто, по-российски – Мария. Насмотритесь мексиканских пузырей, и давай любую Машу Марианной кликать! Давайте-ка мне адресочки ваших Красиковых и… ага… и Семизвоновых тоже. Надо мне навестить ваших гостей.
Агафья Эдуардовна пожала плечиками и быстро нацарапала адреса.
– А теперь скажите, кто работал у вас вчерашнюю ночь? – продолжала допрос Клавдия.
– Ах, боже мой! Ну, кто работал… Коля, потом Валя Рогова – она последние дни дорабатывает. Потом… потом Катя-повариха, и все… Нет, еще Лера – горничная.
– Что ж у вас так мало прислуги было в праздник-то?
– Ну, вы тоже, такая интересная! Им же в праздник надо платить по двойному тарифу. А мне это зачем? И потом, каждый хочет встречать праздник непременно в кругу семьи. Каждый год разборки, смена графика. Нет, нам так удобнее.
– Еще один моментик, – вспомнила Клавдия. – Вроде бы Мария постоянно с сумочкой толклась, а когда ее убили, сумочки не было. Вы не находили?
– Нет, – уверенно мотнула головой Агафья. – Я серьезно тебе говорю – никакой сумочки. Хотя я и сама видела: Мария пришла с ней. Там у нее и телефон, кстати, был. И куда все подевалось?
– Так, оставим вопрос открытым. Дальше…
Клавдия еще задавала какие-то вопросы, пока не кончились печенье и пирожные, потом с достоинством поклонилась и потопала к двери.
– Клавдия… ты слышишь… ты на меня не сердись. Вот найдешь преступника, помиримся, правда? Кстати, передай Акакию, что у меня опять захворала азалия, пусть приходит.
– Агафья Эдуардовна, боюсь, моему мужу некогда будет лечить цветочки. Ему надо отстаивать честь жены!
Клавдия выплыла из комнаты и направилась к зимнему саду. Раньше это была просторная лоджия, но позже ее расширили, произвели какие-то строительные доработки, и теперь сие пространство называлось зимним садом и радовало глаз свежей, насыщенной зеленью. Вот под этой пальмой была убита Мария Зудова… а здесь валялся пистолет… Никто, конечно же, не оставил его на том же месте – ведь приезжала милиция. И следов никаких уже не осталось, но осмотреть комнату все же было надо. Клавдия знала про это, читала в книгах.
Из-под шапки ей на лицо давно ручьем струился пот, но она так и не сняла головной убор. В зимнем саду женщина рухнула на колени и принялась сантиметр за сантиметром ощупывать пол, покрытый дорогим ковром. Ползать в шубе было неудобно, но снимать ее Клавдия постеснялась – а ну как кто увидит, что одета она совсем не для первого января. Пусть она в памяти людской еще немного побудет яркой и нарядной. Клавдия исползала всю лоджию, но без толку. Ничего не нашла.
– Клавдия Сидоровна, вы потеряли чего? – окликнула сыщицу приятная Валя Рогова, горничная Агафьи.
– Не потеряла… Но ищу, – не отрываясь от дела, пробормотала Клавдия. – Ищу, может, что-то после вчерашнего осталось.
– Да где же останется! Нас всех с самого утра Агафья Эдуардовна гоняла, сказала: чтобы ни одна пылинка мне о случившемся не напоминала. Мы с Леркой все сами здесь вылизали.
– И ничего не нашли?
– Ничего. А что, надо было? – удивилась Валя.
– Да нет, ладно, ничего не надо. Сумочки не было?
– Нет, конечно! Если бы была, я бы так и сказала – сумочку нашли. А так… ничего не было. Да вы у Леры можете спросить, если мне не верите.
– А где она, эта Лера? – кряхтя, поднялась с пола Клавдия.
– Она уже домой ушла, смена-то кончилась. Я тоже собираюсь, жду, когда за мной Иван заедет.
– Ага… Ну счастливо тебе, – попрощалась Клавдия и заторопилась на улицу.
В ее сумочке были адреса двух семейств, которые непременно надо было посетить.
Возле машины наблюдалось оживление. Коля даже вышел из стеклянных дверей, чтобы лучше разглядеть, как два здоровенных бугая тычут друг друга в грудь растопыренными руками.
– Я ей законный муж! – кричал один бугай.
– Да какой ты муж? – возражал ему другой. – Ты и на мужа-то не похож!
– А на кого я похож, по-твоему?
Опытным глазом Клавдия сразу разглядела ссору из-за женщины. Мало того – из-за ее дочери Анечки. Ну что ж, здоровое соперничество мужчин только украшает женщину. Поэтому она оставила бугаев еще какое-то время толкаться ладошками, а сама обратилась к Коле:
– Николай, вчера ведь вы работали, если я не ошибаюсь?
– Вы посмотрите, ну чисто петухи! – радостно потирал руки Николай. – Нет, смотрите, смотрите!
– Вы про петухов-то тут не очень… Я бы не советовала так говорить, а то смотреть нечем будет. Николай, я же спросила вас – вы вчера работали?
– Дык я ж, кто ж еще! – раздраженно подтвердил Коля, которому до жути хотелось посмотреть, решатся ли солидные мужчины на самый обычный мордобой.
– Ко-ля! Не отвлекайтесь, – дернула его за рукав Клавдия. – Скажите, кто-нибудь мимо вас вчера незнакомый проходил?
Мужчина задумался только на секунду, а потом принялся отчаянно мотать головой:
– Да не-е! Вы чего! Мимо меня не то что незнакомый, и муха не пролетит! Да я ж…
– А знакомые туда-сюда не передвигались?
– Нет, они только один раз передвинулись туда, а потом один раз обратно. А больше не-е.
– А милиция? Она же тоже приезжала. А вы говорите, что никого незнакомых не было, – поймала собеседника на слове Клавдия.
Николай снисходительно посмотрел на женщину и хмыкнул:
– Так милиция-то позже приезжала. Уже после того, как прибили девку-то. Я ж ить понимаю, чего вы спрашиваете, вы ж хотите узнать, не приходил ли кто посторонний, чтобы это… девицу замочить.
– Она, между прочим, такая же девица, как и я. Мы с ней одного года.
– Да не, не может быть. Неужто вам тридцать пять? – с сомнением заулыбался Николай.
– Ей, между прочим, тоже не семнадцать было. Говорю, с одного года мы. И вообще, отвечайте на вопросы! Еще раз спрашиваю – никто не проходил? – взвинтилась Клавдия. Вопрос возраста был для нее самым больным.
– Еще раз отвечаю – никто! Можете меня даже на компьютере или как его там… проверять – вру или нет.
– И ничего подозрительного не видели?
– А чего подозрительного? По телевизору только праздничные программы показывали, никаких подозрительных тебе сериалов, политических высказываний. Ничего подозрительного!
Клавдия махнула рукой и подошла к машине. Мужчины возле авто уже повысили голоса на три тона.
– Да я ее и с ребенком возьму! – кричал один.
– А кто тебе ее даст, тем более еще и с ребенком! – отвечал другой.
– Да я тебе два раза по печени дам, и ты мне ее сам отдашь!
– Так! Прекратить бартер! Мы едем в гости! – зычно рявкнула Клавдия, и мужчины шустро поскакали в салон автомобиля.
Они уже хотели отъехать, но тут произошло волшебное явление – из стеклянных дверей дома выпорхнуло неземное создание. В коротенькой белоснежной шубке, в длинных сапогах, тоже цвета свежего снега, и с совершенно огненными кудрями.
– От эт-то фея! – ошарашенно прошептал Володя, забыв завести машину.
– Ну, блин, Пугачева! – восторженно вторил Жора.
Клавдия Сидоровна не стала трясти брыльями, а тут же приступила к действию – сейчас любой человек, вышедший из дверей дома ее приятельницы, представлял для нее интерес. Она с трудом вылезла из машины и направилась к яркой девице.
– Частный детектив Распузон, – небрежно представилась она. – С кем имею честь?
– В каком смысле? – уставилась на нее накрашенными глазами девица.
– В самом обычном. Как ваше имя? Ну, звать вас как?
– Лера. Валерия Андреевна Баранова, а что?
– Это вы здесь горничной работаете? А нам Валя сказала, что вы уже уехали, поскольку смена ваша кончилась.
Девушка обиженно дернула подбородком:
– Хм, смена. Смена-то кончилась, а вот автобус подходит только через час после ее окончания. Что ж мне, на морозе торчать? У меня же нет своей машины, как у Валиного мужа!
– А вы садитесь к нам в машину, – вежливо пригласил Жора, высовываясь из открытого окна Володиной иномарки.
Клавдия даже не заметила, как они подкатили поближе.
– Да и правда, садитесь, мы вас вмиг домчим, – скалился и ее зять.
Девица не стала капризничать, а быстренько устроилась на переднем сиденье. Вообще-то там только что сидела Клавдия Сидоровна, и это место по праву принадлежало ей, как законной теще. Но ведь не вышвыривать нахалку обратно, тем более что она еще и не рассказала ничего.
– Лера, вы вчера, когда работали, ничего странного не заметили? Ну, может, какие-то незнакомые люди приходили, или там, я не знаю, следы вы мокрые от снега увидели в доме, шум какой услышали, может быть? – начала допрос Клавдия Сидоровна.
– Это вы про вчерашнее убийство, что ли? Ничего не заметила. Меня уже и милиция спрашивала, теперь вы еще. Скажите, молодой человек, а для чего вот здесь эта штучка? – щебетала легкомысленная горничная, обращаясь к Володе.
Зять зарделся, пошевелил «штучку», и в салон полилась забористая музыка.
– Вот классно! – подпрыгнула девица. – Новый год, Новый год, Новый год!
– Девушка… Володя, да выключи ты эту тарахтелку! Девушка, а никто вам не попадался из гостей возле зимнего сада? Или, может, вы слышали, как Марианна с кем-то там разговаривала?
– Ой-ой, как вы меня достали! Да никого я не видела! Слышала только, что Марианна в женской комнате с кем-то собачилась. Так, по-моему, с вами и грызлась. Вы же тоже вчера были, чего сами-то ничего не разглядели?
– Нет, ну в самом деле, что ж это вы, Клавдия Сидоровна, прямо поговорить с девушкой не даете? – вклинился в допрос Жора. – Девушка, так вас Лерой зовут? А какое у вас семейное положение? Это для расследования, честное слово…
Все остальное время, до самого дома Леры, Жора заливался соловьем. Клавдия Сидоровна даже и не подозревала, что у парня такой словарный запас.
– А вот и мой дом. Спасибо, что добросили. Вы меня проводите? – обратилась рыжая бестия почему-то к Володе.
Пока парень мялся, теща сурово отрезала:
– Он не может, у него на руках жена и ребенок.
– А я… я совершенно свободен! – обрадованно вскрикнул Жора и выскочил из машины, дабы подать очаровашке руку.
Девица совсем уже было выскользнула из салона, но вдруг наклонилась в сторону Клавдии Сидоровны и тихо бросила:
– Не трогайте это дело, не лезьте.
Пока Клавдия соображала, что к чему, та уже весело хохотала, семеня ножками к подъезду.
– Я не понял, что это она вам сказала? – первым опомнился Володя.
– Это она не мне, она тебе сказала – не трогайте, мол, это тело, не лезьте, без вас желающих пруд пруди, – фыркнула теща и уставилась в окно.
Минут через пять прибежал раскрасневшийся Жора и забасил:
– Не, вы прикиньте, а? Она мне свидание назначила завтра. Прямо так и сказала: приходите, мол, ко мне завтра в семь. Володька, ты не здесь, ты там лучше выезжай. Не, ну какая дива, а? Картинка! Она мне и говорит: вы, мол, мне сразу понравились.
– Ей, по-моему, Володенька больше приглянулся. И если бы я здесь не сидела, у вас, милый зять, был бы второй развод с моей дочерью, – напыщенно пробухтела Клавдия Сидоровна.
– Да чтобы я Ане изменил… да… – пытался оправдаться несчастный зять.
– Стой! – вдруг завопил Жора. – Стой! Поворачивай назад!
– Да что случилось? – переполошилась Клавдия Сидоровна.
Жора так разволновался, что даже побледнел, что при его обычном кирпичном цвете лица было крайне затруднительно.
– Вовка, поворачивай назад! Она мне назначила свидание на завтра в семь вечера, а я не могу, у меня встреча с важными людьми. Поедем обратно, я ее попрошу встретиться чуть позже.
Володя молчком развернул машину и снова зарулил в уже знакомый двор.
– Ого! А ну, стой! – вскричала теперь Клавдия Сидоровна. – Встань как-нибудь незаметненько.
Машина у Володи была хоть и иностранного производства, но избитого белого цвета, к тому же владелец не утруждал себя наведением излишней чистоты на своего железного коня. Может, оно и некрасиво, но в данную минуту грязноватая машина ничем не выделялась среди прочих и в глаза не бросалась. Во всяком случае, Лера ее не заметила. А сейчас из подъезда дома выходила именно Лера в своей белоснежной шубке. Девушка уверенно подошла к небольшой стоянке возле дома, открыла ключом яркую, золотистую машину и по-хозяйски плюхнулась за руль. Через какое-то время золотистое авто выкатилось со стоянки и принялось лавировать между домами. Когда машина исчезла из вида, Володя отважился покатить следом. Он выехал на главную дорогу, но нигде золотистой машины видно не было.
– Куда это она подевалась? – удивленно пробормотал Жора.
– А может, в том дворе? – подсказала Клавдия Сидоровна.
Но ни в том, ни в другом дворах ее не было, машина будто испарилась.
– Да-а, интересная дамочка Лера…
– Странно… А что же она говорила, что у нее нет машины и она боится мерзнуть на морозе?
– Слушай, Жор, а хорошо, видно, Агафья платит своим горничным, если они на таких крутых тачках разъезжают! – присвистнул Володя.
– По всему видать, тебе, Жора, придется завтра отложить все твои деловые встречи с серьезными людьми и топать на свидание с Лерой. А уж мы тебя будем страховать, – вывела Клавдия Сидоровна.
Жора шмыгнул носом. Он как раз старательно решал, как удобнее отменить встречу с деловыми партнерами.
– А вы что, со мной вместе потащитесь? – наконец спросил он.
– Нет, Жорочка, мы тебя в машине страховать будем. А сейчас… А сейчас давай, Володя, домой.
Акакий Игоревич не спал всю ночь. Он вообще еще не спал с того времени, как случилось это несчастье. Да и разве тут уснешь? Маруся погибла. Но самое страшное, что, если он ничего не выяснит, неминуема еще одна смерть, уже по причине самого Акакия Распузона. А он с семи утра ломает голову и никак не может придумать, как бы этого не допустить. И никто не сможет помочь, только он сам. Эх, черт, а начиналось все так хорошо!
Понятное дело, что Акакий в такой ситуации совсем не планировал веселиться, но внучка – дело святое, и дед, покрякивая, потащился на другой конец города в Музкомедию. Праздник для детей устраивали по старинным традициям – с Дедом Морозом, с подарками и с различными конкурсами, в которые настоятельно затягивали и родителей. Акакий смог бы отмахнуться от кого угодно, только не от Яночки. Девочка сделала из деда настоящего актера – он и пел, и плясал, и скакал верхом на стульях, и с чьей-то такой же несчастной бабулькой бегал наперегонки в мешках – в общем, развлекал детей по полной программе.
Когда Акакий поднимался на свой этаж, он молил только об одном – чтобы Володя, его зять, приехал за Яночкой как можно быстрее. Однако возле дверей его ждало новое испытание.
– Ну, наконец-то! – рассерженно поднялась с баула сухонькая старушка. – Думала уже, скончаюсь тут у вас в подъезде!
– Мама… мама, ты? – только и смог пролепетать Акакий.
– Я, кто ж еще! Ты давай не мамай, а открывай дверь. Уже так хочется раздеться…
Матушка Акакия Игоревича Катерина Михайловна – дама маленькая, сухонькая и весьма по характеру норовистая – последний раз приезжала, когда ее внучке Анечке исполнилось три года, остальное время общаться предпочитала письменно. А вот сейчас, надо же…
– Ну чего ты застрял? Ой, надо же, как Анечка подросла! – запоздало всплеснула руками старушка, увидев свою правнучку.
– Меня Яной зовут, а Анечка – моя мама, – поправила ее девочка.
– Господи! Это во сколько ж она у вас родила? Ты чего это ребенку позволил? – гневно накинулась на сына матушка, продвигаясь в открытую дверь.
– Мама, Анечке уже двадцать семь. Ты забыла? Я же тебе писал…
Пришлось забыть про спокойный отдых и бросить остатки сил на устройство родимой маменьки. Уже когда Акакий сидел за столом и наливал матери седьмую кружечку чаю, в двери позвонили.
– А вот и мы, – донесся из прихожей голос зятя.
– О, мама! Сейчас я тебя познакомлю с новым родственником, с зятем нашим, с Володей! – обрадованно вскочил Акакий.
– С каким же новым? Он старый, его, наоборот, уже менять давно пора, – раздалось недовольное ворчание Клавдии Сидоровны.
Акакий с облегчением вздохнул. Как бы там ни было, сейчас можно будет наконец отдохнуть и спокойно подумать. Клавдия лучше сумеет ухаживать за престарелой свекровью.
– Клавдия! И где тебя носит?! – проявила неудовольствие свекровушка. – Я тут весь вечер глотаю чай, а у тебя даже мысль не мелькнула предложить мне какую-никакую захудалую котлетку!
– Ой, мама! И вы здесь? Столько радости в одни руки! – растянула губы в оскале Клавдия и засуетилась на кухне.
– Что эт у тебя на голове? – ткнула свекровь острым пальцем Клавдию Сидоровну в темечко.
Клавдия уже и забыла, что после вчерашнего никак не может привести себя в неотразимый вид. Даже не то чтобы ей некогда было расчесать противный клок, в который превратилась вчерашняя роскошная прическа, просто он никак не желал мирно укладываться на голову.
– Да это так, вчера Новый год отмечали, – отмахнулась она.
– Так ты что же, на голове стояла? – сурово нахмурилась свекровь. – Акакий, ты бы за женой-то приглядел. Может, ее на лечение надо?
– Володя, ты оставайся, поужинаете с нами, – пригласил Акакий Игоревич, теша надежду на рюмочку по такому солидному поводу. – Я тебя с мамой познакомлю.
– Нет, нет, наслышан, мы как-нибудь потом, после, вместе с Аней, – поспешно ретировался зять.
Дальше весь вечер крутился возле путешественницы. Она очень долго плескалась в ванной, и Клавдия Сидоровна всерьез перепугалась, не случился ли с бабушкой паралич после длительной поездки. Потом опять пошли пить чай, потом бабушка принялась трясти своими вещицами, которые потребовала немедленно развесить по всей комнате, а вот как раз новогодние украшения приказала снять, чай, не малыши уже возле елок скакать.
– Мамочка, а… а вы к нам надолго? Или так, на праздники? – закинул удочку Акакий.
– Теперь у тебя, сынок, вся жизнь будет сплошным праздником. Я сюда навсегда переехала. Помирать здесь буду.
– Когда? – не подумав, ляпнул сынок.
– Когда приспичит, – сухо поджала старушка губы и принялась заталкивать в себя последнюю конфету из коробки, которую сама же и привезла в подарок родственникам.
Клавдию будто облили ледяной водой. Она стояла, как памятник жене-героине – с чайником в руке, с полотенцем наперевес, – и не могла вымолвить ни слова. Конечно, квартира когда-то досталась им с Акакием от свекрови, но они уже и думать забыли, что ее, возможно, снова придется делить с ближайшей родственницей. Все пропало, теперь будет не до расследований, и Акакий так и останется думать, что несчастную Марию Зудову прикончила она, Клавдия, из-за неудержимой ревности. И Агафье она никогда ничего не докажет. Да уж, начался годик!
– А ты чего стоишь как замороженная? Видишь, мы с сыном отдыхаем, беги, приготовь мне постель. Да Акакию место найди, а мне подушку попышнее, я не могу на твердой, – распоряжалась свекровь.
– А Акакию-то место зачем? Мы же с ним в спальне спим.
– Нет, теперь я в вашей спальне жить буду, там уютно. Не валяться же мне в гостиной!
Пришлось перетаскивать кое-какие мелочи, чтобы определить старушку в спальню. Если разобраться, то она права – старому человеку хочется больше поспать, ему мешает телевизор, раздражают посторонние голоса, и где, как не в спальне, найти лучшее уединение. Вот сейчас Клавдия ей постелит, и можно будет уложить бабушку на боковую, а самой тем временем пересказать мужу все, что удалось разузнать.
Однако уложить бабушку спать оказалось делом далеко не самым простым. Времени было уже около двенадцати, а бабулька только-только ожила и сменила ворчливое настроение на эдакое шкодливое:
– Чего эт вы скисли? Не хотите с бабушкой жить? Хе-хе-хе. А думаете, мне приятно с бабками водиться? Нет уж, я лучше здесь, с вами, с молодежью, – веселилась она, подмигивая Клавдии.
У той уже давно глаза слипались от усталости, но приходилось вежливо хихикать и составлять компанию. Свекровь Катерина Михайловна расположилась в гостиной на диване и бойко орудовала телевизионным пультом.
– О! Сейчас самые программы пойдут! – заговорщицки подмигнула она супругам. – Вы эротику не смотрите? Зря, зря, там такие штучки иной раз показывают…
У Распузонов все больше раскрывался рот от изумления. О том, чтобы поговорить наедине, не могло быть и речи. Наконец, когда пошел третий час ночи, а старушка увлеклась передачей про современный рок, Клавдия не выдержала:
– Кака, ты, если хочешь, можешь смотреть эротику, можешь слушать тяжелый рок или упиваться ужастиками, а я нет, я пас, я в спальню. Потом меня растолкаете, когда наша матушка соизволит отойти ко сну.
И Клавдия, точно зомби, поплелась в комнату, прикрыла двери и поняла, как же все-таки счастливо жили они с Акакием… до сегодняшнего дня.
Утро началось с кошачьего ора. Вчера про Тимофея благополучно забыли, ублажая бабушку, и сегодня никто не сообразил встать пораньше, чтобы накормить кота.
Клавдия с трудом разлепила веки и тут же оглохла от оглушительного храпа. Храпела Катерина Михайловна. Вообще зрелище было еще то – на широкой супружеской постели примостились Клавдия Сидоровна и Акакий Игоревич, а между ними в розовой пижаме с далматинцами, раскинув руки, храпела свекровушка.
– Господи, как я еще не оглохла этой ночью, – буркнула Клавдия Сидоровна и подалась на кухню. – Сейчас, Тимочка, сейчас, котик, рыбки тебе дам.
Шмякнув в кошачью миску кусок минтая, Клавдия поспешила в ванную. Сколько уж можно ходить с таким гребнем, ведь сегодня мужчины должны подъехать. Только хозяйка погрузилась в приятное тепло, вылив в воду полфлакона пены, как тут же по двери требовательно забарабанили:
– Клавдия! Немедленно открой! Чем можно заниматься столько времени?! – голосила Катерина Михайловна, без устали работая кулаком.
– Вот ведь, не спится ей… Мама, я принимаю ванну!
– Хватит уже, вылазь! Ты не одна! И что за мода такая – по три часа санузел занимать?
У Клавдии лопнуло терпение. Она могла прямо сейчас выскочить, разбрасывая клочья пены, и наговорить свекрови гадостей, но… но подумала и решила стуков не замечать. И все бы ничего, однако через пять минут Катерина Михайловна выключила свет, а в темноте барахтаться в ванне было совсем неприятно.
– Заходите, маменька, – ласково улыбнулась Клавдия, выходя из ванной с замотанной полотенцем головой.
Катерина Михайловна победоносно хмыкнула и исчезла за дверью, заперев ее за собой. Сама она совершенно не торопилась. Несчастный Акакий уже минут сорок бросал на дверь ванной скорбные взгляды, молясь лишь о том, чтобы никому не пришло в голову заявиться сейчас в гости.
– Акакий, расскажи мне, что она за женщина была – Мария Зудова? – решила использовать время для конфиденциального разговора с мужем Клавдия.
– Ах, Клавочка, оставь! У тебя совершенно нет никаких причин для ревности! – отмахнулся Акакий и скроил тоскливую мину. Господи! Ну, Клаву-то куда несет?!
– Что ты руками машешь? Тоже мне, вертолет нашелся! Я тебя серьезно спрашиваю – что ты про Зудову знаешь? – рассерженно накинулась на него Клавдия. Ее уже начало потряхивать от свекрови, и она должна была на кого-то выплеснуть эмоции.
– Ах, Клавочка, это было так романтично… – Акакий Игоревич закатил глаза, но мощный толчок жены вернул его в действительность. – С Машей мы познакомились… Короче вышло так…
… Стали уже забываться те времена, когда за порядочной книгой нужно было отстоять многодневную очередь. Акакий был молод, сердце требовало любви и романтики, а окружающие девушки почему-то для него, для Акакия, этой самой любви всегда жалели. Выручали книги. Конечно, он уже давно прочитал всего Дюма, где главными героями были бесстрашные, прекрасные мушкетеры, а их возлюбленными – очаровательные дамы. Акакий очень стыдился, но его безумно тянуло перечитывать эти романы про мушкетеров еще и еще. Он уже четыре раза брал в библиотеке одни и те же книги, и когда пришел брать их в пятый раз, седенькая библиотекарша укоризненно покачала головой: