Хомут на лебединую шею

– Подожди. Кому это он нужен? Где? – насторожился Фома.

– Да я не поняла… А может, он не так сказал. Нет, он сказал – иди, мол, я сейчас к тебе прилечу, моя мышка, мой зай…

– Не ври! – взорвался Фома. – Тут дело серьезное! Мужик с жизнью простился, какая, к черту, мышка!

– Фома! Уймись! – рявкнула Варька, и супруг захлопнул рот. – И чего? Дальше чего было?

– И ничего. Лежала и ждала… Пока вон Гутю не принесло!

– Кого ждала?! Ты храпела, как механизатор! Ждала она… – вскинулась Гутиэра, но потом вдруг как-то разом сникла. – Чего мы сидим-то, надо милицию вызывать.

– Фома уже вызвал, – тихо проговорила Варька. – Сейчас приедут.

Фома метался по кухне, натыкаясь на стулья, и постоянно ерошил волосы. Гутиэра сидела за столом, обхватив голову руками.

– Если спросят, что он здесь делал, скажем, что случайно за луком зашел, – вдруг всполошилась она.

– Это еще с чего? – остановился Фома. – Какой лук, мужик при полном параде, даже расчесан на пробор!

– Ну и что! А у меня нет лицензии на мою частную деятельность! Налоги заставят платить!

– Давайте скажем, что Аллочка нашла его по объявлению и у них состоялась встреча, – предложила Варька.

Так они и сказали прибывшим стражам порядка. Правда, потом все же пришлось сказать правду милиционерам, потому что Аллочка утверждала, будто объявление она вычитала в газете «Деловой вестник», Варька утверждала, что это тетушкин знакомый из газеты «Красивая жизнь», а Фома ничего не вспомнил, кроме «Медицинского работника». Беседа с людьми в погонах затянулась. В квартиру набилась целая куча народа – милиционеры куда-то звонили, прибывшие молчаливые парни унесли на носилках тело несчастного Псова, потом какой-то неизвестный мужчина в темном костюме настоятельно требовал, чтобы Аллочка проехалась куда-то вместе с ними. Пришлось Фомке звонить всем знакомым и незнакомым, вспоминать старые связи, хлопотать, чтобы растерянную женщину оставили дома. Когда все удалились, захватив с собой Аллочкину подписку о невыезде, было уже около пяти часов утра.

На следующий день Варя появилась в офисе на двадцать минут позже обычного. У директора вытянулось лицо, но опоздания у всех давно вошли в норму, поэтому никакого взыскания Варвара не получила. И все-таки день у нее не задался. Хотя бы потому, что в середине рабочего дня заявилась Лена Сорокина. Варя никогда не считала ее подругой, они просто учились в одном классе, но Леночка упорно посещала всех одноклассников.

– Варь! Привет! Я ведь чего к тебе… – начала она с порога. – Ой, слушай, ты чего-то так выглядишь, прям как покойница! Ну да я не об этом. Нам нужно поговорить. Ты не представляешь! Я тебе такое скажу, такое скажу… ты обязательно должна меня за это сводить в ресторан.

– Я только вчера из ресторана. Не хочу, – настороженно проговорила Варя, вглядываясь в одноклассницу.

Сорокина ни за что не прискакала бы посреди бела дня, да еще к ней на работу, если бы новость была хорошая. А за плохую вести ее в ресторан – с какой радости?!

– Это ты зря, – покачала головой Ленка, доставая длинную, тонкую сигарету. – Тебе просто необходимо это знать.

– Ну если уж ты так хочешь, давай сегодня после работы зайдем вон в то кафе, идет?

Сорокина поджала губы, дескать, она не привыкла сидеть в таких слаборазвитых забегаловках. Однако на что не пойдешь ради подруги. Она стряхнула пепел на молочно-белый ковер и благосклонно кивнула. Варька не на шутку струхнула: если уж Леночка согласна и на такое кафе, то, видимо, новость и впрямь серьезная.

– Слушай, я вчера Ирку Серову встретила, – сразу начала Лена Сорокина, едва дамы вечером встретились за круглым столиком в кафе. – И знаешь, что она мне рассказала? Оказывается, она лечила там какую-то свою ногу у Фомы Неверова. Ну ты же знаешь, это твой муж. Ну так вот, она от твоего Неверова просто визжит! Он, говорит, и красавец, и умница, и ласковый такой! Вот ты скажи, где это она про ласку узнала? Я, Варька, так за тебя переживаю, так переживаю, ты же понимаешь, как Серова на мужиков вешается. Ну и вот, я еле вчера дотерпела, а сегодня прямо с обеда к тебе. Ты это дело на самотек не пускай.

Варя слушала одноклассницу, хлопая глазами. Да, конечно, она прекрасно знала Серову Иру, они вместе с ней и с Сорокиной учились в одном классе и даже какое-то время сидели за одной партой. Ира была яркая девица и к мужскому полу относилась с повышенным трепетом. Если на ее дороге попался Фома, то она не успокоится, пока парень полностью не сойдет от нее с ума. Это уже проверено.

– Варь, я слышала, ваша фирма занимается мехами, нельзя ли мне у вас по дешевке прикупить какую-нибудь шиншиллку, а? Все ж таки за такую новость мне…

– За такую новость тебе бы раньше башку отрубили, – хмуро пробубнила Варя, согревая руки о крошечную кофейную чашку. – Нет у нас шиншилл, не держим. Тем более по дешевке. Хочешь, можем кролика продать.

– Не, ну кролик – это несерьезно. А что, правда башку отрубали?

Варя не стала однокласснице в подробностях описывать, что встарь творили с теми, кто приносил дурную весть, да и к чему? Однако настроение у нее упало ниже нуля.

Ленка Сорокина еще немного посидела, постреляла глазами на молодых парней, которые шумно пировали за соседним столиком, и, пообещав Варе заглянуть на днях к ней в офис, нехотя удалилась. Домой идти Варе не хотелось. Неужели Ирка и в самом деле решит испробовать на Фомке свою привлекательность? Если это так, Варя окажется разведенной. И очень быстро. Ей никак не сравниться с огромными синими Иркиными глазами, с ее длиннющими ногами, с тонюсенькой талией и самое главное – с ее гардеробом. А Фомка – он же как ребенок, его захомутать ничего не стоит. Варька так явно представила себе, как красавица Ирка Серова шагает под ручку с ее, с Варькиным, мужем, что разревелась. Все было плохо! И дома вчера такая неприятность с покойником, и теперь еще вот единственный муж…

– Девушка, вам плохо? – обратился к ней приятный парень, сидевший за соседним столиком. – Может, вам чем-нибудь помочь?

– Ничем мне не надо помогать! – со злостью рявкнула Варька. – Знаем мы вас, помогальщиков! У самого небось жена дома все глаза проглядела, а он тут чужим бабам помогать собирается!

Парень испуганно отшатнулся, а обратившись к друзьям, выразительно покрутил пальцем у виска. Больше Варвара здесь не задерживалась. Она неслась домой.

Дни наступили тревожные и неприятные. Фома Неверов являлся домой совершенно без сил. Мало того, что на работе не продохнешь, так еще и в милицию постоянно вызывают. И еще оказывается, Фома в этой самой милиции ведет себя совершенно неправильным образом. Ну конечно, вместо того, чтобы прибыть и скромно уставиться в пол в ожидании вопросов, Фома Леонидович каждый раз налетал на служителей закона с вопросами:

– Ну? И что у нас там случилось?

– Вот это мы и хотим от вас узнать, – попытался осадить его грузный дядечка по фамилии Кузин.

– А сами? Какие-то сдвиги есть? Кто это на нашем балконе стрельбу устроил? – не терял пыла Неверов.

Только во второе посещение капитану Кузину, которому, вероятно, поручили это дело, с большим трудом удалось остепенить свидетеля. У него даже получилось задать Фоме парочку вопросов, но под конец Фома Неверов все же вынудил милиционера сознаться:

– Да! У нас есть версия! По нашим предположениям, в мужика этого, в Псова, вообще попали по чистой случайности. Ну, играли ребятишки на стройке, стреляли холостыми и… ну… случайно застрелили вашего гостя.

– Не верю! – взорвался Фома.

– А вас никто и не спрашивает, верите вы или нет. Вы хотели узнать, что у вас случилось, я вам популярно объяснил, – устало вытер пот Кузин.

Фома вскочил со стула и принялся шагать по маленькому, точно лифт, кабинету. Он широко размахивал руками, ерошил волосы и громогласно вопрошал:

– Вы хотите мне сказать, что холостая пуля случайно залетела на наш балкон и попала в грудь Псова. Потом так же случайно залетели еще две? И уже по абсолютному недоразумению холостые патроны оказались боевыми, так, что ли? Вы это мне хотите сказать?

– Я вам хочу сказать только одно – я уже закончил опрос, вы можете быть совершенно свободны. И еще я вам хочу доложить, что, кроме вашей Аллы Власовны, никого в квартире не было. Согласитесь, как-то уж слишком странно получается – дамочка приглашает мужчину на первое романтическое знакомство и тут же спокойно засыпает в самый неподходящий момент. Вы считаете, это нормально?

Фома опять забегал по крохотному кабинету.

– Да вы ее просто не знаете! Для нее это нормально! Она… Ну, хотела продолжить женщина знакомство в спальне, чего особенного, чай, не первоклассница – сорок уже! Ну и расположилась, ждала, ждала и… и уснула, с кем не случается. А вы что думаете, она пристрелила Псова и спокойно улеглась спать? Наша Аллочка не совсем идиотка, это она просто выглядит так, а на самом деле… Да и потом, зачем ей убивать единственного жениха? И к тому же вы не нашли орудия убийства! А без него вы не имеете права!..

– Ой-й-й, хватит! Только не начинайте мне еще мои права перечислять! – потерял терпение собеседник. – Идите, наш с вами разговор окончен.

– Нет, позвольте!..

– Не позволю! – взвизгнул раздосадованный Кузин и заверещал во всю силу легких: – Иванищенко!! Немедленно выведи этого говоруна! Мне еще полдня работать, а он меня уже из себя вывел! И больше чтобы глаза мои его никогда не видели!

Фома, конечно, обиделся и ушел. В конце концов, у него целый ворох своих забот, пусть о Псове голова болит у Кузина. В поликлинике возле его кабинета урчала длиннохвостая очередь. Пришлось задержаться на работе, чтобы всех принять. И вот теперь совсем разбитый Фома плелся домой.

– А вот и наш Фомочка, – ласково запела теща прямо в прихожей.

И уж если Варина матушка так медово встречает родимого зятя, значит, в доме гости, это уже верная народная примета.

– Здравствуйте, Фома Леонидович, – басил плотный высокий мужчина, сверкая безупречными вставными зубами.

– Надеюсь, вам представлять друг друга не нужно, – продолжала цвести Гутя.

Фома только криво улыбнулся. Еще бы! Конечно, не нужно, потому что перед ним стоял бог и царь – Федорин Игорь Иванович, главврач поликлиники, где Фома Леонидович трудился.

– А что это ты, батенька, домой не торопишься? Времени-то уже… – по-отечески пожурил Фому Игорь Иванович. – Ох уж эта молодежь! Ведь я сколько раз говорил вашему Фоме Леонидовичу – ступай в отпуск, отдохни, так ведь нет! Ни в какую!

Фома захлебнулся негодованием. Еще позавчера он лично обращался к главному с просьбой отпустить его в отпуск, мол, год кончается, а он так и не отгулял. Напомнить ему ответ, что ли?

– А вы его отпустите, он сейчас не откажется, – тучей насупилась Варвара, которая сидела тут же и тихонько прихлебывала горячий чай.

– А я и отправляю – иди, Фома Леонидович! Отдохни! Тещу порадуй, жену. Ну как? Тебе с завтрашнего оформить?

– Гутиэра Власовна, скажите мне, недалекому: что вы такое ему пообещали? – спросил Фома, едва за Игорем Ивановичем закрылась дверь. – Вы же просто волшебница!

Гутиэра сначала отмахивалась, но потом поделилась секретом:

– Да нет здесь никакого волшебства. Просто ваш Федорин купил себе новый дом, а тещу к себе перетаскивать не хочет. Ну, естественно, жене об этом даже заикаться боится. Вот и придумал – бабушку выдать замуж.

– И кто на нее польстится? – выплыла из своей комнаты Алиссия в мятом халате.

– Да есть у меня один женишок… Ой, Аллочка, а ты зачем же поднялась? Ты же себя так неважно чувствуешь! – забегала вокруг дебелой Аллочки Гутиэра.

Алиссия сегодня весь день валялась на диване и пребывала в трауре. Правда, она и раньше только и делала, что продавливала диван, но сегодня у нее был замечательный повод для лени – она оплакивала свою несостоявшуюся семейную жизнь. А ведь как славно все начиналось. Псов на самом деле поверил, что Аллочка – внебрачная дочь магната. Потенциальный мужчина просто сжигал ее своим взглядом, и засидевшаяся в девках невеста вся раскисла от его обходительности. Правда, мужик отчего-то все никак не торопился доказать свою любовь, это его и сгубило. Зато теперь он упокоился, а вот ее, Аллочку, несколько часов заставляли бубнить одно и то же – рассказывать, как они с Псовым провели вечер. Можно подумать, этот рассказ доставлял ей эстетическое наслаждение!

– Пойдем, Фома, я тебя покормлю, – позвала Варвара мужа и, повыше вздернув подбородок, направилась на кухню.

– Я, Варюша, так устал, что даже есть не хочу, – пролепетал Фома, отправляясь в свою комнату поближе к телевизору.

Варька насторожилась, и ей тут же вспомнилось появление одноклассницы Ленки.

– И где это ты устал? Чего это ты вчера, как пришел, сразу к кастрюлям понесся, а сегодня у тебя приступ усталости?

– Варь, давай фильм посмотрим, а? Гляди, твой любимый артист играет…

– Вот уж не надо про артиста! – чуть не ревела Варя, подозревая любимого в измене с Иркой Серовой. – Объясни толком – где был?!

Истерические вопли Варвары были замечательно слышны в соседней комнате, где Гутя с Аллочкой в очередной раз прорабатывали газету с рубрикой знакомств.

– Вот она, твоя семейная жизнь, – себе под нос ворчала Аллочка. – Уж если Варька с Фомой грызутся, представляю, как я на своего мужика орать буду. А мне это надо? У тебя живу себе тихонько, ни забот, ни ругани.

Гутиэра в задумчивости погладила кота Матвея, который вальяжно вспрыгнул на стол и с кошачьей наглостью улегся прямо на самого завидного жениха в газете.

– Варенька, девочка моя, ну что у тебя случилось? – доносилось сквозь стену.

– Вот! – победно уставилась на сестру Гутя. – Кто тебя, кроме мужа, будет называть своей девочкой?

– Ладно, схожу замуж, – согласилась Алиссия, скидывая кота на пол и утыкаясь рыхлым носом в объявления.

– Замолчи немедленно! И не смей из меня делать дуру! – выходила из себя Варька.

– Нет, Гутя, не пойду, – снова заартачилась Аллочка. – Он из нее дуру делает.

Гутиэра не успела ответить, позвонили в дверь.

На пороге стояла неизвестная дама в короткой шубе, в сапогах, которые были такие грязные, будто дама добиралась пешком через песчаный карьер, и в ярком полосатом шарфе. Незнакомка стреляла сильно накрашенными глазами и кривила крупные губы, обведенные фиолетовой помадой.

– Квартира Неверовых? – спросила она тоном начальницы, которую обворовали собственные подчиненные.

Квартира была Гутина, но как-то с Варькиным замужеством вся семья стала зваться Неверовыми, это, конечно, было неправильно, и Гутя с Аллочкой стали как бы самозванками. Ну да так, видимо, всем было удобнее. И потом, не говорить же каждому встречному-поперечному, что ты Гутиэра Власовна Клопова! Неверовы куда звучнее.

– Д-да… Это наша квартира, – постаралась сохранить достоинство Гутя.

– Вы, стало быть, невеста моего мужа? – злобно рыкнула гостья и прошла в комнату без приглашения.

Она по-свойски скинула шубку на диван, плюхнулась в кресло, взбрыкнув ногами в грязных сапогах. С сапог немедленно отвалились куски грязи на чистый ковер.

– Простите, а вы кто? – догадалась наконец спросить Гутя. – И почему вы решили, что я какая-то невеста?

– Начнем с того, что я – Кукина Лилия Семеновна…

– У меня никогда не было жениха по фамилии Кукин, – перебила ее Гутиэра.

– Зато у вас был Псов! А я его гражданская жена! И уже семнадцать лет! А вы, я так поняла, его невеста! – не снижала тона Кукина.

Гутиэра, ничего не понимая, опустилась на стул. Вопли Варвары за стеной прекратились, и в комнате повисла минутная тишина.

– Ни фига! Это я невеста! – вдруг заявила Аллочка и поднялась во весь свой рост, блистая засаленным халатом на животе.

– Ага!! Вот кто мешочек с деньгами! – хищно сверкнула улыбкой гражданская жена Псова. – Весьма солидный, надо сказать, кошелек. Правда, довольно потрепанный, ну да стар золотник, да золотник, чего уж там. Значит, я к вам.

Аллочка несколько стушевалась. Она совершенно не умела общаться с женами своих женихов, тем более что последних у нее были, надо сказать, не толпы.

– В чем, собственно, дело? – серьезно нахмурилась Гутя.

– Так я вам и пришла рассказать, – с готовностью подхватила Кукина. – Дело в том, что мы с Назаром живем уже семнадцать лет. И разводиться он со мной не собирался. Ну, вы сами понимаете, ни одному мужику и в голову не придет сменить такую, как я, на это чучело, – кивнула она на пригорюнившуюся Аллочку. – Псов занимался тем, что охмурял подобных дурочек, выкачивал из них деньги, на что, собственно, и содержал семью. Если вам интересно, могу сказать, что у него имеются двое детей – мальчик и девочка, которых он любил безмерно и ни в чем им не отказывал. Вот, полюбуйтесь на крошек, правда, они прелестны?

Кукина достала из крохотной сумочки цветное фото и милостиво пригласила полюбоваться детьми. На фотографии двое детей с сытыми мордахами презрительно смотрели в объектив.

– И что же вы хотите? – не утерпела Варька. Она уже давно пробралась в комнату и теперь с интересом наблюдала, как развиваются события.

– Ох, боже мой! Неужели трудно догадаться? – всплеснула руками гражданская вдова. – Назар пошел к вам, здесь его убили, и, естественно, теперь мы обречены на нищенское существование! Но вы же не думаете, что я буду стоять у вокзала с протянутой рукой! Все очень просто, вы мне должны выплатить пенсию по утере кормильца!

Варенька судорожно сглотнула, по Гутиному лицу побежала судорога, а Аллочка отчего-то начала неприлично икать.

– А… А почему мы?.. – наконец вымолвила Гутя.

– Ну как же! Ведь он погиб, так скажем, на предприятии! На рабочем месте! То есть у вас. Еще большой вопрос, не вы ли его пристрелили. Поэтому и получается, что пенсию платить вам, – спокойно разъяснила Кукина Лилия Семеновна и затянулась сигареткой.

– И вы будете приходить к нам каждый месяц? – испуганно пролепетала Варя.

– Нет, ну можно раз в полгода, если вы способны выложить всю сумму сразу. Я вот тут подсчитала, вы мне в месяц должны выплатить… так, дайте-ка посмотрю, вот у меня в книжечке… Ага! В месяц вы мне должны пятьдесят тысяч, а за полгода, следовательно триста, а за год…

– Стоп! А с чего вы решили, что мы вам будем платить? – пришла в себя Варька.

Кукина снисходительно усмехнулась и стряхнула пепел в горшок с азалией. – А куда вы денетесь? В противном случае я подниму такую шумиху вокруг свахи Гутиэры, что вы первые на паперть побежите!

– Не верю! – вдруг раздался внушительный бас Фомы. – У нас достаточно средств, чтобы прокормиться, а тещино увлечение скорее хобби! Я давно пытался ее отговорить от этих сомнительных знакомств, она все время упиралась, а теперь с вашей помощью в наш дом придет наконец покой, прекратятся эти постоянные звонки, женихи, невесты…

– Да?! А мы?! – взревела Кукина. – Вам не жаль бедных сирот?! Вы должны нас содержать, мы утеряли кормильца!

– Мы, между прочим, вашего кормильца не трогали! – красиво сказала Аллочка.

Неожиданно Кукина легко успокоилась и снова скинула столбик пепла в азалию.

– Хорошо, тогда найдите того, кто это сделал. Найдите, а я уж вытрясу из него не только пенсию, он меня еще на Канары каждых полгода будет отправлять. Вместе с детьми, конечно.

Неверовы переглянулись.

– Я понимаю, вам нужен врач, но я не психиатр, – растерянно развел руками Фома.

– Мне не нужен врач! – поросенком завизжала Кукина. – Я несчастная женщина! Мне нужен убийца моего мужа!

– Успокойтесь, милиция ищет…

– Милиция?! Вы говорите, милиция?! Они его найдут, и что?! Его сразу же упрячут за решетку, а как я тогда вытрясу с преступника деньги?! Вот и получается, что должны платить мне вы!

– Мы лучше сами злодея найдем, – поспешно проговорила Гутя и быстренько притащила листок бумаги и ручку. – Вы нам оставляете свой телефон и адрес, вот здесь напишите… так… хорошо, а мы вам позвоним, как только вы нам понадобитесь. Поиск преступника – дело серьезное, его за один вечер не раскроешь. А сейчас прошу вас оставить нашу семью, нам о многом нужно подумать.

– Ага… Это… подумайте. А потом обязательно позвоните, а то как же мы… с малютками…

Старшей малютке, судя по фотографии, было не меньше семнадцати, но об этом как-то не хотелось говорить несчастной вдове.

– Ну-ка, брысь! – взвизгнула гостья, беря свою шубку. На мягком, нежном мехе валялся Матвей и терзал шкуру когтями. Клочки шерсти валялись на полу, разлетелись по всей комнате, даже витали в воздухе. – Теперь придется новую покупать.

– Если будете себя хорошо вести, теща вам такого жениха отыщет, который вам купит три шубы! – от чистого сердца пообещал Фома.

Кукина приостановилась, и в ее глазах зажегся неподдельный интерес. Однако Варька, заметив перемену в настроении незваной гости, решительно подтолкнула Лилию Семеновну к входной двери.

– Потом, потом, еще мужа не похоронили, – проворчала она и захлопнула дверь.

Некоторое время домочадцы молчали, а потом Аллочка не выдержала:

– Жениха ей… с шубами… самим не хватает…

– А я вот о другом думаю, – наморщив лоб, проговорил Фома. – Гутиэра Власовна, у нас есть что-нибудь поесть? Я голодный, как волк… Варя! И когда ты меня начнешь кормить по-человечески?!