Четвертый муж – бесплатно!

– Но, Марина Ива...

– А тебе – премия! – не собиралась выслушивать блеянье секретарши Маринка. – И потом... одевайся на работу как-нибудь... ну, поприличнее, что ли! Филиппов очень переживает, что, глядя на тебя, чувствует себя сутенером!

Оставив ошарашенную Ольгу в недоумении, Марина быстро выскочила за дверь. В те моменты, когда она выдергивала Филиппова из сложных ситуаций, госпожа Субботина могла позволить себе некоторые вольности.

Кристина уже отзвонилась, но, как Марина и предполагала, данных о юбиляре Ирбисе набралось совсем немного. Жалкие крохи. На этом просто невозможно было что-то начинать. Пришлось все узнавать самой. Хорошо хоть удалось выяснить, где работает этот потенциальный жених.

И вот теперь Маринка уже подъезжала к солидному серому зданию.

Еще издали она заметила охрану, которая в ее планы ну никак не входила. Однако это было лишь делом техники.

Заметив, как из подъехавшей машины вышли двое представительных мужчин и направились к входу, Маринка выскочила на улицу, осторожно засеменила за ними и прислушалась:

– Николай Ефремыч, я ж вам сразу мотыля предлагал... – убеждал один мужчина другого. – А вы на другую наживку и не возьмете! Николай Ефремыч...

Марина усмехнулась, дождалась, когда мужчины пройдут через охрану, и только потом резво кинулась к дверям.

– Николай Ефремович! Николай Ефремович, вы просили... – с таким воплем пронеслась она мимо охранника, – Николай Ефремович!

Видимо, этот Николай Ефремович был видным деятелем, потому что парень, стоявший на входе, остановить Маринку не решился.

Правда, сам этот Николай Ефремович остановился и стал ждать, чтобы выяснить, зачем он понадобился этой приятной незнакомке.

Но у Маринки умные идеи уже выветрились, и пришлось брякнуть совсем уж откровенную чушь:

– Николай Ефремович... у вас это... возле машины кто-то толкается. Точно вам говорю – зеркальце хотят свинтить.

Тот удивленно дернул бровью и медленно стал соображать – а о каком зеркальце идет речь.

Однако теперь Марину Субботину это уже мало волновало. Она пробежала на лестницу, а после методом проб и ошибок нашла-таки кабинет Ирбиса. Правда, у него в приемной сидела очень строгая и некрасивая девушка – и это говорило о том, что свое секретарское дело она наверняка выполняет добросовестно, но и не более того.

– Здрасте, я к вам, – прямо перед ней рухнула на стул Маринка. – У вашего шефа намечается крупный юбилей, и ваше руководство попросило нас дать об этом информацию в СМИ. Так что меня направили к вам, чтобы вы рассказали – что это за человек.

– Ко мне? – испуганно вытаращилась девчонка. – Но... почему ко мне, я и вовсе...

– Милая девушка... как вас? – невежливо перебила ее Маринка. Она уже давно знала: чем напористее действуешь, тем меньше времени у твоего собеседника мыслить разумно и тем быстрее достигается результат. – Так как вас зовут?

– Алена... Алена Венедиктовна.

– Так вот, Алена. Сейчас совсем нет времени для театральных истерик! «Ах, почему я? Я не могу! Я сегодня не в голосе!» – сурово проговорила Маринка. – Мне все равно, у кого брать материал, но направили к вам. Итак, скажите мне быстренько: какой он, этот Ирбис? Решительный? Напористый? Интеллигентный? Мямля?

– Да! – округлив глаза, мотнула головой Алена.

– Что значит да? Какой?

– Ну вот такой... как вы сказали! – ретиво принялась описывать начальника девчонка. – Он такой... решительный! И напористый... просто жуть! Если что не по его, так он и матом обложить может! Да чего там может, он материт тут всех почем зря... ой!... Но, знаете, все так интеллигентно! – Девчонка поняла, что сболтнула что-то лишнее, и тут же исправилась. – Очень воспитанный человек! Очень! А какой интеллектуал! Вы не поверите – он «Сказку о рыбаке и рыбке» Пушкина наизусть знает! Всю.

– С ум-ма сойти... – медленно качала головой Маринка. – Значит – решительный. Не мямля.

– Да! – снова уверенно заявила Алена. – Мямля! Но только когда вышестоящее начальство вызывает, когда Бураков его к себе на ковер... ну, вы понимаете, да? Он тогда такой растерянный делается, мямля мямлей!

– Понятно, – черкала в блокнотике Маринка. – А как он вообще... в смысле – как он к моде относится? Ну что вы так смотрите? Вот ему больше нравится, когда вы в каком платье?

Девчонка такого вопроса не ожидала вовсе. Поэтому здорово растерялась, смешалась и не знала, как ответить.

– В каком платье? Да он... ему вообще никакое мое платье не нравится.

– То есть ему больше нравится, когда так... раздетой, да? В естественном, так сказать, виде. В первозданном, да?

– Да что вы такое говорите?! – возмутилась Алена и принялась отчаянно моргать. – Ему и вообще никто не нравится! Ну, из наших работниц! У него же семья! Он же... Нет, работницы ему не нравятся.

– Боже мой, – всерьез испугалась Маринка. – Неужели ему нравятся работники? Это ж вся работа псу под хвост...

– Какие работники! Вы совсем не то подумали! Нет, ему, конечно, нравятся наши работницы... Вот Тамара Тимофеевна, он ее очень ценит, Валенька... Лидочку Грач он вообще обожает, они даже летали отдыхать в Турцию, но... это я вам по большому секрету, чтобы вы не подумали, что он у нас... не на то ориентирован!

– Я никому не скажу, – проникновенно пообещала Маринка. – Он же прекрасный семьянин, верно?

– Да! Со своей женой он уже больше тридцати лет вместе! И...

– Дети есть? Сколько? Возраст? – не давала секретарше опомниться Марина. – Большие, маленькие?

– Я возраста не знаю, но... Они уже и сами работают. У него мальчик и девочка... девушка... женщина.

– А чего Леонид Владимирович не любит?

Секретарша на минутку задумалась.

– Да у него вроде бы ничего отвращения не вызывает... Нет! Он совершенно не переносит молочных поросят! – вдруг вспомнила она. – У нас как-то банкет был, а кто-то из благодарных клиентов преподнес ему на серебряном блюде поросенка. Хорошенького такого, всего украшенного. Так Леонид Владимирович сказал, что это кощунство. А потом, когда уже изрядно принял коньячку, рассказал, что в детстве в деревню к бабушке ездил и там подружился с поросенком. А потом поросенка зарезали, так он до армии свинину в рот не мог взять. А в армии ничего, свыкся. Потому что там свинины не было, одна перловка. Это он так шутил, вы же понимаете.

– Ну да, – растянула губы Маринка. – Весельчак он у вас какой!

– Ну а в остальном как обычно – не нравится ему, когда женщина пьет, курит, не любит, когда от них сильно духами воняет, он считает, что от женщины должно веять свежестью. Еще когда юбки короткие носят, тоже не любит...

– Да ну! Не поверю, чтобы короткие юбки и не нравились мужику! – ужаснулась Маринка. – А если ноги красивые?

– Ему все равно не нравится, – вздохнула девушка. – Говорит, что оголяться надо перед мужем или любимым мужчиной, а нечего перед всеми телесами трясти.

– Ужас натуральный... Как монах какой-то...

– Еще не переносит, когда ему на возраст намекают, он же все молодым себя считает... – фыркнула девчонка, но снова спохватилась: – Мы все так считаем – он моложе всех нас, вместе взятых!

– Ну если всех вместе взятых... тогда шанс у него есть... а скажите... – начала было Маринка, но договорить ей не дали. В приемную вплыла пышногрудая красавица с пережженной челкой.

– Аленушка, а Леонид Владимирович у себя? – мило захлопала она густо накрашенными ресницами. – Спросите его – он меня примет? Мне буквально на пару минуточек.

– Его еще нет. Через минут десять должен приехать, – сообщила секретарша. – А ему что-нибудь передать?

– Нет-нет, ничего не надо, я лучше попозже забегу, – махнула ручкой красавица и выбежала из приемной.

– Это кто? – повернулась к Алене Марина.

– Вот это и есть Лидочка Грач, – гордо дернула плечом секретарша. – Правда, она красавица?

– Чистая правда, – с готовностью кивнула Марина. – А юбка и в самом деле чуть ниже колена... М-да. Вы сказали, что Леонид Владимирович сейчас будет? Тогда я не смею вам мешать. Он не должен меня видеть, это же... сюрприз! В некотором роде. До свидания, любезная Алена Венедиктовна.

Любезная Алена Венедиктовна выдохнула с явным облегчением, когда дверь за гостьей закрылась.

Марина же успела выскочить вовремя. Прямо по коридору шумно продвигался седовласый мужчина, за которым семенила уже знакомая Марине Лидочка Грач. Молодая женщина, видимо, что-то пыталась попросить, потому что обаяние и кокетство были включены на полную мощность. Однако мужчина шагал так быстро, что девушка за ним не поспевала, и все кокетство безрезультатно погибало за спиной Ирбиса.

– Но Леонид же Влади-и-имирович... – все еще не оставляла попыток Лидочка с птичьей фамилией. – Но я же совершенно не могу...

– А вы съездите на места! – рычал в трубку сотового Леонид Владимирович, окончательно наплевав на все стенания красотки. – Я вам сколько раз повторять должен?!

—...Та-а-ак... – усевшись за руль своей машины, призадумалась Маринка. – И что мы поимели? Обыкновенный мужлан... в хорошем смысле этого слова... Решительный, напористый, то есть лидер. С начальством на рожон не лезет, то есть место свое понимает правильно, работает без фанатизма. Что еще... поросят не любит? А придется. Надо же нам как-то бороться с конкуренцией. Поэтому... Вот уж кому не завидую, так это Нонне и этой... Лидочке Грач. Придется этому Грачу довольствоваться червяками.

Марина ехала по главной улице города, а в голове все аккуратно укладывалось по полочкам. Значит, надо подготовиться к завтрашней встрече с партнерами, потом все продумать к субботнему знакомству Кристинки с дядькой Ирбисом. Да и самой подготовиться – на всякий пожарный, чтобы быть на подхвате, если женишок вдруг вознамерится соскочить с крючка. Ну и Кристинку надо подготовить. Эх, с ней бы еще порепетировать, она ведь не умеет, чтобы так – на чистой импровизации. Прямо хоть тексты ей пиши... Так, сейчас не об этом... значит, что купить нужно? Затрапезный костюм под горлышко на завтра... под горлышко, интересно, а такие сейчас шьют? Кристинке надо кружева и туфли. Туфельки у подруги – отворотясь не насмотришься. В таких хорошо старичкам пенсию носить – за свою примут. Так, еще по магазинам с косметикой и парфюмерией пробежаться... И мастеру Ирине в салон красоты позвонить.

Время на раздумья совершенно не оставалось, и Марина уверенно повернула машину к огромному магазину «Букет», где чего уж только нет... Эх, еще и деньги с карточки у разлюбезного Матвейчика надо снять... Ух ты! У его матери ведь завтра именины! Надо и подарок купить, и напомнить – сынок, как пить дать, даже не вспомнит, что у него где-то еще родная матушка поздравлений ждет к своим девяноста четырем годкам.

Возле банкомата Марина безжалостно опустошила пластиковую карту мужа и в самом хорошем настроении вошла в «Букет». Там она сразу же зарулила в отдел одежды и уверенно направилась к продавцу-консультанту:

– Девушка, давайте как-нибудь скоренько найдем мне эдакое платьице, чтобы нравилось женщинам – некрасавицам, а мужчины от него приходили в бешенство. У вас такое есть?

– Да, конечно, – охотно кивнула консультант и, не задумываясь, тут же притащила Марине цветастый фланелевый халат.

– Вот. Китайское производство. Дешево и сердито. У нас женщины их просто с руками отрывают.

– Это что – вы издеваетесь, да? – засопела Марина. – Вы не понимаете, да? Мне ж на работу!

– Это в смысле... черный, что ли? Рабочий? – уточнила девушка, не меняя любезного выражения лица.

– Да ну вас... – Марина махнула рукой в сторону такого непрофессионального работника прилавка. – Я сама выберу!

Она пробежалась по залу, схватила сразу несколько вешалок с одеждой и демонстративно задернула штору в примерочной.

Глядя на себя в зеркало, Маринка не переставала кривить губы – это хоть и темненькое, но слишком вызывающий вырез, куда такое годится? А от этого партнерская супруга точно в ярость кинется: вон какой сзади разрез – до самого пояса! Зато под горлышко. И как в нем только ходить, все же видно... Фу ты, надо наоборот его надеть, разрез, оказывается, спереди... Нет, слишком красиво как-то, так фигурку обтягивает...

В конце концов, пришлось остановиться на платье стального цвета, с воротником-стоечкой. Самое то, если бы не длиннющая – в пол – юбка.

– Да ну и ладно! Отчекрыжу ее сегодня вечером, будет нормально, – решила Маринка, направляясь к кассе.

Зато с платьем на субботу вышло замечательно. Конечно, она хотела немножко другое, даже совсем другое, если честно, но когда увидела это – воздушное, с легкомысленными, веселыми бабочками, однако ж достаточно целомудренное – будто пришедшее из шестидесятых годов... У Марины тут же нарисовался и ее собственный образ. Да! Она будет... ожившей ностальгией! Да! И пусть этот Ирбис сколько угодно вдалбливает в головы подчиненных, что он еще самый что ни на есть равнодушный к чужим женщинам женатик, на Маринку он не сможет не клюнуть! А там уже она его нежно и бережно передаст Кристинке. Главное – увести дедушку из лап Нонны и его птичьей Лидочки!

В парфюмерном отделе Марина отоварилась серьезно. А уж как тщательно выбирала!

– Девушка, мне дайте что-нибудь противно-цветочное! – требовала она. – Со стойким ароматом. Такое, знаете, чтоб с души воротило... Ну чего вы на меня так уставились? Нет, я не собираюсь поливать этими духами мужа, чтобы к нему никто не лип... Хотя это неплохая идея... Просто... просто у меня дома кот! Да, кот. И, понимаете, у нас проблема с горшком. Кот повадился везде гадить, а в горшок не ходит. Принципиально. А я тут прочитала, что надо полить духами, и он... уйдет из этого дома... совсем. Нет, не уйдет, но гадить в одухотворенных местах перестанет. Так у вас есть?

– Да у нас половина отдела такой прелестью завалено! – фыркнула продавщица. – Что вам конкретно дать?

– Полагаюсь на ваш вкус!

Продавщица долго разглядывала флакончики, не решаясь их даже открыть, и наконец выбрала два.

– Вот, давайте руку, я брызну.

– Да вы что?!! – быстро спрятала за спину руки Маринка. – Это ж не у меня проблемы с горшком! Я уж... слава богу... Вы уж как-нибудь в пакетик сами... И еще газеткой оберните, чтоб не просочилось. А теперь... что у вас есть с запахом свежести?

Девица уперла глаза в потолок, а потом бодро отрапортовала:

– Есть «Лимон в облаках», есть «Свежесть дождя».

– Это не освежители воздуха для туалета, точно – духи? – на всякий случай переспросила Марина.

– Нет-нет, – замотала головой продавщица. – По поручению заведующей отделом одна наша сотрудница все иностранные названия перевела на русский язык. Чтобы покупателям понятнее было. Чтобы, значит, никакого иностранного засилья... Вот так и получились «Свежесть морозного утра» и «Речная прохлада».

– «Речная прохлада», надо думать, тиной воняет?

– Не нюхала, – призналась продавщица. – Но зато есть «Морской ветерок», там точно – ни тины, ни морепродуктов. Ничем не пахнет. Вообще ничем.

– Тогда лучше «Свежесть дождя» и «Свежесть морозного утра», – решила Марина и быстро добавила: – И еще что-нибудь с запахом алкоголя.

– Девушка-а... – устало протянула продавец. – Запах алкоголя легко сохраняется после баночки пива.

– Точно! – обрадовалась Маринка. – Выбейте мне еще и пиво.

– Ну де-е-евушка! Мы пивом не торгуем!

– Вот у вас всегда так! Ничего не найдешь! – рявкнула Маринка, схватила покупки и направилась в отдел подарков – свекровь ее, конечно, никогда не жаловала, но подарок ей купить было просто необходимо.

Дома к ней сразу же кинулся муж. Матвей Борисович был стар, лыс, дебел, свято верил в бескорыстную любовь, а также лелеял надежду на скорое отцовство. В предыдущем браке детей у него не было.

– Марьюшка! Ну разве можно себя изводить производством! Ну посмотри, во сколько ты пришла! Я ж тебе говорил: запиши мои цитаты: «Молодость не вечна, а мы про это не помним...» Нет, не так: «Мы про это не желаем помнить! А потом не можем выполнить самое святое свое предназначение – родить и выносить ребенка!»

– Про молодость – это ты прав... – сказала Маринка, бросив пакеты в прихожей. – И про «не желаем» тоже. Ну кого ты сейчас выносишь, ты подумал? Тебе ж...

– Мариша... – возмущенно захлопал лысыми веками трепетный супруг. – Но я и не должен вынашивать! Это удел женщины! Мужское дело – это благополучное зачатие! Это моя миссия! Поднимать рождаемость! Кто же, если не я!

– Не цепляйся к словам, – отмахнулась Марина. – И не грузись всякими мужскими делами. Ты уже пенсионного возраста и смело можешь плевать на все миссии. Слава тебе, господи, производителей еще хватает. Мне Криська не звонила?

– Не звонила. И все же – нельзя себя так надрывать! – топнул ножкой Матвей Борисович.

– Да... Сегодня я надрывалась... – задумчиво проговорила Маринка, сидя в кресле и накручивая локон на палец. – Завтра по плану опять надрываться... И послезавтра вечером – тоже. А в воскресенье можно будет отдохнуть.

– Но я не понимаю – зачем?! Зачем тебе все это нужно?! – перешел на визг супруг. – Тебе что – не хватает тех денег, которые я приношу?!

– Мне – хватает. А ребеночку? Ты же хочешь ребеночка? – уперлась взглядом в супруга Маринка. – И чего? Что у меня есть? Эта квартира – на тебе, машины... На мне только одна, свою ты на себя записал. Дача – тоже мне не принадлежит! Где я буду воспитывать дитя?! А если тебе приспичит жениться на более молодой девочке, если ты нас оставишь – мы с несчастным ребеночком будем слоняться по подъездам?! Я тебе давно говорю – перепиши на меня дачу и половину квартиры. Чтобы я смогла спокойно позволить себе... как ты цитировал? «Выполнить самое свое святое предназначение»! Вот!

Матвей Борисович хитренько прищурил глазки.

– Ты думаешь, я ничего не понимаю, да? Как только я перепишу на тебя часть квартиры – ты тут же подашь на развод. У меня у товарища по клубу такое же случилось. А ведь какая девица была – сущий ангел!

– Чтобы я больше не слышала, что ты опять шляешься по этим своим бильярдным клубам! – вскипела Маринка. – Там тебя дурному только учат! И вообще! А кто говорил про вечную любовь, не опоганенную звоном злата? Кто говорил, что любит меня бескорыстно и сердечно?! Кто? Вот и приходится мне одной добывать себе уютную норку, чтобы я... как бездомная лисичка, как волчиха, смогла принести туда свое дитя... – Маринка даже сморщилась от жалости к себе, приготовилась плакать, но потом только безнадежно махнула рукой. – По всем правилам этикета я должна закатить тебе маленькую истерику, но, честно говоря, нет ни сил, ни времени, так что, Матюша, уйди, ты мне противен... после своего клуба. Да – будешь спать сегодня один!

Такое решение резко изменило ход событий. Матвей Борисович спать один попросту боялся – его частенько мучили кошмары.

– Но, Мусечка, ты что – всерьез приняла к сердцу мои слова? – принялся он поглаживать жену по коленке и трепетно заглядывать ей в глаза. – А чего я такого сказал? Я просто расстроился, что ты надрываешь свой организм!

– А мне ничего не остается, – горько произнесла Маринка, направляясь в столовую. – У нас даже поесть дома нечего!

– Но как же нечего, девочка моя! Я сегодня заказал из ресторана твою любимую говядину! Правда, она немного остыла, но я ее разогрею в микроволновке.

Маринка смилостивилась:

– Погоди, мне еще надо сделать несколько звонков, так что я все разогрею сама. Да и Криська сейчас придет. Кстати, завтра у твоей матушки именины, я там купила ей подарок – она же любит древние вазы, да? Бухнула на этот подарочек целое состояние. Возьми там, в коробке.

– Королева моя! – прижав руки к груди, чуть не прослезился Матвей Борисович. – Обо всем позаботилась, моя фея! Что я могу для тебя сделать?

– Ну... если не хочешь переписывать на меня квартиру, подшей хоть у платья подол. Я сейчас его обрежу, а ты иголочкой так пройдись аккуратненько, а то я не успею...

– Уже ищу иголочку!

Когда пришла Кристина, у Маринки уже была исписана половина тетрадки новыми идеями.

– Вот что, Криська, платье придется пороть!

– Кого пороть? – вытаращилась верная подруга.

– Он не переносит оголенные телеса... – в раздумье прикусила губу Маринка. – Значит, сделаем так...