Усыновлю мужчину с ребенком

Каратов усмехнулся – вот так вот! Знай нынешнюю молодежь! Правда, раздумывать ему особенно было некогда, рядом с ним крутилась Милочка и настороженно следила, куда же усядется Каратов, чтобы мгновенно примоститься рядом. Каратов отчего-то вдруг подошел и сел рядом с Ксенией.

– Можно? – едва сдерживал он улыбку.

Девушка лишь дернула бровью и повела плечиком, дескать, вот это уже от меня мало зависит. Милочка быстренько уселась с другой стороны от Каратова. Но Глеба это уже не волновало – пусть садится, если хочет себе доставить несколько неприятных часов. Ему поручили присмотреть за этой красавицей, и он просто не может отказать другу.

Ксения оттаяла только к концу вечера. Стала улыбаться, разговорилась с Глебом и даже станцевала с ним парочку медленных танцев. Зато Милочка старалась вовсю. Девушка просто ни секунды не могла промолчать, надрывно хохотала и строила глазки мужчинам с соседнего столика, дабы вызвать дикую ревность Каратова.

– A эта Людмила, похоже, от вас без ума, – заметила Ксения Глебу, когда они в очередной раз качались под медленную музыку.

– С чего вы взяли? – наивно вытаращился Каратов. – Она просто относится ко мне как к своему непосредственному начальству.

– Нет, она относится к вам совсем не просто, – улыбнулась Ксения. – Да и Федор мне говорил, что вам надо помочь освободиться от некоей навязчивой особы.

– Федор? Вот гад, а? – вздохнул Каратов. – С этим вашим Федором… ну никакой личной жизни!

– Не переживайте так, – успокоила красавица. – Я вам немножко помогу.

И помогла. Во всяком случае, с этой минуты она уже не оставляла Каратова своим вниманием. Бедная Милочка и так старалась и эдак, но даже сама понимала, насколько она проигрывает Ксении.

– A чего это мы на наш юбилей всяких посторонних приглашаем? – в конце вечера вдруг возмутилась она. – Прямо вот эти девицы!.. Прямо вот как мухи на… мед!

– Это вы про меня? – высокомерно улыбнулась Ксения. – Так я могу покинуть ваш юбилей.

– Милочка! – вскочил Сутулов. – Ну куда тебя понесло-то, я не понимаю! Какого хрена…

– Пожалуй, я провожу девушку, – тут же поднялся за Ксенией Глеб.

– Нет, ну Глеб! Ну Глеб… Антонович! – уже чуть не плакала Милочка. – Я ж просто так пошутила… A чего она к вам прилипла, как…

Они не стали слушать, что там не понравилось Милочке, вышли из зала, и Ксения подошла к Глебу близко-близко.

– Ты меня просто посадишь в такси… – говорила она, и у Глеба кружилась голова от ее духов. – И я просто исчезну.

– Нет, – покачал он головой.

– Да… я исчезну сегодня. A потом… я приду сама… Когда ты по мне соскучишься.

– Нет, – снова повторил Глеб. – Я сяду в такси с тобой, довезу тебя до дома, а потом… потом ты придешь сама.

– Хорошо, – легко согласилась она и протянула ему номерок. – Возьми мне пальто.

Он отправился к гардеробу, а когда вышел с ее пальто, Ксении уже не было.

– A где девушка, тут была такая, – рыженькая? – спросил он у охранника.

– Так она ж… она вышла. Села в машину и… и укатила. Я еще подумал – ни фига себе, из кабака и на своих колесах! A чего? Стянула что-нибудь, да?

– Все нормально, – усмехнулся Каратов. – Пригласи мне во-о-он того мужика, чтобы мне в зал не возвращаться.

Парень позвал Сутулова. Тот выбежал, хитро сверкая маленькими глазками.

– Ну? Чего? Вместе с Ксюхой едете, да?

– Пальто ее возьми, дома передашь, – сунул ему в руки пальто Ксении Глеб. – Гуляйте, мне пора.

– Глеб! Глеб, постой! A Ксения-то где?!

Каратов и сам бы хотел знать, где эта странная красавица, но только махнул рукой – пусть этот Сутулов думает что хочет.

Глеб приехал домой, тихонько открыл дверь ключом и… и сразу же вдруг ощутил, что дома никого нет. Он быстро прошел в комнату Анфиски – так и есть! Кровать пустая.

– Анфиса! Анфиса, ты где?! – крикнул Каратов.

В доме никто не отозвался.

Глеб схватился за телефон. Блин, когда ж он просмотрел? Ну вот, эсэмэска от Анфиски: «Папа, меня не теряй, я у Вадика». Совсем уже рехнулась с этим Вадиком! Ведь ясно же ей сказал – никаких Вадиков! Чтобы ближе чем на сто метров…

– Анфиса! Что за новости?! – уже кричал он в трубку, дозвонившись до дочери.

– Па, тут такое дело… – торопливо трещала дочь, – у Вадика мама заболела… Она как-то быстро заболела и сильно. Бредит, температура огромная, а он не знает, что делать. Вот я и…

– Где живет этот Вадик? Квартира какая?

– Па, это… ну записывай… Вадь, адрес у вас как называется? Да, пап, и еще – у них совсем есть нечего, привези, а? И еще… какие-то, наверное, лекарства надо, у нее температура немножко за сорок.

– Понятно, – крякнул Каратов и уже через полчаса, нагруженный разными пакетами, звонил в незнакомую дверь.

Ему открыл худенький перепуганный мальчишка.

– Так это ты Вадик и есть? – вместо приветствия спросил Глеб.

– Да, это и есть я, – кивнул мальчишка и тут же вежливо пригласил: – Да вы проходите, пожалуйста.

– О, пап! – выскочила откуда-то из недр квартиры Анфиска. – A я тут бутерброды нам с Вадькой делаю… Только у них не из чего. Один хлеб скрюченный.

– Видите ли… у нас покупками занималась Мария Никитична, а она уехала, а мама внезапно заболела… и я не успел побеспокоиться… – Мальчишка несчастно хлопал глазами и смотрел на незнакомого дядьку снизу вверх.

Этот Вадик был такой тщедушный, хлипенький какой-то, что рядом с ним краснощекая Анфиска смотрелась девицей на выданье.

– Анфиса, тащи пакеты в кухню, а вы, молодой человек, ведите меня в ванную, руки мыть, – быстро распорядился Каратов.

Вадик старался быть вежливым, но в глазах плескался страх. Ясное дело – мать болеет, чего уж тут…

Глеб прошел в просторную спальню, куда привел его Вадик, и остановился.

На большой кровати лежала эта самая Валерия Игоревна, как ее называла в школе учительница. Теперь она выглядела совсем по-другому. Болезнь никого не красит, но все же сейчас дамочка выглядела куда лучше, чем тогда, когда прибегала к ним домой скандалить. Осунувшееся лицо, на щеках нездоровый румянец, а волосы раскиданы по всей подушке. Ведь нормальные волосы, чего она их вечно в кукиш какой-то сгребает?

– Давайте посмотрим, что тут у нас… – сел к ней на кровать Глеб. – Вадик, а чего врача не вызвали?

– Так мама… она как-то быстро заболела. A Анфиса сказала, что лучше к вам обратиться…

– Градусник есть у вас?

– Вот… – Мальчишка суетливо принес градусник.

– Хорошо…

Лера вдруг открыла глаза.

– Доктор, я… мне… я немножко простыла… – виновато сообщила она. – Мне… только денек отлежаться…

– Разберемся… Давайте-ка, дамочка, мы вас сейчас осмотрим…

В дверь заглянула Анфиска.

– Вадька! – громким шепотом позвала она. – Иди сюда, чего там торчишь? Как у вас чайник включается?

Вадька понесся к подруге.

– Доктор, у меня ничего серьезного? – теперь такими же испуганными глазами, как у сына, смотрела на Глеба Лера.

– Сами же говорили – немножко простыли… Правда, запускать не надо, сейчас сразу вот эти две таблетки, а потом… потом я вам все распишу, а то где вы тут все упомните, – хмурился Каратов. – A после… после к участковому… если нужен больничный.

– Не нужен, – слабо улыбнулась Лера. – Вы знаете, мне так… так ваше лицо знакомо.

– Состояние у вас нормальное… – что-то писал на своем фирменном бланке Каратов. – Мозг не пострадал… даже меня узнали…

Лера растерянно похлопала глазами, потом ойкнула и натянула одеяло до подбородка.

– Вы… вы… папа, да? – прошелестела она. – Анфисы, да?

– Сейчас я врач, – отрезал Каратов. – Вот эти таблеточки сейчас. Прямо две штуки… Вадик! Воды принеси!

– Да я и так… выпью… – чуть слышно прошептала Лера.

– Ну и к чему такой героизм? Сейчас парень воды принесет, выпьете в свое удовольствие… Да и вообще! Пора уже себя любить, знаете ли! Такая красивая, молодая женщина, а себя совсем не жалеете! A вам еще парня на ноги ставить!

– Красивая, да? – вытаращилась Лера. – Вы… Признайтесь, вы смеетесь? Я ж сейчас… сейчас-то я красавица! Больная вся… A над больными разве можно смеяться? Вы же клятву…

– Да что вам всем эта клятва? – взвился Каратов. – И почему я должен смеяться? Вы на самом деле красивая молодая женщина! И именно сейчас. Потому что у вас волосы распущены, румянец наведен… То есть он сам есть. A то… Ходите, как инфузория туфелька. Да еще и скандалите. Вадик!.. А, ты уже принес… Теперь надо Анфиске сказать, чтобы она всем чаю налила… У вас чай есть?

Вадик быстро закивал.

– Есть. И Анфиса уже наливает. Я ее потороплю.

– И Анфиса здесь? – тихонько охнула Лера. – A времени-то сколько?

– Со временем порядок… – крякнул Каратов. – Сейчас чаю горячего напьетесь и будете спать. A утром жар спадет.

– Спасибо вам… доктор… – И Лера отвернулась к стене.

– Все будет нормально, – дежурно пообещал Каратов и вышел в кухню.

– Па, ну чего там? – деловито поинтересовалась Анфиска.

– Простуда, – пожал плечом Каратов и обернулся к Вадику: – Ты, мужик, проследи, чтобы мама завтра на работу не рванула, ей полегче завтра станет, так что… держи.

– Да разве ж ее удержишь, – тяжко вздохнул Вадик. – Она ж на своей этой работе…

– Давай я ей чай отнесу, – взял горячую кружку Глеб. – A вы тут… перекусите чего-нибудь и по кроватям. Времени уже… Ого! Второй час! Вадик, я тут диван у вас видел, Анфиске там постели, а я в кресле… И не пугайся. Ночь я проведу здесь. Спи спокойно.

Мальчишка кинулся стелить постель, а Анфиска заторопилась ему помогать.

– Погоди, Вадька, у тебя ж в твоей комнате тоже диван, пусть я там лягу, а папа на этом диване.

– Нет! На том диване лягу я! – противился малолетний кавалер. – A барышня должна спать в самых лучших условиях!

– Ха! Еще надо посмотреть, кто из нас барышня! – фыркнула Анфиска.

Глеб поморщился. Ну никак не хочет его доченька становиться нежной и хрупкой.

Лера выпила чай и, вероятно, в благодарность, а может, по причине болезни разоткровенничалась.

– Как некрасиво получилось… – вздыхала она. – Я вот на вас… A теперь только вы на помощь и пришли… Ума не приложу, как бы Вадька один со мной справился…

– Ничего, подруги бы пришли, родственники, – успокоил ее Глеб.

– Подруга у меня одна… да и та приходит, только когда ее знакомого надо пристроить, – с обидой в голосе проговорила Лера. – A родственники… Жила тут у меня свекровь, да устала. Обратно к сыну ушла. A я думаю, может, так и лучше, правда? Все равно Вадька ее боялся… Да и не любила она его…

– A зачем же с вами жила? – не понял Глеб.

– A где? Мой бывший новую жену привел, а квартиры своей нет. Он к маме с ней переселился. A она ж мешает. Вот ее к нам и…

– Сослали? Ясно… Только как же вы теперь Вадика-то? Придется с работой повременить. Вы же, как я понял, там начальство какое-то?

– Начальство… – горько хмыкнула Лера. – Только так называюсь, а на самом деле… Ну не умею я людьми командовать. A они ж не маленькие, все понимают. Вот и садятся на шею. Поэтому… приходится все самой… Но это ничего. Я вот… Я вот только выздоровею… Буду Вадьку с собой на работу брать.

– Ладно, с этим мы что-нибудь придумаем, – пообещал Глеб. – A сейчас спите. Не пугайте сына.

И он вышел. A Лера еще долго смотрела на дверь. Надо же… И совсем он не самоуверенный, не толстокожий тюлень, как она о нем думала… И девочка эта, Анфиса… Первая на помощь Вадьке кинулась… и единственная. Как же некрасиво получилось… A Лера столько на них кричала…

– Вы еще здесь? – насупился Глеб, войдя в кухню. – A кому я велел в кроватях седьмой сон смотреть?

– Па, ты не хмурься так, а то Вадька тебя боится, – поморщилась Анфиска. – Вадь, папа нормальный, только все время меня воспитывает… Пап, вот еще – колбасы тебе порезала.

– Да я не голодный… – отмахнулся Глеб и уставился на Вадика: – Вот что, парень… ты сегодня спи иди, а завтра что-нибудь придумаем. Не дело это – одному сутками дома торчать. A мать работает, как я понял.

– Да ничего, – замахал руками Вадик. – За мной Мария Никитична приглядывает.

– Мария Никитична – это бабушку ты так зовешь? – поинтересовался Глеб.

– Я б ее еще и не так звала, – вставила свои пять копеек Анфиска. – Домой удрала и все продукты увезла! И каждое утро прибегает, вроде как цветочки полить, а сама опять все продукты заберет и сматывается. A цветы высохли все!

– Ну да… – улыбнулся Вадик. – Продукты таскает… Так ведь ей тоже есть хочется…

– Сварила бы щей, тебя бы накормила и сама б наелась! – не успокаивалась Анфиска. – A то она теперь звонит Вадьке, диктует ему по телефону, как китайскую лапшу заварить! Да моя бы баба Таня!..

– Точно, дочь моя… Баба Таня… – задумчиво проговорил Глеб и уже серьезно рыкнул: – A ну всем спать!

Утром Глеб проснулся от чьего-то истошного вопля.

– Это что ж такое делается?! – верещал кто-то прямо над ухом. – Люди добрыя! Вы ж токо гляньте! Не успелось мне выйти на пару минут из дому, а тут уже – гляньте на его – лежит, голубчик! И ведь какая порядошная женщина была! A сама…

– Цыть! – гаркнул Каратов. Он вообще не переносил разговор на повышенных тонах, тем более когда эти тона были обращены непосредственно к нему. – Молчать! В доме больной, чего вы голосите?

Перед Каратовым стояла довольно крепкая бабуся со злым, неприятным лицом. A из детской спальни уже выскочили дети. Анфиска стояла и недовольно терла глаза, а вот Вадик, и без того хрупкий, и вовсе съежился. Но, видать, долг требовал от него защищать своих гостей, поэтому он отважно шагнул вперед и пискнул:

– Мария Никитична! Это… это наши друзья! Не кричите!

– Заткнись, щенок! – не оборачиваясь, рявкнула любящая бабуся. – A с этим другом…

– Ваши документы, – сурово потребовал Глеб. – Немедленно предъявите ваши документы или я буду звонить в милицию.

– Да звони ты хоть во все колоко…

Каратов преспокойно набрал номер.

– Алло? Дежурный? К нам в дом вломилась посторонняя бабка, приезжайте, иначе я ее с балкона скину. Достала своим криком.

Мария Никитична зычно икнула и поспешно направилась в прихожую.

– Да ла-а-адно тебе! – уже миролюбиво крикнула она оттуда. – С балкона он… Я и сама, ежели что…

Глеб телефон отключил, и вредная бабка тут же засунула голову обратно.

– Я ж тута живу, промежду прочим, – язвительно сообщила она. – Не получится у тебя меня с балкона-то…

– Покажите прописку, – потребовал Каратов.

– A и… нет ее, прописки-то…

– Так вот что я вам скажу, – неторопливо, четко заговорил Глеб. – Вы сюда больше ни ногой. Запишите где-нибудь. И продукты таскать хватит. Мальчонка потом целый день голодный сидит, неужели непонятно.

– Да? A мне чего делать? – скривилась бабуся. – Ему-то мать вечером купит, а я?

– Все, хватит, – встал Глеб. – Я сказал, вы поняли. До свидания. Вы же знаете, как там замок открывается…

Бабуся решила новый скандал не начинать. Черт его знает, этого проходимца, может, и в самом деле, с балкона-то… A у нее не те года, чтобы пташкой-то… Она потом придет, когда этот хахаль уберется. И уж тогда она… Она еще этой Лерке!

A в доме в это время вовсю возмущалась Анфиска:

– Нет, пап, ты посмотри! Ведь наглая какая!

– Дочь моя, хватит! Не твое это дело – взрослых судить, ясно? – оборвал ее отец. – Вадим, значит, так… Сегодня ты в школу не идешь, я позвоню учительнице, мать на улицу не пускаешь. Я тут… вот, написал тут, что надо, в аптеке купишь. Деньги-то есть?

– Есть, – кивнул мальчишка.

– Вот и славно. Никому двери не открывай… Все будет хорошо.

– Пап, – вдруг засуетилась Анфиска. – Он совсем беспомощный, ты ж видишь. Я, пап, просто вынуждена остаться с ним. Ты про меня тоже учительнице позвони, а?

Каратов покачал головой. Анфиска своего не упустит.

– Хорошо, позвоню, – пообещал Каратов и уже собрался уходить.

– Погодите, пожалуйста, – попросил вдруг Вадик. – Осмотрите еще раз маму… A то… Мария Никитична так кричала, а мама не проснулась… Может…

– Ничего не может, – отмахнулся Глеб. – A маму осмотрю.

Когда он зашел в спальню к Лере, та торопливо застегивала юбку.

– Ой, мамочки! – пискнула она и заскочила за дверцу шкафа. – Заходите.

– Не понял, – оторопел Каратов. – Это что еще за костюмированное шоу? A ну раздеваться и в кровать!

– Понимаете… – высунулась из-за дверцы Лера, продолжая застегивать упрямый замок на юбке. – Мне позвонил… ой, Кукушкин мне позвонил. Он болеет, а ему надо срочно документы привезти на Сурикова. Клиент ждет, а Кукушкин болеет… Я сама сейчас… быстренько…

– Телефон Кукушкина! – потребовал Глеб.

– Какой телефон? – растерялась Лера. – Кукушкина? A вам для чего?

– Я попросил телефон! – рявкнул Каратов. – И быстро раздеваться! Без комментариев!

– Но… Клиент ведь невиноват. И потом…

– В кровать!!!

Он так гаркнул, что Лера прыгнула в кровать прямо в юбке.

– Правильно, – одобрительно кивнул Глеб. – A теперь телефон.

Лера протянула ему телефон.

– Последнее сообщение… – дрожащим голосом пояснила она.

Глеб разобрался сам. И уже через минуту его бас катился по всей спальне.

– Кукушкин? Это вас беспокоит ваш новый директор. Вы по какой причине не вышли на работу?.. Ага, стало быть, болеете? Когда я смогу увидеть ваш больничный?.. Я не понял. Что значит бабушкиными рецептами? Пусть тогда бабушка и оплачивает вам рабочие дни!.. Меня не волнует, что вы там себе придумали! Если через час мне не отзвонится клиент, можете считать себя уволенным!.. A вот это вы будете рассказывать своей бабушке!

– Что? – тихонько спросила Лера, когда Каратов убрал телефон от уха.

– Ничего. Придется сидеть здесь еще час…

– Да ну что вы! – забеспокоилась Лера. – У вас же дела, работа… Я сама…

– Да ничего вы не сама! Развалили дисциплину! Вам нужен хороший директор, вот что я вам скажу, если уж вы сами ни к черту…

– Я… почему же… я очень даже к черту… – всерьез обиделась Лера. – И потом… директор… У меня был. A теперь он уехал из города, а другие… другой у меня тоже был, он ворует.

– Ой-й-й… – как от зубной боли поморщился Каратов. – Да вам вообще надо сидеть дома и варить парню борщи! A вас куда-то в бизнес потянуло!

Лера хотела было поинтересоваться, а кто ж ее с парнем кормить-то будет, но, во-первых, не решилась, а во-вторых, зазвонил телефон.

Звонила подруженька Ольга.

– Лера! Что за на фиг?! – сразу же накинулась Ольга на больную подругу. – Мне звонит Кукушкин и чуть не плачет! Ты чего – нового директора взяла? A почему мне ни слова не сказала?

Ольга так орала в телефон, что ее прекрасно было слышно не только Лере, но и Каратову. И тот теперь стоял с ехидной усмешкой и ждал, как будет вести себя эта строгая начальница. В любое другое время Лера бы нашла, как успокоить Ольгу, ну извинилась бы, в крайнем случае. Но сейчас…

– Ольга, а почему… почему это я тебе должна докладывать о своих решениях? Ты ж у нас только числишься, насколько я помню.

– Ах, вот ты как, да? Только числюсь? A когда, значит, тебе кадры нужны были, я не только числилась, да? Чуть что, так сразу «Оленька», а тут! Я могу и вовсе… могу и вовсе с тобой не общаться!

– Оля, не кипятись… Ну… мы с тобой потом поговорим… – испугалась Лера, но тут же наткнулась на колкий взгляд этого ехидного доктора. И снова добавила металла в голос: – Не кипятись, Ольга! Я тоже еще многое могу.

– Ты?! – удивилась даже подруга, но быстро взяла себя в руки. – Лера, ты меня не пугай! Позвони немедленно Кукушкину и…

Каратов просто за голову хватался от такой наглости. Проняло даже Леру.