На месте.
И, кажется, не собирался двигаться с места.
Черт!
И ругательство очень сильно захотелось повторить, когда оставив автомобиль прямо там, действительно, о каких законах парковки может идти речь, если вампиры в принципе не признают законы, князь вышел и направился в эту же аптеку, следом за мной.
– Девушка, вам помочь? – окликнула меня фармацевт.
– Ддда, – я плавно отступила, – где у вас туалет?
Мне указали в направлении, которое едва ли имело для меня значение, потому что мне требовался не туалет, а служебный выход. Я нашла его предельно быстро, почти без труда взломала замок, и уже прикрывая дверь за собой, услышала вопрос вошедшего в аптеку вампира:
– Девушка. Только что зашла. Где она?
Я знала, куда ему укажут. Еще я знала, что у вампиров хватает благородства не беспокоить девушек в таких местах, в смысле во время всяческих природнообщательных действий, а так, что касается туалетов – половина расследуемых нами изнасилований, проходила именно там…
Выскользнув через служебный вход, я перебежала улицу, еще одну, свернула к станции метро, и резко сменив курс запрыгнула в такси неопределенной пасажироперевозочной фирмы, в смысле – нелегала, пытающегося мимикрировать под стандартное такси с целью заработка и по причине отсутствия рабочей визы. И, казалось бы – мы знали о них, и полиции в принципе ничего не стоило прикрыть данную нелегальную деятельность, но проблема в том, что мы же чаще всего и пользовались их услугами – точно зная, что это никак и нигде не будет задокументировано.
– Улица Верди, дом 44578, – отчеканила я адрес.
Таксист молча посмотрел на меня через окно заднего вида. Я молча отодвинула край джинсовки, демонстрируя торчащую в кармане корочку. Мужик без вопросов завел мотор.
– Гони, – попросила я, глянув на время.
– Так видеокамеры же, – произнес он.
– Прикрою.
И мотор взревел.
***
Мы промчались через половину города на бешенной скорости, дворами, закоулками, и даже по встречке, все что угодно, только бы успеть. И мы успели – Нита с сыном как раз подходили к своему автомобилю.
– Подрезай, – приказала я таксисту.
– Этих двоих? – уточнил он.
– Да, – я напряженно всматривалась в другой конец улицы – оттуда почти беззвучно мчались два черных болида. Вампиры. – Подрежь ее. Основательно.
Таксист глянул на меня, уже осознав, во что ввязался, но… у него выбора не было, а ссориться с полицией то еще удовольствие. Скрип тормозов, звук удара, и мать, в последний момент оттолкнувшая сына, упала на асфальт от удара.
Почти сразу рядом завоняло жженой резиной от двух остановившихся автомобилей, но прежде чем они успели вмешаться, я уже выскочила.
– Девушка! Девушка, как вы?
Подхватить плачущего ребенка, закинуть в такси так быстро, что затянутые в черные костюмы всбэровцы не успели ничего сделать.
– У ребенка повреждения, – я орала и истерика, одновременно помогая подняться мгновенно забывшей о собственном пострадавшем бедре матери, – в больницу. Срочно. Надеюсь не сотрясение. Простите! Простите меня! Мне так жаль.
Подхватить сумку одновременно забрасывая в нее выпавшие ключи и кошелек.
– Простите, – я обернулась к застывшим вампирам, – я не местная. Вы не знаете, где ближайшая больница?! Ребенок умирает!
Всбэровцы оторопели. Их можно было понять: при подобных операциях руководство ставит перед ними одну задачу – доставить людей без повреждений. Это говорит явно не в пользу простых вампиров, которые срываются на людях, потому что даже их бесит вседозволенность и привилегий их правящего класса, но в то же время это была единственная возможность для меня, вытащить семью Майкла. Потому что этим проще было доложить, что не нашли, чем доставить женщину с мертвым ребенком – за такое им и самим могли запросто оторвать голову, прецеденты случались.
– Больница? Знаю, девушка, прыгайте, тут за углом травмпункт! – включился в игру водитель.
В салоне Нени уже прижимала к себе совершенно невредимого ребенка, но нервы, стресс, ситуация ее собственная боль от повреждений, в итоге вопли: «Маленький мой! Мой мальчик!» были отличным способом уверить вампиров, что речь идет о жизни и смерти.
И запрыгнув в машину, я крикнула:
– Быстрее! Пожалуйста быстрее!
Мы сорвались с места, причем чтобы объехать болиды вампиров, водителю пришлось промчаться по тротуару, к счастью привлеченные событиями мамы с детьми проявили бдительность, и освободили путь для маневров.
А мы мчались. Быстро. Очень быстро.
– Тттак подождите, – вскинулась Нени когда водитель вдавил педаль газа до упора, едва мы выехали за угол, – травмпункт же здесь!
Мужик лишь мрачно глянул на нее через все то же единственное средство визуального общения – зеркало заднего вида. Растерянная мать, до которой дошел факт неповрежденности ребенка, и в то же время поврежденности ее самой, повернулась ко мне.
– Свяжите появление вампиров и мое своевременное прибытие, – очень тихо сказала я.
Она побледнела. Побледнела настолько, что стало заметно, насколько посинели ее губы под слоем полупрозрачной помады.
– Я просила Майка не выкладывать эту запись в сеть, – почему-то попыталась оправдаться она.
Что я могла сказать? Да, глупо. С одной стороны. С другой стороны видео с камеры наблюдения в одном из элитных клубов очень показательно демонстрировало, на что способна вампирская золотая молодежь. И, боюсь, я уже давно была на стороне тех, кто считал – что народ должен знать. Должен понимать, что такое эти вампирские подонки. Должен быть в курсе своей беззащитности. А народ… спал, пребывая в блаженном неведении. Впрочем, если бы был шанс остаться в неведении… возможно, я бы выбрала его.
– На восток, к выезду из города, – скомандовала я таксисту.
Он гнал.
Гнал до ближайшего гаража, где выскочив, быстро сменил номера на машине, а после снова была гонка. И я старалась не слышать, как всхлипывает перепуганная молодая мать, у которой теперь никогда не будет нормальной жизни… потому что страх остается. Мы можем помочь, спасти вот так в последний миг, можем даже вывести из полицейского участка, списав на акт раздолбайства, за которое нас вампиры с одной стороны ненавидели, с другой считали недоумками. Мы пользовались. Когда надо выживать, назовешься и идиотом, и дебилом, и ленивой продажной тварью. Это мелочи. Не мелочи – возможность спасти хоть кого-то. Спасти жизнь. От страха спасения нет. Все проходит, а страх остается. Страх оседает решетками на окнах, тремя бронированными дверями, постоянным оглядыванием назад в страхе увидеть вампира за спиной. Страх… он уже навсегда.
И сообщение на мой телефон:
«Птица вылетела».
И я поняла, что все это время едва дышала, а сейчас выдохнула с облегчением.
– Спасли, – тихо сказала Нени.
С ее ресниц сорвались слезы.
– Не пугайте ребенка, все будет хорошо, – солгала я.
