Бывшие, или У любви другие планы
Одна. В пустой небольшой комнате я была совсем одна.
Осторожно села, опираясь о гладкую поверхность своего импровизированного ложа, потерев свободной рукой ноющие виски.
Стало прохладно.
Белоснежная шубка, которой кто-то заботливо укрыл меня, сползла вниз, обнажая голые плечики. Туфельки стояли под лавкой.
Тут о себе напомнил мокрый подол платья, который прилип к ногам. Кожа покрылась мурашками и болезненно заныла от холода. Окончательно выпрямляясь, я поджала колени и принялась растирать озябшие ступни. После церемонии я должна была переодеться, надев тёплые чулки и шерстяное платье. Всё это осталось у матушки.
Память никуда не делась, услужливо подсовывая картинку на священной поляне и страшные слова жреца:
– Один из вас уже состоит в законном брачном союзе… законном брачном союзе… союзе…
Внутри всё вспыхнуло от боли и гнева. Мне пришлось сжать зубы, чтобы не закричать.
Как? Почему? И этого не может быть. Брака больше нет. И не было. Разве можно считать священным союзом ошибку, которая длилась всего пару часов? Мне лишь надо найти жреца и всё объяснить ему и Эйдану.
Как воспримет новость жених, я старалась не думать. Он поймет. Любит и поймёт, и всё будет хорошо. Обязательно.
Кое-как обув туфельки, я набросила на плечи шубку, дрожа от холода, и вышла из неуютной комнаты, почти сразу застыв, не зная, куда идти дальше. Коридор был узким и совсем не гостеприимным.
Никогда не бывала здесь. Видимо, это жилая зона храма, где обитают жрецы и послушники. Впереди была узкая полоска света, туда-то я и направилась.
Великие ошиблись. Или жрец что-то не так понял. Нам сказали, что всё улажено, что исправлено.
Или солгали?
Ноги задрожали, и мне пришлось опереться о стенку, чтобы не упасть.
Неужели солгали? Этого не может быть. Ведь правда в любом случае открылась. Зачем так жестоко. За что?
«Спокойно, Селина, спокойно. Всё ещё можно исправить».
Послышались голоса из-за приоткрытой двери, у которой я и остановилась, вздрагивая каждый раз, когда мокрая ткань касалась ног. Надо было войти, сказать, что со мной всё хорошо, но я отчего-то медлила.
Может, это трусость, а может, и осторожность. Меня будто чья-то рука не пускала.
– Великие дали очень чёткий ответ, – раздался спокойный голос главного жреца. – Один из молодых людей уже состоит в священном союзе, и соединить этих двоих я не могу. Неправильно это.
– Неправда! – упрямо произнёс Эйдан, и я прижала руку к губам, едва сглатывая подступающий к горлу ком. – Я не состою в браке и никогда не состоял. Как и Селина. Великие, какой союз, если она до сих пор невинна? Это доказано.
Я вздрогнула, убирая руку от лица и касаясь шероховатой поверхности стены.
О да, я отлично помнила ту унизительную процедуру, которую меня заставила пройти будущая свекровь месяц назад. Леди Франсина хотела убедиться в целомудренности будущей невестки и прислала своего личного врача для осмотра. Меня до сих пор бросало в дрожь, когда я вспоминала этого лысого старичка, который касался меня своими холодными пальцами и рассматривал пустыми светло-голубыми глазами, напоминающими кусочки льда.
Я потом долго отмокала в горячей ванне, обхватив колени руками, и всё никак не могла согреться.
– Эйдан, – слабо возразила матушка, и я напряглась, вслушиваясь в разговор. – Селина действительно невинна. Мы не лгали, и ваш доктор лично её осматривал. Но четыре года назад случилась одна история. Очень неприятная история. Мы скрывали её от всех. Такой стыд. Позор на нашу семью. Но ты должен понять, Селине тогда было всего семнадцать.
Уже восемнадцать, восемнадцать лет и пару дней, и я была уверена, что поступаю верно.
– Мама, хватит! – резко произнёс Леонард, и я вздрогнула, меняя положение и прижимаясь к ледяной стене спиной, будто стремясь с ней слиться. – Не лебезите. Давайте говорить, как оно есть, без всяких увёрток!
– Какая история? Что произошло? – спросил Эйдан.
Голос жениха был глухим и невыразительным. Как же ему больно, и виновата во всём только я.
«Прости меня, если можешь, прости».
Ему ответил Лео:
– Четыре года назад Селина стала жертвой расчётливого интригана и мерзавца, который запудрил её голову, сбил с пути и уговорил бежать. Отказаться от семьи, родных и страны. Уговорил стать его женой.
Каждое слово больно било по сердцу, увеличивая чувство вины до невозможных высот.
– Этого не может быть. Селина никогда…
– Селина молчала, виконт. Нам удалось вовремя выдернуть её из лап этого мерзавца и вернуть домой. Брак был признан недействительным.
– Видимо, не совсем, если Великие до сих пор считают её замужней, – вставил жрец, на которого крики Леонарда не произвели совершенно никакого впечатления.
– Нас убедили, что обряд не был завершен. Всего лишь первая часть. Что Селина свободна, – всхлипнула матушка. – Все эти годы мы были уверены, что так и есть. Великие, какой скандал. Какой скандал! Этого не удастся скрыть или замять. Как же теперь быть? Наше имя смешают с грязью, растопчут, будут глумиться. Отец этого не переживёт. Я этого не переживу! У меня слабое сердце.
– Кто он? – хрипло спросил Эйдан. – Кто этот мерзавец?
– Это неважно, – попытался уйти от ответа брат.
– Еще как важно. Я хочу знать. Я имею на это право!
– Леонард, – произнесла матушка. – Смысла лгать уже нет. Правда открылась.
Брат замялся. Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
– Дерек Корвил. Герцог Архольд.
Архольд. Я зажмурилась, вспомнив веточку жасмина и записку.
«Удачи, Сэм!»
Теперь эти два слова виделись в совершенно ином свете. Я едва не задохнулась от правды, которая обрушилась на меня подобно урагану.
Он знал! О Великие! Архольд знал, что мы еще женаты! Знал и именно поэтому решил поиздеваться надо мной таким жестоким и извращенным способом!
Забытая ненависть, которую я, казалось, похоронила с воспоминаниями о тех днях, вновь возникла у сердца, скрутившись змеиным клубком, отравляющим сознание, путающим мысли.
Решение было принято в одно мгновение, и времени на раздумья у меня не было. Еще немного, и они вспомнят о моём существовании, и тогда ничего не выйдет. А я должна была это сделать. Обязана.
Бросив последний взгляд на дверь, я подхватила подол платья и на цыпочках, стараясь не шуметь, прокралась мимо двери к выходу, который был совсем недалеко.
Выбраться из храма не составило труда. Надев капюшон и застегнув все пуговицы на шубке, я, опустив взгляд, быстрым шагом прошла через главный зал, маневрируя между людьми и никак не реагируя на шепотки, которые неслись мне вслед. Рано, они пока ничего не знают о моём падении.
Карета стояла на том же самом месте, и а конюх терпеливо ждал нас, сидя на козлах.
Керита я знала с детства. Сын главного конюха, он был со мной всё детство. Симпатичный, щуплый и щербатый парнишка, который пугал меня лягушками и приносил из леса полные горсти сладкой дикой малины, за пять лет, что я была в Академии, превратился в крепкого и плечистого мужчину, по которому вздыхало большинство наших служанок. А сам он неожиданно положил глаз на Конни. Мне кажется, всё дело было в том, что моя горничная наотрез отказывалась гулять с ним допоздна и осматривать сеновал, как остальные. Как бы то ни было, летом Керит попросил у меня разрешения ухаживать за девушкой. Я согласилась, хотя было жаль отпускать Конни. Но и разлучить их, забрав горничную с собой в особняк мужа, я не могла. Мне так хотелось сделать всех счастливыми.
– Госпожа, – удивленно вскрикнул молодой мужчина, спрыгивая вниз и открывая передо мной дверь кареты. – Что-то случилось? А где лорд Леонард и миледи?
– Керит, мне нужна твоя помощь, – я схватила его за руку, заглядывая в глаза.
Внушать ничего не пыталась, просто моля о помощи.
– Я завсегда, вы же знаете.
– Знаю, – улыбнулась ему. – Надо, чтобы ты кое-куда меня отвёз. Прямо сейчас.
На его лице отразилось сомнение.
– Госпожа, – пробормотал он. – А как же ваш брат и матушка?
– Это очень важно, – и улыбнулась.
Не хотелось использовать искру. Очень не хотелось. Я помнила о последствиях, но сейчас была в таком состоянии, что готова была совершить глупость.
– Хорошо, – сдался Керит и помог мне сесть внутрь.
Первым делом, сев в карету, я положила ноги на кирпичи, но бесполезно, они уже остыли.
– Ничего, – убеждала я себя. – Тут недалеко. Не замёрзну.
– Куда едем? – выкрикнул Керит, взобравшись на место и беря вожжи.
– На Таргор-роу, – крикнула в ответ. – Там такой особняк с зелёными колоннами. Нам нужно туда.
«Спасибо, Мергери, за рассказ».
– Понял.
У меня было около десяти минут, чтобы успокоиться и попытаться выбрать манеру поведения. Вариант впиться ему в волосы или дать пощечину, и даже не одну, отметался сразу. Архольд мог дать сдачи.
Надо сначала попытаться начать мирный разговор. В конце концов, если это правда и мы до сих пор женаты, то надо что-то делать.
– Приехали, госпожа Селина, – открывая передо мной дверцу, произнёс Керит.
– Спасибо.
Особняк действительно выглядел ужасно помпезно и безвкусно. Эти зелёные колонны придавали ему громоздкость и совершенно не украшали.
– Жди меня здесь. Я ненадолго, – произнесла я, ступая на землю.
– Но разве можно вам туда одной? Я слышал, что этот дом снял сангорианский герцог.
– Можно, – грустно улыбнулась я. – Мне можно.
Подол платья от мороза замёрз и затвердел, делая каждый шаг неудобным и невыносимо трудным, тонкие туфельки промокли, и в горле уже начало першить. Еще немного, нос покраснеет и появятся сопли. Но я почти не обращала внимания на неудобства. Меня гнали вперёд ненависть и злость.
– Госпожа? – дворецкий, лысоватый пожилой мужчина с шикарными пышными усами и бакенбардами, удивленно на меня уставился, придерживая входную дверь рукой. – Я могу вам помочь?
– Да. Мне нужен герцог Архольд.
– Герцог не принимает. Мне очень жаль.
– Меня примет.
– И как вас представить?
Моей улыбке позавидовал бы и гуи.
– Жена, – ласково-зловеще пропела в ответ, отодвигая опешившего мужчину в сторону и входя в дом.
Терять уже было нечего.
– Чья? – всё ещё никак не мог понять дворецкий.
– Его. Хозяина вашего. Передайте герцогу, что его хочет видеть законная супруга. И прямо сейчас!
Глава третья. Тени прошлого, проблемы настоящего
Селина
У меня была всего пара минут на то, чтобы прийти в себя и настроиться на предстоящую встречу и разговор с человеком, которого ненавидела всем сердцем и когда-то любила. Так любила, что забыла об осторожности, правилах и поверила красивым словам, не разглядев за блестящим фасадом чёрствого сердца, не способного любить.
Мы не виделись с Дереком четыре года.
А такое чувство, что это было только вчера.
Душный воздух жаркого июньского солнца, который горел на губах, растрепанная коса, пряди волос которой лезли в лицо, щекоча кожу. Поцелуй – жаркий, голодный и такой короткий. Потому что оба отлично знали, что еще секунда, и остановиться мы уже не сможем. Под ладонью – стук чужого сердца, которое билось так громко, в унисон с моим, и хриплый шепот у ушка.
«Я вернусь, Сэм», – произнёс он с улыбкой, прежде чем уйти, оставив одну в маленькой мансардной комнатке на грязном постоялом дворе.
Не вернулся.
Вместо него пришёл Леонард, который, не щадя чувств, рассказал горькую правду и предоставил веские доказательства чужого предательства и моей слепоты.
Я сжала кулаки, прогоняя подступающие слёзы. Как же тогда было больно, но удалось пережить это. Выдержу и сейчас.
– Герцог Архольд примет вас, миледи, – вернувшись, сообщил дворецкий. – Прошу за мной.
Удивление уже прошло, и пожилой мужчина смерил меня спокойным взглядом, явно присматриваясь как к потенциальной хозяйке. Надо же, а я, оказывается, герцогиня.
Горькая улыбка на губах и отрицание в душе.
Кивнув, я схватила подол платья и прошла следом вглубь особняка, слишком взволнованная, чтобы смотреть по сторонам. Каблуков на туфельках не было, но всё равно наши шаги гулко отзывались в пустом коридоре. Даже слуг не было. Всё словно вымерло или застыло перед встречей.
«Какой он сейчас? Изменился ли? Стал другим? И что будет, когда мы встретимся? Отзовётся ли что-нибудь в груди?»
Бесшумно открылась одна из дверей, и я, не медля ни секунды, сделала первый шаг.
Мергери вчера сказала, что Дерек возмужал, вырос и еще больше похорошел, став настоящим мужчиной. Не знаю, я ничего подобного не заметила. Молодой человек и раньше был хорош собой, а сейчас, в свои двадцать шесть, полностью утратил юношеское очарование, распрощавшись с пелёнками и вступив во взрослую жизнь.
В гостиной находился именно мужчина – уверенный, спокойный и сосредоточенный. Тёмный хищник, поймавший в свои силки белоснежную голубку. Так было раньше, а сейчас?
А я, стоя в дверном проёме, всё пыталась найти различия. Возможно, Архольд стал шире в плечах, мне казалось, что раньше они были меньше. Талия стала уже, или это из-за плеч. Волосы были всё такими же черными, и пряди длинной рваной чёлки всё так же падали на лоб.
Небольшая гостиная была обставлена чудовищной громоздкой мебелью. Мягкая диванная группа у окна с ванильно-розовой обивкой и резными ножками. Лиловые гардины, украшенные тяжелыми золотистыми узорами, тюль безобразного грязного желтого цвета, который совершенно не подходил сюда. Тяжелый тёмно-коричневый шкаф и небольшой камин, полка которого была сплошь заставлена фарфоровыми статуэтками розовощеких пупсов в самых различных позах. Всё это сбило меня с толку. Не так должна была выглядеть гостиная герцога, обстановка больше подходила для семидесятилетней бабушки, обожающей котиков.
И Архольд тёмным пятном выделялся на этом фоне, так ярко, что не заметить его было просто невозможно.
Один взгляд на молодого герцога, прямо в чёрные как ночь глаза, и сердце ёкнуло. Душа не забыла, как бы я себя ни убеждала, и сделать с этим ничего нельзя.
– Здравствуй, Сэм.
Голос Корвила был таким же низким, чуть хриплым, и так же, как четыре года назад, пробивал до дрожи в коленках. Вот только я больше не была той наивной семнадцатилетней девчонкой.
– Селина, – поправила я его, снимая с головы капюшон. – Для вас, герцог, леди Селина Торнтон.
Он стоял у окна – в тёмных прямых брюках, белоснежной рубашке, рукава которой были закатаны, подчёркивая загорелые накачанные руки. Образ дополняла графитового цвета жилетка, в небольшом кармане которой блестела цепочка от карманных часов.
– Знаешь, было бы странно называть собственную супругу по титулу.
– Я не твоя супруга, – произнесла я, входя в комнату и закрывая за собой дверь для того, чтобы прижаться к ней спиной, будто ища опору.
Свадебный обруч на голове никуда не делся, как и узор хамой. Я видела, как Архольд задержал взгляд на капельке на переносице, но лишь сильнее поджала губы.
Откуда этот стыд? Откуда желание прикрыть узор рукой? Мы ничего друг другу не должны.
Но то, что должно было стать праздником души и сердца, извещая каждого встречного о моём новом статусе, стало проклятьем. Узор не смоется две недели, а позор останется до конца моих дней.
Холодный и расчётливый взгляд Дерека словно возвращал меня на пять лет назад, опять превращая в наивную мечтательницу с верой в счастливое будущее и собственное предназначение.
Только это будущее у меня отняли. Уже дважды.
Архольд умел так смотреть – свысока, пренебрежительно-равнодушно, выставляя всех и каждого дураками. Я хорошо помнила, как бесился молодой наследник одного из княжеств, что располагались в хорейских топях, когда Дерек парой фраз поставил на место зарвавшегося юношу, который довёл до слез двух бедных сангорийских студенток, прилюдно унизив. Последовавшая за этим дуэль едва не стоила наследнику жизни, но спеси убавила.
Дерек вообще был мастером дуэлей. И лишь благодаря умению и точности ударов молодого человека ни один из таких поединков не закончился смертью. Хотя избавиться от него мечтали многие.
– Разве не ты сама так представилась Мортимеру? – продолжил Архольд, привлекая моё внимание. – Если честно, я был удивлён твоей смелостью. Признаться в столь постыдном поступке обычному слуге? Удивительная безответственность, Сэм. Ты же столько лет скрывала этот маленький секрет.
– И не только я. В любом случае это ничего не значит.
– В нашем мире всё всегда что-то значит. Ты же знаешь, – Дерек повернулся ко мне всем корпусом и сложил руки на груди.
Мышцы забугрились.
– Ты знал, – прошептала я и вновь задрожала.
Подол платья начал оттаивать, и снова стало мокро и холодно.
– Что мы всё ещё женаты? – лениво уточнил Архольд и направился к журнальному столику, на котором лежала кипа бумаг. Он взял парочку и принялся неспешно изучать. – Да, я был в курсе.
– И как давно? – пытаясь сохранить остатки терпения, спросила у него.
– Чуть больше месяца, – не отрываясь от написанного, ответил Корвил.
Тут сдержаться мне не удалось.
– Ты чёртов ублюдок! – рыкнула я, делая всего шаг в его сторону, словно хотела ударить, но вовремя смогла остановиться. С него станется ударить в ответ. Я заставила себя замереть, теребя пуговичку на шубке и внимательно смотря на мужчину. – Почему ты молчал?
Естественно, Архольд не ответил мне сразу. Мужчине нравилось тянуть время, глубокомысленно молчать и провокационно смотреть.
– Для начала, – в конце концов сообщил герцог, а бумаги в его руках тихо зашелестели, – должен тебе сообщить, что моя законнорожденность установлена и подтверждена три года назад. Дед постарался, прежде чем передать мне титул и объявить единственным наследником огромного состояния Архольдов, к большому неудовольствию старших сыновей отца. Так что с твоим замечанием я не согласен. И, Сэм, прежде ты никогда не ругалась. Неужели милашка виконт на тебя так плохо влияет?
– Не смей! Не смей даже имени его произносить. Ты даже мизинца Эйдана не стоишь.
– И слава Великим! Быть похожим на этого занудного парня… Брр, – Архольд раздраженно повёл плечами и ехидно добавил: – Я встречался в министерстве с твоим женихом. Надо сказать, Сэм, с годами твой вкус испортился.
Я проглотила и это.
– Тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной, да? Если ты столько времени знал о… – я запнулась и заставила себя закончить, – о нашем браке, то почему не сообщил? Ведь мы оба были уверены, что его не было, что жрец в той деревеньке всё отменил.
– Как видишь, мы ошиблись.
– Зачем ты издеваешься надо мной? Этот подаренный жасмин и записка? Зачем ты так?
Скрыть боль в голосе не получилось. Но мне было всё равно. Я открывалась и ждала этого от него.
Но вновь не дождалась.
– Неужели тебе не понравился мой подарок? – тёмная бровь удивленно приподнялась, и он вновь ушел от ответа. Я уже сбилась со счёта в какой раз. – Дорогая вещь, и красивая, созданная по моему эскизу специально для счастливой невесты. Подарок от чистого сердца.
– У тебя нет сердца!
Сказала и едва не отшатнулась назад к двери, увидев, как резко поменялся взгляд Архольда. И не только взгляд, он весь. Пару секунд назад мужчина стоял, едва обращая на меня внимание, и просматривал документы, будто там решался вопрос всего мира. А тут всего лишь одна моя фраза, и герцог подобрался всем телом, напрягся, и взгляд чёрных глаз стал таким страшным и тёмным, как сама ночь.
Заигралась, забыла, кто передо мной.
– Селина, выбирай выражения, – чётко, чуть ли не по слогам произнёс герцог, медленно опуская руки и кидая бумаги на столик.
Они с тихим шелестом спикировали вниз и застыли.
– Надо же, – усмехнулась я и медленно двинулась через гостиную к камину. – Ты назвал моё имя, не дурацкую кличку, которую придумал, чтобы бесить и доставать несчастную студентку из Ванагории, а настоящее имя.
Его злость и выпад вместо того, чтобы навести страх и ужас, неожиданно произвели прямо противоположный эффект. Вернулись уверенность в собственной силе и спокойствие.
Огонь в камине горел ярко и призывно, обещая тепло замерзшим ногам. Подойдя прямо к нему, я коснулась одного из розовощёких фарфоровых младенцев на полочке.
«Спокойно, Селина, Корвил не знает тебя. Прошло четыре года. Не только он возмужал и изменился».
– Как твой жених отнёсся к тому, что ты закрутила роман с герцогом из соседней враждебной страны?
– Мы больше не враждуем, – не отрывая взгляд от статуэток, ответила ему.
Тут были не только младенцы, но и хорошенькие куколки-пастушки в пышных коротких платьях и с золотистыми кудряшками на голове.
– Четыре года назад отношения между нашими странами были более чем натянутыми.
Теперь пришла моя очередь играть. Но, даже отвернувшись от него, я чувствовала спиной злой обжигающий взгляд.
– Четыре года назад ты не был герцогом, – парировала в ответ.
– Ну да, – жесткая ухмылка, я не видела, но чувствовала её. – Третий ребенок второго сына герцога Архольда. Никто не думал, что старый хрыч такое провернёт.
Никто не думал тогда. Всего лишь младшая ветвь в благородном семействе. Скандальная ветвь, изгнанная старым Архольдом из родового поместья. Поэтому он и вырос таким диким, неуправляемым и крепким. Улица быстро научила богатенького отпрыска защищаться с помощью кулаков и грубой силы.
– В этом было всё дело, Сэм? – неожиданно глухо спросил Корвил. – Поэтому ты вдруг так неожиданно передумала и сбежала, оставив бессмысленную записку? И предав меня?
Я повернулась к нему, непонимающе нахмурившись.
– Я хотя бы оставила записку, а что сделал ты?
В ответ – тишина и тяжелый взгляд тёмных глаз, испытующе меня разглядывающих.
– Не тебе говорить о предательстве, Архольд, – продолжила я. – Знаешь, а ты ведь нисколько не изменился за эти годы. Всё такой же себялюбивый болван. Главное – только ты, твоё мнение, твои желания и стремления. А я должна была их подхватывать, преданно глядя в глаза, и глупо улыбаться. Но я так не хочу. В любом случае это уже неважно. Прошлое не изменить, а вот отвечать за него придётся. Я пришла сюда с одной единственной целью: расторгнуть наш брак. Точнее, тот фарс, который Великие посчитали браком.
– Не волнуйся, Сэм, это обоюдное желание. Я тоже не испытываю восторга, что связал свою жизнь с избалованной девчонкой, падкой на блеск золота и титулы. Но не всё так просто. В глазах Великих мы муж и жена. Несмотря на то, что брак не был завершен и мы не переспали.
Я сглотнула, проглотив обидные оскорбления. Мне было что ответить ему, супругу, с которым нас соединили Великие.
От камина шло тепло, подол платья начал нагреваться. Еще немного, и повалит парок. Но и отойти я не могла, сейчас мне очень не хватало этого тепла, особенно, в холоде взгляда герцога.
– Значит, будем договариваться с Великими. Они должны понять, что это ошибка, не нужная ни тебе, ни мне.
– Откуда ты знаешь, что мне нужно? – вдруг спросил мужчина. – Почему ты сдала меня стражникам?
– Я не сдавала!
– Правда?
«Великие, зачем он так смотрит? Еще немного, и не выдержу».
– Да, я хотела тебе отомстить за ту боль, что ты причинил мне, за ложь и обиду. Хотела, но не стала. Леонард уговаривал рассказать, где ты, но я отказалась.
– Даже так.
Мне душно, жарко и невыносимо тяжело. Хочется переступить ногами, сделать хоть какое-то движение, но не могу, продолжая стоять перед ним. Можно было заподозрить применение искры, но я знала, что это не так. Никакой силы, лишь моя реакция на его присутствие. Хорошо, хоть речь не пропала.
– Опять игры, Архольд? – сухо улыбнулась. – Не надоело тебе?
А мужчина молчал, изучая меня с головы до ног. Сейчас я как никогда чувствовала себя голой, вспомнив, что под платьем ничего нет. Слава Великим, я не расстегнула шубку, это давало мне хоть крохотную, но защиту. А взгляд Корвила снова задержался на капельке на лбу, прошелся по косе с жемчужными нитями, вниз, к пальчикам, которые судорожно сжимали ворс шубки, пока не посмотрел на насквозь промокшие и грязные туфельки. Наверное, от них остались следы на полу в холле.
– Коса, золотой венец с письменами, – медленно проговорил Корвил. – Священная вязь на лице и специальный наряд. В этот раз всё было красиво, Сэм?
Я моргнула и отвернулась, рассматривая жуткий тюль у окна.
– Как в сказке.
– Всё по правилам, не так ли, Сэм? Главный храм в столице, священная поляна с Великими и тёплая вода в ручье. Об этом ты мечтала?
– Да.
Четыре года назад всё было намного проще. Вязи не было, лишь крохотная точка на лбу. У нас не было возможности найти даже самую простенькую хамиби. Ни жемчуга, ни обруча на голове. Даже наряд мне пришлось брать в долг у жены хозяина таверны. Я до сих пор помню, как короткая, едва доходившая до колен рубаха из грубого волокна колола чувствительную кожу, как от неё пахло дешевым мылом, как чесалось тело. Мы так спешили, так боялись, что нас поймают, что отказались от всего.