Кандидат в маги
– Добро пожаловать в Волшебную Москву! – козырнул Горемыкин и строго сказал санитарам:
– Вам к Архивариусу надо. Впрочем, в метро вы сами все поймете…
Он с улыбкой проводил взглядом удаляющуюся машину и произнес самому себе:
– Неужели все это, наконец, закончится? Ох, не верится что-то… С таким-то Кандидатом…
…Когда, уже стоя на эскалаторе, Саша Шум внезапно понял, что длинный ребристый язык затаскивает его прямо в пасть колоссальному подземному чудищу, он истошно завопил и бросился обратно – вверх по эскалатору.
Эскалатор, будто бы и ждал этого: он взревел и прибавил скорости – так, что как бы не старался Саша, он все равно продолжал спускаться вниз с прежней скоростью.
Санитары некоторое время гнались за пациентом, в котором оказалось неожиданно много свежих сил, пока, наконец, не схватили его. Схватили, впрочем, аккуратно и бережно. Тут же принялись извиняться перед Сашей, отряхивать его и заискивающе улыбаться.
Саша успокоился так же быстро, как и взволновался до этого.
– Все, все! – сказал он. – Я в порядке! Просто небольшой стресс. Никаких проблем! Какие проблемы могут быть у Кандидата? Кстати, я Кандидат чего? Медицинских наук, как Андрей Алексеевич?
Санитары лишь пожали плечами в ответ: они сами ничего не знали.
– Надо ехать к Архивариусу, – наставительно сказал Шум. – Он все и объяснит.
– Ну, так поедем скорее! – решительно сказал Саша.
И вдруг, оттолкнув расслабившихся санитаров, снова бросился по движущейся лестнице – на этот раз вниз.
Санитары догнали Сашу только на перроне станции. Тот сидел на скамеечке и задумчиво смотрел в стену, на которой были расписаны названия станций. Санитары проследили взгляд Саши и увидели вместо привычных названий станций полоски с какой-то арабской вязью.
– Э-э… – протянул Чип, неуверенно почесывая в затылке. – Ты понимаешь что-нибудь? Как же мы найдем нужную нам станцию?
– Я не знаю, какая это станция – нужная! – пробурчал Дейл. – Я даже не знаю, что мы вообще тут делаем…
– Мы – расслабляемся, – произнес Саша Шум, делая плавные движения руками. – Мы совершенно спокойны… У нас нет никаких проблем. Никаких…
В это время из глубины тоннеля донесся гудок, застучали стыками рельсы, и, весь в дыму и пару, на станцию вынырнул старинный паровоз, тянущий за собой состав из изящных золотистых вагонов.
– «Золотая стрела», – по складам прочитал на одном из вагонов Саша. – Красивое название…
Поезд остановился, и из ближайшего вагона на перрон важно вышел бородатый гном в форме проводника.
– Всем привет! – деловито сказал он. – Побыстрее заходим, не задерживаем состав!
Перед входом в вагон Саша Шум замялся. Слишком уж там, внутри, ему показалось темно, тесно и душно. А потому Саша немедленно принялся заговаривать проводнику зубы:
– Ну, как вы тут? Как работается? Какие проблемы?
Проводник удивленно посмотрел не Саша, шмыгнул носом и развел руками:
– Да, вроде, все хорошо… Бывает, конечно, что пассажиры проблемные попадаются. Вроде вас, например…
– Вот! – важно поднял указательный палец Саша. – Мы везде ищем проблемы! И в людях тоже мы видим проблемы! А ведь назвать человека проблемой – проще простого! Сказал, например: он псих ненормальный, в больницу его! И все – нет проблемы! И никто не думает о том, что человек – это никакая вовсе не проблема. Человек – это чрезвычайно, просто невероятно сложное, многогранное существо, которое требует особого подхода, тонкого и внимательного отношения, и ни в коем случае – грубости и насилия…
Слушая эту пафосную речь, придуманную Шумом и подогреваемую страхом Саши перед замкнутым пространством вагона, проводник мрачнел. Он не спорил, нет. Он думал о чем-то о своем. Наконец, он взял в руку висевший на шее серебристый свисток и дунул в него – коротко, но громко.
Сашину агитационную речь заглушил истошный рев. Санитары в ужасе прижались друг к другу. И тут некая невидима сила оторвала их от земли – и небрежно швырнула в тамбур вагона. Следом, прямо на санитаров, полетел и ошеломленный Саша Шум.
– Вот так, – сказал проводник, стоя в дверном проеме с красным флажком в руке. – Для Станционного смотрителя нет никаких проблем. И человек для него – это никакой не сложный многогранник, а просто пассажир. Сказано – на посадку, значит, на посадку. Поезд ждать не может! Все, отправляемся!
Несмотря на довольно сумбурную посадку в вагон, Саша Шум понял, что внутри здесь вовсе не так уж и страшно, как казалось снаружи. Возможно, все дело было в психологическом шоке, вызванном явлением невидимого и злого Станционного смотрителя. А может, просто приятным и комфортным интерьером вагона.
Проводник оказался чрезвычайно вежливым и обходительным. Он сопроводил пассажиров до купе: Саше досталось отдельное, а санитаров он поместил в соседнем.
– Чаю не желаете? – вежливо предложил проводник.
– Ага, желаю, – тихо сказал Саша. – А мы куда едем?
– Это уж, кто куда, – загадочно ответил проводник. – «Золотая стрела» везет каждого Игрока к его собственной судьбе. Так, во всяком случае, мне кажется.
– Понятно, – сказал Саша
Проводник внимательно посмотрел на Сашу.
– Вы, наверное, самый понятливый из всех моих пассажиров, – сказал он. – Не задаете глупых вопросов, не дергаетесь. Только в вагон заходить, почему-то, не хотели.
– Просто я сумасшедший, – признался Саша Шум и поправил на голове свой красный пакет.
Проводник покачал головой:
– Это вы ТАМ сумасшедший. А здесь вы – Игрок, да еще и Кандидат в придачу… Ну, да ладно, вы сами все поймете. Сейчас чай принесу…
…Саша Шум задумчиво крутил чаинки в стакане, мерно позвякивая ложечкой, и этот звук успокаивал его, так же, как и однообразный, но никогда не надоедающий перестук вагонных колес.
Этот перестук, наверное – самый приятный шум в мире: ведь ни под какой другой звук не спится так сладко – только под чуть тревожное, таинственное, полное надежд и ожиданий «тыдых-тыдых» железных колес и рельсов…
– Эй, землянин, сколько можно спать! – услышал Саша, и сердце его взволнованно забилось.
– Генерал-Директор! – воскликнул он и сел на своей полке, нервно комкая купейную простынь…
Нет, это была не полка – это был роскошный ложемент флагманского галактолета! Саша изумленно осмотрелся и понял, что сидит в сверкающей сталью и стеклом капитанской рубке перед огромным экраном, за которым проползает совершенно беззащитная на фоне стальных орудий флагмана планета Земля…
– Приветствую тебя у себя на борту, Саша! – радушно сказал Генерал-Директор.
Выглядел он торжественно и роскошно: лазоревая с переливами парадная форма, развесистые золотые аксельбанты и мохнатые эполеты, сверкающие пуговицы и ордена, в гранях которых отражались звезды… Да, он выглядел именно так, каким являлся Саше в специальных секретных снах.
– Здравствуйте, – робко сказал Саша.
– Настало твое время, Игрок, – сдвинув брови, строго сказал Генерал-Директор. – Ты ведь знаешь, что здесь, в Волшебной Москве, идет серьезная политическая Игра.
Саша призадумался. И понял, что, пока он спал, кое-какие знания, все-таки запали ему в его болезненное сознание.
Волшебная Игра. Игра, которую придумали Маги, которых, в свою очередь, никто и никогда не видел, и которой не будет конца, пока некий Магистр не придумает для нее Правила…
– Игра… – повторил Саша. – Ага, знаю.
– Тебе выпала великая честь, Игрок, – сказал Генерал-Директор. – Защитить Землю…
– …от злобных пришельцев с Тау! – подхватил Саша.
– Именно! – кивнул Генерал-Директор
– И что я для этого должен сделать? – спросил Саша.
– Ты должен выиграть выборы.
– Выборы?
Саша растерялся. Он имел очень смутное представление о политической жизни даже нормального общества. А тут – Волшебный город Москва, про который он толком ничего не знал, кроме обрывочных ощущений, подаренный коротким и беспокойным сном.
– А кого выбирают-то? – догадался, все-таки, спросить Саша.
– Узнаешь, – ответил Генерал-Директор и внимательно посмотрел на Сашу, словно желая удостовериться, понял ли тот смысл сказанного.
Саша Шум ничего не понял. И поделился своей озабоченностью по этому поводу с Генерал-Директором. Тот лишь небрежно отмахнулся:
– Все подробности тебе расскажет наш резидент на Земле. Он живет там под псевдонимом Архивариус.
– А, а слышал про него! – обрадовался Саша.
– Только запомни, – Генерал-Директор предостерегающе поднял руку в белоснежной парадной перчатке. – Никому на этой планете нельзя доверять! Никому!
– Даже Архивариусу? – уточнил Саша.
– Ни единому человеку! – заявил Генерал-Директор. – Даже мне!
Саша Шум съежился от страха. Как раз в это время в рубку вошел стюард в белоснежной форме, но почему-то бородатый и ужасно похожий на проводника. Он сдержанно улыбнулся Саше и поставил прямо на пульт управления галактолетом исходящую паром чашку чая.
– Помни: не доверяй никому! – воскликнул Генерал-Директор.
В это время стюард выхватил из кармана пластиковый бластер и, оскалившись, направил его на Сашу. Генерал-Директор ловко выбил бластер из рук негодяя начищенным до блеска хромовым сапогом.
Струя плазмы ударила в экран. Саша испуганно вскинул руки и опрокинул стакан с чаем. Чай выплеснулся на пульт, который немедленно задымился и вспыхнул синим пламенем. Взвыли сирены.
– Никому! – воскликнул Генерал-Директор и катапультировался.
Стюард задумчиво уставился в звездный квадрат, в который вылетел Генерал-Директор, а Саша почувствовал, как горячий чай с пульта струйкой течет ему на штаны.
И проснулся.
Стюард по-прежнему стоял в дверях. Только теперь он снова принял обличье проводника. Из опрокинутого стакана с подстаканником чай капал на Сашину полку.
– Все в порядке? – поинтересовался проводник?
– Ага! – соврал Саша.
Он больше не доверял этому проводнику-предателю.
– Ну, а раз все в порядке, то прошу на выход, – сказал проводник. – Скоро ваша станция…
Саша вышел в длинный коридор вагона, неловко отряхивая промокшие брюки и поправляя на голове пакет. Он уже свыкся с этим пакетом на голове: в нем он чувствовал себя гораздо комфортнее. Наверное потому, что целлофан хорошо защищает от вредного излучения насылаемого монстрами с Тау.
Двое прирученных монстров, а именно – санитаров-телохранителей, тоже выбрались из своего купе в коридор. Они затравленно оглядывались по сторонам, стараясь не смотреть друг другу в глаза: видимо, их тоже успели посетить странные сновидения.
Поезд со скрипом и шипением остановился. Проводник открыл дверь.
У выхода на перрон Сашу снова посетила боязнь – на это раз уже открытого пространства.
– Позвать Станционного смотрителя? – любезно предложил проводник.
Саша вздрогнул, нервно помотал головой. После чего натянул пакет на голову и решительно шагнул вперед. Следом вышли санитары.
– Счастливого пути! – сказал проводник и помахал своим красным флажком.
Паровоз свистнул и запыхтел, набирая ход. «Золотая стрела» быстро втянулась в тоннель, как макаронина в голодный рот, оставив после себя лишь резкий запах паровозного дыма.
Саша остался наедине с санитарами. Пока те тупо рассматривали свисающие с потолка указатели, из второго тоннеля вынырнул совершенно обыкновенный состав метро. Саша Шум, в свою очередь, с интересом глядел на поезд. Двери его раскрылись, оттуда вышло несколько приземистых гномов и каких-то хмурых подозрительных личностей. И поезд, набирая ход, нырнул в жерло тоннеля.
Об этом можно было бы и не упоминать, но тут произошло нечто, что удивило даже летавшего на галактолетах Сашу: едва последний вагон скрылся в тоннеле, как из этого же тоннеля, с той стороны, куда умчался предыдущий, выскочил точно такой же, но ВСТРЕЧНЫЙ поезд!
– Как это? – пробормотал Саша Шум. – Его что же, на изнанку вывернуло?
И, не долго думая, он направился к этому странному, идущему в обратном направлении, поезду.
Двери состава разъехались.
– Стой! – завопили опомнившиеся санитары. – Куда?! Нам же к Архивариусу!
Эти крики подействовали на Сашу самым противоположным образом: в нем включились привычные механизмы бегства. И он немедленно запрыгнул в вагон. Повернувшись к перрону, он с интересом наблюдал, как к нему, пыхтя и отдуваясь, приближаются санитары. Какова же было его радость, когда двери вагона захлопнулись, а толстые небритые лица преследователей смешно расползлись по стеклам!
И странный встречный поезд понес Кандидата навстречу новым приключениям.
6
Архивариус прекрасно понимал Тему: мальчишку слишком сильно угнетало понимание собственной исключительности, отличия от простых ребят, которые его окружали. Постоянная опека и защита маленького Магистра Правил обернулась совершенно неожиданной стороной: его протестом по отношению ко всем и вся.
Если поначалу родители пытались как-то бороться неожиданным бунтом сына, то, послушавшись мудрого Архивариуса, оставили Тему в покое, смирившись с естественных ходом вещей.
Они слишком хорошо знали мудрость Архива, а потому верили ему. Но еще больше верили старому опекуну их слишком уж быстро выросшего малыша.
Кому, как ни Архивариусу, было знать, что Магистр Правил – слишком самостоятельная фигура, даже, несмотря на юный возраст. И еще он верил, что Игра не даст мальчишке ни за что ни про что сгинуть в бурлящем котле Волшебного Полигона.
Во всяком случае, он очень хотел в это верить. Но беспокойство, поселившись в его душе однажды, уже не покидало его. Слишком уж резким был этот самый подростковый протест юного Магистра. И Архивариус очень боялся, как бы Тема незаметно для самого себе, не принял темную сторону в борьбе множества противодействующих сил волшебной Игры.
Как какой-нибудь Аникен Скайвокер из старых добрых «Звездных войн».
…Вон он, стоит рядом со стариной Волкопом – грязный, оборванный, насупленный.
Все уже было в этом мире – и юные протесты, и ворчание старых. Все было, и все еще будет бесчисленное множество раз – что в так называемом «нормальном» мире, что в безумном мире Волшебной Москвы.
И все было бы ничего, если бы только этот малыш, на которого неведомые силы сделали серьезную ставку, не совершил очередного своего неожиданного поступка. На этот раз – очень и очень серьезного. И дело было вовсе не в драке с озверевшими хулиганами. О, если бы все дело было только в этом!
Архивариус откашлялся. Разговор предстоял серьезный.
– Тема, – сказал он. – Это правда?
– Правда, – с готовностью кивнул Тема. – Дрался. И крысиный яд пробовал. Виноват…
– Я не об этом, – сухо сказал Архивариус. – Правда, что ты… Составил Правила?
Тема вздрогнул:
– А откуда вы… А-а… Архивы…
Конечно же, Тема понимал, что рано или поздно Архив расскажет дяде Архи все, как оно есть. От Архивариуса Волшебной Москвы нельзя утаить ни одного мало-мальски значимого события. И тем более – такого важного, как оглашение Правил Игры.
О, эти Правила! Сколько было споров, сколько приключений и погонь, сколько крови пролито из-за этих самых проклятых Правил! Тех самых Правил, по которым, наконец, будет окончательно сыграна и закончена многолетняя магическая Игра!
Это очень странно – но то, что Волшебная Москва – всего лишь полигон для проведения масштабной волшебной Игры – многими уже забыто. Игра просто стала жизнью. Странной, необыкновенной, но, все же, повседневностью. А в жизни, как известно, нет и не может быть строгих и ясных Правил.
– Ну, разве это Правила? – хмуро сказал Тема. – Я просто пошутил. Вообще-то это я хотел Мясорубщиков напугать. Я баллончиком на стене для них написал «Правила поведения»… Чтобы знали!
– Так и написал – «Правила»? – переспросил Архивариус.
– Ну, да… – нехотя ответил Тема.
Архивариус устал опустился в свое кресло-качалку.
Все-таки, как ни старались многочисленные опекуны-воспитатели, все произошло неожиданно. Как в той поговорке: «у семи нянек…» М-да…
И зачем только лучшие умы Университета бились над тонкостями формулировок того текста, который должен был однажды зачитать Магистр под контролем взрослых! Как старались сделать все так, чтобы темные силы не подкопались к недостаткам текста, не нашли лазеек для зла, чтобы Игра, наконец, завершилась к радости горожан, уставших за долгие годы от колдовства, мистики и грандиозных побоищ тьмы и света!
И вот, все пошло прахом. Ведь написанное пером не вырубишь топором – тоже справедливая мудрость! Хотя… Написанное ведь можно исправить.
– Так, Тема, пошли! – решительно произнес Архивариус. – Ты покажешь нам, где и что ты там написал. Баллончик у тебя с собой?
– Вот! – Тема похлопал себя по карману.
Волкоп, мгновенно сориентировавшись в ситуации, сказал прямо в воздух перед собой:
– Горемыкин! Микроавтобус, и машину сопровождения к Архивариусу!
– Да, да, слышали, – раздался искаженный помехами радиоголос. – Уже едем!
– Скорее! – взволнованно воскликнул Архивариус. – Может, еще успеем…
Колонна, состоящая из милицейского «бентли», сверкающего «мигалками» и вовсю крякающего «крякалками», «газели» с номером под стеклом, выдающим в ней самую обыкновенную «маршрутку», и мотоцикла с Волкопом, остановилась у высокой кирпичной стены.
Было уже темно, и стена предстала в скудном, но достаточно раздражающем взгляд освещении автомобильных фар.
– Тот самый завод? – не столько спросил, сколько констатировал Волкоп, спешиваясь со своего стального коня. – Ага. А вот и надпись…
Надо сказать, что увидеть злосчастную надпись на этой стене было непросто: от взгляда на стенку просто рябило в глазах, и лаже несколько кружилась голова. Вся она была покрыта причудливыми разноцветными граффити, многие из которых были вполне живые и подвижные – как татуировки Мясорубщиков, а некоторые даже выкрикивали неприличные слова и напевали модные мотивчики. Просто сделаны эти надписи были заговоренными, колдовскими красками.
И текст Темы, нанесенный поверх этих рисунков, словно перечеркивая их. Злобные морды хватались за буквы зубами, трясли цепкими лапами, царапали когтями, наваливались скопом и висели на них гроздьями.
Но таинственно светящиеся слова были, казалось, крепче самой стены, и ничто не могло их сдвинуть с места.
К стене приблизились Архивариус, Тема и сопровождавший колонну инспектор Горемыкин.
– Так, – произнес Архивариус, – что тут у нас?
И прочел:
Эй, вы все! Давайте играть по правилам!
Хватит запугивать и нападать из-за угла!
Хватить все решать силой!
Пусть главным здесь будет тот, кого выберут люди!
– Это оно и есть? – легкомысленно произнес подлетевший поближе инспектор Горемыкин. – Ну, и из-за чего весь сыр-бор? Это же просто какое-то обращение одного мальчишки к другим с просьбой играть в их детские игры по правилам… Мне кажется, что с юридической точки зрения здесь вообще не может идти речь о Правилах волшебной Игры…
– Еще как идет, инспектор, – строго сказал Волкоп. – Смотрите: обращение «эй, вы все» следует трактовать, как обращение ко всем людям и живым существам в принципе, а не каким-то там «мальчишкам». Слово «играть» из уст Магистра Правил без специальных уточнений трактуется только применительно к самой Игре, а не к каким-то детским шалостям. Ну. А дальше следуют собственно правила…
– «Пусть главным здесь будет тот, кого выберут люди…» – задумчиво проговорил Архивариус. – Что значит, главным?
– Главным в Волшебной Москве может быть только одно существо, – сказал кто-то.
Из темноты возникла фигура в черном балахоне, с накинутым на голову капюшоне, в провале которого не было видно лица.
– Доминатор? – пробормотал Архивариус.
– Теперь уже Арбитр, – бесстрастно ответила фигура, но в голосе ее послышалась скрытая усмешка. – Я обязан прокомментировать Правила…
– Вы имеете на это право, – несколько напряженно сказал Волкоп.
Вряд ли кто-то из присутствующих испытывал удовольствие от этой встречи. Каждому довелось хлебнуть горя от встреч с бывшим главой Княжества Госбезопасность, ныне, по иронии Игры, ставшему ее Арбитром. Но у Игры свои законы, она не спрашивает тех, кто волею судеб оказался в нее вовлечен.
– Итак, – произнес Доминатор, он же Арбитр, – Уважаемый Волшебный Милиционер правильно истолковал первые положения Правил. Сами же Правила означают следующее: «Здесь» – значит, на территории Волшебного полигона Москва. «Выберут люди» – это означает выборы. Да, да, самые обыкновенные выборы, это же очевидно! Ну и, наконец, «главный». Думаю, никто не станет возражать, что Главным в Игре может быть только тот, кто ее, то есть, Игру, и начал. То есть, Маг. И если настоящие Маги так и не объявились до сих пор, то что мешает нам выбрать их самим?
Арбитр сделал паузу. Архивариусу даже показалось, что он тихо рассмеялся.
– Итак, по этим Правилам, созданным, наконец, Магистром Правил, для завершения Игры следует просто избрать Мага!
– Я ничего такого не имел в виду! – протестующее выкрикнул Тема. – Это вы все выдумали!
– Как беспристрастный Арбитр данной Игры, я ничего не выдумываю, – спокойно сказал Доминатор в обличье Арбитра. – Вы сами все это написали, уважаемый Магистр. Надо думать, прежде, чем что-то писать…
Архивариус с ужасом представил себе – что же может произойти, если с этими самыми выборами Мага в Игру ворвется вся грязь и подлость, которая воплощена даже в обычной человеческой политике. А тут – волшебная Игра…
Архивариус лихорадочно затряс баллончиком с краской. Еще не поздно было все исправить!
– Тема! – решительно сказал Архивариус. – Возьми баллончик и сам, своей рукой зачеркни все написанное! Все – от первого и до последнего слова! Тогда все, написанное тобой, станет недействительным, и ты немедленно зачитаешь те правила, которые уже составили в Университете…
Тема послушно взял в руки баллончик с краской, встряхнул его и сделал шаг в сторону стены…
Бах! Хрусть! Хрясь!
Страшный гром сотряс воздух – и стена разлетелась тучами обломков! Все в ужасе отпрянули назад, а некоторые даже попадали на землю.
А над головами на длинном стальном тросе величественно и страшно проплыл огромный, облупленный, ржавый металлический шар.
В образовавшийся проем и пыльной тучи немедленно пролез толстый человек в строительной каске, яркой жилетке и огромных грязных рукавицах.
– Э, а вы чего здесь делаете? – испуганно спросил он. – Вы там, это, все живы?!
– Что же вы наделали… – проговорил Архивариус поднимаясь на ноги.
– Да я делаю, что велено, – оправдывался человек. – Сказано – снести стену, вот я и сношу…
– Все по закону! – довольно наглым тоном сказал новый голос.
Он принадлежал элегантному черному костюму – просто костюму, без головы и рук, зато с портфелем и в сверкающих чистотой ботинках. Перед пустым рукавом костюма болтался блеклый листок со множеством печатей.
– Согласно судебного решения это здание принадлежит Консорциуму и подлежит реконструкции…
– Ну, да, именно сегодня, – криво усмехнулся Архивариус. – Впрочем, от Рейдеров ничего другого ждать и не следовало…
– А откуда у Консорциума информация про Правила? – с профессиональным интересом спросил Волкоп.
– Какие такие Правила? – костюм невинно пожал пустыми плечами. – Мы просто проводим реконструкцию. Вот, у меня полный портфель документов…
Архивариус перевел взгляд на Доминатора. Тот стоял в сторонке, сложив на груди руки в широких черных рукавах и, казалось, наслаждался ситуацией. А потом вдруг небрежно бросил:
– Впрочем, кто может помешать Магистру исправить собственную ошибку? Конечно, нелегко повернуть время вспять…
Тема с открытым ртом уставился на Доминатора, словно ожидая продолжения.
Но Арбитр больше ничего не сказал. Он просто повернулся, сделал шаг в сторону и исчез – будто нырнул в пустоту.
– Тема, не слушай его! – сказал Архивариус. – Это злое существо не исправила даже работа Арбитром!
– А время вправду можно повернуть вспять? – тихо спросил Тема.
– Архивы не знают таких случаев, – уклончиво сказал Архивариус.
И вздохнул.
Некоторое время Архивариус, Волкоп, Тема и даже Инспектор Горемыкин молчали. Когда тишина стала уже совершенно гнетущей, Архивариус вдруг скрипуче рассмеялся и потрепал за волосы мрачного, как туча, Тему.
– Ну, что же, все-таки нет повода для уныния! – бодро сказал он. – По крайней мере, теперь у нас есть Правила!
7
– Каждый выход на поверхность чреват сюрпризом, – озабоченно сказал таксист, вцепившись в руль и всматриваясь в приближающееся пятно света. – Эта дыра блуждает по всему городу, так что никогда не знаешь, где выскочишь! Поэтому лучше держитесь! Эх!
…Волшебный Нью-Йорк встретил любителей ошеломляющим великолепием.
Едва вынырнув из тоннеля, удивительное такси понеслось по стремящейся к небу эстакаде, плавно огибающей гигантские дворцы, в которые, очевидно, Игра преобразила функциональную архитектуру знаменитых Нью-Йоркских небоскребов. Небо пестрило от снующих туда-сюда самолетов, вертолетов, дирижаблей и каких-то крылатых зубастых тварей. В глазах рябило от странного материала зданий, и только присмотревшись, любители поняли: все эти дворцы составлены сплошь из гигантских рекламных щитов.