Реформаторы во главе Державы
Перед приездом в мае 1787 года на Конституционное собрание в Филадельфию Д. Вашингтон писал:
«Я считаю, что для благополучия, для существования Соединенных Штатов как независимой державы жизненно необходимы четыре вещи:
1. Нерасторжимый союз штатов под руководством одного федерального центра.
2. Священное уважение к судебной системе.
3. Создание надлежащей армии.
4. Господство среди народа Соединенных Штатов мирного и дружественного настроения, которое побудит его забыть местные предрассудки и политику, сделает взаимные уступки, необходимые для всеобщего благосостояния, и в некоторых случаях пожертвует своими личными выгодами в интересах общества».
55 членов Конституционного собрания – 14 банкиров, 14 крупных землевладельцев и спекулянтов землей, 12 промышленников, купцов и судовладельцев и 15 плантаторов единодушно избрали Д. Вашингтона президентом Конституционного собрания, сравнив его «со спасителем страны, подобным Петру Великому». Именно под Д. Вашингтона был введен пост президента Соединенных Штатов Америки – с большими полномочиями и фактически не подчиненного Конгрессу. Принятая собранием Конституция определила государственное устройство США как демократическая республика. При согласовании Конституции 55-ю членами Конституционного собрания, 30 из которых служили в армии Д. Вашингтона, один из его соратников заметил, что, в результате все кончится либо монархией, либо коррумпированной тиранической аристократией». Собрание ввело в документ статью о возможности дополнения конституции поправками.
С декабря 1787 года по июнь 1788 года конституция США была ратифицирована штатами и вступила в силу.
В январе 1789 года избранные от штатов выборщики и новоизбранный конгресс назвали первого президента США – Джорджа Вашингтона. Для управления государством были созданы государственный департамент, военное министерство и министерство финансов. Три министра и председатель Верховного суда были ответственны перед президентом или замещавшим его в крайних случаях вице-президентом.
Созданная сторонниками президента американская газета «Федералист» писала в то время:
«Самый обычный и прочный источник раздоров – это различное и неравное распределение собственности. Имеющие собственность и не имеющие ее всегда имели отличные интересы. Регулирование этих интересов составляет основную задачу современного законодательства».
Через полтора века после создания Соединенных Штатов Америки, идеологией которых стала теория «laissez fair» – твердого индивидуализма и невмешательства государства испытала на прочность «Великая депрессия», ставшая основной составляющей мирового финансово-экономического кризиса.
В 20-е годы ХХ века Соединенные Штаты Америки переживали довольно интенсивный экономический подъем. Огромные поставки в воюющую Европу в Первую мировую войну 1914–1918 годов, как военные, так и сельскохозяйственные, превращение страны в государство – кредитора Европы с накоплением значительного финансового капитала, вызвали громадный рост внутреннего рынка США и экономический рост почти всех отраслей промышленности. Подъем экономики не остановили и проблемы 1924–1927 года, сложности в сельском хозяйстве и сахарной отрасли. В стране полным ходом шла концентрация, собирание капитала «в одни руки» способом поглощения мелких предприятий крупными. Половина всех активов к началу 1929 года принадлежала двумстам корпорациям, общее количество которых в США приближалось к четверти миллиона. 25 % всего национального богатства и 50 % всей промышленной продукции в государстве принадлежали ста промышленным, пятидесяти железнодорожным концернам и пятидесяти корпорациям «общественного пользования», занимающихся поставками электричества, газа, водой, радио, телефоном и телеграфом. Чистая прибыль этих двухсот корпораций в 1929 году составила половину прибыли всех промышленных концернов США.
Вторая группа корпораций – 800 менее мощных – получала 20 % чистой прибыли. Тысяча компаний, во главе которых стояли две-три человек из 130-миллионного населения страны, контролировали более половины промышленности США. Десять семей – Морганов, Рокфеллеров, Дюпонов, Меллонов, Гугенгеймов, Вандербильдов, Сверингенов, Гарриманов, Джеймсов, Инсуллов – держали в своих руках 110 самых крупных компаний из главных двухсот. Экономикой страны руководили громадные монополии, организованные в форме корпораций – акционерных обществ, для которых был характерен широкий выпуск своих акций небольшого номинала – с целью привлечения сбережений населения.
К 1929 году Американская телефонная и телеграфная корпорация имела пятьсот тысяч акционеров, Дженерал Моторс – двести тысяч. Выпуск и продажа акций являлась одной из самых доходных статей и часто превращалась в самоцель фирмы. Создавались финансовые группы, владевшие контрольными пакетами многих компаний в разных отраслях промышленности, даже финансов. Под контрольные пакеты выпускались и реализовывались на фондовом рынке тысячи и десятки тысяч новых акций, владельцы которых постоянно получали дивиденды – так «создавалась и работала» эпоха американского процветания 1920-х годов.
Американский историк Г. Зинн писал в своей работе «Народная история США», опубликованной в 1980 году:
«В стереотипной картинке 1920-х годов: времени процветания и веселья – «век джаза» и «ревущие двадцатые» – есть доля правды. Безработица сократилась с 4,2 млн. человек в 1921 году до цифры чуть больше 2 млн., в 1927 году. Миллионы людей жили неплохо, и они могли заслонить от взора другую часть населения: чернокожих и белых фермеров – арендаторов, семьи иммигрантов, оказавшихся в больших городах либо без работы, либо зарабатывающих недостаточно для обеспечения семьи насущными потребностями.
Процветали прежде всего верхи. С 1922 по 1929 год фактическая оплата труда на производстве выросла на душу населения на 1 %. Шесть миллионов семей (42 % их общего количества) имели доход менее тысячи долларов в год. 0,1 % семей из верхних слоев общества получали столько же доходов, сколько и 42 % семей, находящихся в его низах. В 20-х годах ежегодно 25000 рабочих гибли на производстве, а 100000 навсегда становились инвалидами. Два миллиона ньюйоркцев арендовали жилье в многоквартирных домах, которые в случае пожара становились ловушкой.
Но благополучных людей было достаточно, чтобы оттеснить остальных на задний план. А притом, что богатые контролировали СМИ, кто о них мог рассказать?»
В 1929 году на 125 миллионов американцев приходилось 26 миллионов автомобилей, строились небоскребы, офисные здания, жилые дома, фабрики и заводы. Власти не вмешивались в частную экономику и дела корпораций, акции которых быстро росли в цене. Большая часть финансовых потоков уходили не на развитие промышленности и всей экономики, а на фондовый рынок, на участие в диких биржевых играх – спекуляциях. Начинающий политик-демократ Франклин Рузвельт писал в 1926 году:
«Наше так называемое процветание со времен мировой войны случилось вопреки, а не в результате усилий политиков. Мы держим большую часть мирового золотого запаса, что обеспечило нам легкий, слишком легкий кредит. Строительство, улучшение транспорта, увеличение всех видов производства стали настоятельно необходимыми из-за износа в военные годы. Добавьте к этому новые потребности: дешевые автомобили, радио, различные электроприборы, рост производства электроэнергии, распространение хороших дорог и последнее по счету, но не по значению – увеличение покупательной способности, расширение кредита, и тогда станет ясно, что республиканская партия, стоящая у власти, повинна в том, что она пытается присвоить под лживым предлогом достояние, принадлежащее другим, в данном случае – американскому народу».
Американский народ в массовом количестве брал банковские кредиты всех видов, включая ипотечные, и покупал жилье, машины, технику, играл на бирже, иногда вкладывал в производство. Ф. Рузвельт говорил соратникам, что «нация не изберет президента-демократа до тех пор, пока республиканцы не ввергнут нас в серьезную депрессию с большой безработицей».
Племянник президента США Теодора Рузвельта Франклин Делано Рузвельт родился 30 января 1882 году в имении своей богатой и респектабельной семьи под Нью-Йорком. В детстве Франклин часто путешествовал с родителями по Европе, владел иностранными языками. После учебы в привилегированной школе в Гротоне Франклин поступил и успешно закончил Гарвардский университет, в 1907 году – юридическую школу Колумбийского университета.
Часто бывавший в Белом доме у дяди Теодора, Франклин Рузвельт в 1910 году был избран сенатором в легислатуру главного штата Америки – Нью-Йорк. В 1928 году Ф. Рузвельт стал от демократической партии губернатором штата Нью-Йорк, опередив на выборах своего соперника – республиканца на пол процента. На посту губернатора штата, открывавшего дорогу в Белый дом, Ф. Рузвельт пробыл два срока, приобрел большой и ценный политический опыт. За сто дней до финансового краха на бирже в своей речи в День независимости 4 июля 1929 года губернатор Нью-Йорка сказал:
«Есть все основания спросить, не находимся ли мы перед лицом опасности возвращения к временам троглодитов, возникновения новой феодальной системы, создания такого высокоцентрализованного контроля со стороны промышленников, что нам потребуется принять новую Декларацию независимости? Преобладающее большинство народа может оказаться рабами нового экономического феодализма».
В письмах однопартийцам Ф. Рузвельт писал:
«Нет никакого сомнения, что коммунистические идеи наберут силу по всей стране, если мы не сумеем поддержать старые идеалы и первоначальные цели демократии. Я знаю, что вы согласитесь со мной в том, что в США перед нами стоит не только опасность коммунизма, но равная опасность концентрации всей экономической и политической власти в руках тех, кого древние греки называли олигархией».
В октябре 1929 года биржевой финансовый пузырь лопнул. В «черный четверг» 24 октября было продано почти 13 миллионов акций. 29 октября на бирже было продано еще 16 миллионов акций. Акции многократно упали в цене и многие сотни тысяч мелких акционеров, игравших на бирже, разорились. Почти тут же начали падать цены на товары и продовольствие – для производителей. Великая депрессия начиналась медленно.
Президент Г. Гувер для оздоровления финансовой системы страны направил в банки громадную сумму в два миллиарда долларов. Банки стали массово закрываться, предприятия, не способные зарабатывать деньги, ликвидировались. Власти считали происходящее «сезонными колебаниями», но 1929 год оказался для Америки рубежом, оставившим в прошлом промышленный бум и повышенный спрос на рабочую силу. Относительное материальное благополучие населения сменялось беспрецедентным падением уровня жизни, охватившего почти весь американский народ и продолжавшегося с 1929 по 1933 год.
Начались массовые банкротства мелких, средних и крупных предприятий и корпораций. С 1929 по 1934 год из 25000 банков уцелело чуть больше 15000. За четыре года обанкротились более 100000 торгово-промышленных фирм, включая и компании, входящие в Список – 200. Из 150 железных дорог обанкротились белее трети – длиной более 60000 миль.
Банки, предприятия, компании, железные дороги продавались с торгов, передавались кредиторам, сливались с другими, более крупными, уцелевшими в огне кризиса. Множество «предприятий общественного пользования» было продано городами и муниципальными образованиями в частные руки. Создавалась крупнейшая Республиканская стальная корпорация с производительностью более 5 миллионов тонн стали в год. Автомобильные монополисты Форд, Крайслер и Дженерал Моторс контролировали к 1934 году производство 90 % всей продукции отрасли. 40 ведущих корпораций из 200 перешли к другим собственникам. Прибыли компаний к 1932 году упали в восемь раз. Финансовый капитал стал требовать вмешательства государства в экономику – для ее спасения.
Количество торгово-промышленных предприятий в 1929 году превышало 2200000 компаний, из которых около 2000000 были чисто торговыми. В розничной торговле шла ожесточенная финансовая война мелких и крупных фирм, вытесняющих друг друга с рынка. Волны заклада имущества компаний шли одна за одной. Не выкупившие заклады компании банкротились. Закладывалось и жилье – к 1934 году огромное количество собственников жилья лишились домов и стали просто квартиросъемщиками.
Из 300000 американских инженеров к 1932 году половина не имела работы. Почти в таком же положении оказались врачи и учителя, многие служащие. Шесть миллионов держателей акций были разорены. Сумма потерянных депозитов превысила два миллиарда долларов. Большинство обанкротившихся вкладчиков проживали в небольших американских городах. Государственное вмешательство в экономику стали требовать служащие, акционеры, инженеры, все работающие и безработные.
Цены на сельскохозяйственную продукцию резко упали, началось массовое разорение фермеров, которые не могли заплатить налоги, кредиты, аренды. Производство фермерских хозяйств стало убыточным. Именно на годы кризиса пришлись сроки погашения ипотечных кредитов, дававшихся на 5 или 10 лет, что было экономически невозможно. Фермеры теряли землю, создавались громадные агрохолдинги, которыми владели финансово-промышленные группы. Было продано миллион фермерских хозяйств «в добровольно-принудительном порядке».
До 1929 года большая часть разорившихся фермеров обычно уходила в города – около двух миллионов человек в год, начиная с 1921 года. После начала кризиса фермеры не могли уйти в города, в которых было множество своих безработных, которые сами уходили назад, на фермы – миллион человек в год. Фермеры начали требовать государственного вмешательства в сельское хозяйство.
В 1930 году началось массовое увольнение рабочих. Оставшимся постоянно снижали заработную плату. По разным данным, к началу 1932 года безработных в стране насчитывалось от 17 до 20 миллионов человек. Державшиеся на плаву предприятия работали неполный рабочий день с неполной нагрузкой. К 1932 году уровень номинальной заработной платы был ниже границ крайней нищеты. Пособий по безработице в США тогда вообще не было. Работающих заменяли женщинами и детьми, зарплата которых была меньше мужской. Количество работающих детей и женщин измерялось миллионами. Труд становился более интенсивным, но зарплата не повышалась. По данным американских исследователей занятость за 4 кризисных года уменьшилась на 40 %, заработная плата – на 60 %.
В профессиональных союзах находилось не более 15 % работающих. В 1930 году их было менее четырех миллионов, и за годы кризиса сократилось до двух миллионов.
Один из советников Ф. Рузвельта Р. Тагвелл писал:
«Мы уже знаем, что если на уровне нищеты в 1929 году жила треть нашего населения, то количество городского и сельского населения, живущего на таком уровне, в 1933 году приблизительно возросло до 15 миллионов семей, что составляет более половины всего населения Соединенных Штатов. Из этих 15 миллионов семей от 5 до 10 миллионов находились в состоянии крайней нищеты. Это значит, что около 10 миллионов городских семей находились на уровне нищеты, из них от 3 до 7 миллионов вероятно находятся в состоянии крайней нищеты. Эти цифры подтверждаются тем фактом, что около 4 миллионов семей находились на общественном призрении».
В США начал разрушаться механизм государственного управления, шла «война» всех против всех. В стране, фетишем которой было господство частной собственности всех видов и размеров, нарушился основной политический принцип. Народ в массовом порядке терял собственность. Известный в то время руководитель Социалистической партии Н. Томас писал:
«Если мы хотим предотвратить катастрофу, то нельзя терять времени. Каждый проходящий месяц увеличивает вероятность беспорядочного, насильственного уничтожения той политико-экономической системы, которая уже скрипит под давлением поднявшихся масс. Незачем говорить нам о том, что Америка переживала подобные же экономические депрессии в семидесятых и девяностых годах прошлого столетия. Но тогда у нас было меньше внешних затруднений, тогда не было русского пятилетнего плана».
За четыре года кризиса стоимость акций понизилась в 10 раз, производство товаров – в два раза, реальные доходы работающего населения – на треть. Около трех миллионов американцев потеряли жилье, семнадцать стали безработными. Разорились 150 тысяч компаний и миллион фермерских хозяйств. И тогда президентом Соединенных Штатов Америки стал Франклин Рузвельт.
С весны 1930 года губернатор Нью-Йорка начал борьбу с «Великой депрессией», одновременно пытаясь в ней разобраться:
«Обстановка серьезная, для нас пришло время хладнокровно и конструктивно подойти к ней, подобно ученому, разглядывающему пробирку со смертоносными бактериями, стремящемуся, во-первых, понять их характер, соотношения причин и следствий и, наконец, пути победы над ними и технику предотвращения приносимых ими несчастий».
В пределах своих возможностей власти Нью-Йорка стали оказывать всевозможную помощь безработным.
Американский историк А. Шлезингер писал о зиме 1931 года:
«И вот поиски работы – сначала энергичные и с надеждой, затем мрачные, потом отчаянные. Длинные очереди перед конторами по найму, глаза, напряженно ищущие слов надежды на меловых досках, бесконечный обход предприятий, ожидание целыми ночами, чтобы первому получить работу, если она будет утром. И неумолимые слова, скрывающие страх: «Рабочие не нужны».
Поиски продолжаются, одежда превращается в лохмотья, обувь расползается. Газета под рубашкой спасает от мороза, картон утепляет стельку, вата в носках ботинок смягчает ходьбу по улицам, рогожа, намотанная на ступни, облегчает долгие часы стояния у фабричных ворот. Отец растерял свою бодрость, он многие часы проводит дома, раздраженный, виноватый, выходит на улицу все реже. Отец зол, беспомощен и полон стыда, исхудавшие дети все чаще болеют, а мать, бодрящаяся днем, тихо льет слезы по ночам».
Бездомные просились переночевать в тюрьмы, на лавках в парках укрывались газетами – «одеялами Гувера». Толпы безработных совершали «голодные марши» в крупные города, разгонявшиеся полицией.
Ф. Рузвельт предложил создать комиссию по изучению проблемы введения страхования по безработице – его тут же обвинили в социализме. На чрезвычайной сессии легислатуры Нью-Йорка в августе 1931 года губернатор изложил необходимость проведения социальных реформ:
«Что представляет собой государство? Это орган, представляющий организованное общество человеческих существ, созданное или для взаимной защиты и благосостояния, это только аппарат, посредством которого достигается такая взаимная помощь и защита. Долг государства по отношению к гражданам является долгом слуги по отношению к своему хозяину.
Одна из основных обязанностей государства заключается в заботе о гражданах, оказавшихся жертвами неблагоприятных обстоятельств, лишивших их возможности получать самое необходимое для существования. Помощь этим несчастным гражданам должна быть предоставлена правительством не в форме милостыни, а в порядке выполнения общественного блага».
Ф. Рузвельт создал в штате Нью-Йорк Временную чрезвычайную администрацию помощи, повысив на половину подоходный налог в штате. От TERA – Temporary Emergency Retief Administration – получили помощь 10 % жителей Нью-Йорка, что спасло их от голодной смерти.
22 января 1932 года Франклин Рузвельт официально заявил, что выставляет свою кандидатуру на пост президента США. Через десять дней он выступил в Нью-Йорке:
«Высший идеал Америки требует, чтобы в строгом соответствии с принципами Вашингтона мы сохранили нашу свободу на международной арене и в то же время предложили руководство бедствующему человечеству».
Для решения проблем, стоящих перед страной и для борьбы в выборной президентской компании Ф. Рузвельт впервые создал совет из представителей науки – ученых. Во главе «мозгового треста» встали А. Роземан, О’Коннор, Р. Моли, Р. Тагвелл и А. Берни. Заседания «мозгового треста» проходили в столице штата Олбани несколько раз в неделю, всегда с участием губернатора. Идеи выдвигались, обсуждались, отклонялись, принимались. На заседания вызывались множество специалистов и экспертов по разным отраслям промышленности, сельского хозяйства, права. 7 апреля 1932 года Ф. Рузвельт выступил по национальному американскому радио. Его десятиминутная речь позднее вошла в учебники:
«Наполеон проиграл битву при Ватерлоо, так как забыл о своей пехоте и поставил все на заметную, но менее важную кавалерию. Нынешняя администрация в Вашингтоне очень похожа на него. Она либо забыла, либо не хочет вспоминать о «пехоте» нашей экономической «армии». В переживаемые нами тяжелые времена нужны планы, базирующиеся на забытых, неорганизованных, но необходимых элементах экономической мощи. Нужны планы, в которых возлагается надежда на забытого человека, находящегося в основе социальной пирамиды.
Ни одна нация не может существовать, наполовину обанкротившись. Фабрики и рудники, Бродвей и Майн-стрит закроются, если половина покупателей не сможет покупать. Пришло время мужественно признать, что мы находимся в чрезвычайном положении, по крайней мере, равном войне. Мобилизуемся, чтобы справиться с ней».
Введение Ф. Рузвельтом термина «забытый человек» сыграло громадную роль в его избрании президентом США. «Забытые люди», о которых вспомнили, проголосовали за Рузвельта, практически впервые пойдя на выборы. Сам Ф. Рузвельт теперь старался, чтобы его речи «на Америку» по времени не превышали получаса.
1 июля 1932 года национальное собрание Демократической партии США почти единогласно выдвинуло Рузвельта кандидатом в президенты страны. 2 июля ФДР – так стали звать Рузвельта в Америке – выступил в Чикаго перед однопартийцами:
«По всей Америке мужчины и женщины, забытые в последние годы правительством, ждут от нас руководства и более справедливого распределения национального богатства. На фермах, в больших городах, в городках и деревушках миллионы наших сограждан трепетно надеются, что их прежний уровень жизни не канул в прошлое. Эти миллионы не могут, и не будут ждать зря.
Я клянусь проводить новый курс для американского народа».
Предвыборный поезд ФДР из шести вагонов колесил по всей Америке. Кандидат произносил ежедневно по нескольку речей, ежедневно выступал в нескольких городах, отвечая, в частности, на такой вопрос:
«Правда ли, что сейчас все дороги ведут в коммунистическую Москву?»
Безработные быстро самоорганизовывались, ветераны войны шли в поход на Вашингтон, деятели науки и культуры заявляли о поддержке Коммунистической партии США. 23 сентября 1932 года в Сан-Франциско ФДР произнес одну из главных своих политических речей:
«Америка юна, она находится в процессе развития, у нее громадный потенциал молодости. Даже при беглом взгляде видно, что равенства возможностей, известного нам, более не существует. Наша промышленность построена, теперь проблема заключается в том, не слишком ли много заводов мы настроили?
Наша последняя граница давным-давно достигнута, и мы не имеем больше свободных земель. Более половины нашего населения более не живет на фермах и не может существовать за счет возделывания собственной земли. Больше нет предохранительного клапана в виде прерий на Западе, где могли начать новую жизнь выброшенные экономической машиной Востока. Наш народ теперь живет плохо. Независимый предприниматель исчезает.
Если этот процесс будет идти в том же темпе, к концу столетия дюжина корпораций будет контролировать всю американскую экономику, а пожалуй, сейчас всего сотня людей руководит ей. Просто-напросто мы неуклонно идем к экономической олигархии, если она не существует уже сегодня.
Наша задача ныне – не открытие и использование новых ресурсов или производство все большего количества товаров. Речь идет о будничной, отнюдь не драматической работе по обеспечению использования имеющихся ресурсов и предприятий, восстановлению внешних рынков для наших избыточных продуктов, решение проблемы недопотребления, приведение производства в соответствие с потреблением, более справедливому распределению богатств товаров, приспособление существующей экономической организации к нуждам народа».
Проблема выхода из экономического кризиса стала проблемой политической, проблемой защиты существующего строя от возможной революции. ФДР выступил с программой государственного вмешательства в американскую экономику, с программой помощи американскому народу, с программой защиты собственности вообще, защиты «забытого человека».
8 ноября 1932 года выборы принесли ФДР почти 23 миллиона голосов избирателей, его конкуренту – республиканцу Г. Гуверу – около 16 миллионов голосов. Франклин Делано Рузвельт был избран 32-м президентом Соединенных Штатов Америки.
Американский историк Г. Зинн писал:
«После краха экономика была парализована и едва функционировала. Закрылось более пяти тысяч банков, а также огромное число предприятий, не способных зарабатывать деньги. Те же, которые продолжали функционировать, увольняли работников, а оставшимся сотрудникам снова и снова понижали зарплату. Промышленное производство сократилось на 50 %, а к 1933 году 15 миллионов человек, т. е. треть рабочей силы, остались без работы.