Тайна человека со шрамом
Ужин прошел в знакомой компании. Отец, мама и сестра Тэллина с супругом. Обстановка – напряженная, с утра мало что изменилось. Разве что неуютность столовой давила еще больше, чем неудобный отцовский кабинет. Длинный стол, такой, что можно всех обитателей замка разом собрать, и люди, сидящие настолько далеко друг от друга, насколько это возможно. Если бы мне пришло в голову спросить что-нибудь у Тэллины, пришлось бы кричать, иначе она бы вопроса не услышала.
Мне хотелось поговорить с сестрой, я ведь чувствовала ее радость, волнение. И все это связано если не с моим прибытием, то точно с происходящим. Может, ее радует, что Вильмара будет искать кто-то еще? Или что дело сдвинется с мертвой точки. Или она счастлива, что отец обрушит на меня весь гнев, который, без сомнения, копился все эти годы. В общем, причина не так важна. Главное, что Тэллина выглядела самой перспективной в плане обычного разговора. Быть может, она знает, почему Таллула, прикрываясь скорбью и детьми, скрывается от советника, но общается со странным человеком, который по описанию походил на Адама. Или сестра в курсе, кто написал мне то письмо. Столько вопросов, а с ответами пока совсем плохо.
Надо будет подкараулить сестрицу где-нибудь. Желательно наедине, а то ее муж на вид так суров, что поневоле начинаешь на стуле ерзать. Помнится, я уехала учиться сразу после их свадьбы, и уже тогда Дра́гон производил впечатление. Этакий человек-скала, неприступный, с напряженной крупной челюстью и глубоко посаженными глазами. Тэллина боялась его даже больше, чем отца, свадьба запомнилась мне ее страхом. Мне не хотелось испытать похожий страх.
– После ужина вас проводят в комнаты, – сухо сообщил отец и отбыл первым. Домашние тут же потянулись за ним, оставив нас за бесконечным столом.
О том, чтобы обсудить что-нибудь, речи не шло. Осталась прислуга, у всех такие лица, что даже Алекс с его извечной загадочной насмешкой мог бы только позавидовать. Все, как один, смотрели на нас с дикой смесью из вежливого почтения и глубокого презрения.
Мне не стали задерживаться, всем хотелось выговориться.
Воин весь извелся от нетерпения и вскочил первым.
– Итак, где там наши комнаты? И можно мне с видом на лес? Не хочу глазеть на ту черную страшную пропасть…
– Прошу следовать за мной, – тот же мужчина, что привел нас в столовую, вновь материализовался рядом. – Вас разместили в Южной Башне, там лучшие виды.
Вслед за Воином мы тоже поднялись, но мужчина жестом остановил нас и пояснил:
– Вас проводят отдельно.
Отдельно, точно. Пусть мы все прибыли с советником короля, это не сделало нас равными. Южная Башня для желанных гостей, Мартин подходил под это требование. И, что удивительно, подошел и Алекс, парней разместили рядом. Северная Башня – для семьи, мне предлагалось жить там, в комнатах, которые когда-то считались моими. Нике и Олли пришлось довольствоваться крылом для прислуги, внизу, недалеко от кухни и спуска в подвалы. Мне там бывать не приходилось.
Первый визит случился как раз после новости о разделении. Я позволила провести меня до Северной Башни, скупо поблагодарила провожатого и уже в одиночестве спустилась вниз.
Наверное, я забыла, каково это – жить здесь, в старом замке. Быть может, я слишком часто думала о призраках, вспоминала детские страхи. Но на мгновение мне показалось, что я заметила его – Вильмара. Он выглянул из-за угла и убежал, не издавая звуков. Пока я моргала, пытаясь понять, что это было, уловила смешанные эмоции Близняшки. Страх, паника… может, она тоже что-то видела? Быстрым шагом я достигла конца коридора и нашла Нику и Олли возле лестницы.
Заметив меня, Ника вздрогнула, но, узнав, успокоилась. И шепотом спросила:
– Таната… а что у вас там, внизу?
– Подвалы.
– Да, но… там кто-то есть? Мы слышали звуки.
– Хочешь спуститься? – честно говоря, без Мартина идти вниз совершенно не хотелось, как не хотелось и в детстве. Но теперь многое изменилось, и я уже достаточно трусила вчера, лимит исчерпан.
– Пожалуй, в другой раз.
– Уверена? Что вы слышали?
– Стоны, – ответил Олли. – Ника слышала стоны, но когда я подошел, все прекратилось. И я тоже предлагал спуститься, – он замолчал, как бы говоря: тебе решать.
– Слышали стоны, но никого не видели?
– Нет, – ответили мне с недоумением.
А у меня обратная ситуация.
– Уже поздно, – к большому облегчению обоих, напомнила я. – И темно. И… Ника, ты точно уверена, что тебе не послышалось? Сейчас все тихо.
– Конечно, у вас тут спятить недолго, но нет, Таната. Я уверена.
И она не обманывала, только праведное негодование и ни тени сомнений.
– Хорошо. Тогда спустимся.
– Что?! Ты это серьезно? Может, хотя бы парней позовем?
– Если ты слышала стоны, значит, кому-то может быть плохо. Пока мы дойдем до Южного крыла, пройдет время, и… поступим так: ты останешься здесь, мы с Олли пойдем вниз. Если пропадем надолго – зови на помощь.
– Вы, значит, пойдете вместе, а я тут одна останусь? – возмутилась Ника, с опаской вертя головой. – Без обид, но я одна здесь даже в туалет не пойду. – И глянула на Олли со значением.
– Отлично, стойте здесь с Олли, я спущусь!
Злость плохой советчик, а я как раз разозлилась: ну что с нами со всеми происходит, а? Подумаешь, подвал. Подумаешь, проклятые скалы. Придумаешь, мерещится всякое… этак недолго забиться в комнате и ждать, когда нас кто-нибудь спасет. Или придет Адам, руки моей просить. Последнее даже позабавило, нелепее картины и представить нельзя.
Желая разобраться со всеми страхами и стонущими в подвале людьми разом, я решительно прошла к лестнице. Ника, схватив меня за руку, отправилась за мной. Олли тоже не отставал. И так в подвал мы спустились втроем.
Общими усилиями зажгли факел, от него – еще два. В обе стороны только и видно бесконечные коридоры с каменными стенами. Где-то капала вода, что-то шуршало. Мы прошли в одну сторону, но оказались в тупике. Вернулись, радуясь, что нет развилок. Не сговариваясь, минули выход и обследовали противоположную часть подвала. И там опять оказался тупик. А вода капала, только непонятно, где. И шуршание не прекращалось, такое неприятное, что хотелось забраться с ногами на какую-нибудь поверхность, лишь бы не идти по влажным камням. Казалось, крысы внизу так и шарят. Но никого не было, что пугало даже больше. Лучше уж видеть крысу и бояться ее настоящую, чем придумать и выискивать взглядом.
– Давайте поднимемся, – нахмурилась я, возвращая факел на место.
Наверху дышалось легче. И никаких странных звуков.
Спуск в подвал оказался задачей более простой, чем путешествие до одной из Башен. Ладно, до Южной добраться реально, а вот до хозяйской Северной чужаку никогда не дойти. Путь так извилист и хитер, что нужен не один год, чтобы привыкнуть.
К счастью, я не все еще забыла. Поворот, лестничный пролет, еще один поворот. И вход в башню. Долгий подъем, сопровождаемый несчастным сопением Ники и совсем уж мрачными эмоциями Олли. После подвальных приключений его настрой неудивителен, но все равно страшно: а ну как он от нас сбежит, следом за Расом? Насмотрится ужасов…
Наконец, мы добрались. Без сомнений я выбрала одну из дверей и вошла внутрь.
Меня тут же сгребли в охапку сильные руки Мартина.
– Кудрявая! – он счастливо покружил меня по комнате и поставил на пол. Затем подхватил Нику. – И даже тебе я рад, Змееника! Только не кусайся… ай! Ну просил же, без укусов, опять ты за свое, кобра проклятая!
– Мы вас заждались, – сообщил Алекс. – Хотели уже выходить на поиски.
– Ага, но этот мутный хмырь, который нас провожал, выходить не советовал, – вмешался Воин, он как раз оставил в покое Нику. – Мол, многие тут ходили, ходили, да сгинули без следа.
– Или стонут теперь в подвалах, – мрачно заметила Близняшка и поведала о недавних приключениях, не забыв добавить, что их с Олли поселили рядом со слугами и это неприемлемо, стоит нажаловаться Стрейту.
– Советник просил докладывать, а не бегать к нему по любому поводу, – напомнила я. – Мы здесь по делу, не будем отвлекаться на глупости. Никто не помешает вам с Олли жить здесь, с остальными, места достаточно, можно хоть коллективно в одну комнату набиться. Но… я бы оставила все как есть.
Ника скептично ухмыльнулась.
– Неужели?
– Да. У вас есть возможность потолкаться среди слуг, так используйте ее. Как и я буду использовать свой доступ в Северную Башню. На мне – семья, пообщаюсь с ними. Мартин, Алекс… за вами подвал, надо проверить его еще раз.
– Кудрявая, твой настрой меня пугает и заводит одновременно, – заметил Воин и повернулся к остальным. – Итак, что у нас получается: Вильнур пропал, Адам где-то неподалеку, шрам свой полирует, все вокруг привирают и нас ненавидят, даже расселили подальше друг от друга. И вид из окна у меня так себе, хотя я просил лес. А еще есть подвал, в котором кто-то стонет… кажется, впереди нас ждет что-то захватывающее! Уже с нетерпением жду завтрашний день!
Он точно переобщался с Психом.
ГЛАВА 4. Долгожитель
На новом-старом месте спалось плохо, я то и дело прокручивала в голове события прошедшего дня. Обдумывала каждую увиденную деталь. Отец держался как обычно, но я не чувствовала его злости. Может, раздражение… кажется, я плохо следила за чужими эмоциями, свои затмевали все. Итак, дальше у нас мама. Равнодушная, как и обычно. Когда-то я всерьез подозревала, что мы с сестрами ей не родные дети, и с тех пор мало что изменилось. Мама всегда действовала, точно образ, но не человек: делай так, иди туда, скажи то, улыбнись в нужных моментах и ни за что – ни за что! – не обременяй себя лишними переживаниями. Да я деда чаще видела, чем ее! Кстати, о старом Тувере… не видела его сегодня, он даже на ужин семейный не явился, а в прежние времена это считалось непреложным обязательством. Может, они с бабушкой в отъезде? Завтра надо узнать и об этом.
Ну и Адам, конечно.
В последнее время это норма – перед сном думать о нем. Зачем ему понадобился Вильмар? Алекс ответил на этот вопрос: у Адама извращенное представление об ухаживаниях и похищение – подарок мне. Расщедрился парень. Признавать такое не хотелось… в очередной раз, но Алекс может быть прав.
Если поначалу за основную считалась версия, где Адам убирает людей, которые могли бы насолить ему в будущем, то теперь возможны варианты. Хотя лично мне старая версия всегда казалась натянутой, ведь какое Адаму дело до какой-то бедной многодетной женщины? Она могла повлиять на его будущее? Совсем нереалистично. Хотя тут у Алекса тоже нашлась теория, вычитал ее в книге: якобы даже самая мелкая, незначительная деталь может изменить мир. Поначалу изменения неуловимымы, но, подобно снежному кому, растут и растут, до тех пор, пока картина мира не поменяется чуть ли не до противоположной. Такое возможно… в теории. Но опять же, та женщина и Адам… трудно понять, не зная деталей.
И не зная будущего.
Можно только предполагать, как работает дар Адама. Все, что у нас есть – обрывки его фраз и множество догадок, построенных как раз на этих обрывках. Он видит изменения, видит итог. Точнее, поделился он насчет одного: мы будем вместе, он будет меня любить, а я его. Идеальное будущее по его версии. Изменения вносить можно, но кто сказал, что они не приведут к тому же самому итогу? Иногда голова лопалась ото всех этих рассуждений, честное слово.
Надо встретиться с Адамам – вот что я знала наверняка.
Встретиться и расспросить его обо всем. Он говорил со мной раньше, на вопросы отвечал охотно, значит, этот шанс стоит использовать.
Вот только как отыскать мужчину-фантома? Заявиться куда-нибудь и сидеть ждать? Но он будущее видит, а не все на свете, не настолько же он могущественен. Значит, надо придумать что-то еще. Создать условия, при которых Адаму от встречи не отвертеться.
И тянуть не стоит, все-таки Вильмар где-то там. Наверное.
Муж старшей сестры. И, если Дра́гон пугал меня только внешне, в его чувствах я разобраться не успела и скорее переживала за сестру, перенимала ее эмоции, то с Вильмаром все сложнее. Когда я уходила учиться, Вильмар уже два года жил в замке. И он был безупречен во всем: манеры, улыбка, внешность, умение подать себя, деловая хватка. Они с отцом много времени проводили вместе, с каждым днем все больше. Казалось, собственная жена его волновала в последнюю очередь, хотя с Таллулой он держался учтиво, постоянно интересовался ее делами, целовал руки и улыбался, когда она попадалась ему на глаза. Помню, как все восхищались Вильмаром, а Тэллина приговаривала:
– Ох, вот бы мне папа нашел такого мужа! Тал так повезло! Ты заметила, она начала носить свободные платья? Думаю, у них будет сын…
И я всегда поддакивала Тэллине, хотя изнутри меня раздирали иные чувства. Наверное, стоит пояснить: мой дар в семье считался странным и слегка неуместным. Чуть ли не позорным. Потому что ни к чему знать о чувствах других людей, некрасиво это и даже нагло, взять и заглянуть в душу.
В детстве я подбегала к матери и интересовалась:
– Мама, почему ты испытываешь отвращение? Пирог же такой вкусный! – и не замечала, что мама смотрела на отца, а пирог даже не попробовала.
Или:
– Папа, ты боишься деда? Он рассказывал тебе о легендах замка? Мы вчера ходили на мост, и мне он рассказал тоже! И я нисколько не боялась, и тебе не стоит, папа! Дед сказал, прошлое давно в прошлом.
Со временем я научилась молчать. Улыбаться, стараться не подслушивать. И уж точно не рассказывать о наблюдениях. А последних хватало, чтобы я начала сторониться Вильмара и плакать по ночам, боясь за сестру. Не знаю, что он с ней делал. Внешне все выглядело идеально, но Тал тряслась от каждой улыбки мужа, от каждого его слова. Улыбалась в ответ на его нежности и тряслась внутри. С горделивой осанкой шла за ним и тряслась. И вздыхала свободно, когда Вильмар отправлялся по делам с отцом.
Тогда я считалась странной сестрой-подростком, неловкой и незначительной, Тал не обращала на меня внимание. Мы едва ли разговаривали. Но я все равно попыталась узнать, что происходит.
– Ты маленькая и глупая, Таната, – холодно ответила мне сестра. – Вот и наслаждайся этим временем. А у меня все будет хорошо, уж точно лучше, чем у тебя. Хотя… дед в тебе души не чает, может, я тебе еще позавидую. Время рассудит.
– Но Тал!
– Не подходи ко мне больше со своими глупыми речами! Иди лучше доставай старика Тувера, или с во́ронами его разговаривай. Лучше тебе с ними общаться, чем с людьми. – Она говорила спокойно, но ее ярость напугала меня. Казалось, Тал готова меня ударить, лишь бы убралась подальше.
Что я в итоге и сделала.
Теперь я достаточно взрослая, чтобы оценить старую историю и многое понять.
После пропажи Вильмара и преступления Адама выглядели иначе.
Завтра я поговорю с сестрой, пусть мне и придется целый день искать ее по замку, а после встречусь с Адамом. Кажется, и способ я придумала, такой, что остальным лучше не знать.
Так и не уснув до утра, я выскользнула из комнаты и добежала до покоев сестры. Постучала и, припомнив, что молчание – знак согласия, вошла внутрь. И увидела идеально заправленную кровать и ни намека на чье-либо присутствие.
В коридоре мне встретилась девушка, та самая, что провожала меня вчера до Северной Башни. Если она и удивилась моей ранней прогулке, то виду не подала.
– Давно леди Таллула проснулась? – поинтересовалась я.
– Некоторое время назад.
– И где ее можно найти?
– Не могу знать. Она позавтракала и воспользовалась порталом.
Сбежала, значит. Возможно, в город. Почти наверняка туда, не по горам же отправилась бродить? Можно последовать за Тал, но где ее в городе искать? Любимых мест сестры я не знала, да и вообще мало что о ней знала. Но у меня на руках было письмо, где говорилось: в городе Тал встречается с каким-то странным мужчиной. Возможно, даже с Адамом. Она побежала к нему и сейчас, с утра пораньше? Или прячется от нежеланных гостей из столицы и их вопросов?
Поведение Тал мне нравилось все меньше и меньше.
Поблагодарив девушку, я вернулась в комнату. Переоделась во вчерашнее и тоже поспешила к порталу. Нет, не выслеживать Тал в одиночку, это сомнительная затея. Если мы останемся тут на некоторое время, мне понадобится другая одежда.
Уже шагая в портал, я заметила, что рядом находился человек, вчера он же присутствовал в столовой. На плече у него сидел один из воронов Тувера и смотрел так пристально, что я споткнулась. Ворон этого не видел, я вывалилась на другой стороне, во дворце.
Во время сбора вещей встал вопрос: стоит ли задержаться и сказать несколько слов советнику? Отчитываться пока не о чем, но его последняя фраза о лжи… с другой стороны, если бы он хотел сказать больше, сказал бы. Видимо, нечего там уточнять, врут и врут.
Почувствовав движение за спиной, я обернулась. В дверном проеме (дверь я не закрывала) стоял Арастан собственной персоной. И даже без чтения эмоций понятно: он сомневался, стоит ли оставаться или лучше уйти.
Но в конце концов выдавил:
– Привет, Таната. Случайно увидел, что дверь открыта и…
– Рас! – бросив вещи, я поспешила навстречу старому другу. Взяла его за руки и втянула внутрь, дверь закрыла. – Как я рада тебя видеть! Ты не отвечал на наши письма, мы о тебе волновались.
– Не так уж много писем было, – смущенно ответил он. – И я писал Нике. Она меня игнорировала.
– Стоило и остальным черкнуть пару строк. Но да ладно… рассказывай, как у тебя дела, да поподробнее.
– Хорошо. Хорошо, Таната, не переживай так. Теперь я занимаюсь любимым делом, работаю с артефактами, помогаю во дворце, но без убийств и всего этого…
Мы с Расом общались не так хорошо. Но я знала – ему не нравится. Ни компания, ни ситуации, в которые мы попадали. Он терпел, но, когда Ника подверглась опасности, не смог так дальше и ушел. А вот Ника осталась с нами. В который раз. Когда я думаю об этом, начинаю понимать: если отбросить способности (которые у Близняшки тоже есть, и немалые), Ника – самая сильная. Даже подростком она бы не сбежала, а разобралась со всеми проблемами. Спасла бы сестру от Вильмара.
– А тут я ненадолго, у меня встреча с советником. Он кое-что попросил сделать, а ты знаешь – ему невозможно отказать.
Интонация Раса не оставляла сомнений – «кое-что» придется делать против воли. Советник Стрейт не отпустил одаренного до конца, оставил под рукой. Тем более, у Раса такая история… кому-то вроде советника легко надавить на парня, зная о его прошлом.
– Твое дело никак не связано с нашим?
– У вас новое дело?
– Да. Может, советник Стрейт заставил тебя разобраться с артефактом Адама?
– После которого я встать не мог? Нет, Таната, не волнуйся так. Ничего такого, что угрожало бы моей жизни. Ничего, связанного с вами.
– Но ты все равно против.
– Я и забыл, каково это – с тобой разговаривать, – теперь Рас искренне улыбался. – Ничего от тебя не скрыть, надо же!
– Прости, – я улыбнулась ему в ответ, – дурная привычка, я знаю. Твои дела со Стрейтом – только твои, ни к чему мне лезть. Просто я рада знать, что у тебя все… нормально. Но ты зашел не просто так, верно?
– Ника…
– Ведет себя как Ника. Ты же ее знаешь! Вчера едва не подралась с Мартином, он пытался ее снегом закидать… там, где мы сейчас, очень много снега, сам понимаешь, Мартину было где разгуляться. О, а еще мы останавливались в жутком месте с крысами… Ника два дня ругалась! – и я в подробностях расписала события последних дней. Сделала это намеренно, чувствовала, Рас хотел услышать что-то повеселее. Хотел знать, что с Никой все хорошо, она не рыдает каждый день из-за его ухода, а живет дальше. В снежки играет. Рас нуждался в этом успокоении.
– А ваше дело? Оно опасное?
– Нельзя знать наверняка. Никогда нельзя.
– Может… – он тяжело сглотнул. – Вам нужна моя помощь? Чем смогу…
– Да! – воскликнула я, чем его напугала. – Да! Если ты не против… у меня есть письмо. Может, разглядишь что-нибудь? Ты ведь серьезно предложил, или я поторопилась?
– Давай письмо, – Рас протянул руку.
Дважды просить не пришлось, я нашла письмо среди вещей и передала ему. Он с некотором изумлением взглянул на кривые каракули, но обошелся без вопросов. Помял бумагу в руке и закрыл глаза. Пытался разглядеть что-то, ведь у письма должна быть история: бумага где-то лежала, к письму кто-то прикасался, выводил чернилами неровные, едва понятные буквы. У него (или у нее) была цель. Что-то да должно было отпечататься в памяти письма.
Арастан открыл глаза. Покачал головой.
– Странно. Письмо писалось в замке, я видел башню и большое окно. И ощущения… точно, какой-то замок. А вот с автором не понятно. В первый раз такое, честное слово, я столько странностей перевидал, но это… я видел возраст, Таната. Писавшему две сотни лет, не меньше.
– Сколько? – ахнула я. – И как же он выглядит?
– Не знаю. Это как с замком: я заметил окно, но откуда мне знать, что оно в замке? Но я в этом точно уверен. Так и с возрастом, он ярко впечатался в бумагу. Должно быть, писавший думал об этом. Или это насколько из ряда вон, что бумага запомнила.
– Две сотни лет. Это не из ряда вон, это невозможно, Рас. Даже мой прадед-долгожитель прожил чуть больше ста лет.
– Поэтому я и использовал слово «странно».
– Может, это какая-то ошибка?
– Возможно, – легко согласился парень, но сделал это ради моего спокойствия. На деле он недоумевал не меньше моего, но в увиденном не сомневался.
Мы обнялись и попрощались – Арастан торопился на встречу с советником и не мог болтать со мной до обеда. Но он пообещал отвечать на письма. И просил написать, чем обернется неожиданное открытие с возрастом.
После неожиданной встречи я кое-как покидала остатки вещей и вернулась к порталу. В мыслях прочно поселился очередной вопрос, на сей раз связанный с личностью автора послания. Кому в замке может быть две сотни лет? Никому, конечно! Арастан, должно быть, что-то напутал, все-таки видения – непроверенная сила. Хотя раньше он не ошибался. Да и вообще… бред какой-то. Но не бредовее монстра из Гезелькрооса, если подумать, а ведь у меня есть его кость. А замок… замок всегда таил в себе много секретов. Почему бы ему и двухсотлетнего жителя не припрятать? В подвале, например.
Мое возвращение домой не осталось незамеченным, все тот же хмурый слуга застукал мое появление. Такое чувство, что он не двигался несколько часов, когда я вышла из портала он стоял ровно на том же месте, что и утром, даже поза осталась неизменной.
Я оставила вещи, надеясь, что их доставят ко мне и поспешила на поиски Тал. В замке можно годами не пересекаться друг с другом, уж об этом я знала наверняка. Наверное, если бы не злополучные семейные ужины, я бы даже не подозревала, что у меня есть сестры.
Таллула так и не нашлась, зато я встретила Алекса – он стоял возле одной из лестниц, привалившись спиной к стене. Весь вид его кричал, что парень поджидал меня.
– Давно ждешь? – поинтересовалась я.
– Нет. Одна мышка напела, что ты бегаешь по замку в поисках, я так и подумал, что после Северной Башни ты спустишься сюда.
– Мышка?
Алекс многозначительно улыбнулся. Каким-то невероятным образом за очарование посторонних у нас отвечал не душевный Воин, а именно Алекс, хотя мне его привлекательность всегда казалась… пугающей. Притягательно-отталкивающей, когда неуловимо хочется нырнуть в эту бездну, но разум протестует.
– Мышка – это хорошо, – одобрила я. – И много ты их за день обработал?
– Несколько. Зато у нас появились лишние уши.
– Которые шпионят за мной.
– Приглядывают, – невозмутимо поправил Алекс. – Мне местная атмосфера по вкусу, но опасность витает в воздухе. Будет грустно, если ты наделаешь непоправимых глупостей. Признайся, Таната: ты уже придумала что-то глупое.
– Я не ослышалась? Ты будешь грустить, Алекс?
– Так принято говорить. А теперь признавайся, что задумала.
– Поговорить с сестрой, только и всего.
– С сестрой?
– Мышки повредили твой слух? – я улыбнулась широко и открыто, умело скрывая раздражение: вечно Алекс ловит меня за руку. Вон уже как пристально смотрит, словно мысли читать пытается. Хорошо, что он этого не умеет.
Не знаю, поверил ли мне Алекс, но в итоге сказал:
– После пропажи мужа каждое утро твоя сестра уходит в город. И проводит время в одном и том же доме, точный адрес у меня есть. Навестишь ее завтра по-родственному, узнаешь подробности.
– Откуда ты… – начала было я, но вспомнила начало разговора. – Точно, твои мышки.
Хотелось попросить его быть деликатнее, но я точно знала – все зря. Элли, с которой Алекс встречался во дворце, до сих пор пишет ему слезливые письма, хотя их «роман» длился от силы два дня. Да и романом это считала только сама Элли, у Алекса другие взгляды на жизнь и отношения.