Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга II

Тут же в «цитадели», буквально за стеной ванной комнаты, было оборудовано помещение, которое полицейские назвали «скрытое секретное место» («secret hiding place»). В этой комнатушке размером буквально 1,8 м. на 1,5 м. находился своеобразный мусоропровод – широкий металлический кожух, проходивший через всё здание от чердака до подвала. Его можно было открывать на чердаке, на 3-м и 2-м этажах, а также в подвале. Примечательно то, что на 1-м этаже ничто не указывало на существование подобного «мусоропровода» – он был «зашит» внутри стены. Люки, через которые можно было попасть в «мусоропровод», были очень большими и полицейским оставалось только гадать, какой именно груз надлежало перемещать – точнее, сбрасывать – с верхних этажей в подвал [комната с мусоропроводом отмечена на этажном плане цифрой 5].

Аксонометрическое изображение 2 этажа «Замка» Германна Маджета-Холмса. В качестве основы взят рисунок из июльского номера газеты «Чикаго трибюн». Следует отметить, что разные газеты на своих страницах давали несколько различавшиеся между собой этажные планы, но общее описание планировки оказывалось схожим во всех корреспонденциях.

Рядом с ванной комнатой было обнаружено другое необычное помещение, в котором находилось странное устройство с блоками и полиспастами, к которым крепились кожаные ремни. Полицейские предположили, что в этом помещении владелец дома кого-то вешал, поэтому комнату назвали «секретной камерой для подвешивания» («the hanging secret chamber») [на этажном плане это помещение обозначено цифрой 3]. Однако позднее, благодаря пояснениям Патрика Квинлана, появилось предположение о другом предназначении странного станка с ремнями и блоками. Дело заключалось в том, что Маджет-Холмс был не чужд общенаучных интересов и, в частности, придерживался довольно экзотичного взгляда на происхождение человечества, согласно которому, люди произошли от расы гигантов. Маджет считал, что процесс уменьшения роста обратим и человеческие суставы и хрящи могут быть «вытянуты» таким образом, что рост современных людей может быть значительно увеличен. Он всерьёз работал над подобной методикой и экспериментировал на трупах.

Полицейские усомнились в том, что Маджет-Холмс ограничивался исключительно телами умерших, но Квинлан настаивал на том, что ему ничего не было известно о применении подобных «растяжек» в отношении живых людей.

Там же, на втором этаже, находился ряд других примечательных комнат, назначение которых рождало самые невесёлые предположения. В числе таковых можно назвать комнату с окном, заложенным кирпичом [на этажном плане она обозначена цифрой 8]. С улицы кирпичную кладку невозможно было увидеть, поскольку её скрывала опущенная гардина.

Рядом с этим помещением находилась «комната пяти дверей» [обозначена цифрой 7 на плане 2 этажа], из которых 3 вели в соседние помещения, а 2 являлись ложными, открывая которые человек видел перед собой кирпичную стену. Полицейские предположили, что эту комнату Маджет-Холмс использовал как ловушку, т.е. входя с намеченной жертвой в одну дверь, он просил немного его подождать, выходил через другую, запирал её, а потом кружным путём возвращался к первой двери и запирал её. Человек при этом тревоги не испытывал, полагая, что всегда сможет свободно выйти и должно было пройти некоторое время, прежде чем он понимал, что оказался в западне.

Другим помещением с труднообъяснимым назначением оказался комната, названная полицейскими «mysterious closed room» («загадочная закрытая комната»). Это помещение с единственной дверью, замок в которой запирался только снаружи, имело мощную, толщиной в половину фута (~15 см.) изоляцию из пробки и асбеста стен и потолка. Комната имела абсолютную звукоизоляцию, на основании чего полицейские предположили, что использовалась она в качестве тюремной камеры. Либо – как вариант – в качестве пыточной камеры. Асбест негорюч, его использование для отделки устраняло угрозу пожара при работе с огнём [помещение обозначено на плане 2 этажа цифрой 6].

Прямо напротив «загадочной закрытой комнаты» находилась другая не менее загадочная. Она получила у полицейских название «тёмной комнаты» [на этажном плане её номер 9]. Она была интересна тем, что светильники в ней выключались вентилем, находившимся в скрытой нише в коридоре. Цель подобного переоборудования представлялась неясной, точнее, те домыслы, которые приходили в головы полицейским, заставляли их предполагать некий преступный замысел.

Третий этаж здания, как отмечалось ранее, в 1893 г. пострадал от пожара, который с большой вероятностью явился элементом очередной страховой аферы Холмса. Последний, очевидно, подготовил этаж к осмотру посторонними лицами (страховыми агентами, пожарными инспекторами), поэтому ничего особенно подозрительного полицейский обыск в июле 1895 г. не выявил. Самым интересным местом на этаже оказалась комната, которую по словам Патрика Квинлана во время проживания в «Замке» занимала Минни Уилльямс. Она располагалась возле винтовой лестницы примерно над «загадочной закрытой комнатой», обозначенной на приведенной выше схеме 2-го этажа цифрой 6. В комнате Минни были обнаружены кое-какие женские вещи, но ничего, способного указать на местопребывание пропавшей женщины, найти не удалось.

Самые большие сюрпризы, связанные с «Замком», оказались запрятаны в подвале. Попасть туда оказалось непросто, для этого следовало миновать два тамбура и открыть 3 запертых стальных двери. Квинлан и его супруга клялись, что не имели ключей и никогда в подвал не спускались и хоть это утверждение представлялось недостоверным, полиции пришлось прибегнуть к помощи слесаря. Возня с замками продолжалась довольно долго, более двух часов, но в конце концов долготерпение полицейских оказалось вознаграждено.

Буквально у самого входа в подвал находились 2 частично вкопанных в земляной пол короба из досок. В обоих среди всевозможного строительного мусора в хаотичном беспорядке оказались свалены… человеческие кости. Правда, уточним сразу же, что впоследствии это открытие отчасти было дезавуировано, поскольку выяснилось, что часть костей принадлежали крупным животным. Владелец мясной лавки по соседству сообщил полиции, что Холмс перед своим исчезновением осенью 1893 г. покупал у него кости. Очевидно, Холмс перед отъездом пытался навести порядок и скрыть следы преступной деятельности. Понимая, что в огромном полутёмном подвале он мог пропустить опасные для себя улики, преступник разбросал кости животных, намереваясь сбить с толку тех, кто станет это помещение исследовать. Тем не менее, кости людей в подвале [в т.ч. и в упомянутых коробах] находились, хотя и в меньших количествах, нежели свиные и бараньи.

Иллюстрации из газет июля-августа 1895 г., дающие представление об открытиях, сделанных полицией при осмотре «Замка» Германна Маджета-Холмса. Крайний рисунок слева изображает сцену входа людей в подвал; второй слева – металлический короб-«мусоропровод»; на втором рисунке справа показана печь в комнате 3-го этажа, в золе которой были найдены человеческие кости; на рисунке справа – лестница в полу из ванной комнаты 2-го этажа в подвал (на плане 2-го этажа эта комната обозначена цифрой 4).

Подвал оказался довольно глубок – 2,8 м. от поверхности земли – и был значительно больше размеров фундамента здания. Германн Маджет значительно расширил площадь подвала, выбрав землю под тротуаром и проезжей частью 63-ей стрит. В образовавшуюся пустоту был введён большой металлический бак.

В подвале оканчивался тот самый «мусоропровод», начало которого было обнаружено на чердаке. Нижняя его часть изгибалась, придавая всей конструкции вид буквы L. В непосредственной близости от «мусоропровода» находилась сколоченная из грубых досок конструкция, которую полицейские назвали «широкой скамьёй», но по сути это был стол. Прозекторский стол! Дерево было пропитано почерневшей застарелой кровью. Не вызывало сомнений то, что на этом столе было пролито очень много крови. В то время судебная медицина не могла определять видовую принадлежность крови, поэтому установить, была ли это человеческая кровь или кровь животных, врачи коронерской службы не могли1. Подле стояла старая сумка с набором хирургических инструментов, на которых сохранились следы крови. А под дощатым столом находилась большая коробка, в которой навалом лежали человеческие кости. Разбиравшие коробку анатомы сочли, что в ней находились кости по меньшей мере четырех женщин.

Также в подвале были обнаружены два больших ящика с инструментами. Внимание полицейских привлёк молоток, сильно запачканный чем-то похожим на кровь. Полиция попросила врачей из службы коронера дать заключение о происхождении крови, но в силу указанной выше причины наука в 1895 г. помочь следствию в прояснении этого вопроса не могла.

Высота сколоченной из досок «широкой скамьи» соответствовала высоте люка в металлическом кожухе. Не вызывало сомнений, что эта конструкция использовалась для сбрасывания в подвал трупов, которые сразу же попадали на самодельный прозекторский стол. Очевидно, Германн Маджет продумал эргономические аспекты своей деятельности и здраво рассудил, что труп удобнее извлекать из «мусоропровода» и укладывать прямо на стол, нежели бросать сначала на землю, а потом с земли поднимать вверх. Очевидно, на обнаруженном прозекторском столе осуществлялось расчленение тел убитых для удобства последующего уничтожения останков – такова была первоначальная версия полицейских. Впрочем, через некоторое время это предположение претерпело некоторое изменение, о чём будет сказано чуть ниже.

Помимо прозекторского стола ("широкой скамьи"), на котором предположительно расчленялись трупы, в подвале было найдено еще одно приспособление для уничтожения тел. Это была настоящая печь для кремации, оснащенная выкатывавшимся лотком и имевшая подвод свечного газа. Разумеется, полицейских заинтересовало устройство этого довольно сложного с инженерной точки зрения устройства, размещенного в помещении ограниченного объема и с явно недостаточной вентиляцией. Оказалось, что из печи был оборудован узкий ход-вытяжка, выложенный огнеупорным кирпичем; куда вел этот ход не представлялось возможным определить ввиду его узости. Чтобы выяснить все особенности конструкции подземного крематория, чикагские пожарные стали прокладывать тоннель вдоль вытяжного лаза и через несколько метров уперлись в кирпичную стену. Когда кладка была разбита оказалось, что вытяжка вела… в настоящую металлическую цистерну, являвшуюся своего рода баком-конденсатором! Этот бак ввиду своих значительных размеров не мог размещаться в подвале – его вкопали в землю поперёк 63-й стрит, разместив ниже тротуара и мостовой [на глубине 4 фута, т.е. 1,2 м. от поверхности земли]! В баке имелось отверстие, замаскированное под обычный канализационный люк, что предотвращало повышение давления горячего газа внутри и тем самым устраняло угрозу взрыва.

Для осмотра содержимого бака был приглашён работник водопроводной компании. Он установил, что внутри находилась густая черная маслянистая жидкость, заполнявшая бак на высоту примерно 15 см.; жидкость эта издавала ужасный запах.

Обнаружение бака разъяснило принцип работы подвального крематория. Горячий газ, вырывавшийся из печи вместе с продуктами горения плоти, попадал в бак-конденсатор, где быстро охлаждался и разделялся на фракции: более лёгкие и летучие через отверстие вверху бака уходили в атмосферу, а более тяжёлые – осаждались на стенках и затем стекали вниз. Чёрная жидкость, собравшаяся на днище бака была тем, что осталось от сжигаемых (и не до конца сожженных) в подвальном крематории тел.

В этом месте остаётся добавить, что работа пожарных и водопроводчиков по изучению печи оказалась сопряжена с большими трудностями, поскольку чудовищная вонь, поступавшая в подвал из бака-конденсатора и связанной с ним системы циркуляции газов, сделала невозможным длительное пребывание людей в подвале.

Иллюстрации из чикагских газет 1895 г. Слева: вид на «Замок» Холмса с Уоллес стрит, в медицинскую карету грузятся останки, найденные в подвале здания. Справа: раскопанный под 63-й стрит бак.

Некоторые рабочие получили отравления газом, а начальник пожарной команды Чикаго Джеймс Кенион, прибывший для личного осмотра необычного здания, прямо в подвале потерял сознание. Он был поднят на поверхность и более двух часов не приходил в себя.

В июле 1895 г. в полицию Чикаго обратился отец некоей Эмелайн Сигранд (Emeline G. Cigrand), привлекательной девушки 1873 года рождения, исчезнувшей осенью 1892 г. По словам Питера Сигранда, его дочь имела определенную связь с «Замком» и когда газеты сообщили о проведении в нём обыска и сделанных в здании открытиях, всем родственникам стало ясно, что молчать более нельзя. Фамилия пропавшей девушки ничего не говорила чикагским детективам, но ее история внушала самые невеселые мысли о её судьбе. Сигранд по рассказу отца и воспоминаниям видевших её людей была очень красива: блондинка с голубыми глазами, замечательной фигурой и звонким голосом. Об Эмелайн говорили как о трудолюбивой и честной девушке, готовой много работать, дабы обеспечить свою будущность. Выучившись на стенографистку, Эмелайн сначала работала в офисе мэра городка Ла Файетт, штат Индиана, а в июле 1891 г. устроилась делопроизводителем в санаторий для алкоголиков в г. Дуайте, штат Иллинойс. Доктор Кили, создатель санатория, разработал методику лечения алкоголизма бихлоридом золота и неплохо зарабатывал на этом.

Весной 1892 г. Сигранд познакомилась с неким английским лордом, которого звали Роберт Фелпс. Лорд пригласил женщину на работу в собственный офис, пообещав оклад в 1,5 раза больший, нежели она имела в санатории доктора Кили. Проницательные читатели уже, видимо, догадались, что офис английского лорда располагался в отеле «Замок» на 63-й стрит в Чикаго. По словам «лорда» он вёл в Соединенных Штатов сразу несколько крупных торговых предприятий и арендовал практически всё здание. Запрос полиции Чикаго в Миграционную службу США показал, что никакой английский «лорд Фелпс» никогда на территорию страны не въезжал.

Летом 1892 г. Эмелайн перебралась в Чикаго, где быстро была очарована деликатным обхождением и прекрасными манерами своего нового знакомого. Своей младшей сестре Филомене женщина написала, что скоро выйдет замуж на "лорда Фелпса" и уедет в Великобританию. Всего же родственники Эмелайн Сигранд представили полиции 12 писем девушки, датированные 1892 годом, в которых так или иначе описывались обстоятельства отношений Эмелайн с женихом.

В начале сентября того же года было объявлено о помолвке «лорда Фелпса» и Сигранд. Родственники последней приехали в Чикаго, чтобы познакомиться с избранником Эмелайн, однако, оказалось, что сделать это невозможно: срочные дела потребовали немедленного отъезда «лорда» из города. Ожидаемый поворот сюжета, не так ли? Думается, никто из читателей не удивится тому, что таинственный лорд постарался избежать знакомства с родственниками невесты. В общем, никто из родственников так никогда и не увидел «лорда Роберта Фелпса». Следует упомянуть, что Сигранд не жила в «Замке» Маджета, а снимала квартирку в нескольких кварталах от него и являлась в офис «лорда» каждый день как на работу.

Провинциальная родня Эмелайн сходила в "Замок", так сказать, на разведку, дабы своими глазами посмотреть, каким же бизнесом занимается в США "английский лорд". Изучив обстановку ресторана, аптеку и ювелирный магазин, расположенные на первом этаже "Замка", родственники были крайне озадачены увиденным. Дядя Эмелайн прямо заявил племяннице, что не верит в благородное происхождение её жениха, поскольку вычурный стиль обстановки свидетельствовал, по его мнению, о полном отсутствии у владельца дома художественного вкуса. Кроме того, сам бизнес – торговля ювелирными украшениями и аптечными товарами – скорее соответствовал традициям евреев, нежели потомственных дворян. Последние предпочитали иные виды деятельности – воинскую или государственную службу, агротехнический бизнес на землях собственных поместий, инвестиции в промышленное производство.

Однако, Эмелайн проигнорировала комментарии родственников. Они покинули Чикаго, а Сигранд осталась дожидаться возвращения в город своего жениха. Последнее её письмо, датированное ноябрем 1892 г., содержало указание на подготовку к свадьбе, которая была запланирована на декабрь. Сигранд написала, что на церемонии будут присутствовать только лица со стороны мужа, разумеется, все сплошь «благородного происхождения», сразу после свадьбы молодые должны были отправиться в поездку по Европе.

После этого Эмелайн Сигранд исчезла и отыскать её родственникам не удалось. Как нетрудно догадаться, следов «лорда Фелпса» тоже не осталось. После того, как в июле 1895 г. в газетах появилась информация о чудовищных открытиях, сделанных в здании на 63-й стрит, родственники исчезнувшей женщины поняли, что именно там Эмелайн и погибла. Полиция также была уверена в этом, хотя доказать подобное утверждение без признания Маджета не представлялось возможным.

2 августа супруги Квинлан, наконец-то, «развязали» языки и стали давать признательные показания. Если быть совсем точным, то первой заговорила жена, Патрик стал признаваться уже после того, как узнал о её показаниях, но детали эти для нас сейчас особой роли не играют. Рассказы ближайших помощников Холмса-Маджета до некоторой степени видоизменили предполагавшуюся следствием картину событий.

Квинланы признали тот факт, что их работодатель действительно занимался анатомированием трупов и сжиганием человеческой плоти, но… он не убивал людей! Во всяком случае, Квинланы настаивали на том, что об убийствах им ничего не было известно! Маджет работал с трупами умерших людей, которые использовал для приготовления скелетов с целью их последующей продажи. Довольно необычный вид бизнеса, согласитесь, но стоимость полного скелета начиналась от 100$, а если скелет имел аномалию развития, скажем, горб, сросшиеся позвонки и т.п., то цена его могла возрасти многократно. Бизнес-идея давала неплохой шанс для быстрого и сравнительно законного обогащения.

Но откуда же брались трупы? Всё в «Замке» указывало на то, что там были переработаны, если уместно использовать это слово в данном контексте, многие десятки человеческих тел, откуда же Холмс-Маджет их заполучил? Патрик Квинлан рассказал, что часть трупов его работодатель покупал либо вообще забирал бесплатно в больничных моргах – это были тела разного рода бродяг или неимущих, чьи родственники отказывались принимать на себя расходы по погребению. Но таких тел было меньшинство, поскольку Холмс не любил и опасался работать с ними. Причины были вполне очевидны – лица этой категории обычно страдали разного рода опасными болезнями, вроде туберкулёза, сифилиса и т.п., и малейшая неосторожность при вскрытии грозила заболеванием.

Поэтому Холмс-Маджет предпочитал трупы… воровать! Да, именно так, вы поняли всё правильно, мастер изготовления скелетов воровал тела на кладбищах! Разумеется, Холмс не утруждал себя раскопкой могил – этим занимался Патрик Квинлан, в чём последний и сознался. Он пообещал полиции показать места и конкретные могилы, из которых лично выкапывал гробы с телами. Занимался он этим по ночам, в этих поездках его обычно сопровождал Холмс. Мрачная добыча привозилась в «Замок», Холмс уносил трупы в подвал, в супруги Квинлан занимались… очисткой гроба. Да-да, удивляться не надо, гроб впоследствии также шёл на продажу под видом нового! Если же в гробу было много серебряных украшений, то их Квинланы их снимали и впоследствии продавали, а гроб – уничтожали.

С точки зрения современных представлений это занятие может показаться диким и совершенно иррациональным, но мародёрство на кладбищах для той поры было явлением если не повсеместным, то весьма распространённым. В этом месте автор позволит себе небольшое отступление, надеюсь, не лишенное интереса. Спустя менее двух десятков лет после описываемых событий – в феврале 1911 г. – в штате Пенсильвания имели место довольно любопытные события, связанные с попыткой кладбищенских мародёров разграбить семейный склеп богатой семьи Скотт.

Этой семье принадлежали крупные железнодорожные компании, фирма по городскому освещению, газеты и пр. – в общем, это были крупные воротилы. А Уилльям Скотт (William L. Scott), мало того, что был крупным бизнесменом, так ещё одно время являлся советником Президента Соеденных Штатов Гровера Кливленда (Grover Cleveland)2. 9 февраля 1911 г. стало известно, что семейный склеп, в котором находилсь тела 6 родственников, вскрыт, одно из тел – Анны МакКаллом (Anna McCullom) – исчезло, а гробы остальных повреждены. Молочник, проезжавший рано утром мимо кладбища, обратил внимание на подозрительную активность внутри кладбищенской ограды и поднял тревогу.

Заметки из февральских газет 1911 г., посвященные истории похищения тела Анны МакКаллом из склепа семьи Скотт на кладбище города Эри, штат Пенсильвания. На иллюстрации справа представлены фотографии Анны МакКаллом и краткая биографическая справка.

Правоохранительные органы исходили из того, что тело похищено с целью получения выкупа. Это была весьма распространенная в США форма криминального заработка. По другой версии, кладбищенские воры хотели снять с облачения трупов ценные или редкие вещи, а также элементы погребального декора. С находившихся в склепе гробов были сняты и сложены в мешок для последующего выноса серебряные украшения и детали общим весом 8,4 кг.! Состоятельные люди, как видим, на серебре не экономили…

Предполагая, что злоумышленники возвратятся за оставленным серебром, полицейские в первую же ночь устроили засаду. Она оказалась безрезультатной. В последующем засады уже не устраивались, поскольку о произошедшем раструбили газеты и стало ясно, что ночные визитёры на место преступления не вернутся.

История получилась по-настоящему занятной, достаточно сказать, что семья Скотт, не полагаясь на местных правоохранителей, привлекла к расследованию частных детективов. Чтобы не мучить читателя сразу сообщим, чем сердце успокоилось: преступников найти не удалось, но похищенный труп был возвращён.

История хищения из склепа семьи Скотт упомянута здесь для того, чтобы читатель составил представление о такой довольно специфической разновидности криминальной активности, как кладбищенские кражи, каковые существовали в США (и иных богатых государствах) всегда. Кладбищенский сторож, обходящий в тёмное время свою территорию с гремящей колотушкой в руках, являлся такой же приметой того времени, что и дилижансы, или, скажем, мужчины в шляпах. Известные и состоятельные люди становились жертвами кладбищенских воров ничуть не в меньшей степени, чем рядовые обыватели, а скорее даже в большей (в этой связи приходит на ум история похищения трупа Элвиса Пресли уже в последней четверти XX столетия). Нельзя считать Германна Маджета родноначальник исключительно оригинального способа обогащения, его главное «know how» заключалось в том, что он не просто грабил захоронения, а похищал тела с целью последующего изготовления из них скелетов на продажу.

В принципе, действия его также были уголовно наказуемы, но в силу понятных соображений тяжесть подобного деяния радикально отличалась от того, в чём Холмс подозревался ранее [т.е. убийства, точнее, неоднократно совершенных убийств]. Таким образом показания супругов Квинлан до некоторой степени облегчали положение арестанта. Окружная прокуратура очень хотела добиться от супругов признания в том, что те были осведомлены об убийствах, совершенных Маджетом-Холмсом, но Квинланы проявили удивительное упорство в отрицании подобного рода догадок. По-видимому, оба понимали, что малейшее признание такого рода привяжет их к намного более серьёзному обвинению. Быть пособником убийцы (пусть и в форме недонесения) намного хуже, нежели обвиняться в нарушении неприкосновенности кладбищ, так что Квинланы разумно решили сознаться в наименее опасном преступлении, дабы не допустить обвинения в более тяжком.

На этом этапе следствие решилось на шаг, с одной стороны, довольно предсказуемый, а с другой – спорный. По просьбе Департамента юстиции штата Пенсильвания супругам Квинлан было предложено свидетельствовать против Холмcа-Маджета в суде. В обмен на изобличающие показания прокурор округа Кук соглашался не выдвигать против Квинланов обвинений в нарушении неприкосновенности кладбищ. Супруги согласиилсь, что следует признать совершенно оправданным выбором, и таким образом вообще избегли какого-либо наказания за свои, мягко говоря, неблаговидные проделки.