Сон в летнюю ночь. Черновик

Глава 11

– Шестнадцатое апреля этого года, четверг, без двадцати пять. Автомобильная стоянка у института. Занятия на тот момент у меня закончились, и я собирался ехать домой, но только, оказавшись в машине понял, что кто – то сзади подпёр меня. Чей – то белый хэтчбек перегородил мне задний выезд, всё – тупик, подумал я. Справа – одна машина, слева – другая, впереди ограждение, а этот гореводитель, будь он не ладен, даже своего номера на лобовом стекле не оставил, ни визитки, ничего. Выход один – ждать пока кто – нибудь отъедет и я смогу выехать, в общем прождал минут двадцать тогда, и уже точно решил, что, если всё – таки дождусь этого повелителя парковки, ему не поздоровится, по крайней мере в моральном плане, ибо мой револьвер с изощрёнными оскорблениями и претензиями, вместо свинцовых пуль, был уже заряжен, оставалось лишь нажать на курок.

И тут… нет, хозяин хэтчбека не появился, но зато в левое боковое зеркало заднего вида я увидел тебя: в штанах с подворотами, перламутровой белой ветровке и маленьким рюкзаком за спиной. Ты разговаривала с кем – то по телефону, причём так эмоционально – жестикулировала, смеялась, не знаю почему я обратил на тебя внимание, может быть, потому что на стоянке никого больше не было, но признаюсь, я даже на некоторое время забыл про машину. Ты шла метрах в десяти от меня, так медленно, столько мыслей успело пронестись в голове… Я думал, «Интересно, с кем же можно так разговаривать? Может с подругой? Или родителями?» А… (Делонг засмеялся каким – то странным, притворным и хриплым смехом). А потом услышал – «Да, всё в силе, мой сахар, сегодняшний вечер ты запомнишь надолго, ну ты ведь этого давно хотел? Ахах… Не переживай, всё бывает в первый раз, милый. Буду ждать тебя в шесть, целую в шею и до встречи, мой кролик.». Аж передёргивает, будто кто – то пытается сыграть ногтями на доске пятую симфонию Бетховена. Мне тогда стало так противно, что даже захотелось вернуть время назад и не слышать всё это, но так нельзя, а ещё стало тошно как – то. Почему? Не знаю. Ты уже прошла, а я всё думал, «Что в силе? Почему в первый раз? Куда она его там целует?» Это уже интересно. Кстати, по – моему я её уже где – то видел, да, это случайно не Энни Скайлер, чья фотография у нас в вузе на доске почёта висит? Отличница? Гордость института, да? Ага, слышал я только, что вашу гордость и её планы на вечер с неким кроликом… Если у нас такие безнравственные, порочные отличники, то наш институт тогда, что? Содом и Гоморра? Так получается? Страшно представить, как же ведут себя хорошисты и аутсайдеры, там, наверное, всё ещё хуже?

– Знаешь, никогда бы не подумал, что ты такая, мне всегда казалось, что отличников интересует только учёба и все они, до невозможности, приличные и скромные. А тут нате – Скайлер, вот это поворот, стало невыносимо интересно, что же всё – таки у вас там будет вечером такое незабываемое? Хотя, сам прекрасно понимал, что, ибо таким тоном обычную прогулку по парку или поход в кино не обсуждают. Тогда я решил вернуться в вуз и найти твоё личное дело, чтобы узнать: возраст, группу, адрес. Это было очень легко, всё же документы первого курса отыскать гораздо легче, чем пятого. Их ещё никто никуда не дел и ничем не заставил. Но это, впрочем, неважно, когда я открыл твоё досье, первая мысль была – «О, ей только семнадцать лет, будущий психолог… Где она живёт? Так вот же адрес— я знаю эту улицу, всего в пятнадцати минутах от сюда, окончила восемнадцатую школу, дальше была уже ненужная информация». Я записал адрес и решил поехать по нему, просто захотелось, ничего не мог с собой поделать, когда я подъехал было уже около семи часов вечера. Любопытство, буквально, накрывало меня, и представь каким было моё разочарование, когда я не увидел ничего, абсолютно ничего: ни тебя, ни твоего кролика, даже света в окнах не было. Пришлось возвращаться домой, «Зря только поехал туда, ой зря» – думал я тогда. По правде, говоря, той ночью я почти не спал, всё думал, «Какой у неё необычный голос, не слышал подобного раньше», «Интересно что же было у них этим вечером?», «То, о чём я думаю? Фу какая пошлость», «Хотя… чёрт возьми, я бы хотел оказаться на месте этого кролика», а на утро решил – перевестись в вашу группу, чтобы можно было узнать больше о тебе, о том, как ты реагируешь на те или иные ситуации, увидеть твой почерк, посмотреть, как ты решаешь уравнения, завалить тебя, отчитать перед всем классом, довести до слёз, оставить на пересдачу… и не только на пересдачу, сделать так, чтобы ты была в шаге от отчисления – заставить бояться меня и получить полный контроль над тобой… Хм, не знаю зачем. В общем как ты понимаешь, думал я о тебе не мало, парой в очень своеобразном ключе, наверное, это будет слишком жестоко по – отношению к тебе, если я озвучу в каком именно.

– Это превратилось в какую – то манию или одержимость, влечение и помешательство, такого никогда не было прежде, и нет, это была не любовь… а что – то другое, от чего кровь в венах превращается в электрический ток, а разум затуманивается и заставляет тебя рефлексировать каждый Божий день. До сих пор не могу понять, что это.

– Ах да, я немного отвлёкся, ты же хотела, чтобы я рассказал, причину, по которой ты здесь находишься. – Знаешь, просто захотелось, надоело смотреть со стороны, представлять, что – то у себя в голове, думать «Как бы помучить её, чтобы получить хотя бы моральное удовлетворение?» просто захотелось… тебя.

На некоторое время в комнате наступила тишина, такая, какой не бывает даже в самый безветренный штиль. Элиот больше ничего не говорил, а Энни просто не знала, что ответить, наверное, ей было сложно осмыслить сказанное Делонгом, а ещё сложнее принять. Принять то, что твой преподаватель по математике, который старше тебя на десять лет, одержим тобой, одержим даже не понятно в каком плане… Тем временем тишина всё же была нарушена, Энн начала говорить, по её лицу текли слёзы, так сильно, что даже при большом желании, она бы не смогла их остановить в тот момент, и с каждым словом слёз становилось всё больше и больше, как волн в разбушевавшемся море.

– Боже, Боже, Боже, сколько планов было, сколько планов, я хотела стать психологом, написать свою книгу… я так хотела… посмотреть третью часть Мира юрского периода, и ещё так много всего. За что? Почему именно я? Вокруг так много красивых девочек, а вы выбрали меня, самую никчёмную, заурядную, глупую. Я ведь даже, теорему Виета не знаю, не говоря уже о Ньютоне – Лейбнице, и вообще я скучная, неуравновешенная девушка. Пожалуйста развяжите меня, я обещаю, никому не скажу об этом инциденте. – Говорила Энн, поломанным дрожащим голосом, не успевая вытирать слёзы с глаз.

– Энн, милая, успокойся, я не покушаюсь на твои планы, как и на твою жизнь, я не маньяк, неужели ты не понимаешь? Мне это не нужно. У меня совершенно другие виды на тебя, совершенно другие!

– Раз вы не хотите причинить мне вред – развяжите. У меня очень болят запястья, очень. Я прошу вас! – Собрав всю свою волю и храбрость, громко сказала Энни Элиоту, и опять опустила голову вниз.

Опять настала тишина, холодный мерцающий свет, больше похожий на вспышки фотокамер, исходивший от лампы, урывками освещал комнату.

– Хорошо – Ответил Элиот и медленно начал развязывать Энни, смотря на неё чуть более мягче, нежели чем прежде.

– Спасибо, вот вы сейчас сказали, что имеете какие – то виды на меня, если честно, я не совсем понимаю какие, но если вы про любовные отношения, то простите, но у меня есть молодой человек. Поэтому вам лучше отпустить меня, у нас всё равно ничего не получится. Вы ведь и сами прекрасно это понимаете, правда, Мистер Делонг?

– Ты такая умная Энн, всё за всех решила… Может быть, тебе вообще стоило поступать в Академию экономики и права? А что пошла бы в думу, в депутаты или сразу в президенты баллотироваться, там такое любят. Ахах. А твой парень, как там его зовут? Люк. Просто обманывает тебя, два дня назад я видел его с одной рыжеволосой девицей в чёрном кожаном платье и на высоченных каблуках. Представь себе, он целовал её и явно это не был дружеский поцелуй.

– Вы врёте! Он не мог так со мной поступить! Он очень любит меня и дорожит нашими отношениями. Люк слишком хорошо воспитан для таких подлых поступков и у него нет знакомых, подходящих под ваше описание. Такая знакомая есть только у меня, и она моя сестра – Руби, с рыжим каре, и своеобразным стилем в одежде, но она – моя сестра, так что имейте ввиду.

– И что? Руби не может влюбится в парня родной сестры? У неё же тоже есть чувства и сердце, которому не прикажешь.

– Она мне не родная сестра, троюродная.

– Тем более.

– Но всё же, он не мог её целовать, просто не мог, не мог, не мог! (Захлёбываясь, слезами и ощущая, на языке эту удушающую горечь предательства, говорила Энни.).

– Мог.

– Если это – правда, скажите пожалуйста, как это было? Где вы видели их?

– У входа в ресторан «двадцать пятое измерение» на Луговой 5… Всё было так… (Сказал Элиот, после чего приблизился к Энн и резко, сжав, буквально, вывернув назад её левую руку, поцеловал свою студентку в губы, как положено, с языком и не только…

– Вы больной!? Что вы наделали? Повсюду кровь: моя рука, губы, одежда. За что? Это очень больно. Зачем вы вообще полезли меня целовать? Кто просил? … Ненавижу!

– Боже, Энн, Энн, я просто хотел показать, как целовались Люк и Руби, видимо, немного увлёкся. Не думал, что будет столько крови… Но, признаюсь, это было приятно, я бы повторил.

– Ни капли приятного в этом нет, не смейте больше подходить ко мне, иначе эта верёвка будет затянута на вашей шее. – Сказала Энни и нежно накинула на тонкую шею Элиота верёвку.

– Мм, не обманывай, милая, где – то подсознательно ты хотела этого, со мной или нет, но хотела.

– Мистер Делонг, нет! Я что похожа на помешанную мазохистку, которая получает удовольствие от того, что кто – то во время поцелуя, до крови прокусывает ей губу? Нет!

– Ну ладно… Всё бывает в первый раз. Не расстраивайся, это пройдёт, всё рано или поздно проходит.

– Но из памяти такое, явно не скоро уйдёт. Как мне с этим жить? Скажите! Этот чёртов, кровавый поцелуй теперь всегда будет стоять у меня перед глазами… мне плохо.

– Энн, не начинай опять истерику, пожалуйста. Откуда я мог знать, что ты оказывается такая впечатлительная? Мне ты казалась более смелой и сдержанной, а на деле всё получилось иначе, у меня были другие планы, понимаешь? Другие планы на этот вечер. А в итоге я, можно сказать, побывал в какой – то второсортной мелодраме. Спасибо!

– Боюсь спросить, какие у вас были планы?

– Это теперь неважно, настроение пропало.

– О, Боже. Какой же вы странный… Уже поздно, мне нужно домой, мне давно уже нужно домой.

– Ты права, я отвезу тебя, какой там адрес? Морская… одиннадцать?

– Да – а, а откуда вы знаете?

Элиот Делонг с недоумением посмотрел на Энни.

– Ах, да, чего это я удивляюсь, вы же читали моё личное дело.

– И следил за тобой, ахаха, ну ладно сейчас не об этом. Спускайся на первый этаж и выходи во двор, я сейчас закрою квартиру и подойду.

– Не может быть? Вы так просто меня отпустите? И никакого насилия или криминала?

– Что, не оправдал твоих ожиданий? Если хочешь, можно организовать и то, и другое, у меня как раз есть несколько идей по такому поводу. – С иронией сказал Элиот.

– Хм, нет. Оставьте их пожалуйста при себе. – Ответила Энн Элиоту, выходя из квартиры.

Глава 12

Опять она хлопнула дверью, как в прошлую пятницу, и опять у меня какие – то странные чувства, вроде бы и придушить её хочется, а вроде и жалко, или не жалко. Нужно было её всё – таки не отпускать… хотя, если даже самый заурядный поцелуй так шокировал её, чтобы было бы тогда… можно только догадываться.

Снова эти мысли? Кажется, я стал каким – то чересчур мнительным. Ладно, пойду поскорее отвезу её домой и всё, никаких больше глупостей подобного рода, никаких необдуманных поступков. Это всё равно не приведёт ни к чему хорошему, надеюсь у неё хоть хватит ума не писать заявление на меня. Хотя, я знал на что шёл и какое наказание может последовать за моим поступком, но почему – то не смог с собой ничего поделать, будто это был и не я вовсе, а кто – то другой – безрассудный, иррациональный, не думающий о последствиях. И что же будет со мной дальше? Вдруг подобное желание вновь возникнет? Я не хочу больше никого похищать, я не настолько жесток. Или…? – Думал Элиот, пока надевал своё пальто.

– Что с тобой? Вроде ты уже должна была отойти от снотворного. – Спросил Мистер Делонг у Энни, смотря в зеркало заднего вида.

В ответ – тишина, Энн отстранённо смотрела лишь в одну точку, куда – то перед собой – на дорогу или приборную панель, будто вокруг никого не было.

А он ещё и спрашивает, глумиться надо мной, думает, что он хороший парень? (Думала про себя Энни). Жалкий беспринципный подонок, вот его имя. Он всё испортил, так же, как и тогда с этой чёртовой пересдачей. Так плохо я себя ещё не чувствовала, кажется будто я тону, медленно иду ко дну глубокого ледяного озера, сложно описать свои чувства, на самом деле, я казалось бы так зла на этого чёртова Элиота и на его безрассудные и местами жестокие по отношению ко мне поступки. Но в то же время, мне невероятно горько на душе, такое ощущение, будто что – то стоит в горле из – за чего у меня перехватывает дыхание, и я не могу нормально дышать. В последний раз, такое было, когда я потеряла свою любимую собаку, которая прожила с нами больше восьми лет, но тогда мне было всё же куда больнее и тоскливей, нежели, чем сейчас. А что же тогда происходит сейчас? Я же ведь должна радоваться, что всё закончилось вполне хорошо, а не как в типичном криминальном сериале или фильме ужасов, но мне почему – то всё равно плохо на душе. Может это всё стресс или последствия транквилизаторов? Кто знает…

– Эль, ты, что умеешь спать с открытыми глазами? Или просто язык прикусила, что ни слова сказать не можешь? – Посмеявшись, сказал Элиот.

– Ладно, шутки в сторону, так Скайлер, почему молчим? Ответить, как всегда, нечего или что? Мы уже подъезжаем к твоему дому, может у тебя есть какие – то вопросы?

– Да, есть (Тихо сказала Энни, постепенно повышая громкость своего голоса), но не вопрос, а утверждение, это – стыдно, заниматься такой ерундой, как похищать своих малолетних студенток, в ваши – то двадцать семь лет, Мистер Делонг. Я не знаю кто и как воспитывал вас в детстве, но этот человек явно, где – то просчитался и совершил ошибку.

– Кто же не ошибается, милая? Кстати, а откуда ты знаешь мой возраст?

– А вот, нужно свои страницы в социальных сетях закрывать от посторонних людей. А у вас всё на виду, поэтому не нужно удивляться тому, что кто – то знает о вас чуть больше, чем вы думаете.

– Ничего себе, так ты значит на моей странице была. Интересно, и зачем же?

– Вы просто попались мне в рекомендациях и ничего более.

– Ах, ну рекомендации так рекомендации.

– Всё приехали, можешь выходить Энни, надеюсь повторим это как – нибудь, только без истерик, хорошо?

– Повторим, разве что только, в следующей жизни, Мистер Делонг. – С нескрываемым презрением сказала Энн и в очередной раз громко хлопнула дверью, закрывая машину.

Глава 13

Наступил следующий день, в отличие от предыдущего он было пасмурным, дождливым и немного прохладным. Комната Энн была наполнена каким – то мягким белым светом, стены казались холоднее обычного, дверь была закрыта лишь наполовину, на полу, около письменного стола лежали какие – то тетради и пара книг Рэя Брэдберри, на стуле стоял полуоткрытый рюкзак. Энн спала, одеяло которым она укрывалась уже почти сползло на ковёр. Её телефон на прикроватной тумбе постоянно вибрировал от сообщений, которые на него приходили. Рядом стоявший будильник показывал уже совсем не утреннее время – два часа дня.

– Мм, сколько я спала? По ощущениям целую вечность. Так сильно болят запястья… и голова …и вообще всё тело болит, как будто вчера я была мишенью в тире, а не на занятиях в вузе. Хотя нет, подождите, я всё помню, вчера я весь вечер провела, привязанная верёвками к стулу, дома у Делонга, он ведь вроде похитил меня? Только вопрос – зачем, всё равно же отпустил, ничего со мной не сделал даже. Какими демонами он одержим? – Подумала сонная Энн и потянулась за телефоном.

Что? Пятнадцать новых сообщений? Интересно от кого. Номер неизвестен, и что же он мне тут пишет? «Привет, что делаешь?», «Ты мне срочно нужна», «Неужели спишь ещё?», «Хотя, ладно уже не нужна», «Мне ждать тебя сегодня на урок?» … Ах, ну теперь понятно кто это – Элиот! Как после вчерашнего он вообще смеет мне писать? Я же ясно дала понять ему, что между нами невозможны никакие отношения кроме как те, которые присущи преподавателю и студенту, что он ещё хочет? Может быть опять что – то придумал? Кто знает какие мысли могут быть в его больной голове? – Правильно, никто. Но теперь я больше никогда не буду оставаться с ним один на один и уж тем более брать еду или напитки с его рук. Удивительно, как я смогла так сглупить вчера и выпить этот злополучный кофе. Но что уж поделаешь? Что было, то прошло. Я – жива, здорова и это главное, а Элиот ещё получит своё за то, как обошёлся со мной. Нет, я не буду писать на него заявление в полицию и просить лишить преподавательской лицензии. Почему? Просто не хочется портить Делонгу жизнь, да я понимаю, что он поступил гадко и беспринципно, но он ведь отпустил меня, даже отвёз домой, значит есть у него хоть какой – то намёк на совесть. Может, он просто ошибся, ну или какое – то помутнение рассудка. Не знаю. Не знаю почему пытаюсь оправдать его, он ведь похищал меня – похищал, а это незаконно – незаконно, значит он преступник – преступник, а преступники должны быть наказаны, то есть сидеть в тюрьме. Но я, пожалуй, воздержусь, пусть дальше учит студентов высшей математике.

Единственное, что плохо так это то, что один из этих студентов – я и мне придётся видеть Элиота каждый день на протяжении нескольких лет, если он конечно не захочет уволиться или не откажется от нашей группы. Я если честно и сегодня – то не горю желанием встречаться с ним, но я не могу просто так прогулять занятия, да и сегодня должна быть какая – то проверочная работа без, которой я просто не смогу закрыть сессию. Поэтому в любом случае придётся идти в институт и с этим ничего не поделаешь, ну и ладно, мы ведь сильные – мы со всем справимся!

Глава 14

– Привет, Энн!

– О, Кейт, привет, я так рада тебя видеть.

– Да? А мне вот так не кажется.

– О чём ты?

– Похоже ты обо мне совсем забывать стала, мы ведь договаривались вчера созвониться, может даже встретиться и прогуляться, разве не помнишь?

– Договаривались? Если честно, я не помню, правда. Может ты что – то перепутала?

– Нет, я абсолютно точно уверена в своих словах, в отличие от тебя, Энн.

– Кейт, ты же ведь знаешь, как я ценю нашу дружбу и мне даже в голову не пришла бы мысль – обманывать тебя. Ты же моя самая близкая подруга, у меня таких больше нет и не будет, тебя никто и никогда не сможет заменить, и уж тем более я вряд ли когда – то смогу забыть тебя. – Сказала Энни и нежно, по – дружески обняла Кейт.

– Энн, дорогая, я тоже ценю нашу дружбу и никогда ни на что её не променяю.

– И даже на те лиловые туфли, которые тебе понравились в торговом центре на прошлой неделе?

– Хах, ну разве что на туфли… да ладно, я же шучу, нет, конечно, дружба с тобой дороже всех туфель мира.

– Какие приятные слова, Кейт.

– Ну ладно, рассказывай, чем вчера занималась, что аж забыла обо всём?

– Я…

И что мне ей сказать? «Вчера я чуть не стала жертвой нашего безумного преподавателя высшей математики, вот, а так… всё идёт своим чередом, Кейт.». Нет, она точно не должна знать об этом, иначе завтра это будет знать уже весь институт, а мне такая слава не нужна. Или чего хуже, это будут знать мои родители и тогда всё, пиши пропало, «Ты даже не можешь постоять за себя, Энн. Раз так, будешь жить с нами, мы будем привозить тебя в вуз и забирать после занятий, чтобы не дай Бог снова не приключилось чего.». Ещё установят мне на телефон разные программы, типа родительского контроля и всё, будет, как в стихотворении Александра Сергеевича Пушкина «Сижу за решёткой в темнице сырой. Вскормлённый в неволе орёл молодой…». Брр, нет такого счастья мне не нужно, Кейт, конечно, моя лучшая подруга, но на кону моя свобода, поэтому придётся немного соврать, я, думая от этого ничего плохого не случиться.

– Я вчера после института сразу поехала к родителям, мама давно просила заехать забрать кое – какие мои посылки, так как я заказывала их ещё до переезда в свою квартиру, и они пришли по старому адресу. Потом весь оставшийся день делала проект по английскому, он у меня просто уже реально горел, еле успела закончить его к сегодняшнему утру. Ну я думаю по мне видно, что ночка у меня сегодня была не из лёгких.

– Ну что ты, прекрасно выглядишь, впрочем, как и всегда, проект – то хоть успела сдать? Всё в порядке?

– Да, с проектом всё просто отлично, вот только как раз шла из кабинета преподавателя по английскому, у меня пятёрка.

– Поздравляю, Энни, молодец!

– Спасибо, ну ладно, я пойду, у меня ещё пара высшей математики, которая, кстати, начнётся уже через пять минут.

– Ой, да конечно, иди скорей, а то Делонг сегодня похоже не в духе, такой злой, всех валит, даже нашу отличницу старосту завалил, хотя работа у неё была такая, дай Бог каждому, а ему всё равно не понравилась, довёл бедную девочку до слёз, а потом ещё сказал, что мы все – бездарные и ничего с нас хорошего не получится, испорченное поколение идиотов и лодырей растёт. Какое он вообще право имеет говорить такие вещи про своих студентов? То, что он старше нас лет на десять не означает, что ему всё дозволено, правда ведь, Энни?

– Ах, да, он просто отвратителен, не бери в голову, такие люди обычно сами полное ничтожество, просто таким образом они пытаются самоутвердиться в обществе. -Призадумавшись сказала Энни.

– Да, похоже ты права, так и есть. Ладно, не буду больше задерживать тебя, пока и… удачи.

– Ага, спасибо, пока. – Энни и Кейт обнялись на прощание и Энн пошла на урок.

Да уж, похоже я знаю почему Делонг сегодня не в настроении, даже боюсь представить, что сейчас будет на паре, наверное, лучше и не думать об этом. Может всё – таки не идти? А вдруг игра не стоит свеч? – Нет! Я сильная, я пойду и всё будет хорошо. Подумаешь какой – то урок математики, что в нём может быть страшного? Правильно, ничего. Всего лишь каких – то полтора часа и всё, я вполне смогу это выдержать, даже если он будет издеваться надо мной, ничего, это можно пережить. Можно.