Меч Рассвета
– Ради того, чтобы сходить в рейд? Я подумаю, любимый.
* * *Затаиться и ждать.
Ждать, когда зыбкие сумерки приведут врагов. Ждать, слушая тяжкое смрадное дыхание нелюдей, звон доспехов и хриплые выкрики, заменяющие этим тварям речь. Ждать, когда сядет роса. Ждать, когда первые признаки ночи легкими пальцами коснутся мира, словно музыкант лютни. Ждать, пока ночь окрепнет. Ждать, когда тьма становится полной. Ждать, когда чужие огромные башмаки с хрустом приминают траву над твоей головой. Ждать…
И зажечь свой костер почти мгновенно. Зажечь – и увидеть краем глаза другие такие же костры. Увидеть – и знать, что в тот же момент любой аргельский лучник уже спускает тетиву, вдохнуть – и знать, что стрела нашла свою цель. Выдохнуть – зная, что и вторая стрела не пропала даром.
Коротким толчком бросить свое тело назад. Туда, где в ночи ждет следующий заранее заготовленный костер, чье пламя так же разорвет ночь, наполняя ее благословенным пением аргельских стрел и вражескими стонами, звучащими, словно чудесная музыка.
Дальше, дальше… слушая гневный рык врагов и устрашающий топот за спиной. Неуклюже брошенное копье втыкается в землю, вырываешь и небрежно бросаешь назад, даже не поворачиваясь, чтобы прицелиться. И все равно слышишь чей-то стон. Приятная неожиданность. Дальше… дальше… еще один костер. Это последний. Враги спешат разметать его. Чуть не половина вражьей армии мечется, пытаясь гасить предательские огни. Что ж, свое дело ты сделал. Домой. Привычным движением ты касаешься татуировки. То тут, то там вспыхивают порталы других разведчиков. Ты немного медлишь, прежде чем шагнуть в свой портал. Лишний свет стрелкам не помешает.
* * *– Вторая группа костров, – говорит твой командир, по совместительству Верховный Король, и ты вновь шагаешь в портал.
Новый огненный цветок расправляет лепестки, потягивается, раздвигая ночь. А ты бежишь дальше, и огонь бежит за тобой, дотла сжигая ночную тьму. Теперь ты бежишь с факелом в руке. Нет времени возиться с огнивом. Ты бежишь с факелом, и уродливые твари несутся вслед за тобой.
Два громадных великана бросаются на тебя, сталкиваясь друг с другом. Кто вас учил сражаться, олухи? Вы б еще впятером на одного бросились, тогда точно бы ни один не выжил! Ребята вы большие, размашистые, за милую душу поотрубали бы друг другу руки-нога-головы… Вам, главное, не мешать, ребята!
Еще трое бросаются следом, один ловкий засранец успевает ухватить тебя за плащ. Ты выскакиваешь, ощущая рывок, слыша треск рвущегося плаща, подавись, зараза, этим капюшоном!
Нырок, перекат, прыжок в сторону… два меча сталкиваются над твоей головой, ты ныряешь под них, проходишь, как король сквозь победную арку, и в то место, где ты только что стоял, врубается тяжелый топор.
Дальше… дальше…
Успеваешь зажечь еще один костер, уклониться от удара чудовищно огромного меча, швырнуть факелом в чью-то яростно ревущую физиономию и вновь коснуться татуировки.
Успел! В портал ты запрыгиваешь прямо из смрадных объятий смерти. В последний, можно сказать, миг.
– Отлично, – говорит командир, и в его голосе ты слышишь легкую зависть. Он и сам бы хотел быть там, с вами. Как когда-то раньше…
Уже потом, припоминая подробности, ты и сам поймешь, что все было вот именно отлично, а теперь тебе не хочется что-то там понимать, ты лежишь и дышишь, всем своим существом понимая, что бесконечно, немыслимо счастлив. Что твоя жизнь просто не может быть более полной, чем сейчас. Что если и называть что-то горделивым словом «жизнь», то именно такие вот мгновения. А все остальное – лишь тренировка перед ними. И сейчас тебе плевать на вернувшуюся хромоту и участившиеся головные боли – безжалостные свидетельства приближающейся старости и, как следствие, непригодности к подобного рода подвигам. Наплевать, потому что в те короткие мгновения, когда ты живешь – у тебя совсем ничего не болит. Никогда. И ты полностью счастлив. А все остальное? Ну, так ведь это же не жизнь, а тренировка На тренировке всегда что-нибудь болит. Так уж положено, чтоб болело. Тренировка затем и придумана, чтоб жизнь медом не казалась, это любому воину ведомо.
Впрочем, ничего еще не кончено. Битва продолжается. Продолжается жизнь. А жизнь – она такая, от нее и умереть можно, если не остеречься.
– Это называется «огненный танец», – промолвил Линард. – На самом деле у них всего два выхода в такой ситуации: решительно наступать, невзирая на пламя и стрелков, или столь же решительно отступать, опять же невзирая ни на что и не теряя строя. А лучшее, что они могли бы сделать – дождаться дня, – добавил он.
– А они продолжают метаться, пытаясь гасить огонь, – проговорил Керано. – Вот дураки!
– Тому, кто привык пользоваться каким-либо преимуществом, трудно от него отказываться, – заметил Линард. – Они привыкли сражаться ночью, когда большинство прочих воинов мало на что способны. У них нет навыка защиты от плотной прицельной стрельбы из луков, ведь мало кто из лучников способен стрелять в темноте. Разве что отдельные уникальные личности, вроде меня.
* * *– Отходят, – промолвил Герцог Седой.
– Им надо прийти в себя, – сказал Линард. – А наша задача – не дать им этого сделать.
– Так я начинаю? – спросил Йолн Холнамуртен, маг из племени гномов.
– Подожди, дай им последние костры землей забросать, – отозвался Линард. – Пусть убедятся, что вокруг привычная темнота, порадуются этому, перестроятся… а, вот они уж и справились.
Вдали погас последний из разожженных разведчиками костров.
Тьма. Тьма. Даже звезд не видно. Небо закрыто низкими тяжелыми облаками. Быть дождю, но это не сейчас, это завтра, а пока… быть битве. Ночной, страшной, в которой не понять где свои, где чужие. В которой так легко убить друга и подставить спину врагу.
– Давай, Йолн! – скомандовал Линард. И невидимый в темноте гном встряхнул кистями рук, высвобождая заранее заготовленное заклятие.
И посреди перестроившейся, чтобы снова броситься в бой, вражеской армии вновь вспыхнули костры!
Их было много. Они были везде. Они опять все кругом освещали!
Костры. Костры. Костры.
Не было от них спасения. Привычная бойня, вожделенная резня в темноте все откладывалась и откладывалась. И что же? Вот так вот запросто лезть под аргельские стрелы? Рубиться с рионнской гвардией? Сунуться под топоры и мечи анмелеров? Вот еще!
Гневный рев, полный ярости и досады, долетел до армии Верховного Короля.
Аргельские стрелки вновь взялись за луки.
– Смотри, – говорил Керано своей подруге Флейте. – Смотри, что сейчас будет.
А посмотреть и в самом деле было на что.
Вот здоровенный, ревущий от ярости великан могучим пинком разметывает жарко пылающий костер. Вот он стоит и в недоумении смотрит, как пылающие поленья катятся обратно, складываются в прежний костер и продолжают гореть как ни в чем ни бывало. Вот другой подбегает и выплескивает на костер здоровенную бадью с водой, а залитый водой огонь продолжает гореть. Вот третий засыпает огонь землей, но тот чудесным образом выбирается наверх, и аргельская стрела поражает гиганта с очередной лопатой земли в руках.
– Это все колдовской огонь, – говорит Керано. – Гном, он, знаешь, какой мастер? Самого Эстена Джальна провел. Тот сидел у нарисованного огня и руки грел, словно у настоящего, я сам видел.
– Эруэлл, брысь на свой холм, – начинает командовать Линард.
И Верховный Король беспрекословно выполняет распоряжение, скрываясь во мраке.
– Йолн, твои нападают справа, – продолжает Линард.
И гном рисует атакующую правый фланг пехоту.
Слышится ошеломленный рев. Вражеская армия перестраивается. Могучие горные тролли надвигаются на нее. Это ничего, что нарисованные. Земля дрожит под их поступью так, будто они настоящие. Ближе… ближе… еще ближе…
– Смотри, смотри! – шепчет Керано своей девушке. – Смотри, что сейчас будет!
– Шенген, фланговый удар слева! – продолжает Линард.
И королева вскакивает в седло. Едва ее конь добирается до подножия холма, Шенген отдает распоряжения, и вот уже конный отряд анмелеров, личная дружина королевы Шенген, несется, сминая тьму. И древние руны на колдовском топоре королевы горят мрачным багровым огнем.
– Рионн! Аргелл! За мной! – восклицает Линард, выхватывая меч.
– Идем! – выдыхает Керано своей девушке. – Держись чуть позади меня!
Отчаявшиеся погасить колдовские огни растерявшиеся великаны грудью встречают колдовские мороки Йолна – и упускают момент, когда еще можно развернуться, чтобы отразить атакующих анмелеров. Стремительный удар отчаянно храброй дружины буквально рвет вражескую армию на части.
Спустившиеся с холма аргельские стрелки и рионнские гвардейцы под водительством Линарда и Герцога Седого наносят еще один удар.
– Осторожно, Флейта! – выкрикивает Керано, переставая быть человеком, превращаясь в чудовищный вихрь смерти. Лесная ведьма идет следом за ним, на губах ее спокойная отрешенная улыбка, меч светится зеленоватым светом. Убивать она умеет не хуже, чем любить. Научилась. На войне всему быстро учатся. Если выживают, конечно.
– Пора! – восклицает Эруэлл, выхватывая меч.
– Факелы! – командует Винк Соленые Пятки.
Оннер идет в атаку с зажженными факелами, забрасывая этими факелами врагов, приводя их в окончательное смятение, довершая разгром.
– Надо бы мне себе деревянный меч сделать, – бурчит Эруэлл, с досадой вбрасывая меч в ножны.
– Что, опять никого зарезать не получилось? – ехидно хихикает Шенген.
– Мое величество никого не режет, оно вдохновляет и символизирует. Работа у него такая, – саркастически сообщает Эруэлл. – Вот я и думаю, если меч выхватывать только для виду, а всю работу все равно другие сделают, так может, есть смысл заменить его деревяшкой, а этот отдать кому другому, в чьих руках он хоть пользу принесет?
Тяжелое рычание сотрясает воздух. Из груды мертвых тел вздымается окровавленный гигант и с огромным мечом в руке бросается на Эруэлла и Шенген. Меч Верховного Короля со свистом описывает широкую дугу и наискось разрубает врага.
– Мне кажется, рановато, – спокойно сообщает Шенген.
– Что – рановато? – вытирая меч от вражьей крови, спрашивает Верховный Король.
– Заменять меч деревяшкой, – улыбается Шенген.
* * *– На абордаж! На рею этих пиратов! – взревел Дарман. король Балурсы, и первым бросился в бой.
– Дарр-ман! Дарр-ман! – ревели его воины.
Тяжелые копья пробивали вражеские щиты, тяжелые топоры крушили доспехи, а когда враг, не выдерживая, бросался прочь, пехота мигом падала на одно колено, давая арбалетчикам возможность выстрелить, и воздух прорезало злое пение стрел. Враг останавливался, вновь вступая в безнадежный бой, и вновь топоры и копья крушили шиты и доспехи. Мертвые тела падали наземь, живые, в отчаянье, бросались прочь и гибли под арбалетными стрелами…
– Топи их! Топи! – ярился монарх Балурсы, бывший майор морской стражи, вдребезги разбивая очередной вражеский щит, ныряя под удар копья, могучим толчком отбрасывая от себя ошарашенного противника, чтобы тотчас, с разворота, развалить его напополам, перешагнуть и идти дальше.
– Дар-ман! Дар-ман! – скандировали наступающие воины.
Враги бежали, бежали, бежали…
С наслаждением припомнив подробности только вчера отгремевшего боя, король Дарман подозвал своего секретаря.
– Повелеваю отправить еще один обоз продовольствия моему царственному брату Верховному Королю Эруэллу, – довольно промолвил он.
«Эруэллу он, безусловно, понадобится, причем в самое ближайшее время».
– Отправить с теми же самыми магами? – занудно уточнил секретарь, больше похожий на зевок, чем на живого человека.
«И кто мне такого подсунул? – с неудовольствием подумал монарх всея Балурсы. – Разобраться надо. Может, это очередной заговор против моей царственной особы. Попытка уморить меня скукой и дурацкими вопросами!»
– Разумеется, с теми же! – ехидно фыркнул Дарман. – Или у вас другие есть?
– Никак нет, Ваше Величество! Простите, – испугался секретарь. – Я просто хотел…
– И побыстрее отправьте, – прервал его извинения Дарман. – Чтоб этот обоз добрался раньше, чем война кончится.
И тут же, испугавшись, что зануда-секретарь все-все поймет буквально, поправился:
– Обоз должен быть собран и отправлен быстро, еще быстрее, так быстро, как только сможете!
Секретарь вздрогнул, уловив нотку надвигающегося монаршего гнева, уронил перо, бумагу и выбежал. Было слышно, как он споткнулся и чуть не упал.
«Вот же дурак! – с раздражением подумал Дарман. – Нет, надо искать другого, этот меня доведет!»
Он вздохнул и повернулся к окну, посмотреть на открывающийся из окна вид и успокоиться. Обычно это помогало. Если просто смотреть из окна и думать о чем-то хорошем…
Испуганный возглас. Топот. Бесцеремонно распахнутая дверь… Дарман пришел в окончательное раздражение. Он развернулся, сжимая кулаки, позабыв в гневе, что он король, что ему вовсе не обязательно бить чью-то морду собственноручно. Что достаточно одного его слова…
– Ваше королевское… – бледный как лед, трясущийся как лист на ветру, в дверях стоял королевский секретарь.
– Пошел прочь! – зарычал Дарман. – Какого тебе еще…
– Ваше Величество, – прыгающими губами прошлепал секретарь. – Ваше Величество, бегите! Осназ!
– Осназ, говоришь? – выдохнул монарх Балурсы, чувствуя, как несмотря на весь охвативший его страх, у него теплеет на сердце.
«Ради меня вернулся, – глядя на секретаря, думал Дарман. – Предупредить. Спасти! От ужаса дрожит так, что стоять не может, а ведь прибежал! Нет, не стану я ему искать замену. Верность – редкое качество, а занудство и потерпеть можно».
– Бегите! – еще раз вскрикнул секретарь, выхватывая положенный ему, как дворянину, церемониальный кинжал. – Я их задержу! Закрою вас своим телом.
– Боюсь, молодой человек, вас не хватит, чтоб закрыть меня, – насмешливо заметил Дарман, прикидывая, что предпринять.
– Бегите, государь! – гнул свое перепуганный секретарь. – Они идут сюда!
– Во дворце слишком скользкий паркет, чтобы бегать, – ухмыльнулся Дарман. – Это во-первых, во-вторых – короли не бегают, это роняет их королевское достоинство, а в-третьих… в третьих, я просто не успею…
Король Дарман отчетливо слышал приближающиеся шаги.
«Убежать от мага, когда он от тебя в десяти шагах находится? Такое разве что Эруэллу под силу, ну, так на то он и разведчик. А в морской страже такому не учат. Эх…»
Бежать было поздно.
Если бы вместо того, чтобы восторгаться верностью собственного секретаря, он просто выпрыгнул в окно… Король Балурсы посмотрел в окно и вздохнул. За окном висел, переливаясь всеми цветами радуги, магический щит – маги не хотели рисковать. Сбежит обнаглевший король Балурсы – разыскивай его потом. Возись почем зря. Словно у Осназа других дел нет.
Шаги приближались.
– Бегите, государь, – прошептал несчастный секретарь, кинжал плясал в его слабых, неприученных к оружию руках.
– Некуда, – просто ответил Дарман, кивая на окно. – Это все ж таки Осназ, а не высокородные господа заговорщики.
– Что ж, – слабым голосом проговорил секретарь. – Я… умру первым. За Балурсу и моего государя…
«А я даже не знаю, как его зовут… – со стыдом подумал монарх Балурсы. – Он за меня умирать собирается, а я даже имени его не знаю. Не поинтересовался. „Эй ты!“ и все тут… к чему мне имена всяких там секретарей? Дурак».
– Как тебя зовут-то? – спросил Дарман.
– Марх, – ответил секретарь. – Марх Торлон.
– Так вот, Марх, – сказал все еще живой король Балурсы, – поднимите перо и бумагу, займите свое место и успокойтесь, вы секретарь, а не телохранитель. А ножичек уберите в ножны, только очень аккуратно, порежетесь ведь.
– Я не стану спокойно смотреть как эти… эти… как они убивают моего государя!
– Проклятье, я даже своих фрейлин так долго не уговариваю! – вскипел король Балурсы. – Сядьте на место и займитесь делом!
– Делом?! – ответно вскричал секретарь. – Какое еще сейчас может быть дело?!
– Как это… какое? – страшно ухмыльнулся Дарман. – Честно и подробно, безо лжи и фальши, не приукрашивая ни в какой мелочи, поведать миру, как сражался и умирал, защищая свой трон от посягательства вражеских захватчиков, законный король Балурсы Дарман Первый! Разве не в этом истинный долг королевского секретаря?
Секретарь дрогнул, глаза его наполнились слезами, он быстро подхватил орудия своего ремесла и опустился на место, приготовившись писать.
За дверью послышался смех.
– Темные Боги, это просто нечто! – возгласил черный маг, вваливаясь в королевский кабинет. – Король своего секретаря не умирать уговаривает!
– Ну так на то он и король, – со смехом добавил другой маг, входя вслед за первым. – Хочется ему даже и умереть по-королевски… Чтоб смерть его была описана со всем возможным королевским достоинством!
– Давно я так не веселился. – согласно кивнул третий, появляясь в дверном проеме.
Всего магов было шесть.
Король Дарман вздохнул и приготовился к последнему броску. Рука его коснулась привычного меча, чуть помедлила и решительно ухватила королевский скипетр.
«Король должен умирать с символом государственной власти в руке! – горделиво подумалось ему. – А меч в таком бою все равно ни от чего не спасет!»
Король Дарман сжал скипетр и приготовился умереть достойно. Он не знал, не мог знать, что за много дней пути отсюда, Эруэлл, совещающийся в своей палатке с Линардом и Герцогом Седым, вдруг побледнел и, выдохнув одними губами: «Балурса!», коснулся татуировки на своей груди. Эруэлл, державший в своей руке королевский скипетр, почувствовал зов своего вассала, хоть Дарман никого и не звал. Дарман просто думал, что эта штука у него в руках, довольно увесистая и чертовски удобная, чтоб раскроить кому-нибудь череп, и если какой маг не успеет закрыться щитом…
Поэтому, когда один из магов вскинул свой жезл, король Дарман, словно мечом, ответно взмахнул скипетром. Взмахнул – и почти машинально парировал магическую молнию, которая должна была его испепелить. Молния с шипением и треском ударилась в стену и прожгла ее насквозь.
Король Дарман с удивлением посмотрел на собственный скипетр. На эту, как он считал, ненужную, неудобную штуку, годную разве что для колки орехов. На эту, изукрашенную драгоценными камнями, нелепую резную безделушку, доставшуюся ему от предков. Он смотрел, а перо его секретаря, верного королевским заветам, скрипело, скрипело, скрипело…
Король Дарман с удивлением смотрел на собственный скипетр. Откуда ему было знать, что скипетр Эруэлла, волшебный скипетр Верховного Короля, древний скипетр из времен Первого Оннерского Союза, делится сейчас с ним своей силой? Откуда он мог знать, если об этом не знал и сам Верховный Король Эруэлл, если об этом за давностью времен позабыл даже и великий Санга Аланда Линард?
О таком разве что сородичи Мура помнят, они ведь и сами сродни скипетрам, вот только ни один из них с королем Дарманом своими знаниями не поделился.
Вечность прошла в потрясенном молчании. Прошла – и вернулась обратно. Интересно ей сделалось, что же это тут такое происходит? Как это так вышло, что обычный король магам возражать осмелился, да еще и успешно с этим делом справляется?
Удивленно хмыкнув, что это, дескать, за чудеса такие, маг послал еще одну молнию – и Дарман вновь ее блокировал. Отскочившая от скипетра молния угодила в потолок, вдребезги разнеся огромную королевскую люстру, и магам пришлось спешно наколдовывать себе щиты, дабы заслониться от градом рухнувших осколков.
– Ну что, сопляки, взяли? – злорадно и гордо проговорил Дарман, король Балурсы.
В этот-то момент и появился король Эруэлл, Верховный Король Оннерского Союза, Властитель Клятвы и прочая, прочая… Опытный разведчик, он появился внутри защиты одного из магов, в руках у него был старый, ронский еще, кинжал, которым он и перерезал горло незадачливому магу. Защита мага распалась, и Эруэлл шагнул наружу.
С десяток магических молний выплеснулись из жезлов магов Осназа, но скипетр Верховного Короля отразил их все до единой. Шипящие белые молнии в клочья рвали королевский кабинет. В нем становилось неуютно. Дарман пригнулся, спасаясь от очередной отраженной Эруэллом молнии; в руках секретаря вспыхнуло и сгорело перо, о чем он тут же и сообщил своему слегка закопченному монарху.
– Как же я стану записывать повесть о ваших героических деяниях? – жалобно вопросил секретарь.
– Пресветлые Боги! – взревел ошалелый Дарман, вконец ошарашенный таковым вопросом, да еще и в такое время. – Окуни палец в чернила и пиши! – проревел он приказ, и секретарь не Посмел его ослушаться.
Да и можно ли ослушаться собственного горячо любимого монарха, особенно когда тот в таком гневе? Это вам не маг какой-нибудь! Рука у него знаете какая тяжелая? Как пожалует скипетром по темечку, уж добавки точно не попросишь! Секретарь окунул палец в чернила и плавным округлым движением вывел очередную букву. Рядом с ней тотчас прилепилась другая, потом третья… и пошло! Есть ли время бояться летающих туда-сюда огненных шаров и магических молний? Есть ли время страшиться выкрикивающих разные ужасы магов? Вот еще! Это ведь все запомнить и тотчас описать надо! Да как следует. Да ничего при этом не перепутать. Да чтобы все при этом в точности было: и сколько огненных шаров отразил Великий Дарман… и сколько – его собрат Верховный Король Эруэлл… и какие у магов рожи противные были… и как они прямо вот от злости лопались, а поделать ничего не могли… и как блистательно и грозно выглядели собратья-монархи… Буква к букве, подвиг к подвигу, скипетр к скипетру. Аккуратно и старательно. Вот та-а-ак…
Эта историческая запись до сих пор считается шедевром военной каллиграфии, выполненной в боевых условиях.
* * *– Лииард, куда пропал Эруэлл?! – потрясенно воскликнул Герцог Седой. – Опять какое-то злое колдовство?
– Он же сказал – куда, – озабоченно нахмурился Линард. – Балурса… Король Дарман позвал на помощь. Этот скипетр… я и забыл, что они так действуют. Короли, связанные Великой Клятвой, чувствуют друг друга через скипетры… и приходят на помощь.
– Мы можем как-то помочь Верховному Королю? – спросил Герцог Седой.
– Должны, – промолвил Линард, вставая.
– Разведка, ко мне! – гаркнул он, высунувшись из палатки.
Рыжий Хэк, Орн Тарнай и Винк Соленые Пятки подбежали к нему.
– В Балурсу! В кабинет короля Дармана! – выдохнул Линард. – Меня, Герцога, и сами – да поживей!
– Но командир приказал… – начат было Орн Тарнай.
– Твой командир уже там, – оборвал его Герцог Седой. В руке его грозно качнулся меч, в другой сверкнул меч Эруэлла.
– Без оружия… командир там без оружия! – одними губами прошептал Рыжий Хэк, бросаясь к Линарду и на ходу расстегивая ворот куртки, чтоб побыстрей добраться до татуированного на коже портала.
* * *– Балурса… – одними губами прошептал Зикер и телепортировался прямо из своей башни, из своего любимого кресла, с бокалом топталовки в руках.
Он успел как раз вовремя, брошенная им незримая волшебная сеть погасила магические молнии, огненные шары и прочую магическую пакость. Пройдя через весь кабинет, Зикер поставил на то, что оставалось от королевского стола, прихваченный в спешке бокал топталовки и внимательно огляделся вокруг.
Эруэлл и Дарман, тяжело дыша, жались в углу, кабинет представлял из себя нечто невообразимое, маги застыли в разных угрожающих позах, лишь королевский секретарь спокойно писал, он выполнял волю своего обожаемого монарха и был абсолютно счастлив.
Стояла пронзительная тишина. Застыли недвижно два отчаянно усталых короля-воина, не двигались их противники, насмерть перепуганные появлением легендарного Зикера… все застыло, и лишь палец королевского секретаря мерно двигался по бумаге.
Секретарь.
Зикер смотрел на него со всевозрастающим интересом.
– Ну, ладно, – сказал он наконец, обращаясь к секретарю. – Маги пытаются убивать королей, это я понимаю, работа у них такая. Короли убивают, – тут он посмотрел на труп, – короли убивают магов, это я тоже понимаю, быть королем – то еще занятие, скучища смертная, от скуки чего не сотворишь, даже если тебе это по роду занятий вроде как и не положено… а ты? Ты что тут делаешь?
– Работа у меня такая, – пожал плечами юноша и ловко вписал очередной абзац.
Зикер начал смеяться.
– Что ж, верно, твое добросовестное отношение к работе и спасло тебе жизнь, – сказал он наконец.
Посмотрел на Эруэлла, на Дармана:
– Кажется, пришло мое время возвращать долги Линарду и Верховному Королю, – сказал он. – Когда-то Великий Санга при помощи Вашего Величества, – Зикер поклонился Эруэллу, – спас мне жизнь посредством прицельного бросания вашей царственной особы со щитом Оннера в руках. Теперь моя очередь.
Он повернулся к магам и несколько раз, явно пародируя Линарда, хлопнул в ладоши. Маги исчезли. Исчезли вместе со всеми своими аурами и защитными заклятьями.